Политический трансерфинг, или Зачем Путину оранжевая революция.
Трансерфинг реальности - эзотерическое учение, публикуемое Вадимом Зеландом с 2004 года в одноимённой серии книг. Поддерживая идею т.н. мультивариантного мира, в котором события происходят в бесконечном числе пространств одновременно, автор описывает учение как технику «перемещения» с одного «ответвления» реальности на другое благодаря предполагаемой энергии мыслей человека, сознательно направленной на осуществление того или иного варианта развития событий. Заявленный практический смысл учения, как утверждается автором, состоит в том, что человек, установив осознанный контроль над своими намерениями и своим отношением к миру, может выбирать (в определённых пределах) вариант реальности по своему желанию.
Wikipedia.
Часть 1.
Трансерфер не меняет реальность. Он просто выбирает из бесконечного множества вариантов тот, который его устраивает. Точнее, это, по сути, делает каждый человек; только трансерфер делает это осознанно.
Вообще, осознанность и ответственность - две первоосновы любого деяния. Человек - любой - должен, во-первых, осознавать, что любое его действие оказывает воздействие на мир, а во-вторых - быть готовым нести за это ответственность. Необходимость второго зачастую заставляет отказываться от первого; намного легче утверждать, что «от меня ничего не зависит», чем нести на своих плечах груз ответственности за то, что мир именно такой, каким ты его видишь.
К сожалению, это касается не только обывателей: люди, претендующие сегодня на то, чтобы быть лидерами революции, также не выказывают никакого желания отвечать за возможные последствия своих действий. А смутное осознание того, что отвечать всё же придётся, лишает их воли; они предпочитают позицию наблюдателя - даже стоя на трибуне. Они надеются, что революция произойдёт как-нибудь сама - не то чтобы без их участия, но не по их инициативе. «Пусть революцию возглавит кто-то другой. Хрен с ним, пусть даже он заберёт себе славу - но ведь мы-то тоже, работали, готовили почву, если бы не мы, то…» - думают эти «революционеры».
Вообще, надо сказать, что употребление абстрактных понятий для объяснения и обозначения конкретных явлений и событий - достаточно распространенный феномен.
К примеру, власть; она воспринимается, как некое чудовище, Левиафан - а ведь нет никакой единой власти! Есть совокупность обычных людей, огромная по численности, еще большая - по возможностям, которыми обладают эти люди - но они не консолидированы в своих устремлениях. У каждого из них - своё представление о благе, о желаемом направлении развития, о целях. И не столь важно, воспринимает ли человек эти цели как общие, общественно значимые - или думает только о личном или семейном благополучии. Он задаёт некий вектор. Таких векторов - тысячи, десятки, сотни тысяч. Одни - более мощные. Другие - послабее. Результирующие этих векторов образуют тренды, в сторону которых сдвигается вся система.
Идеальное государство - фашистское, разумеется - обладает признаками во-первых, корпорации, где каждый чиновник - солдат этой корпорации, служит ей и за страх, и за совесть, продвигает ее волю, а во-вторых - единого организма, в котором управляющие сигналы проходят по строго определенным каналам строго определенным образом, ложась на кальку заранее определенной матрицы; это позволяет быть управлению максимально эффективным в силу предсказуемости эффекта. Гарантией сохранности системы являются сами её составляющие; как только в организме появляется клетка, поведение которой не отвечает ожиданиям других, она отторгается тем или иным способом либо уничтожается. Рассматривая только такое государство, можно говорить о власти, как о некоей единой силе.
Демократическое государство подобными атрибутами не обладает по определению. В нём условием эффективности управленческих сигналов является система обратной связи; она позволяет корректировать политику на ходу. Чиновник в нём - не солдат, а наёмный служащий. Нет, служит он вовсе не народу, конечно же. Он служит своему работодателю, которым, вопреки красивым словам, является отнюдь не народ - а государство-корпорация. При этом четкие правила игры, установленные в системе, весьма ограничивают горизонт возможностей чиновника, а угроза потерять весьма высокооплачиваемую и непыльную работу вкупе с положением в социальной иерархии заставляет эти правила соблюдать. Однако никакой единой воли уже не наблюдается; есть только хорошо отлаженная система сдержек и противовесов, поддерживающая баланс интересов.
В России же на сегодняшний момент сложилась система, при которой чиновники, включая высших, блюдут отнюдь не интересы своей корпорации - а свои собственные, даже в ущерб ей. А механизмы, которые должны гарантированно отбраковывать «неправильные» клетки, не работает, поскольку коррупция поразила иммунную систему; суды, прокуратура, МВД - заражены ничуть не в меньшей, а подчас даже в большей степени, чем государственный аппарат в целом. Управленческий сигнал в этой системе, если и доходит до непосредственных исполнителей, то в сильно искажённом, трансформированном подчас до неузнаваемости, виде - оттого, что каждое передаточное звено конкретизирует полученное поручение с учётом личного интереса.
Таким образом, речь идёт не просто о неэффективности государства, но об отсутствии какой бы то ни было системы принятия решений и контроля их исполнения, что, в конце концов, не может не привести к коллапсу власти. Коррупция в этой системе, как давно замечено, исполняет роль смазки; без неё этот коллапс наступит моментально. Путин, в период своего президентства, попытался удержать систему в стабильном состоянии, связав распадающиеся шестеренки своей политической волей. Боязнь разрушения системы, стабильно приносящей дивиденды, не позволила Путину бороться с коррупцией всерьез - к тому же, он был и остаётся как одним из основных бенефициаров корпорации под названием «Российская Федерация», так одним из ключевых акторов, модерирующих доминирующие тренды.
продолжение следует