Поднятая целина, ч 6.
3. Продовольствие для союзников.
Ответственность перед союзниками - Меморандум мистера Гувера: нужда в международной координации - Гувер в Кабинете - Учреждение Межсоюзнической комиссии - Распоряжения о покупке пшеницы - Французы не справляются с населением, копящим впрок - Мрачные обстоятельства Италии - Проблемы тоннажа - Ответственность за продовольственное обеспечение Франции и Италии - Французы не справляются с делом - Италию охватывает маниакальное пристрастие к кавалерии - Острые продовольственные затруднения во Франции - Мы превзошли союзников в организации продовольственного дела.
Задача управления продовольственными запасами осложнялась для нас тем, что, как главный морской перевозчик среди союзников, мы должны были думать не лишь о себе, но и об их нуждах. Время от времени нам приходилось поворачивать грузы продовольствия - при всей острой нужде английского населения - в сторону Франции и Италии, спасая союзные правительства от опасных общественных настроений. И в то время как наш, зависимый от импорта продовольствия остров, не только удержал, но и умножил довоенное сельскохозяйственное производство, Франция, страна-производитель продуктов питания, с невеликой, по нашим меркам, плотностью населения, взывала ко внешней помощи со всё растущей настойчивостью. Некоторые из плодороднейших французских провинций, к ущербу для сельского хозяйства, оказались у врага, либо жили под тяжёлыми и продолжительными обстрелами. Более того, французская армия наполовину состояла из жителей сельских местностей, так что истощение людского потенциала Франции серьёзно сказывалось на продуктивности земель страны.
Вскоре после вступления Америки в войну, мистер Гувер - в то время глава Комитета помощи Бельгии - получил пост Продовольственного инспектора США; затем, встретившись с лордом Робертом Сесилем, Гувер передал ему меморандум, предложив союзникам, желающим покупать продовольствие в США, войти в некоторый международный орган, организованный специально для увязки закупок с американскими запасами и для распределения поставок между союзническими странами. Он указал, что «судя по сегодняшним видам на будущее, запасы и тоннаж будут падать вернее, чем расти; что, соответственно, необходим контроль над межсоюзническим распределением этих ресурсов». Далее, «теперь все важные производящие страны с избытком для вывоза - кроме Аргентины - находятся под контролем союзников и, следовательно, могут экспортировать товар одним только союзническим странам». Перейдя к позиции США, он сказал: «С узко американской точки зрения, сосредоточение закупок некоторого товара в одних руках позволит регулировать цены и в точности знать потребность каждого из союзников в продовольствии; при такой информированности, американское правительство могло бы контролировать цены, стимулировать производство, лимитировать потребление того или иного продукта; Америка могла бы поискать ему замену либо пустить свободные излишки на экспорт. По моему мнению, значительный рост цен нескольких последних месяцев в значительной степени вызван конкуренцией между различными союзническими организациями на американских рынках».
Военный кабинет обсудил предложение Гувера 18 апреля 1917 года, пригласив на заседание самого автора меморандума. До настоящего времени, мистер Гувер остаётся единственным президентом США, кто принял участие в работе английского правительства. Мы решили:
(а) Правительство даёт принципиальное согласие на учреждение Международного продовольственного совета и поручает лорду Милнеру в первую очередь обратиться к министру колоний, чтобы обсудить участие доминионов в новой международной организации.
(б) Лорд Роберт Сесиль должен войти в переговоры с послом США, чтобы тот официально подтвердил приверженность Америки указанному начинанию и, буде решено, провёл бы такие же переговоры с Францией и Италией.
Согласие Франции и Италии подзадержалось; дело, в конечном счёте, получило развитие 27 августа 1917 года, когда в Лондоне заработал межсоюзнический исполнительный орган, Комиссия по мясу и жирам, учреждённая для координации оборотов бекона, свинины, лярда, масла, сыров и всякого мяса - в том числе консервов. Комиссия работала в тесном сотрудничестве с Гувером; тогда родился порядок, по которому требования союзников удовлетворялись единообразно с запросами американской армии и флота.
Комиссия не занималась закупками пшеницы в Америке - их проводила американская Пшенично-экспортная Компания, Inc, торговый агент Королевской комиссии по поставкам пшеницы; а Королевская пшеничная комиссия работала с некоторой международной организацией, Пшеничным исполнительным органом - он заседал в Лондоне в интересах Британии, Франции и Италии. И все поставки пшеницы для союзников, когда дело касалось закупок в Америке, шли по этому каналу.
Тем временем, союзники подали запросы, требуя увеличить ввоз пшеницы; Кабинет обсудил положение на заседании 25 октября 1917 года. Лорд Милнер доложил о беседе с мистером Клементелом, французским министром торговли - тот был тогда в Лондоне; Франция настоятельно просила дать ей больше зерна, и настаивала на оформлении специального договора с зафиксированными и согласованными цифрами минимальных потребностей, соответственно, Соединённого Королевства, Франции и Италии. В свою очередь, я рассказал об утреннем разговоре с послом Италии: он пришёл ко мне со срочным запросом на поставку продовольствия. Посол недавно побывал дома и, опираясь на собственные впечатления, дал очень плохой прогноз продовольственного положения Италии.
Члены Военного кабинета отметили, что даже при плохом, ниже обыкновенного, урожае во Франции, страна-союзница не может и не должна страдать от нехватки собственного продовольствия. Мы разработали и внедрили в практику систему распределения продуктов питания - надёжную и устойчивую - но французы о таком не позаботились. Теперь Париж настоятельно требовал, чтобы мы уделяли им от нашей скудости потому, что французское правительство слишком слабо, чтобы заставить крестьян не запасаться впрок. Во Франции, скорее всего, нет реального дефицита продовольствия, и помогать тут нечему - дело в самом французском правительстве, кто не установили никакой удовлетворительной системы контроля и ограничений потребления, то есть пренебрегли мерами экономии - даже теми мерами экономии, что становятся эффективны на добровольной основе, как это видно на нашем примере. Кабинет решил, что прежде всяких решений о межсоюзническом распределении продовольственных ресурсов нам нужно тщательно изучить фактическую сторону дела.
Через пять дней, 30 октября 1917 года, мистер Бальфур доложил Военному кабинету, что по данным предварительного расследования в Италии сложилось по-настоящему тревожное положение с продовольствием. День в день с нашей предыдущей дискуссией случилась катастрофа у Капоретто - теперь мы говорили о масштабной военной помощи для Италии, но от неё стало бы мало толку, когда бы голодающий итальянский народ отказался вести войну. Что до Франции, Клементел заявил: если до конца недели не состоится удовлетворительного соглашения, он едет домой и подаёт в отставку.
Главной трудностью был, конечно же, тоннаж. На английском судоходстве сошлись множество срочных запросов, в том числе и союзнических на уголь и снаряды, так что мы едва понимали, где взять транспорт и для прежних, жизненно важных потребностей при растущем дефиците тоннажа, тем более обеспечить союзников дополнительными поставками продовольствия. Вопрос ушёл в военно-стратегическую область, и мы договорились воздержаться от принципиальных решений прежде изучения военной стороны дела и до обзора общего положения с тоннажем. До времени, Кабинет остановился на следующем:
(а) В следующие два месяца повернуть некоторые фрахты пшеницы от Соединённого Королевства к Франции и Италии, а министр иностранных дел сообщит об этом союзным правительствам.
(б) Министр торговли и Инспектор по судоходству обязаны подготовить доклад об общем положении с тоннажем и о наших, в этой связи, возможностях для помощи союзникам.
Мы выработали соглашение, призванное успокоить Клементела: Англия твёрдо заявила, что видит в ответственности за продовольственное обеспечение Франции и Италии общее дело всех союзников, включая США. Шестого ноября, выступая в Военном кабинете, лорд Роберт Сесиль подчеркнул важность такого документа: он объяснил, что нужды Италии в продовольствии и угле используются германской пропагандой и стали одной из причин недавнего разгрома при Капоретто. Соглашение - как стало указано на заседании - основывалось на нашем решении покрывать за общий счёт расходы на перевозку продовольствия для союзников и закупку этого продовольствия. Сэр Джозеф Маклей уточнил, что для зерноперевозок во Францию и Италию в 1918 году понадобятся два миллиона тонн регистровой вместимости, так что Британии придётся урезать собственные потребности на такую же величину. Прежде он рассчитывал на восемь миллионов тонн импорта в 1918 году, но после новых требований придётся ограничить собственный ввоз шестью миллионами тонн.
Приходилось жертвовать ввозом, и мы назначили специальный комитет для пересмотра импортных объёмов. Затем, 14 ноября, в Военный кабинет поступили сведения, никак не вязавшиеся с нашим жертвоприношением: французское правительство воздержалось от реквизиции всего доступного стране тоннажа, и разрешило использовать некоторую долю фрахтов в частных, коммерческих интересах. В тот же день пришла следующая новость: за год французы получили от своих угольных шахт восемьсот тысяч тонн дополнительного угля, но запамятовали сообщить нам об этом.
Тем временем Рим отчаянно упрашивал нас повернуть в Италию грузы овса, отправленные из Америки - чем больше, тем лучше, всё, что возможно - иначе итальянская кавалерия не сможет тронуться с места. Маниакальное пристрастие к коннице распространилось за Альпы. Война без единого зрелища живописной кавалерийской атаки никак не присутствовала в генеральских умах. В то время у нас почти не осталось овса - для гужевого армейского транспорта во Франции - но я вполне понимал критическое положение Италии, и не мог отказать ей ни в какой помощи; итак, мы повернули к союзнику овёс, купленный в США для собственных нужд, пополнив армейские магазины тем, что удалось найти в Великобритании и Ирландии.
Не приходится спорить о том, что все меры наших континентальных союзников по контролю над продовольственным оборотом не идут ни в какое сравнение с отчётливой английской организацией этого дела. Четырнадцатого февраля 1918 года, на заседании Военного кабинета министр иностранных дел Британии передал нам тревоги посла Франции: тот серьёзно беспокоился за запасы продовольствия в Англии, и сомневался, смогут ли наши люди прокормиться назначенными рационами. Французы пробовали ограничивать цены, но потерпели полный провал и вынужденно прибегли к иной системе.
24 апреля 1918 года нам пришлось согласиться с новыми безотложными требованиями Италии о дополнительных поставках пшеницы. Новый запрос появился из-за того, что груз пшеницы, доходивший до порта назначения, всегда оказывался меньше заказа на некоторый, неизменный процент от заказанного объёма: это обстоятельство имело силу для всех союзнических поставок, но Италия жила в особенных условиях - не тех, как мы или Франция. Англия начала год с запасом зерна на несколько недель; Франции, в конце концов, пришлось признаться, что и там есть резервные, хотя и меньше наших, запасы пшеницы - тоже на несколько недель. Но у итальянцев не было резерва: они, в буквальном смысле, точили зубы на новый урожай ещё до посевной. Временами, они теряли много - и даже невероятно много - пшеницы при внутренней транспортировке.
Мы решили выделить им специальную квоту в двадцать пять тысяч внеплановых тонн.
Если говорить о Франции, то, разумеется, страшное военное кровопускание подточило мужскую силу страны и сельское хозяйство осталось без рабочих рук. В августе 1918 года, Франция дошла до крайности, и стала искать сельских работников в наших краях, послав вербовщиков в Ирландию. Вспомним, что половина населения Франции и две трети итальянского населения живут крестьянским трудом - у нас меньше одной десятой - и что отношение населения к площади обрабатываемой земли в этих двух странах много меньше, нежели в Англии; тем не менее, в последний военный год мы взяли на себя прокормление двух этих союзниц. Ни Франция, ни Италия не усвоили нашего опыта, не занялись механизацией, не запаслись удобрениями.
Бесспорно, наша организация продовольственного дела - развитие собственного аграрного производства; нормирование; экономное распределение продовольствия среди собственного населения - наша организация далеко превзошла всё сделанное прочими воевавшими странами.
Двунаправленные мероприятия: забота об урожаях Англии с одновременной урезкой потребления до строго необходимого уровня позволила нам выиграть войну, не опустившись к жизни впроголодь, что подорвала дух прочих наций, начавших войну с той же, что и мы, храбростью. Мы сумели не только прокормить себя, но отправляли продовольствие союзникам. Урожай зерновых, снятый с нашей земли в последний, самый жестокий военный год, стал лучше предвоенных урожаев. Если все согласны с мнением, что провал в организации и администрировании продовольственных ресурсов привёл к поражению Россию и Центральные державы, стоит согласиться и с тем, что английский подход к продовольственной проблеме немало помог союзникам победить. Трудно переоценить военную работу как министерства продовольствия, так и всех тех, кто, - зачастую без вознаграждения - послужили продовольственному делу, готовя своими трудами союзническую победу.
Ответственность перед союзниками - Меморандум мистера Гувера: нужда в международной координации - Гувер в Кабинете - Учреждение Межсоюзнической комиссии - Распоряжения о покупке пшеницы - Французы не справляются с населением, копящим впрок - Мрачные обстоятельства Италии - Проблемы тоннажа - Ответственность за продовольственное обеспечение Франции и Италии - Французы не справляются с делом - Италию охватывает маниакальное пристрастие к кавалерии - Острые продовольственные затруднения во Франции - Мы превзошли союзников в организации продовольственного дела.
Задача управления продовольственными запасами осложнялась для нас тем, что, как главный морской перевозчик среди союзников, мы должны были думать не лишь о себе, но и об их нуждах. Время от времени нам приходилось поворачивать грузы продовольствия - при всей острой нужде английского населения - в сторону Франции и Италии, спасая союзные правительства от опасных общественных настроений. И в то время как наш, зависимый от импорта продовольствия остров, не только удержал, но и умножил довоенное сельскохозяйственное производство, Франция, страна-производитель продуктов питания, с невеликой, по нашим меркам, плотностью населения, взывала ко внешней помощи со всё растущей настойчивостью. Некоторые из плодороднейших французских провинций, к ущербу для сельского хозяйства, оказались у врага, либо жили под тяжёлыми и продолжительными обстрелами. Более того, французская армия наполовину состояла из жителей сельских местностей, так что истощение людского потенциала Франции серьёзно сказывалось на продуктивности земель страны.
Вскоре после вступления Америки в войну, мистер Гувер - в то время глава Комитета помощи Бельгии - получил пост Продовольственного инспектора США; затем, встретившись с лордом Робертом Сесилем, Гувер передал ему меморандум, предложив союзникам, желающим покупать продовольствие в США, войти в некоторый международный орган, организованный специально для увязки закупок с американскими запасами и для распределения поставок между союзническими странами. Он указал, что «судя по сегодняшним видам на будущее, запасы и тоннаж будут падать вернее, чем расти; что, соответственно, необходим контроль над межсоюзническим распределением этих ресурсов». Далее, «теперь все важные производящие страны с избытком для вывоза - кроме Аргентины - находятся под контролем союзников и, следовательно, могут экспортировать товар одним только союзническим странам». Перейдя к позиции США, он сказал: «С узко американской точки зрения, сосредоточение закупок некоторого товара в одних руках позволит регулировать цены и в точности знать потребность каждого из союзников в продовольствии; при такой информированности, американское правительство могло бы контролировать цены, стимулировать производство, лимитировать потребление того или иного продукта; Америка могла бы поискать ему замену либо пустить свободные излишки на экспорт. По моему мнению, значительный рост цен нескольких последних месяцев в значительной степени вызван конкуренцией между различными союзническими организациями на американских рынках».
Военный кабинет обсудил предложение Гувера 18 апреля 1917 года, пригласив на заседание самого автора меморандума. До настоящего времени, мистер Гувер остаётся единственным президентом США, кто принял участие в работе английского правительства. Мы решили:
(а) Правительство даёт принципиальное согласие на учреждение Международного продовольственного совета и поручает лорду Милнеру в первую очередь обратиться к министру колоний, чтобы обсудить участие доминионов в новой международной организации.
(б) Лорд Роберт Сесиль должен войти в переговоры с послом США, чтобы тот официально подтвердил приверженность Америки указанному начинанию и, буде решено, провёл бы такие же переговоры с Францией и Италией.
Согласие Франции и Италии подзадержалось; дело, в конечном счёте, получило развитие 27 августа 1917 года, когда в Лондоне заработал межсоюзнический исполнительный орган, Комиссия по мясу и жирам, учреждённая для координации оборотов бекона, свинины, лярда, масла, сыров и всякого мяса - в том числе консервов. Комиссия работала в тесном сотрудничестве с Гувером; тогда родился порядок, по которому требования союзников удовлетворялись единообразно с запросами американской армии и флота.
Комиссия не занималась закупками пшеницы в Америке - их проводила американская Пшенично-экспортная Компания, Inc, торговый агент Королевской комиссии по поставкам пшеницы; а Королевская пшеничная комиссия работала с некоторой международной организацией, Пшеничным исполнительным органом - он заседал в Лондоне в интересах Британии, Франции и Италии. И все поставки пшеницы для союзников, когда дело касалось закупок в Америке, шли по этому каналу.
Тем временем, союзники подали запросы, требуя увеличить ввоз пшеницы; Кабинет обсудил положение на заседании 25 октября 1917 года. Лорд Милнер доложил о беседе с мистером Клементелом, французским министром торговли - тот был тогда в Лондоне; Франция настоятельно просила дать ей больше зерна, и настаивала на оформлении специального договора с зафиксированными и согласованными цифрами минимальных потребностей, соответственно, Соединённого Королевства, Франции и Италии. В свою очередь, я рассказал об утреннем разговоре с послом Италии: он пришёл ко мне со срочным запросом на поставку продовольствия. Посол недавно побывал дома и, опираясь на собственные впечатления, дал очень плохой прогноз продовольственного положения Италии.
Члены Военного кабинета отметили, что даже при плохом, ниже обыкновенного, урожае во Франции, страна-союзница не может и не должна страдать от нехватки собственного продовольствия. Мы разработали и внедрили в практику систему распределения продуктов питания - надёжную и устойчивую - но французы о таком не позаботились. Теперь Париж настоятельно требовал, чтобы мы уделяли им от нашей скудости потому, что французское правительство слишком слабо, чтобы заставить крестьян не запасаться впрок. Во Франции, скорее всего, нет реального дефицита продовольствия, и помогать тут нечему - дело в самом французском правительстве, кто не установили никакой удовлетворительной системы контроля и ограничений потребления, то есть пренебрегли мерами экономии - даже теми мерами экономии, что становятся эффективны на добровольной основе, как это видно на нашем примере. Кабинет решил, что прежде всяких решений о межсоюзническом распределении продовольственных ресурсов нам нужно тщательно изучить фактическую сторону дела.
Через пять дней, 30 октября 1917 года, мистер Бальфур доложил Военному кабинету, что по данным предварительного расследования в Италии сложилось по-настоящему тревожное положение с продовольствием. День в день с нашей предыдущей дискуссией случилась катастрофа у Капоретто - теперь мы говорили о масштабной военной помощи для Италии, но от неё стало бы мало толку, когда бы голодающий итальянский народ отказался вести войну. Что до Франции, Клементел заявил: если до конца недели не состоится удовлетворительного соглашения, он едет домой и подаёт в отставку.
Главной трудностью был, конечно же, тоннаж. На английском судоходстве сошлись множество срочных запросов, в том числе и союзнических на уголь и снаряды, так что мы едва понимали, где взять транспорт и для прежних, жизненно важных потребностей при растущем дефиците тоннажа, тем более обеспечить союзников дополнительными поставками продовольствия. Вопрос ушёл в военно-стратегическую область, и мы договорились воздержаться от принципиальных решений прежде изучения военной стороны дела и до обзора общего положения с тоннажем. До времени, Кабинет остановился на следующем:
(а) В следующие два месяца повернуть некоторые фрахты пшеницы от Соединённого Королевства к Франции и Италии, а министр иностранных дел сообщит об этом союзным правительствам.
(б) Министр торговли и Инспектор по судоходству обязаны подготовить доклад об общем положении с тоннажем и о наших, в этой связи, возможностях для помощи союзникам.
Мы выработали соглашение, призванное успокоить Клементела: Англия твёрдо заявила, что видит в ответственности за продовольственное обеспечение Франции и Италии общее дело всех союзников, включая США. Шестого ноября, выступая в Военном кабинете, лорд Роберт Сесиль подчеркнул важность такого документа: он объяснил, что нужды Италии в продовольствии и угле используются германской пропагандой и стали одной из причин недавнего разгрома при Капоретто. Соглашение - как стало указано на заседании - основывалось на нашем решении покрывать за общий счёт расходы на перевозку продовольствия для союзников и закупку этого продовольствия. Сэр Джозеф Маклей уточнил, что для зерноперевозок во Францию и Италию в 1918 году понадобятся два миллиона тонн регистровой вместимости, так что Британии придётся урезать собственные потребности на такую же величину. Прежде он рассчитывал на восемь миллионов тонн импорта в 1918 году, но после новых требований придётся ограничить собственный ввоз шестью миллионами тонн.
Приходилось жертвовать ввозом, и мы назначили специальный комитет для пересмотра импортных объёмов. Затем, 14 ноября, в Военный кабинет поступили сведения, никак не вязавшиеся с нашим жертвоприношением: французское правительство воздержалось от реквизиции всего доступного стране тоннажа, и разрешило использовать некоторую долю фрахтов в частных, коммерческих интересах. В тот же день пришла следующая новость: за год французы получили от своих угольных шахт восемьсот тысяч тонн дополнительного угля, но запамятовали сообщить нам об этом.
Тем временем Рим отчаянно упрашивал нас повернуть в Италию грузы овса, отправленные из Америки - чем больше, тем лучше, всё, что возможно - иначе итальянская кавалерия не сможет тронуться с места. Маниакальное пристрастие к коннице распространилось за Альпы. Война без единого зрелища живописной кавалерийской атаки никак не присутствовала в генеральских умах. В то время у нас почти не осталось овса - для гужевого армейского транспорта во Франции - но я вполне понимал критическое положение Италии, и не мог отказать ей ни в какой помощи; итак, мы повернули к союзнику овёс, купленный в США для собственных нужд, пополнив армейские магазины тем, что удалось найти в Великобритании и Ирландии.
Не приходится спорить о том, что все меры наших континентальных союзников по контролю над продовольственным оборотом не идут ни в какое сравнение с отчётливой английской организацией этого дела. Четырнадцатого февраля 1918 года, на заседании Военного кабинета министр иностранных дел Британии передал нам тревоги посла Франции: тот серьёзно беспокоился за запасы продовольствия в Англии, и сомневался, смогут ли наши люди прокормиться назначенными рационами. Французы пробовали ограничивать цены, но потерпели полный провал и вынужденно прибегли к иной системе.
24 апреля 1918 года нам пришлось согласиться с новыми безотложными требованиями Италии о дополнительных поставках пшеницы. Новый запрос появился из-за того, что груз пшеницы, доходивший до порта назначения, всегда оказывался меньше заказа на некоторый, неизменный процент от заказанного объёма: это обстоятельство имело силу для всех союзнических поставок, но Италия жила в особенных условиях - не тех, как мы или Франция. Англия начала год с запасом зерна на несколько недель; Франции, в конце концов, пришлось признаться, что и там есть резервные, хотя и меньше наших, запасы пшеницы - тоже на несколько недель. Но у итальянцев не было резерва: они, в буквальном смысле, точили зубы на новый урожай ещё до посевной. Временами, они теряли много - и даже невероятно много - пшеницы при внутренней транспортировке.
Мы решили выделить им специальную квоту в двадцать пять тысяч внеплановых тонн.
Если говорить о Франции, то, разумеется, страшное военное кровопускание подточило мужскую силу страны и сельское хозяйство осталось без рабочих рук. В августе 1918 года, Франция дошла до крайности, и стала искать сельских работников в наших краях, послав вербовщиков в Ирландию. Вспомним, что половина населения Франции и две трети итальянского населения живут крестьянским трудом - у нас меньше одной десятой - и что отношение населения к площади обрабатываемой земли в этих двух странах много меньше, нежели в Англии; тем не менее, в последний военный год мы взяли на себя прокормление двух этих союзниц. Ни Франция, ни Италия не усвоили нашего опыта, не занялись механизацией, не запаслись удобрениями.
Бесспорно, наша организация продовольственного дела - развитие собственного аграрного производства; нормирование; экономное распределение продовольствия среди собственного населения - наша организация далеко превзошла всё сделанное прочими воевавшими странами.
Двунаправленные мероприятия: забота об урожаях Англии с одновременной урезкой потребления до строго необходимого уровня позволила нам выиграть войну, не опустившись к жизни впроголодь, что подорвала дух прочих наций, начавших войну с той же, что и мы, храбростью. Мы сумели не только прокормить себя, но отправляли продовольствие союзникам. Урожай зерновых, снятый с нашей земли в последний, самый жестокий военный год, стал лучше предвоенных урожаев. Если все согласны с мнением, что провал в организации и администрировании продовольственных ресурсов привёл к поражению Россию и Центральные державы, стоит согласиться и с тем, что английский подход к продовольственной проблеме немало помог союзникам победить. Трудно переоценить военную работу как министерства продовольствия, так и всех тех, кто, - зачастую без вознаграждения - послужили продовольственному делу, готовя своими трудами союзническую победу.