Отдать жизнь за русских. Дорогой доктор Тимберс.
Это вторая история про иностранцев, бескорыстно отдавших свою жизнь за нас с вами.
Первая история о замечательной шведке Карин Линдскуг лежит здесь: http://d-clarence.livejournal.com/15848.html
Сегодня я расскажу об американской семье квакеров - Гарри и Ребекке Тимберс.
Гарри Гарланд Тимберс родился в штате Миссури и слыхом не слыхивал о квакерах. Он познакомился с Друзьями во время учебы в Haverford College в Пенсильвании. Идеи квакеров настолько захватили его, что по получении диплома, в феврале 1921 года, он завербовался в миссию квакеров в Польше (квакеры помогали там пострадавшим от войны, беженцам, голодающим и госпиталям).
В Варшаве он встретил юную медсестру - Ребекку Джени.
Ребекка была родом из Балтимора и происходила из уважаемой квакерской семьи. Она специально окончила курсы медсестер в Филадельфии, чтобы поехать в Европу и оказывать помощь нуждающимся. В Польшу она прибыла практически одновременно с Гарри.
Это была любовь с первого взгляда. Молодые люди известили письмами родных и в марте 1922 года поженились в Данциге, где уже ждал пароход, увозивший их в свадебное путешествие. Свадебное путешествие в Ад - через Петроград в Бузулукский уезд Самарской губернии.
Уезд был хорошо знаком квакерам -именно здесь находилась их миссия в 1915-1918 годах по оказанию помощи военнопленным. Молодые англичане, австралийцы и новозеландцы оказывали помощь попавшим в беду противникам своих стран. В 1921 году квакеры решили вернуться в уже освоенные места. К весне 1922 года уезд условно разделен на два сектора: район англо-квакеров и американских квакеров. Штаб американцев находился в Сорочинске.
Описывать обстановку в уезде нужды нет - такие же ужас и безысходность как везде. Разве что людоедов побольше и тиф свирепствует в полную силу. Я также не буду здесь подробно описывать работу квакеров - об этом есть прекрасная книга Дэвида Макфаддена «Советская Россия 20-х гг. глазами Друзей». Отмечу только, что на пике квакеры ежедневно кормили, лечили и одевали более 400.000 человек в одной только Самарской губернии. Квакеры безропотно принимали все условия Советского правительства, шли в самые трудные и глухие места, никогда не жаловались на тяжесть своего существования. Они умирали от тифа, иногда их грабили и даже убивали. Но они не бросали работы и на место каждого заболевшего или погибшего товарища приезжал из Англии, Америки, Австралии, Новой Зеландии новый самоотверженный и бесстрашный работник.
К моменту приезда Гарри и Ребекки, в американском секторе уже работали госпиталь, кухни и столовые. Открывались детдома. По линии АРА квакеры получили вакцины от тифа и малярии.
Самые сильные мужчины, увешавшись ящиками с медикаментами, отправлялись вместе нашими врачами и агентами в экспедиции по глухим селам. В одну такую экспедицию записался Гарри. Ребекка стала работать в госпитале и осматривать малышей в детприемниках.
В мае стали прибывать из Америки выписанные квакерами для посевной "Фордзоны". Фотограф заснял зевак и детвору на улице Сорочинска, собравшихся посмотреть на иностранный трактор. В кадр попала и Ребекка - вот она, слева, в белой панаме:
Гарри и Ребекка проработали в России до 1923 года. Все это время они жили бок о бок с русскими людьми, видели самоотверженность русских медработников, милиционеров и уполномоченных. Вместе с ними ежедневно смотрели в глаза смерти, болели, теряли товарищей и переносили нескончаемую, нечеловеческую усталость. Гарри и Ребекка навсегда полюбили наш народ. В своих экспедициях Гарри выучил русский язык и осознал свое предназначение - он посвятит свою жизнь борьбе с эпидемиями.
(плакат из квакерской больницы в Бузулуке)
Вернувшись в Америку, семья поселилась в Балтиморе. Гарри поступил на медицинский. В госпитале Johns Hopkins он изучал и стажировался в эпидемиологии. В 1929 году закончил интернатуру в Чикаго и получил диплом врача (первый диплом у него был гуманитарный).
За это время у них с Ребеккой родились две дочки: Элеонор и Ребекка. Младшую Ребекку в семье будут звать русским именем "Надя".
Новоиспеченному доктору предложат отправиться в Индию, в Бенгалию, и он не раздумывая согласится. Семья последует за ним. С 1929 по 1934 год доктор Тимберс борется с малярией в самых отдаленных уголках Индии. Ребекка помогает ему как медсестра. Особенно кстати квакеры пришлись в районах со смешанным населением индусов и мусульман. Их кротость, доброта и отзывчивость существенно сглаживали то и дело возникающие конфликты среди приходящих на прием местных. Однажды сам Рабиндранат Тагор пришел в очередной полевой госпиталь, чтобы лично пожать руку доктору Тимберсу. За это же время Гарри получает диплом Лондонской Школы Тропической медицины и Гигиены.
Вернувшись в 1934 году в США, Гарри преподает в университетах и колледжах Балтимора, пишет научные статьи по медицинской статистике.
Все это время Гарри и Ребекка мечтали о возвращении в СССР. Они с волнением читали в газетах об индустриализации и промышленном буме в нашей стране и просто жаждали принять участие в грандиозном строительстве нового мира.
И вот, весной 1936 года, они узнают о новой всесоюзной комсомольской стройке - Марбумстрой. Строительство в Марийской области крупнейшего целлюлозно-бумажного комбината. В газетах прямо указывалась главная трудность новой стройки - рассадник малярии в окрестных лесах и болотах. Вот оно!
(из книги Ребекки "We Didn't Ask Utopia")
Гарри немедленно подает заявку (а тогда у нас как раз было очередное "потепление" отношений между странами). Заявку очень быстро удовлетворяют и Гарри приходит разрешение на работу в СССР.
В июне 1936 года Гарри прибыл в Ленинград и был поражен изменениями - чистые улицы, транспорт, кинотеатры, витрины магазинов, пивные с цветами и многолюдие. Никакого говна, трупов и хлама на улицах, уныния и голодной худобы на лицах. Но в Ленинграде он не задержался - надо в Москву, в контору Марбумстроя и.. в Московский университет
Прибыв в Москву, Гарри быстро получил документы и направление. Оставшиеся в запасе два дня он провел со своим другом - доктором биологических наук Владимиром Алпатовым, с которым познакомился еще в 1928 году в Балтиморе. Друзья договорились о том, что Гарри будет присылать с места научную корреспонденцию, Алпатов ее обрабатывать, а потом они вместе напишут монографию по насекомым-разносчикам инфекций.
Прибыв на место, Гарри написал жене и приступил к работе. Получив письмо, Ребекка с детьми отправилась за мужем.
Гарри и Ребекка в 1936 году перед отъездом в СССР.
Ребекка прибыла в разгар стройки. Как было у нас тогда заведено, сначала строили цеха и самое необходимое для производства и только потом административные здания и жилье для работников. Рабочие и руководство жили в палатках, землянках и наскоро сколоченных бараках. Гарри и Ребекку с детьми разместили в комнатушке самого приличного на тот момент здания - клуба.
Но они же квакеры - им не привыкать.
Ребекка трудится медсестрой, а Гарри носится по болотам, дезинфицирует, вакцинирует, собирает образцы, оборудует лабораторию, мастерски по-русски строит медперсонал, пишет письма Алпатову и в журналы. Руководство быстро отметило кипучую энергию американца и смекнуло, что его можно использовать в пробивных целях - нашим чиновникам стремно послать иностранца, да к тому же с мандатом государственной стройки. Гарри начинает постоянно мотаться в Москву за необходимыми для своей работы вещами, а доброе начальство подкидывает ему заодно сметы для стройки. Гарри выбивает все.
Последний раз Гарри приезжал в Москву в сентябре 1936 года. В гостинице он встретил старого знакомого по Сорочинску Уолтера Дюранта. Друзья (во всех смыслах) долго не могли наговориться. Гарри засыпал Уолтера сведениями о марийцах и своей работе. С большим энтузиазмом рассказывал о будущем научном труде. Уолтер отметил темные круги под глазами Гарри и неестественную бледность. Гарри бодро ответил, что это просто спать некогда - работы завались.
За завтраком Гарри покашливая простился с Уолтером и умчался в наркомат.
Через три недели Гарри скоропостижно умрет от тифа.
Гарри переносил болезнь на ногах, не допуская мысли о перерыве в работе. Похоронили Гарри в Казани.
Ребекка, едва оправившись от горя, целиком ушла в борьбу с новой напастью. Вместе с докторами из Казани удалось быстро локализовать тиф на стройке и к Новому Году прикончить его. А с малярией больше бороться не пришлось - она кончилась, совсем. Доктор Гарри Гарланд Тимберс убил ее.
Ребекка осталась на посту до истечения срока контракта Гарри, до июня 1937 года, после чего вернулась в Америку. Советское правительство не забыло ее семью и аккуратно выплачивало пенсию за погибшего отца Элеонор и Наде до их совершеннолетия.
А в 1996 году.. нет, лучше дадим слово лучшему знатоку и исследователю истории квакеров в России Сергею Никитину (есть на его странице в фейсбуке):
"Я приехал в дом престарелых в штат Нью-Джерси в 1996 году чтобы лично познакомиться и пожать руку столетней Ребекке Тимберс-Кларк. Она была практически слепа, она плохо слышала, но с энтузиазмом, как мне сказали сотрудники персонала, ждала меня -- я договорился о своём кратком визите заранее. Ребекка сидела в коридорчике в мягком кресле, я пожал ей руку и обнял старушку. Мы говорили -- мне приходилось говорить громко. В конце беседы я спросил у неё, дважды приезжавшей в Советскую Россию, помнит ли она хоть что-то из русских слов. -- "Теплушка" -- вот что помнила Ребекка."
Первая история о замечательной шведке Карин Линдскуг лежит здесь: http://d-clarence.livejournal.com/15848.html
Сегодня я расскажу об американской семье квакеров - Гарри и Ребекке Тимберс.
Гарри Гарланд Тимберс родился в штате Миссури и слыхом не слыхивал о квакерах. Он познакомился с Друзьями во время учебы в Haverford College в Пенсильвании. Идеи квакеров настолько захватили его, что по получении диплома, в феврале 1921 года, он завербовался в миссию квакеров в Польше (квакеры помогали там пострадавшим от войны, беженцам, голодающим и госпиталям).
В Варшаве он встретил юную медсестру - Ребекку Джени.
Ребекка была родом из Балтимора и происходила из уважаемой квакерской семьи. Она специально окончила курсы медсестер в Филадельфии, чтобы поехать в Европу и оказывать помощь нуждающимся. В Польшу она прибыла практически одновременно с Гарри.
Это была любовь с первого взгляда. Молодые люди известили письмами родных и в марте 1922 года поженились в Данциге, где уже ждал пароход, увозивший их в свадебное путешествие. Свадебное путешествие в Ад - через Петроград в Бузулукский уезд Самарской губернии.
Уезд был хорошо знаком квакерам -именно здесь находилась их миссия в 1915-1918 годах по оказанию помощи военнопленным. Молодые англичане, австралийцы и новозеландцы оказывали помощь попавшим в беду противникам своих стран. В 1921 году квакеры решили вернуться в уже освоенные места. К весне 1922 года уезд условно разделен на два сектора: район англо-квакеров и американских квакеров. Штаб американцев находился в Сорочинске.
Описывать обстановку в уезде нужды нет - такие же ужас и безысходность как везде. Разве что людоедов побольше и тиф свирепствует в полную силу. Я также не буду здесь подробно описывать работу квакеров - об этом есть прекрасная книга Дэвида Макфаддена «Советская Россия 20-х гг. глазами Друзей». Отмечу только, что на пике квакеры ежедневно кормили, лечили и одевали более 400.000 человек в одной только Самарской губернии. Квакеры безропотно принимали все условия Советского правительства, шли в самые трудные и глухие места, никогда не жаловались на тяжесть своего существования. Они умирали от тифа, иногда их грабили и даже убивали. Но они не бросали работы и на место каждого заболевшего или погибшего товарища приезжал из Англии, Америки, Австралии, Новой Зеландии новый самоотверженный и бесстрашный работник.
К моменту приезда Гарри и Ребекки, в американском секторе уже работали госпиталь, кухни и столовые. Открывались детдома. По линии АРА квакеры получили вакцины от тифа и малярии.
Самые сильные мужчины, увешавшись ящиками с медикаментами, отправлялись вместе нашими врачами и агентами в экспедиции по глухим селам. В одну такую экспедицию записался Гарри. Ребекка стала работать в госпитале и осматривать малышей в детприемниках.
В мае стали прибывать из Америки выписанные квакерами для посевной "Фордзоны". Фотограф заснял зевак и детвору на улице Сорочинска, собравшихся посмотреть на иностранный трактор. В кадр попала и Ребекка - вот она, слева, в белой панаме:
Гарри и Ребекка проработали в России до 1923 года. Все это время они жили бок о бок с русскими людьми, видели самоотверженность русских медработников, милиционеров и уполномоченных. Вместе с ними ежедневно смотрели в глаза смерти, болели, теряли товарищей и переносили нескончаемую, нечеловеческую усталость. Гарри и Ребекка навсегда полюбили наш народ. В своих экспедициях Гарри выучил русский язык и осознал свое предназначение - он посвятит свою жизнь борьбе с эпидемиями.
(плакат из квакерской больницы в Бузулуке)
Вернувшись в Америку, семья поселилась в Балтиморе. Гарри поступил на медицинский. В госпитале Johns Hopkins он изучал и стажировался в эпидемиологии. В 1929 году закончил интернатуру в Чикаго и получил диплом врача (первый диплом у него был гуманитарный).
За это время у них с Ребеккой родились две дочки: Элеонор и Ребекка. Младшую Ребекку в семье будут звать русским именем "Надя".
Новоиспеченному доктору предложат отправиться в Индию, в Бенгалию, и он не раздумывая согласится. Семья последует за ним. С 1929 по 1934 год доктор Тимберс борется с малярией в самых отдаленных уголках Индии. Ребекка помогает ему как медсестра. Особенно кстати квакеры пришлись в районах со смешанным населением индусов и мусульман. Их кротость, доброта и отзывчивость существенно сглаживали то и дело возникающие конфликты среди приходящих на прием местных. Однажды сам Рабиндранат Тагор пришел в очередной полевой госпиталь, чтобы лично пожать руку доктору Тимберсу. За это же время Гарри получает диплом Лондонской Школы Тропической медицины и Гигиены.
Вернувшись в 1934 году в США, Гарри преподает в университетах и колледжах Балтимора, пишет научные статьи по медицинской статистике.
Все это время Гарри и Ребекка мечтали о возвращении в СССР. Они с волнением читали в газетах об индустриализации и промышленном буме в нашей стране и просто жаждали принять участие в грандиозном строительстве нового мира.
И вот, весной 1936 года, они узнают о новой всесоюзной комсомольской стройке - Марбумстрой. Строительство в Марийской области крупнейшего целлюлозно-бумажного комбината. В газетах прямо указывалась главная трудность новой стройки - рассадник малярии в окрестных лесах и болотах. Вот оно!
(из книги Ребекки "We Didn't Ask Utopia")
Гарри немедленно подает заявку (а тогда у нас как раз было очередное "потепление" отношений между странами). Заявку очень быстро удовлетворяют и Гарри приходит разрешение на работу в СССР.
В июне 1936 года Гарри прибыл в Ленинград и был поражен изменениями - чистые улицы, транспорт, кинотеатры, витрины магазинов, пивные с цветами и многолюдие. Никакого говна, трупов и хлама на улицах, уныния и голодной худобы на лицах. Но в Ленинграде он не задержался - надо в Москву, в контору Марбумстроя и.. в Московский университет
Прибыв в Москву, Гарри быстро получил документы и направление. Оставшиеся в запасе два дня он провел со своим другом - доктором биологических наук Владимиром Алпатовым, с которым познакомился еще в 1928 году в Балтиморе. Друзья договорились о том, что Гарри будет присылать с места научную корреспонденцию, Алпатов ее обрабатывать, а потом они вместе напишут монографию по насекомым-разносчикам инфекций.
Прибыв на место, Гарри написал жене и приступил к работе. Получив письмо, Ребекка с детьми отправилась за мужем.
Гарри и Ребекка в 1936 году перед отъездом в СССР.
Ребекка прибыла в разгар стройки. Как было у нас тогда заведено, сначала строили цеха и самое необходимое для производства и только потом административные здания и жилье для работников. Рабочие и руководство жили в палатках, землянках и наскоро сколоченных бараках. Гарри и Ребекку с детьми разместили в комнатушке самого приличного на тот момент здания - клуба.
Но они же квакеры - им не привыкать.
Ребекка трудится медсестрой, а Гарри носится по болотам, дезинфицирует, вакцинирует, собирает образцы, оборудует лабораторию, мастерски по-русски строит медперсонал, пишет письма Алпатову и в журналы. Руководство быстро отметило кипучую энергию американца и смекнуло, что его можно использовать в пробивных целях - нашим чиновникам стремно послать иностранца, да к тому же с мандатом государственной стройки. Гарри начинает постоянно мотаться в Москву за необходимыми для своей работы вещами, а доброе начальство подкидывает ему заодно сметы для стройки. Гарри выбивает все.
Последний раз Гарри приезжал в Москву в сентябре 1936 года. В гостинице он встретил старого знакомого по Сорочинску Уолтера Дюранта. Друзья (во всех смыслах) долго не могли наговориться. Гарри засыпал Уолтера сведениями о марийцах и своей работе. С большим энтузиазмом рассказывал о будущем научном труде. Уолтер отметил темные круги под глазами Гарри и неестественную бледность. Гарри бодро ответил, что это просто спать некогда - работы завались.
За завтраком Гарри покашливая простился с Уолтером и умчался в наркомат.
Через три недели Гарри скоропостижно умрет от тифа.
Гарри переносил болезнь на ногах, не допуская мысли о перерыве в работе. Похоронили Гарри в Казани.
Ребекка, едва оправившись от горя, целиком ушла в борьбу с новой напастью. Вместе с докторами из Казани удалось быстро локализовать тиф на стройке и к Новому Году прикончить его. А с малярией больше бороться не пришлось - она кончилась, совсем. Доктор Гарри Гарланд Тимберс убил ее.
Ребекка осталась на посту до истечения срока контракта Гарри, до июня 1937 года, после чего вернулась в Америку. Советское правительство не забыло ее семью и аккуратно выплачивало пенсию за погибшего отца Элеонор и Наде до их совершеннолетия.
А в 1996 году.. нет, лучше дадим слово лучшему знатоку и исследователю истории квакеров в России Сергею Никитину (есть на его странице в фейсбуке):
"Я приехал в дом престарелых в штат Нью-Джерси в 1996 году чтобы лично познакомиться и пожать руку столетней Ребекке Тимберс-Кларк. Она была практически слепа, она плохо слышала, но с энтузиазмом, как мне сказали сотрудники персонала, ждала меня -- я договорился о своём кратком визите заранее. Ребекка сидела в коридорчике в мягком кресле, я пожал ей руку и обнял старушку. Мы говорили -- мне приходилось говорить громко. В конце беседы я спросил у неё, дважды приезжавшей в Советскую Россию, помнит ли она хоть что-то из русских слов. -- "Теплушка" -- вот что помнила Ребекка."