Черный капитан
… Предрассветный туман распался клочьями, с неохотой выпуская из своего тягучего плена летящий силуэт. Гордый бриг легко нёсся над волнами, едва их касаясь, и в черных тугих парусах бился пойманный ветер. Просоленный морской воздух звенел победной песней, и корабль, не зная препятствий, мчался к горизонту - навстречу новому дню, новым битвам, новым победам, навстречу солнцу!…
Капитан глухо застонал, прогнав видение.
Море лежало перед ним старым седым зеркалом, подёрнутым патиной.
Застывшее.
Равнодушное.
Мёртвое.
Сквозь лёд можно было разглядеть таинственные мрачные глубины, заснувшие навсегда.
"Даже снегом не укрыла, - тоскливо подумал капитан, огладывая бескрайнюю, до горизонта, серую пустыню. - Не забыть… Ведьма".
Ветер бесжалостно трепал волосы капитана с запутавшейся в них снежной крошкой.
Снег был повсюду; и лишь ледяная гладь моря тускло блестела в свете угасающего дня…
Капитан повернулся лицом к городу: то тут, то там в окнах домов вспыхивали трепещущие огоньки. Он нашёл взглядом одинокий домишко, прилепившийся к крутому склону горы.
Окна были темны.
"Ве-дьма, - простонал капитан, в бессилии сжимая кулаки. - Ведьма…"
- Спи! - усталая женщина заботливо подоткнула одеяло, мимолетно коснувшись непокорных кудрей сынишки. - Спи. Не то тебя заберет Капитан Блэк. Слышишь, как лютует?!
Женщина зябко повела плечами, тревожно вслушиваясь в ревующую за окном вьюгу.
Однако, привычная угроза сегодня не подействовала. Малыш открыл заблестевшие глаза и попросил умоляющим шепотом:
- Матушка… расскажите о капитане. Ну пожалуйста! Мальчишки болтают, будто капитан победил дракона, спас принцессу и завладел драконьим сокровищем. Спрятал его в пещерах не то на острове Элан, не то на острове Вэй… А принцесса оказалась ведьмой! И требовала у капитана сокровища. И наложила заклятье: он не сможет уйти с нашего острова, пока не вспомнит…
- Глупости болтают твои мальчишки! - она радраженно, не понимая, что это с ней сегодня, подошла к окну и плотнее задернула шторы. - Глупости…
Вздохнув в ответ на умоляющий взгляд сына, присела на краешек кровати, ненадолго задумавшись…
- Ты не знаешь, а я помню, каким был наш остров тогда, когда черный капитан впервые ступил на пристань. Заросли пышных роз и цветущих деревьев… И солнце, солнце повсюду! - мальчик недоверчиво хмыкнул. Она грустно кивнула в ответ. И, помолчав, продолжила. - С собой капитан привез девушку красоты необыкновенной. Отвалил властям кучу золотых монет и купил в отдалении, у горы, маленький домик для неё . А сам вновь уплыл по своим черным делам.Я тогда была ещё девчонкой и носила ей молоко по утрам. Часто видела, что глаза её красны от слёз. Она была настоящей принцессой и никогда не жаловалась. И лишь однажды… - женщина задержала вздох, кутая плечи в старенькую шаль. - Однажды она расплакалась. "Он не хочет меня видеть, Нэтти!" - рыдала она у меня на груди, комкая в руках измятое письмо. А потом, уняв слёзы и упёршись невидящим взглядом в окно, рассказала, как убежали они от дракона: никто не может победить дракона, это сказки, мой мальчик, не верь им… Как полюбила насмешливого капитана, прославившегося по всем морям своей безумной отвагой. Но капитан был влюблён лишь в ветер и волны… Не трогала его сердце необыкновенная красота принцессы - дюжина таких красавиц ждала его в каждом порту. Не трогало его сердце девичья верность и преданность - ведь сам он был предан лишь зовущим туманным далям… Отказалась принцесса возвращаться домой, отказалась от балов и богатства. И тогда капитан привез её на наш затерянный остров. И забыл, вновь отдавшись на волю волн, упиваясь свободой, нагоняя страх на торговые корабли… А принцесса его ждала. Высматривала на рассвете на краю утеса - не покажется ли на горизонте бриг под черными парусами.
- И однажды он вернулся? - спросил мальчишка, настороженно ловящий каждое слово матери.
- И однажды он вернулся, - эхом отозвалась та. - Но не потому, что вспомнил о принцессе. Просто ветер занес его бриг к нашим берегам. На глазах всего города она бросилась в волны и поплыла навстречу кораблю. Её встретили головорезы капитана на шлюпке. Она поднялась на палубу, и о чем они говорили - никто не знает. Только вернулась она седая, как снег, хотя по-прежнему прекрасная - и ночью впервые обрушилась снежная буря на город. С тех пор и стали звать её ведьмой…
Женщина замолчала; лишь вьюга за окном тревожно билась в стекло.
- А дальше? - затаив дыхание, спросил мальчик.
- Дальше… Капитан стал навещать остров. Сначала редко, потом всё чаще. И на рассвете уплывал вновь. И как-то в одну ночь застыло всё море вокруг острова. Бриг намертво вмёрз в лёд. Ветер в бешенстве разорвал паруса на клочья, безжалостно поломал мачты…
- Знаю! - глаза сынишки восторженно засверкали. - Мы с ребятами бегали туда кататься на коньках!
И, заметив укоризненный взгляд матери, виновато добавил:
- Один раз всего… Он такой большой, матушка, такой красивый! Даже сейчас - скованный льдами! И название на корме - настоящими золотыми буквами! - "Черная Луиза"…
- Ну хватит! - мать нарочито строго оборвала разговор, стараясь унять тревогу в сердце. - Хватит, поздно уже. Спи… И обещай больше туда не ходить!
- Ладно… - мальчишка нехотя улёгся, устраиваясь поудобнее.
Женщина взяла свечу и, прикрывая огонёк ладонью, вышла из комнаты. И долго ещё, прислушиваясь к сонной тишине дома, вспоминала тревожные пересуды в городе: о том, как капитан неоднократно пытался вырваться из ледяного плена, уходил по льду к горизонту; как однажды рыбаки нашли его полумертвым от холода, и как ведьма выходила его своими заговорами…
В стены дома привычно билась метель, злобно ревя и швыряясь снегом.
"Солнце… - с тоской подумала женщина - как и каждый раз, перед тем, как провалиться в сон. - Только бы ещё раз увидеть…"
И задула свечу.
- Отпусти… - капитан, раскачиваясь на хлипком табурете из стороны в сторону и сжав голову руками, всё повторял и повторял, как заведённый. - Отпусти. Отпусти меня, Луиза…
- Я не держу тебя, - голос той, которую назвали Луиза, был пуст и бесцветен. - Это не я держу тебя…
- Ты же видишь, какой я… Зачем тебе я - такой?! - капитан не слышал её, погружённый в своё отчаяние. - Отпусти… Отпусти меня, ведьма!
Она молчаливо подала ему кружку с горячим питьём.
Он торопливо, большими глотками, выпил травяной настой и тяжело поднялся. Сделал несколько шагов к женщине, недвижно стоящей у окна, всматривающейся в ночь. Обхватил за плечи, зарываясь лицом в снежно-белые волосы. И замер на целую вечность.
- Тебе только кажется, что ты любишь меня, - с горечью прошептала Луиза. - Холод не вокруг, холод - в тебе…
Внезапно он развернул её к себе и судорожно сжал за плечи:
- Ты ведь будешь ждать меня? Сколько понадобится?!
Она напряжённо всматривалась в его лицо, белеющее в неверных отблесках свечи:
- Что ты задумал? Что?! Ты… - и тихо охнула, догадываясь и ещё не веря.
- Да, ты поняла… В той чёртовой книге, что мы унесли тогда из пещеры, - глаза капитана лихорадочно заблестели. - Помнишь? "Когда дойдёшь до края, за которым Бездна… Когда отчаяние охватит тебя лютым пламенем… Когда холод намертво скуёт твою душу…" Я не могу больше. Эта стынь… Я должен найти эту прОклятую Дверь! И я непременно, непременно вернусь за тобой!
Он рванул полушубок с гвоздя и выскочил в метель.
Та, которую называли ведьмой, безвольно опустилась на стул, прижимая руки к груди, сдерживая бешеный стук сердца.
- "Но помни: Дверь откроется лишь тому, кто способен забыть о себе…" - невидящими глазами всматриваясь в темноту, горестно прошептала она слова, врезавшиеся ей в душу.
Капитан продирался сквозь вьюгу, пряча лицо от хлёсткого ветра. Мутная белая пелена вставала стеной, сбивая с ног, не давая дышать. Бешенство охватывало капитана, бешенство толкало его вперёд. Бешенство и ненависть.
Внезапно он расхохотался: в завывании вьюги ему послышался грохот мушкетов и звон сабель. В лицо резко брызнул яркий свет, заставляя зажмуриться. И вдруг пала оглушительная тишина…
Ещё не веря, капитан открыл глаза. Метель послушным щенком улеглась у ног, а перед собой, на расстоянии вытянутой руки, капитан увидел дверь, блестевшую свежей зеленой краской - забытой зеленью средь белой пустыни.
Всё еще не веря, ещё не смея надеяться, капитан, помедлив лишь на мгновение, решительно положил ладонь на резную ручку…
конкурс День Отважных Капитанов
Капитан глухо застонал, прогнав видение.
Море лежало перед ним старым седым зеркалом, подёрнутым патиной.
Застывшее.
Равнодушное.
Мёртвое.
Сквозь лёд можно было разглядеть таинственные мрачные глубины, заснувшие навсегда.
"Даже снегом не укрыла, - тоскливо подумал капитан, огладывая бескрайнюю, до горизонта, серую пустыню. - Не забыть… Ведьма".
Ветер бесжалостно трепал волосы капитана с запутавшейся в них снежной крошкой.
Снег был повсюду; и лишь ледяная гладь моря тускло блестела в свете угасающего дня…
Капитан повернулся лицом к городу: то тут, то там в окнах домов вспыхивали трепещущие огоньки. Он нашёл взглядом одинокий домишко, прилепившийся к крутому склону горы.
Окна были темны.
"Ве-дьма, - простонал капитан, в бессилии сжимая кулаки. - Ведьма…"
- Спи! - усталая женщина заботливо подоткнула одеяло, мимолетно коснувшись непокорных кудрей сынишки. - Спи. Не то тебя заберет Капитан Блэк. Слышишь, как лютует?!
Женщина зябко повела плечами, тревожно вслушиваясь в ревующую за окном вьюгу.
Однако, привычная угроза сегодня не подействовала. Малыш открыл заблестевшие глаза и попросил умоляющим шепотом:
- Матушка… расскажите о капитане. Ну пожалуйста! Мальчишки болтают, будто капитан победил дракона, спас принцессу и завладел драконьим сокровищем. Спрятал его в пещерах не то на острове Элан, не то на острове Вэй… А принцесса оказалась ведьмой! И требовала у капитана сокровища. И наложила заклятье: он не сможет уйти с нашего острова, пока не вспомнит…
- Глупости болтают твои мальчишки! - она радраженно, не понимая, что это с ней сегодня, подошла к окну и плотнее задернула шторы. - Глупости…
Вздохнув в ответ на умоляющий взгляд сына, присела на краешек кровати, ненадолго задумавшись…
- Ты не знаешь, а я помню, каким был наш остров тогда, когда черный капитан впервые ступил на пристань. Заросли пышных роз и цветущих деревьев… И солнце, солнце повсюду! - мальчик недоверчиво хмыкнул. Она грустно кивнула в ответ. И, помолчав, продолжила. - С собой капитан привез девушку красоты необыкновенной. Отвалил властям кучу золотых монет и купил в отдалении, у горы, маленький домик для неё . А сам вновь уплыл по своим черным делам.Я тогда была ещё девчонкой и носила ей молоко по утрам. Часто видела, что глаза её красны от слёз. Она была настоящей принцессой и никогда не жаловалась. И лишь однажды… - женщина задержала вздох, кутая плечи в старенькую шаль. - Однажды она расплакалась. "Он не хочет меня видеть, Нэтти!" - рыдала она у меня на груди, комкая в руках измятое письмо. А потом, уняв слёзы и упёршись невидящим взглядом в окно, рассказала, как убежали они от дракона: никто не может победить дракона, это сказки, мой мальчик, не верь им… Как полюбила насмешливого капитана, прославившегося по всем морям своей безумной отвагой. Но капитан был влюблён лишь в ветер и волны… Не трогала его сердце необыкновенная красота принцессы - дюжина таких красавиц ждала его в каждом порту. Не трогало его сердце девичья верность и преданность - ведь сам он был предан лишь зовущим туманным далям… Отказалась принцесса возвращаться домой, отказалась от балов и богатства. И тогда капитан привез её на наш затерянный остров. И забыл, вновь отдавшись на волю волн, упиваясь свободой, нагоняя страх на торговые корабли… А принцесса его ждала. Высматривала на рассвете на краю утеса - не покажется ли на горизонте бриг под черными парусами.
- И однажды он вернулся? - спросил мальчишка, настороженно ловящий каждое слово матери.
- И однажды он вернулся, - эхом отозвалась та. - Но не потому, что вспомнил о принцессе. Просто ветер занес его бриг к нашим берегам. На глазах всего города она бросилась в волны и поплыла навстречу кораблю. Её встретили головорезы капитана на шлюпке. Она поднялась на палубу, и о чем они говорили - никто не знает. Только вернулась она седая, как снег, хотя по-прежнему прекрасная - и ночью впервые обрушилась снежная буря на город. С тех пор и стали звать её ведьмой…
Женщина замолчала; лишь вьюга за окном тревожно билась в стекло.
- А дальше? - затаив дыхание, спросил мальчик.
- Дальше… Капитан стал навещать остров. Сначала редко, потом всё чаще. И на рассвете уплывал вновь. И как-то в одну ночь застыло всё море вокруг острова. Бриг намертво вмёрз в лёд. Ветер в бешенстве разорвал паруса на клочья, безжалостно поломал мачты…
- Знаю! - глаза сынишки восторженно засверкали. - Мы с ребятами бегали туда кататься на коньках!
И, заметив укоризненный взгляд матери, виновато добавил:
- Один раз всего… Он такой большой, матушка, такой красивый! Даже сейчас - скованный льдами! И название на корме - настоящими золотыми буквами! - "Черная Луиза"…
- Ну хватит! - мать нарочито строго оборвала разговор, стараясь унять тревогу в сердце. - Хватит, поздно уже. Спи… И обещай больше туда не ходить!
- Ладно… - мальчишка нехотя улёгся, устраиваясь поудобнее.
Женщина взяла свечу и, прикрывая огонёк ладонью, вышла из комнаты. И долго ещё, прислушиваясь к сонной тишине дома, вспоминала тревожные пересуды в городе: о том, как капитан неоднократно пытался вырваться из ледяного плена, уходил по льду к горизонту; как однажды рыбаки нашли его полумертвым от холода, и как ведьма выходила его своими заговорами…
В стены дома привычно билась метель, злобно ревя и швыряясь снегом.
"Солнце… - с тоской подумала женщина - как и каждый раз, перед тем, как провалиться в сон. - Только бы ещё раз увидеть…"
И задула свечу.
- Отпусти… - капитан, раскачиваясь на хлипком табурете из стороны в сторону и сжав голову руками, всё повторял и повторял, как заведённый. - Отпусти. Отпусти меня, Луиза…
- Я не держу тебя, - голос той, которую назвали Луиза, был пуст и бесцветен. - Это не я держу тебя…
- Ты же видишь, какой я… Зачем тебе я - такой?! - капитан не слышал её, погружённый в своё отчаяние. - Отпусти… Отпусти меня, ведьма!
Она молчаливо подала ему кружку с горячим питьём.
Он торопливо, большими глотками, выпил травяной настой и тяжело поднялся. Сделал несколько шагов к женщине, недвижно стоящей у окна, всматривающейся в ночь. Обхватил за плечи, зарываясь лицом в снежно-белые волосы. И замер на целую вечность.
- Тебе только кажется, что ты любишь меня, - с горечью прошептала Луиза. - Холод не вокруг, холод - в тебе…
Внезапно он развернул её к себе и судорожно сжал за плечи:
- Ты ведь будешь ждать меня? Сколько понадобится?!
Она напряжённо всматривалась в его лицо, белеющее в неверных отблесках свечи:
- Что ты задумал? Что?! Ты… - и тихо охнула, догадываясь и ещё не веря.
- Да, ты поняла… В той чёртовой книге, что мы унесли тогда из пещеры, - глаза капитана лихорадочно заблестели. - Помнишь? "Когда дойдёшь до края, за которым Бездна… Когда отчаяние охватит тебя лютым пламенем… Когда холод намертво скуёт твою душу…" Я не могу больше. Эта стынь… Я должен найти эту прОклятую Дверь! И я непременно, непременно вернусь за тобой!
Он рванул полушубок с гвоздя и выскочил в метель.
Та, которую называли ведьмой, безвольно опустилась на стул, прижимая руки к груди, сдерживая бешеный стук сердца.
- "Но помни: Дверь откроется лишь тому, кто способен забыть о себе…" - невидящими глазами всматриваясь в темноту, горестно прошептала она слова, врезавшиеся ей в душу.
Капитан продирался сквозь вьюгу, пряча лицо от хлёсткого ветра. Мутная белая пелена вставала стеной, сбивая с ног, не давая дышать. Бешенство охватывало капитана, бешенство толкало его вперёд. Бешенство и ненависть.
Внезапно он расхохотался: в завывании вьюги ему послышался грохот мушкетов и звон сабель. В лицо резко брызнул яркий свет, заставляя зажмуриться. И вдруг пала оглушительная тишина…
Ещё не веря, капитан открыл глаза. Метель послушным щенком улеглась у ног, а перед собой, на расстоянии вытянутой руки, капитан увидел дверь, блестевшую свежей зеленой краской - забытой зеленью средь белой пустыни.
Всё еще не веря, ещё не смея надеяться, капитан, помедлив лишь на мгновение, решительно положил ладонь на резную ручку…
конкурс День Отважных Капитанов