Ялта. Вечер на Поликуровке
Территория современной Ялты была заселена таврами уже в VI-V веках до н. э. Первое письменное упоминание о поселении на этом месте датируется 1154 годом. Название города происходит, вероятно, от греческого слова γιαλος (ялос) - «берег». В средние века Ялта была довольно значимым поселением и с ХIV века именовалось Джалита (Гиалита, Каллита или Эталита). С начала XV века и до 1475 года Ялта наряду с другими южнобережными землями входила в состав княжества Феодоро. В 1475 - 1774 годах местность относилась к личным владениям турецкого султана. К концу XVIII века город пришел в упадок и представлял собой маленькую рыбацкую деревню. В 1835 году к Ялте, до которой ранее можно было добраться только верхом по горным тропам, была проложена гравийная дорога из Алушты, а в 1837 году - дорога из Севастополя. Начал развиваться порт, наладилось морское сообщение. 4 апреля 1838 года (23 марта по старому стилю) Ялта получила статус города.
Утро того дня мы встретили в Никитском ботаническом саду. Там продолжался бал хризантем - и мы наивно полагали, что сумеем быстренько пробежаться по клумбам, порассматривать свежераспустившиеся крупные сорта - и отправиться навстречу ещё каким-нибудь приключениям…
Не тут-то было! Море хризантем - разноцветное и благоухающее - в который раз уволокло в свои зачарованные волны, и мы снова забыли о времени. И в конце концов сидели, усталые, но довольные, на лавочке под сенью могучих ветвей - и обедали бутербродами с пивом, глядя как яркое солнце золотит краешек яйлы над вершинами деревьев. День уже перевалил далеко за середину - и мы отравились на автобусную остановку у нижних ворот. Обидный промах со временем в прошлый раз заставлял торопиться, чтобы успеть попасть в Храм Святого Николая Чудотворца до закрытия. И на сей раз нам это удалось.
От храма мы пошли пешком - вниз по улице Дражинского. Живописная эта узкая улочка, петляющая меж старых, лепящихся друг к дружке домов, была по обыкновению забита транспортом, удивительным образом не образующим тут казалось бы неизбежных пробок. Легковые авто, автобусы и грузовики гудели, пытаясь протиснуться друг мимо дружки, и при этом едва не задевали крышами стены домов. Во всём этом было что-то неуловимо-восточное, колоритное - а над гудящей дорогой вырастали крутые подъёмы переулков, громоздились каменные стены, карнизы, многочисленные трубы…
Улица погружалась в вечер, и только изредка на повороте просвечивали вдруг в её ущельные недра оранжевые предзакатные блики. А из таинственных глубин каких-то сквозных подъездов и узких лесенок вываливались время от времени прямо на проезжую часть встрёпанные пацанята, и ныряли обратно - вниз, туда, где был, похоже, совсем другой мир, и водораздел между мирами проходил прямо здесь, на узкой линии тротуара меньше метра шириной. И очень хотелось заглянуть туда, где кипели таинственные ребячьи игры на каких-то невидимых территориях. Но почему-то снова было неловко подглядывать в чужую жизнь. Вместо этого мы заглянули в недра подвальчика, соблазнённые надписью о пиве и чебуреках. И когда мы вынырнули обратно на поверхность земли - последние отблески солнца догорали где-то в конце улицы.
Мы свернули вверх и вправо, погружаясь в немного другую реальность. Здесь были чудные дома с балкончиками, и неожиданные проходы под сенью деревьев. Тут все пути ведут к храму Иоанна Златоуста. Необычный, украшенный куполами-башенками, он манил всегда, возвышаясь над Ялтой золотой свечой. Но впервые мы были у Храма до темноты. Сквозь витражные окна мерцал свет свечей. Мы разговорились со сторожем Храма - словоохотливым и дружелюбным. Сторож оказался большим любителем фотографии и фототехники, поделился выгодными ракурсами для съёмки Храма (кадры с которыми мы безнадёжно запороли). И на прощание пригласил приходить в любое время, пообещав отпереть ворота, если нам захочется сделать снимки с ночной подсветкой. Как всё-таки чудесно, что мир не без добрых людей!
Мы прогуливались памятными улочками в сторону набережной, здесь всё было ностальчески-приятным: повороты к знакомым домам, магазинчики «Массандры» («Херес животворящий!»), скверики… Со стен и заборов глядели зелёными глазами кошки - ах, какие кошки! Сколько незабываемых минут общения! И радовали взор многозначительные таблички на стенах, пояснявшие на двух языках, где расположен тротуар, а где - переход…
Опускались быстрые и очень красивые сумерки. Загорались фонари и окна домов, и глубокой синевой наливалось небо над набережной. Ах, Ялтинские вечера! Магия волшебного города…
Не хотелось идти домой в такой чудный вечер. Но и по набережной гулять тоже не особенно хотелось. Душа просила новых открытий и приключений. И мы дружно решили пройтись по улице Рузвельта, повинуясь незнакомому указателю «Пляж». Почему-то мы никогда прежде сюда не ходили, хоть и жили когда-то буквально в двух шагах. Улочка была нарядна в синих, немного таинственных сумерках, мигала многочисленными разноцветными огнями праздничных витрин. А около часовни Святого Николая прятался выход на Массандровский пляж - удивительным образом нами до сих пор не исследованный. (Часовню, кстати, заложили в 1896 году в память бракосочетания Их императорских Величеств Николая II и Александры Федоровны на месте, где император Николай I объявил свой указ о присвоении Ялте статуса города!)
И вот мы очутились на Массандровском пляже. Даже сделалось немного жаль, что закончился курортный сезон. До чего большим и интересным показался нам пляж! Тут обнаружилась длинная набережная со множеством кафе, оформленных в самых разнообразных и неожиданных стилях. Тут тебе и японские мотивы, и украинские - с хатками и мельницами - и даже кафе «Ван Гог», увешанное подрамниками и холстами. По правую руку от нас шумело в темноте море - а по левую высились стены многоярусных домов, гостиниц, убегали вверх лестницы… Всё это разношёрстное хозяйство лепилось друг в другу, и из друг друга вырастало, живо напомнив вдруг кадры из фильмов про Одессу. Старые веранды, балкончики, арки… И сделалось понятно, какой мир скрывался за границей из тротуарчика на улице Дражинского. Там, за просветами лестниц и проходных подъездов, был спуск к морю!
Мы ещё долго брели по набережной, любовались огнями Ялты на фоне ночного неба, дрожанием бликов в морских волнах, слушали шепот прибоя. Над пляжем высилась загадочная скульптура, двуликий абориген-папуас вырастал из сплетения диковинных листьев и цветов, и парил рядом венский стул…
А в тёмном конце набережной обнаружился старый катер, изрисованный, ржавый и прекрасный. На освещённом фонарями пирсе удили рыбу рыбаки, у камней плескалась зелёная вода. Мы немного походили по деревянному солярию - это была уже запрещённая территория, входа на которую, правда, никто не охранял - а потом решили, что пора возвращаться.
Последние кафе заспали вдоль пляжа. Мы вышли в город - здесь всё ещё бурлила курортная кутерьма и перемигивались огни. А мы шли домой - переваривать новые открытия...
Ялта. 25 октября 2013 г.