Мнение о диспуте монаха Диодора (Ларионова)
http://mondios.livejournal.com/82796.html
Очень оригинально, написано даже не без литературного таланта. Кусочек:
+В конечном итоге может возникнуть вопрос ко мне: существует ли consensus patrum, как учит о. Георгий, или это фикция, как учит А. Г. Дунаев? Мой ответ будет таким: формально прав о. Георгий Максимов, но по существу прав А. Г. Дунаев. Позиция о. Георгия уничтожает принцип, за который борется, а позиция А. Г. даёт жизнь принципу, который отрицает. По существу, принцип consensus patrum, конечно, вытекает из существа Церкви как собранного воедино стада верных, следующих Христу. Учение Христа едино, но может выражаться и интерпретироваться по-разному, в силу различия менталитетов, языка, образования, культуры и способности понимания. Выискивание формального consensus patrum (если не принимать во внимание явные вероучительные формулы, специально написанные для тупых и особо тупых) обречено на провал - в силу различия менталитетов, языка, образования, культуры и способности понимания. Подлинный консенсус всегда и неизменно определяется только самой Церковью+.
Вторая часть абзаца во многом отражает нынешнее понимание в ученых кругах влияния языка, культуры, традиций и проч. на отеческое учение. Примерно о том же писал и митр. Иларион (Алфеев), и многие другие.
Я бы сказал, что consensus patrum -- это искомое (а не только и даже не столько уже найденное раз и навсегда, всюду, всеми), которое Церковь должна каждый раз обретать заново, мучительно и родовыми муками, ибо Истина не дается иначе, и выражать эту Истину в согласии с новым языком и новой реальностью, чтобы спасать все новых и новых людей. Даже если это изначально купленный дорогой ценой алмаз, то дело его постепенной и причудливой огранки весьма длительное, когда место каждой грани не известно заранее согласно строгой изначальной схеме, но ищется с большим трудом. Полагать, что вера как совокупность догматов -- это готовый бриллиант, упавший с неба, полностью видимый лишь святыми, который надо только хранить, но не трудиться над ним, и при необходимости показывать ту или иную грань, -- это и есть археологический музей, предложенный антихристом для православных у В. Соловьева.
Хороша также концовка записи о. Диодора об "утомленных Солнцем":
+В конце ещё раз скажу о впечатлении от диспута. Мне было приятно, что богословская мысль всё-таки ещё жива в России. Люди, которым всё понятно с самого начала разговора и задолго до его окончания, не интересны - с ними не о чем, в принципе, разговаривать. Так, о. Георгий был скучен и неинтересен. Что взять с утомлённого человека, знающего истину и уставшего от нападок на неё? Вся заслуга богословского оживления, случившегося в последнюю субботу в Доме Лосева, принадлежит А. Г. Дунаеву. В православии есть о чём подумать, есть о чём говорить, кроме церковной политики. Богословие существует.+
P. S. Я бы еще выразил свое понимание ситуации через такой образ. Нынче к догматам относятся как какой-то засохшей мумии, совершенно неактуальной и устаревшей, даже вредной соблазнами и расколами. Как вдохнуть в нее жизнь? Возможно, вопросами и сомнениями, которые пробудят ее к жизни? Пусть это сочтут деконструкцией, но без нее не будет и конструкции. Если я сомневаюсь в точности выражения паламитских догматов или в понятии о consensus patrum, а А. И. Осипов и многие другие в "пресуществлении" -- то не является ли это хорошим поводом снова ввести богословие в центр церковной жизни, понять, как справедливо пишет о. Диодор, что слово о Боге, а не церковная политика (хотя она себя, конечно, никогда в обиду не даст в силу человеческих страстей) должно быть главной заботой Церкви. Без богословия нет и никогда не будет полноценной церковной жизни, ибо богословие -- это саморефлексия Церкви, ее мозг, "ум Христов".
Очень оригинально, написано даже не без литературного таланта. Кусочек:
+В конечном итоге может возникнуть вопрос ко мне: существует ли consensus patrum, как учит о. Георгий, или это фикция, как учит А. Г. Дунаев? Мой ответ будет таким: формально прав о. Георгий Максимов, но по существу прав А. Г. Дунаев. Позиция о. Георгия уничтожает принцип, за который борется, а позиция А. Г. даёт жизнь принципу, который отрицает. По существу, принцип consensus patrum, конечно, вытекает из существа Церкви как собранного воедино стада верных, следующих Христу. Учение Христа едино, но может выражаться и интерпретироваться по-разному, в силу различия менталитетов, языка, образования, культуры и способности понимания. Выискивание формального consensus patrum (если не принимать во внимание явные вероучительные формулы, специально написанные для тупых и особо тупых) обречено на провал - в силу различия менталитетов, языка, образования, культуры и способности понимания. Подлинный консенсус всегда и неизменно определяется только самой Церковью+.
Вторая часть абзаца во многом отражает нынешнее понимание в ученых кругах влияния языка, культуры, традиций и проч. на отеческое учение. Примерно о том же писал и митр. Иларион (Алфеев), и многие другие.
Я бы сказал, что consensus patrum -- это искомое (а не только и даже не столько уже найденное раз и навсегда, всюду, всеми), которое Церковь должна каждый раз обретать заново, мучительно и родовыми муками, ибо Истина не дается иначе, и выражать эту Истину в согласии с новым языком и новой реальностью, чтобы спасать все новых и новых людей. Даже если это изначально купленный дорогой ценой алмаз, то дело его постепенной и причудливой огранки весьма длительное, когда место каждой грани не известно заранее согласно строгой изначальной схеме, но ищется с большим трудом. Полагать, что вера как совокупность догматов -- это готовый бриллиант, упавший с неба, полностью видимый лишь святыми, который надо только хранить, но не трудиться над ним, и при необходимости показывать ту или иную грань, -- это и есть археологический музей, предложенный антихристом для православных у В. Соловьева.
Хороша также концовка записи о. Диодора об "утомленных Солнцем":
+В конце ещё раз скажу о впечатлении от диспута. Мне было приятно, что богословская мысль всё-таки ещё жива в России. Люди, которым всё понятно с самого начала разговора и задолго до его окончания, не интересны - с ними не о чем, в принципе, разговаривать. Так, о. Георгий был скучен и неинтересен. Что взять с утомлённого человека, знающего истину и уставшего от нападок на неё? Вся заслуга богословского оживления, случившегося в последнюю субботу в Доме Лосева, принадлежит А. Г. Дунаеву. В православии есть о чём подумать, есть о чём говорить, кроме церковной политики. Богословие существует.+
P. S. Я бы еще выразил свое понимание ситуации через такой образ. Нынче к догматам относятся как какой-то засохшей мумии, совершенно неактуальной и устаревшей, даже вредной соблазнами и расколами. Как вдохнуть в нее жизнь? Возможно, вопросами и сомнениями, которые пробудят ее к жизни? Пусть это сочтут деконструкцией, но без нее не будет и конструкции. Если я сомневаюсь в точности выражения паламитских догматов или в понятии о consensus patrum, а А. И. Осипов и многие другие в "пресуществлении" -- то не является ли это хорошим поводом снова ввести богословие в центр церковной жизни, понять, как справедливо пишет о. Диодор, что слово о Боге, а не церковная политика (хотя она себя, конечно, никогда в обиду не даст в силу человеческих страстей) должно быть главной заботой Церкви. Без богословия нет и никогда не будет полноценной церковной жизни, ибо богословие -- это саморефлексия Церкви, ее мозг, "ум Христов".