О логике.
Я, как обычно, не согласен с Григорием Шалвовичем во многом, но в целом его представления и убеждения кажутся мне стройными, достойными, логичными. Тем более странной мне показалась его последняя запись в ЖЖ.
Он против революций, даже мирных, то есть против передачи власти в результате не описанных в законодательстве процедур (или прикрываясь видимостью таковых). ОН за то, чтобы "постоянно наращивать давление на власть, заставляя ее выпускать из лап рычаги, в которые она вцепилась: органы законодательной власти, назначение губернаторов и мэров, контроль над судами и телеканалами". "Я готов слушать левых, правых, путинистов - и всегда буду надеяться на компромисс и консенсус".
Но при этом, Григорий Шалвович, не готов взаимодействовать с властью, даже слушать, разговаривать, пока ОНИ не отпустят политзаключенных. Я вижу здесь серьезную логическую ошибку.
Если мы хотим сохранения всех законных процедур, хотим консенсуса, и одновременно, хотим наращивать давление, то мы должны себе ответить на вопрос - каким образом власть должна выпустить политических заключенных, не вмешиваясь в деятельность судов (это незаконно)? Кого считать политическим заключенным, и как это обозначить процессуально? Должна ли власть их просто отпустить или реабилитировать? На момент первого срока и первой посадки являлись ли Ходорковский и Козлов соответственно политическими заключенными или нет? Нужно ли отпустить нацистов? Есть еще ряд важных вопросов.
Ответы могут быть разные. Власть вмешивалась в деятельность суда, вот пусть вмешается в обратную сторону. Или пусть президент просто всех помилует без прошения, это законно. Давайте считать политическими всех, кого сочтет таковыми независимая инстанция - ЕСПЧ? Пусть Путин "пошлет политический месседж силовикам", что он против посадок? Давайте просто проведем амнистию по всем экономическим статьями и первоходкам, все равно тюрьмы переполнены? Ответы, повторюсь, могут быть разными. И все они приведут к сложностям, но еще неправильнее такого ответа не предлагать. Более того, выработкой такого ответа и должна была бы заняться согласительная комиссия из представителей разных политических сил, включая провластные, но ведь Григорий Шалвович не готов их слушать, пока они не отпустят политических заключенных.
По-хорошему, сначала должен как-то (сам по себе?) реформироваться судейский и депутатский корпус, потом должны быть приняты поправки к законам, и суды должны не только выпустить всех полит заключенных, но и создать условия при которых политически мотивированные преследования и бездоказательные обвинения не смогут пройти в суде, а значит не будут иметь смысла еще и на этапе следствия. Но ведь само это не произойдет? Это произойдет либо в результате революции, либо в результате постоянного ежедневного диалога власти, оппозиции, и еще широкого ряда групп между собой, диалога трудного и долгого. Под взаимным давлением и с политической волей изменить систему и превратить ее в устойчивую европейскую модель. Сегодня у власти такой воли и готовности не видно. Но такая готовность должна быть у "акунинцев".
Разумеется, нельзя ждать всех результатов диалога, который еще даже не начался, чтобы выпустить политзаключенных. Каждый день в российской пенитенциарной системе это день унижения и по сути пыток, который может стать последним для заключенного (и не только для политического), они должны быть отпущены как можно скорее, но технологию их выхода, которая не будет очередным политтехнологическим финтов, очередным насилием над правовой системой, должны предложить как раз оппозиционные центристы, и вкупе с этой технологией предложить свою уступку. Например, вот по такой технологии завтра выходят политические заключенные, а оппозиция снимает требование немедленных перевыборов, а вместо этого создается совместная комиссия по реформе судебной системы. Ну или что-то такое. Или что-то совсем другое. Но что-то. Невозможно не предлагать рецептов, называя себя центристом, конструктивным, разумным и так далее.
Есть среди оппозиции другие люди, назовем Лимонова, хотя их много больше, которые не считают необходимым соблюдать процедуры, а хотят предачи власти революционным, желательно ненасильственным путем. Они тоже с властью разговаривать не готовы, да и им и не надо. В их действиях и словах много неправильного, но вот этого логического противоречия у них нет.
Он против революций, даже мирных, то есть против передачи власти в результате не описанных в законодательстве процедур (или прикрываясь видимостью таковых). ОН за то, чтобы "постоянно наращивать давление на власть, заставляя ее выпускать из лап рычаги, в которые она вцепилась: органы законодательной власти, назначение губернаторов и мэров, контроль над судами и телеканалами". "Я готов слушать левых, правых, путинистов - и всегда буду надеяться на компромисс и консенсус".
Но при этом, Григорий Шалвович, не готов взаимодействовать с властью, даже слушать, разговаривать, пока ОНИ не отпустят политзаключенных. Я вижу здесь серьезную логическую ошибку.
Если мы хотим сохранения всех законных процедур, хотим консенсуса, и одновременно, хотим наращивать давление, то мы должны себе ответить на вопрос - каким образом власть должна выпустить политических заключенных, не вмешиваясь в деятельность судов (это незаконно)? Кого считать политическим заключенным, и как это обозначить процессуально? Должна ли власть их просто отпустить или реабилитировать? На момент первого срока и первой посадки являлись ли Ходорковский и Козлов соответственно политическими заключенными или нет? Нужно ли отпустить нацистов? Есть еще ряд важных вопросов.
Ответы могут быть разные. Власть вмешивалась в деятельность суда, вот пусть вмешается в обратную сторону. Или пусть президент просто всех помилует без прошения, это законно. Давайте считать политическими всех, кого сочтет таковыми независимая инстанция - ЕСПЧ? Пусть Путин "пошлет политический месседж силовикам", что он против посадок? Давайте просто проведем амнистию по всем экономическим статьями и первоходкам, все равно тюрьмы переполнены? Ответы, повторюсь, могут быть разными. И все они приведут к сложностям, но еще неправильнее такого ответа не предлагать. Более того, выработкой такого ответа и должна была бы заняться согласительная комиссия из представителей разных политических сил, включая провластные, но ведь Григорий Шалвович не готов их слушать, пока они не отпустят политических заключенных.
По-хорошему, сначала должен как-то (сам по себе?) реформироваться судейский и депутатский корпус, потом должны быть приняты поправки к законам, и суды должны не только выпустить всех полит заключенных, но и создать условия при которых политически мотивированные преследования и бездоказательные обвинения не смогут пройти в суде, а значит не будут иметь смысла еще и на этапе следствия. Но ведь само это не произойдет? Это произойдет либо в результате революции, либо в результате постоянного ежедневного диалога власти, оппозиции, и еще широкого ряда групп между собой, диалога трудного и долгого. Под взаимным давлением и с политической волей изменить систему и превратить ее в устойчивую европейскую модель. Сегодня у власти такой воли и готовности не видно. Но такая готовность должна быть у "акунинцев".
Разумеется, нельзя ждать всех результатов диалога, который еще даже не начался, чтобы выпустить политзаключенных. Каждый день в российской пенитенциарной системе это день унижения и по сути пыток, который может стать последним для заключенного (и не только для политического), они должны быть отпущены как можно скорее, но технологию их выхода, которая не будет очередным политтехнологическим финтов, очередным насилием над правовой системой, должны предложить как раз оппозиционные центристы, и вкупе с этой технологией предложить свою уступку. Например, вот по такой технологии завтра выходят политические заключенные, а оппозиция снимает требование немедленных перевыборов, а вместо этого создается совместная комиссия по реформе судебной системы. Ну или что-то такое. Или что-то совсем другое. Но что-то. Невозможно не предлагать рецептов, называя себя центристом, конструктивным, разумным и так далее.
Есть среди оппозиции другие люди, назовем Лимонова, хотя их много больше, которые не считают необходимым соблюдать процедуры, а хотят предачи власти революционным, желательно ненасильственным путем. Они тоже с властью разговаривать не готовы, да и им и не надо. В их действиях и словах много неправильного, но вот этого логического противоречия у них нет.