Правосудие - на службу обществу
из цикла "Наши требования"
Напомню, что в данном цикле я излагаю своё видение подходов к решению наиболее, на мой взгляд, насущных проблем нашей страны - проблем, не решив которые, мы не только не сможем двигаться дальше, но и неизбежно придём к социальной и политической катастрофе. Одновременно эти требования, по моему убеждению, должны стать основой для объединения всех здоровых сил общества; отношение к этим проблемам может стать своего рода лакмусовой бумажкой, позволяющей отличить гражданина, которому небезразлично будущее его страны, от политикана, заботящегося исключительно о карьере и кошельке.
(Предыдущие статьи цикла здесь и здесь)
Существующая в России правоохранительная система, во всех своих элементах (МВД, следственный комитет, прокуратура, суд, ФСИН) давно уже не удовлетворяет своему назначению - защите общества от преступников. Ни расширение штатов, ни ужесточение законов, ни увеличение финансирования не способствуют более эффективному решению этой задачи.
На всех уровнях, во всех звеньях можно встретить коррумпированность и некомпетентность. В сущности, ничего удивительного в этом нет: правоохранительная система плоть от плоти государства, и коль скоро эти признаки характеризуют всю государственную машину, то ни одна её часть не может быть свободна от них. Однако отчётливо выраженный репрессивный характер этой системы, заложенный в законодательстве и "творчески" реализуемый исполнителями, делает её поистине машиной для уничтожения людей.
Причины этого понятны. Развал образования в стране не мог не затронуть систему специального образования. Следователи и оперативные сотрудники попросту не умеют работать. Выслеживать преступников, разрабатывать сложные схемы, внедряться в банды - это слишком сложно, да и просто не соответствует имеющемуся интеллектуальному и профессиональному багажу. Гораздо проще сфабриковать улики, высосать дело из пальца, и обвинить первого попавшегося. А уж если человек действительно в чём-либо виновен, или был пойман на месте преступления - то сам бог велел повесить на него еще пару нераскрытых дел. Существующая система отчётности во многом вынуждает сотрудников полиции идти на должностные преступления, начиная от отказа регистрировать преступление (если нет перспектив его раскрытия по горячим следам) и заканчивая фальсификацией улик и прямым подлогом. Однако это никак не может служить оправданием - особенно в свете того, что подобная практика давно и с успехом используется полицейскими в целях личного обогащения. Также представляется очевидным, что, без высокого покровительства подобное было бы невозможно; и каждый коррупционер в погонах "отстёгивает" своему начальнику - поэтому попытки руководства МВД представить дело, как "кто-то кое-где у нас порой", не только смешны, но и должны расцениваться, как укрывательство преступлений.
Про борьбу с организованной преступностью речь вообще не идёт - государство расписалось в своей неспособности бороться с этим злом, и ликвидировало соответствующие подразделения в структуре МВД (УБОП), создав вместо них центры по борьбе с экстремизмом.
Сотрудники прокуратуры также, как правило, не отличаются профессионализмом. Направляемые в суд дела содержат зачастую огромное количество несостыковок, недоработок, прямых противоречий. Формулировки вроде "в неустановленном месте, в неустановленное время вступил в преступный сговор с неустановленными лицами" встречаются сплошь и рядом.
Подобные дела просто обязаны "разваливаться" в суде - но это если суд заинтересован в установлении истины, и если правосудие реально имеет состязательный характер. На деле же суд в России, и это ни для кого не секрет, является частью общей репрессивной системы, служащей для формализации государственного насилия. Ещё совсем недавно повсеместной практикой было "выбивание" нужных показаний. Сейчас система стала намного гуманнее: показания ни из кого не выбивают. Они вообще мало интересны суду, равно, как и суждения адвоката. С почти стопроцентной вероятностью суд встаёт на позицию обвинения, как бы коряво и непрофессионально оно не работало. Это цинично подтвердил Д. Медведев в своём знаменитом интервью журналу "Шпигель": на вопрос, почему в России так мал процент оправдательных приговоров, тогдашний президент ответил, что нашим судам неудобно ставить под сомнение профессионализм следователей. Функция адвоката в такой судебной системе сводится к тому, чтобы "занести" - и суммы известны.
Помимо этого, в нарушение принципа единства правового поля, в судебной системе России есть отчётливый "разрыв" между Верховным Судом и судами общей юрисдикции. Последними, в частности, игнорируются неоднократные постановления ВС о требованиях к принятию решения по мере пресечения, в которых высшая судебная инстанция требует внимательнее относится к УПК, и выносить решение о заключении подследственного под стражу только в исключительных случаях и при наличии конкретных обстоятельств, исключающих применение более мягкой меры пресечения. Это не единственное решение высшей инстанции, игнорируемое нашими судами - к примеру, несмотря на постановление ВС "О самообороне", суды сплошь и рядом в подобных делах осуждают людей, причём даже не по ст. 109 УК РФ (превышение пределов необходимой самообороны), а по ст. 105 УК РФ (убийство).
Что характерно, всё вышесказанное относится далеко не только к "заказным" делам - направленным против политических активистов или раскручиваемым в целях отъёма бизнеса. Чтобы оказаться в российской тюрьме, совсем не обязательно заниматься бизнесом или политикой - достаточно просто оказаться "не в том месте", "не в то время" или "не с теми людьми" - и мне известно множество таких примеров.
Попав в СИЗО, люди находятся там от нескольких месяцев до нескольких лет, несмотря на требование УПК о том, что "следствие должно проводится в разумные сроки". Согласно законодательству, следствие должно длиться не более двух месяцев. Многочисленные оговорки, однако, сводят это требование на нет. И даже когда истекли все возможные сроки содержания под стражей (от полугода до года - по постановлению прокурора, до полутора лет - по постановлению генпрокурора или руководителя СК), следствие имеет возможность сделать "финт ушами": предъявить новое обвинение, по "вновь открывшимся обстоятельствам", и - бинго! - процессуальные сроки исчисляются заново.
Объяснение подобным фактам приходит на ум только одно - система заинтересована в том, чтобы люди находились в тюрьме. Как мне стало известно (если кто-то сможет подтвердить эту информацию каким-то нормативными документами, было бы неплохо), следователи получают деньги на каждого подследственного, 10-20 тысяч рублей в месяц, на проведение следственных действий. Администрация СИЗО также получает бюджетные средства на каждого заключённого, и есть серьёзные сомнения в расходовании этих средств по назначению. Помимо этого, у руководства тюрем есть и другие источники дохода - к примеру, заключённый за сумму от 70 до 150 тысяч рублей может "заказать" себе "этап" в лагерь по выбору.
О ситуации российских колониях в последнее время написано предостаточно. Поборы с родственников заключённых - обычное дело. Известно и о возможности выйти из тюрьмы досрочно - за деньги. Причём не только по УДО, но и по так называемой "актировке" - то есть будучи признанным больным, которому противопоказано нахождение в МЛС. Год свободы оценивается, в зависимости от конкретной колонии, в сумму от 30 до 200 тысяч рублей.
Являясь, по сути, аппаратом насилия в руках государства, служащим для навязывания его воли, правоохранительная система в принципе вряд ли может следовать принципам гуманизма - во всяком случае, эти принципы не могут быть для неё основными. Но в современной России этот аппарат лишь в малой степени служит интересам государства - а является инструментом личного обогащения и реализации других частных интересов. Антизаконный характер системы настолько очевиден, что признаётся на самом высоком уровне - уже даже генеральный прокурор Ю. Чайка заявляет о том, что тысячи людей в нашей стране сидят незаконно. И, увы, есть уверенность, что за этими словами ничего не последует - люди останутся в тюрьмах и лагерях, и, более того, к их числу постоянно прибавляются всё новые, столь же незаконно осужденные, граждане - каждый день. Не говоря уже о том, что количество тех, кто сидит незаконно намного больше заявленного Чайкой; адвокаты говорят примерно о трети от общего числа заключённых, и мои наблюдения, в целом, подтверждают эту оценку.
Подобное положение дел никак не может способствовать повышению доверия граждан государству. Напротив, постоянный рост количества людей, оказавшихся по катком необоснованных репрессий, убивает остатки этого доверия.
В этой ситуации гражданское общество, политические активисты обязаны выдвинуть и артикулировать постоянно такие требования, как
- кардинальная реформа правоохранительного законодательства, с обязательным прописыванием механизмов контроля его исполнения
- кардинальная реформа всей правоохранительной системы, с установлением общественного контроля над всеми её звеньями
- пересмотр всех уголовных дел
Без этого правоохранительная система не имеет права называться правоохранительной, а заслуживает только имени "карательной" и "преступной".
Напомню, что в данном цикле я излагаю своё видение подходов к решению наиболее, на мой взгляд, насущных проблем нашей страны - проблем, не решив которые, мы не только не сможем двигаться дальше, но и неизбежно придём к социальной и политической катастрофе. Одновременно эти требования, по моему убеждению, должны стать основой для объединения всех здоровых сил общества; отношение к этим проблемам может стать своего рода лакмусовой бумажкой, позволяющей отличить гражданина, которому небезразлично будущее его страны, от политикана, заботящегося исключительно о карьере и кошельке.
(Предыдущие статьи цикла здесь и здесь)
Существующая в России правоохранительная система, во всех своих элементах (МВД, следственный комитет, прокуратура, суд, ФСИН) давно уже не удовлетворяет своему назначению - защите общества от преступников. Ни расширение штатов, ни ужесточение законов, ни увеличение финансирования не способствуют более эффективному решению этой задачи.
На всех уровнях, во всех звеньях можно встретить коррумпированность и некомпетентность. В сущности, ничего удивительного в этом нет: правоохранительная система плоть от плоти государства, и коль скоро эти признаки характеризуют всю государственную машину, то ни одна её часть не может быть свободна от них. Однако отчётливо выраженный репрессивный характер этой системы, заложенный в законодательстве и "творчески" реализуемый исполнителями, делает её поистине машиной для уничтожения людей.
Причины этого понятны. Развал образования в стране не мог не затронуть систему специального образования. Следователи и оперативные сотрудники попросту не умеют работать. Выслеживать преступников, разрабатывать сложные схемы, внедряться в банды - это слишком сложно, да и просто не соответствует имеющемуся интеллектуальному и профессиональному багажу. Гораздо проще сфабриковать улики, высосать дело из пальца, и обвинить первого попавшегося. А уж если человек действительно в чём-либо виновен, или был пойман на месте преступления - то сам бог велел повесить на него еще пару нераскрытых дел. Существующая система отчётности во многом вынуждает сотрудников полиции идти на должностные преступления, начиная от отказа регистрировать преступление (если нет перспектив его раскрытия по горячим следам) и заканчивая фальсификацией улик и прямым подлогом. Однако это никак не может служить оправданием - особенно в свете того, что подобная практика давно и с успехом используется полицейскими в целях личного обогащения. Также представляется очевидным, что, без высокого покровительства подобное было бы невозможно; и каждый коррупционер в погонах "отстёгивает" своему начальнику - поэтому попытки руководства МВД представить дело, как "кто-то кое-где у нас порой", не только смешны, но и должны расцениваться, как укрывательство преступлений.
Про борьбу с организованной преступностью речь вообще не идёт - государство расписалось в своей неспособности бороться с этим злом, и ликвидировало соответствующие подразделения в структуре МВД (УБОП), создав вместо них центры по борьбе с экстремизмом.
Сотрудники прокуратуры также, как правило, не отличаются профессионализмом. Направляемые в суд дела содержат зачастую огромное количество несостыковок, недоработок, прямых противоречий. Формулировки вроде "в неустановленном месте, в неустановленное время вступил в преступный сговор с неустановленными лицами" встречаются сплошь и рядом.
Подобные дела просто обязаны "разваливаться" в суде - но это если суд заинтересован в установлении истины, и если правосудие реально имеет состязательный характер. На деле же суд в России, и это ни для кого не секрет, является частью общей репрессивной системы, служащей для формализации государственного насилия. Ещё совсем недавно повсеместной практикой было "выбивание" нужных показаний. Сейчас система стала намного гуманнее: показания ни из кого не выбивают. Они вообще мало интересны суду, равно, как и суждения адвоката. С почти стопроцентной вероятностью суд встаёт на позицию обвинения, как бы коряво и непрофессионально оно не работало. Это цинично подтвердил Д. Медведев в своём знаменитом интервью журналу "Шпигель": на вопрос, почему в России так мал процент оправдательных приговоров, тогдашний президент ответил, что нашим судам неудобно ставить под сомнение профессионализм следователей. Функция адвоката в такой судебной системе сводится к тому, чтобы "занести" - и суммы известны.
Помимо этого, в нарушение принципа единства правового поля, в судебной системе России есть отчётливый "разрыв" между Верховным Судом и судами общей юрисдикции. Последними, в частности, игнорируются неоднократные постановления ВС о требованиях к принятию решения по мере пресечения, в которых высшая судебная инстанция требует внимательнее относится к УПК, и выносить решение о заключении подследственного под стражу только в исключительных случаях и при наличии конкретных обстоятельств, исключающих применение более мягкой меры пресечения. Это не единственное решение высшей инстанции, игнорируемое нашими судами - к примеру, несмотря на постановление ВС "О самообороне", суды сплошь и рядом в подобных делах осуждают людей, причём даже не по ст. 109 УК РФ (превышение пределов необходимой самообороны), а по ст. 105 УК РФ (убийство).
Что характерно, всё вышесказанное относится далеко не только к "заказным" делам - направленным против политических активистов или раскручиваемым в целях отъёма бизнеса. Чтобы оказаться в российской тюрьме, совсем не обязательно заниматься бизнесом или политикой - достаточно просто оказаться "не в том месте", "не в то время" или "не с теми людьми" - и мне известно множество таких примеров.
Попав в СИЗО, люди находятся там от нескольких месяцев до нескольких лет, несмотря на требование УПК о том, что "следствие должно проводится в разумные сроки". Согласно законодательству, следствие должно длиться не более двух месяцев. Многочисленные оговорки, однако, сводят это требование на нет. И даже когда истекли все возможные сроки содержания под стражей (от полугода до года - по постановлению прокурора, до полутора лет - по постановлению генпрокурора или руководителя СК), следствие имеет возможность сделать "финт ушами": предъявить новое обвинение, по "вновь открывшимся обстоятельствам", и - бинго! - процессуальные сроки исчисляются заново.
Объяснение подобным фактам приходит на ум только одно - система заинтересована в том, чтобы люди находились в тюрьме. Как мне стало известно (если кто-то сможет подтвердить эту информацию каким-то нормативными документами, было бы неплохо), следователи получают деньги на каждого подследственного, 10-20 тысяч рублей в месяц, на проведение следственных действий. Администрация СИЗО также получает бюджетные средства на каждого заключённого, и есть серьёзные сомнения в расходовании этих средств по назначению. Помимо этого, у руководства тюрем есть и другие источники дохода - к примеру, заключённый за сумму от 70 до 150 тысяч рублей может "заказать" себе "этап" в лагерь по выбору.
О ситуации российских колониях в последнее время написано предостаточно. Поборы с родственников заключённых - обычное дело. Известно и о возможности выйти из тюрьмы досрочно - за деньги. Причём не только по УДО, но и по так называемой "актировке" - то есть будучи признанным больным, которому противопоказано нахождение в МЛС. Год свободы оценивается, в зависимости от конкретной колонии, в сумму от 30 до 200 тысяч рублей.
Являясь, по сути, аппаратом насилия в руках государства, служащим для навязывания его воли, правоохранительная система в принципе вряд ли может следовать принципам гуманизма - во всяком случае, эти принципы не могут быть для неё основными. Но в современной России этот аппарат лишь в малой степени служит интересам государства - а является инструментом личного обогащения и реализации других частных интересов. Антизаконный характер системы настолько очевиден, что признаётся на самом высоком уровне - уже даже генеральный прокурор Ю. Чайка заявляет о том, что тысячи людей в нашей стране сидят незаконно. И, увы, есть уверенность, что за этими словами ничего не последует - люди останутся в тюрьмах и лагерях, и, более того, к их числу постоянно прибавляются всё новые, столь же незаконно осужденные, граждане - каждый день. Не говоря уже о том, что количество тех, кто сидит незаконно намного больше заявленного Чайкой; адвокаты говорят примерно о трети от общего числа заключённых, и мои наблюдения, в целом, подтверждают эту оценку.
Подобное положение дел никак не может способствовать повышению доверия граждан государству. Напротив, постоянный рост количества людей, оказавшихся по катком необоснованных репрессий, убивает остатки этого доверия.
В этой ситуации гражданское общество, политические активисты обязаны выдвинуть и артикулировать постоянно такие требования, как
- кардинальная реформа правоохранительного законодательства, с обязательным прописыванием механизмов контроля его исполнения
- кардинальная реформа всей правоохранительной системы, с установлением общественного контроля над всеми её звеньями
- пересмотр всех уголовных дел
Без этого правоохранительная система не имеет права называться правоохранительной, а заслуживает только имени "карательной" и "преступной".