Послушай и вспомни.
(Песенник)
Тем, чья молодость пришлась на шестидесятые
На некоторых выступлениях, он почти не пел, а читал стихи.
Часть пятая: Поколение Вудстока.
Песня восьмая: People are strange (Ты не отсюда). 1968-й - 1998-й. Пер-Лашез, могила Джима.
Следующую главу, которую я долго не решался писать по разным внешним и внутренним причинам, я должен посвятить человеку, который называл себя поэтом, а не рок-музыкантом. Хоть он сочинял песни и пел их.
Я не могу не написать об этом человеке, хоть мне, честно говоря, этого делать не хотелось. Слишком все это близко.
Близко, потому что он был любимым певцом моего сына. И когда я провожал сына в последний путь, я ему положил рубаху, которую он очень любил носить. На ней, этой рубахе, был портрет.
А под портретом надпись:
An american poet.
Jim Morrison.
1943-1971.
Примерно так выглядела рубаха, только она была джинсовой и с длинными рукавами:
Его судьба схожа с другим автором и исполнителем, тоже поэтом, Янкой Дягилевой. Янки не стало в 24, как и моего сына, Моррисон же протянул до 27-ми. Его родители пережили его надолго. Отец жив до сих пор. Мать умерла только три года назад. Тогда, в конце шестидесятых, для нас очень мало говорило его имя. Он был американцем и песни его были совсем не мелодичными. Мы пытались понять о чем он поет, но понимали очень мало. В общем, в Одессе шестидесятых его группа Doors и сам Моррисон особым успехом не пользовались. Во всяком случае, популярность Моррисона для нас была несравнима с популярностью австралийцев Би Джиз. Вот те действительно покорили нас своими песнями.
Только тогда, когда уже в девяностых я слушал вместе с сыном Моррисона каждый день, до меня дошел масштаб этой фигуры. По-моему, он был для американцев в те годы кем-то вроде Высоцкого в СССР семидесятых. Т.к. Высоцкий был первым певцом и поэтом в сознании сотен миллионов жителей Советского Союза, получается, что примерно то же место я отвожу и Джиму Моррисону.
Это, конечно, слишком смелое заявление.
Чтобы понять насколько оно соответствует действительности, надо спрашивать у людей, которые жили в конце шестидесятых в Америке. Пишут разное. Некоторые мое мнение подтверждают. Но так чтобы все признавали его автором номер 1, такого нет.
Тем не менее, именно песню Моррисона выбрал Френсис Коппола, как заглавную к своему фильму "Апокалипсис сегодня".
Вот кадры из этого гениального фильма с песней Моррисона.
Click to viewБиографий Моррисона, в том числе на русском языке в Сети - сотни, поэтому пересказывать его биографию здесь я не
буду. Хочу только отметить две не очень обсуждаемые темы, которых почти нет в текстах официальных биографий:
Его отец, Джорж, тоже был выдающимся человеком. И тоже очень, мягко говоря, несговорчивым.
Он стал самым молодым адмиралом на флоте. И самым строптивым. Он имел настолько отличное от начальства мнение, что его, адмирала, чуть не вышибли в отставку. (Эпизод с американским разведовательным кораблем "Либерти" во время Шестидневной Войны.) Джим характером пошел в папу. И именно потому, что они были одинаково упрямы, они разорвали отношения друг с другом.
Всемирная слава сына отца только злила. Потому что это была не та слава, которая могла нравится адмиралу. Даже после смерти сына Джорж Моррисон не смягчил своего мнения о нем.
И тем не менее, от отца Джим перенял не только упрямство.
Гениальность Джима, была, похоже, совершенно уникальной на фоне остальных рок-звезд и поэтов.
Потому что у него был очень высокий IQ. А именно этот показатель имеет очень мало общего с поэтической одаренностью, Сашенька Пушкин в Лицее по математике ловил двойку за двойкой.
Большинство поэтически одаренных людей в этом смысле от Пушкина не отличались. А вот Джим вместе с семьей часто менял школы, отец как военный, все время менял места службы.
Тем не менее, во всех школах Джим на лету усваивал все школьные премудрости и в точных науках.
В одной из школ мальчика протестировали и оказалось, что его IQ - 149. он с легкостью справился с тестом в рекордно короткий срок. Подобный показатель - на уровне гения.
Т.е., из Джима мог бы получится не только выдающийся поэт и рок-певец, но и выдающийся ученый, если бы его заинтересовала наука, а не рок.
Я пытался переводить пару песен Моррисона. Все переводы, которые есть в Сети - ужасны.
В основном, это набор косноязычных банальностей. Не повезло Моррисону с переводчиками.
Я, к сожалению, тоже не справился. Наркотический бред некоторых его текстов в принципе нельзя перевести адекватно.
Не пытался перевести точно содержание, но и гениальность бреда Моррисона потерял.
Получился просто бред.
Ну, например, вот что у меня получилось из его "Хрустального корабля":
Before you slip into unconsciousness
I'd like to have another kiss
Another flashing chance at bliss
Another kiss, another kiss
The days are bright and filled with pain
Enclose me in your gentle rain
The time you ran was too insane
We'll meet again, we'll meet again
Oh tell me where your freedom lies
The streets are fields that never die
Deliver me from reasons why
You'd rather cry, I'd rather fly
The crystal ship is being filled
A thousand girls, a thousand thrills
A million ways to spend your time
When we get back, Ill drop a line
Не прячься в сон, не засыпай
И поцелуй мне свой отдай.
Еще один глоток огня,
Целуй меня, целуй меня.
Слепящий свет, ожога боль
Спаси меня, укрой дождем
Теряю разум я с тобой
В Аду мы встретимся вдвоем
А может мы увидим свет?
И мир в котором смерти нет.
Но нам придется все терпеть,
Тебе грустить, а мне - лететь.
Хрустальный бриг летит вперед
Толпа девиц на нем плывет
И есть, где оттянуться нам,
Но ты не верь моим словам.
Моррисон, в отличие от очень многих великих людей, заслуженно или незаслуженно забытых, продолжает жить очень странной жизнью, жизнью после смерти. Я имею ввиду неутихающий интерес к его могиле.
К могиле Моррисона вот уже почти сорок лет не зарастает народная тропа. Там всегда люди.
Я тоже, когда прилетел в Париж, пошел на кладбище Пер-Лашез, чтобы навестить Моррисона. Это было в 1998-м году.
Тогда, благодаря сыну, Моррисон был уже для меня очень крупной фигурой. И в том же 1998-м году, после посещения могилы поэта, я написал текст, который сейчас и предложу Вашему вниманию.
Пожалуйста, учтите, что этот текст написан 10 лет назад. Сейчас я многое воспринимаю иначе да и знаю больше.
Я не могу писать ничего, что совсем не касается моей собственной жизни. Какое же отношение к ней имеет давно умерший американец? Зачем я поехал на его могилу? Никакого секрета. Уже в восьмидесятых всплыло это словечко "Шестидесятники". Из курса школьной литературы Девятнадцатого Века, но уже с другим временным периодом - Шестидесятыми нашего века. И я был молодым как раз в этих Шестидесятых. И понимаю, что явление это во-первых неоднородно, а во-вторых - глобально. Первыми себе самоназвали Шестидесятниками литераторы. Но мое поколение, те кому в Шестидесятых было двадцать, а не тридцать и не сорок в основном не читало а слушало: кто бардов, а кто - рок, а часто и то и другое. Но мало кто знал английский, мы могли только догадываться о чём поют наши кумиры. Потихоньку, мы только сейчас в англоязычной стране понимаем о чём они пели тогда, тридцать лет назад. Моррисон для нас был тогда практически неизвестен. Мы считали что рок-мессией в Америке был Боб Дилан. Ну и конечно как и для всего остального мира - англичане "Битлзы". Это было не так. Америка тогда в Шестидесятых имела своего Высоцкого, Шевчука, Бутусова и Гребенщикова в одном лице. Это был Джим Моррисон. Он был гением рок-поэзии. Т.е. он был первым американским поэтом, поющим рок. Его тексты, как тексты настоящего поэта, многослойны. Их ждет хороший русский перевод. Именно как стихов, а не как текстов песен. Кстати, он на концертах довольно часто прекращал петь и играть и просто читал свои стихи. Стихи, к которым он не собирался сочинять музыку.
Сам феномен его группы "Дорз" это совершенно уникальное в истории рока явление. Эти люди нашли его, когда он просто был поэтом и писал стихи. Они предложили ему быть их певцом, считая, что Моррисон будет просто петь и сочинять тексты песен. А оказалось, что группа "Дорз" стала музыкальным приложением ( и совсем неплохим приложением, ребята были отличными музыкантами) к уникальному явлению - поэзии Моррисона. Я думаю, что время Моррисона-поэта особенно для русскоязычного читателя еще не наступило. И всё это я понял только сейчас, спустя 30 лет. Вот почему я захотел увидеть могилу поэта.
А вообще я не совсем случайно выбрал май 1998 года временем своей поездки в Париж. Хотел взглянуть на Париж именно в этом мае, тридцатом после мая 1968 года, времени последней парижской революции - революции студентов. Но у парижских студентов тогда были среди идейных вождей и американцы. Среди них: левый профессор Герберт Маркузе и... Джим Моррисон. Именно Моррисон последний год из своих двадцати семи лет прожил в Париже.
И похоронен он тоже в Париже, на знаменитом кладбище Пер-Лашез. Это самое большое кладбище Парижа. Когда я туда приехал, обнаружил вот какой парадокс: несмотря на то, что половина великих французов лежат именно здесь, основной поток посетителей идет вовсе не к могилам великих французов. Если не считать тех, кто пришел навестить близких, 9 из 10 человек ищут одну и ту же могилу - могилу Джима Моррисона.
Джим Моррисон, как и многие другие рок-идолы погиб от сверхдозы наркотиков. На мой взгляд он озвучивал в своих незаурядных стихах и песнях идеи наркореволюции. Так что погиб он за свое революционное дело. Хоть мой сын считает его великим поэтом, стихи которого не вписываются в узкие рамки психоделической тематики, а имеют общечеловеческое звучание. И почти убедил в этом меня, как вы это увидели из первого абзаца. У входа на кладбище я купил фотографию могилы Моррисона, когда на ней еще был его бюст. Я уже знал, что с ним случилось. Бюст был украден. И думал о том каким жестоким оказался конец Века. Лозунги Французской Революции "Свобода, Равенство, Братство" выбиты на фронтонах половины парижских зданий. Но сегодня, как и многие другие лозунги, они оказались ложными. Даже для тех, кто искал наркотическую свободу, равенство и братство. Как Джим Моррисон. Его братья по разуму разгромили могилу своего кумира. А один из братишек украл и сам бюст с могилы. Хоть к тому времени он был уже достаточно поврежден другими братьями. Вы это сами можете видеть на фотографии. Впрочем, давайте присмотримся к фотографии могилы с бюстом.
Надпись на камне: Джим Моррисон. Буква "О" выглядит как "peace sign", эмблема "мирников" - радикалов молодежной революции и борцов против войны во Вьетнаме. Благодарные потомки отбили у бюста нос. И граффити вокруг. Присмотримся к этим надписям. "Lizard King". Это из песни Celebration of The Lizard King". Мальчик Джим жил возле пустыни. Каждый день он туда уходил и ему было хорошо в компании ящериц и змеек.
И он... мечтал быть их королем. А потом написал об этом песню. Выше - строки из другой песни, вернее стихов, которые Джим декламирует, когда поет песню "This iz the end". "Kill the father, fuck the mather...". Мы с вами понимаем, что несмотря на неприличное звучание, это из Фрейда, тезисы Эдипова Комплекса. Другой великий американец - режиссер Коппола вставил эту песню Джима в фильм "Апокалипсис - сегодня", фильм о войне во Вьетнаме. В самом низу видны слова: "Some are born to the endless." (Некоторые рождены для вечности). В песне это звучит не так. Последнее слово оборвано. У Моррисона: "Some are born to the endless night" (Некоторые рождены для бесконечной ночи.) А вот еще одна любопытная надпись (справа, вверху): "Life is just a meaningless or events between orgasms"(Жизнь это бессмыслица или промежуток между оргазмами). Не думаю, что это Моррисон. Какой-то безымянный философ. Ну ладно, давайте взглянем как выглядит могила Джима сейчас. Именно такой я ее сфотографировал в мае 1998 года.
Здесь уже ничего не отобьешь и не украдешь. Никакого бюста. Моррисон после смерти решил сменить имидж. И из Джима стал Джеймсом Дугласом. И peace sign из своего имени убрал. Ну что ж, правильно сделал. Лучше поздно чем никогда. А возле могилы сейчас - постоянный полицейский пост. И ничего уже не напишешь. Ну, разве что, на клочке бумаги. Их много сейчас на могиле, этих клочков. А люди всё идут и идут. Вот подошел парень с наушниками. Слушает песню. При этом, при взгляде на толпу вокруг, его взгляд мрачнел. Внезапно я догадался, что он слушает. Попросил у него на секунду наушник. Угадал:
People are strange
when you're a stranger
Faces look ugly when you're alone
Women seem wicked
when you're unwanted
Streets are uneven when you're down
Когда я вернулся в гостиницу, решил перевести эти строки. Перевод мой достаточно вольный. Больше контекста, чем текста Моррисона. Но именно таким был контекст.
Ты - не отсюда,
Морды чужие,
Скопище монстров, щупальцы рук.
Самки их мерзки,
Лица их злые.
Ты им не нужен. Замкнутый круг...