Истинный образ. Р.3. Церковь в подполье. Продолжение 2
РЕКОНКИСТА БРАТЬЕВ ОТЬЕ
На землях Каркассона и Тулузы, прочесываемых политическими и церковными властями, катаризм мог разговаривать только шепотом: в графстве Фуа, правитель которого оставался относительно независимым, он мог еще пользоваться некоторой свободой. Трагедией верующих было отсутствие совершенных, невозможность счастливого конца, духовный голод: как услышать голос Добра? У них оставалась только память о проповедях; а те, кто умели читать, пытались услышать его в книгах. И вот, около 1295 года, Пьер Отье, нотариус из Акс-ле-Терм, человек богатый, просвещенный, успешный, имевший многочисленную семью, двоих незаконнорожденных детей и целую родню именитых нотариусов, братьев, зятьев, свояков, живший в Сабартес и заверявший акты самых знатных семейств графства Фуа, почувствовал необходимость вернуться к истокам. В катарской книге, возможно, купленной в разнос - а возможно, находившейся в библиотеке семьи, которая издавна была верующей - он нашел эхо старинных надежд, и, оставив всё свое имущество, отправился с братом Гийомом в Ломбардию, на поиски совершенных.
В Кунео они встретили Понса Арнода де Шатоверден, а потом установили контакт с последним представителем Церкви, Старшим Бернардом Одуэ, родом из Монтегут в Альбижуа, и его товарищем Пьером Раймоном, из Сен-Папуль. С 1297 по 1299 год горстка окситанских катаров в изгнании организовала свое «великое возвращение»: Бернард Одуэ, после надлежащего обучения, уделил consolament Пьеру и Гийому Отье, так же, как и собственному племяннику, Мэтью Герма, и двум другим послушникам, пришедшим из графства Фуа - Праде Тавернье и Амиелю из Перль. Тогда все они отправились назад, домой, куда прибыли под конец 1299 года. Совершенный Пьер Раймон их сопровождал.
Почти десять лет эта маленькая группа из шести совершенных возобновляла и оживляла катарскую веру в Сабартес, Тулузен, Разес. В 1300 году, в первый год своего возвращения, Пьер Отье крестил своего сына Жака, оставшегося в Акс-ле-Терм, как и верующего из старой катарской семьи, Понса Бэйля, из Аксата. Из многочисленных подпольных баз в Тулузе, в земле д’Айю, в Разес, они совершали пастырские визиты, а узы старой дружбы укреплялись; подпольных совершенных поддерживали люди, которым они доверяли - Пьер Санс, Пьер де Лузенак. В землях Фуа мы можем говорить о настоящей реконкисте: вновь семьи сильных мира сего защищали и слушали совершенных - как всегда, Шатовердены, Рабаты, Лордаты, Нио. В 1302 году умер граф Роже Бернард III де Фуа, явно получивший утешение из рук Пьера Отье.
Трое Отье - Гийом, Жак и особенно Пьер, были душой этой реконкисты; прекрасно воспитанные, ученые, хорошо проповедующие - о Жаке говорили, что он «проповедует как ангел» - они представляли собой эталон катаризма, который пытались распространить. Это было тем более важно, что в то время изолированные и напуганные верующие, лишенные совершенных, начали вдаваться в практики, граничащие с отчаянием и предрассудками. Часто они благочестиво хранили реликвии исчезнувших совершенных, и даже хлеб, благословленный ими, веря в то, что он поможет им обеспечить «счастливый конец». Отье проповедовали чистый и настоящий катаризм, как в хижинах, так и в благородных домах, от Аженэ до Альбижуа, от земель Фуа, до Лиму. Появлялись новые служители: Филипп д'Алайрак, из Кустауссы, посланный в Италию как послушник, вернулся совершенным, в обществе женщины из Лиму, Одой Бурель, называемой Жаклин (Жакоба), последней известной окситанской совершенной. Она поселилась в Тулузе, постоянно пребывая в контакте с маленькой группой остальных совершенных, но без ритуальной компаньонки. В 1306 году Пьер Отье крестил Пьера Санса, а затем юного ткача Санса Меркадье. Пьер Санс крестил Пьера Фильса, Гийом Отье - Арнода Марти; Филипп д'Алайрак - Гийома Белибаста, молодого крестьянина из Кубьер.
Но трудности и опасности все возрастали; Инквизиция, со своими агентами, в том числе и двойными агентами, своими процедурами моральных пыток и физического давления (именно тогда она начала применять при допросах физические пытки), смогла принудить людей к доносам или скорее, сломить их решимость не доносить, разорвала дружеские связи, расторгла родственные узы. Впервые Жак Отье и Праде Тавернье были арестованы в Лиму в 1305 году, но смогли бежать. Еще в 1308 году Гийом Отье и Праде Тавернье едва сумели ускользнуть от большой инквизиторской облавы в Монтайю. Но в 1309 году почти все совершенные были пойманы, один за другим. В марте 1309 года Жак Отье был сожжен в Каркассоне; в августе, Пьер, его отец, был пойман и переведен в «мур» Тулузы, где он увиделся с Амиелем из Перль. Его брат Гийом, тоже пойманный, был сожжен в декабре вместе с Праде Тавернье. В тулузской тюрьме, Пьер Отье и Амиель из Перль могли поделиться своей печалью: Бернард Ги почти уничтожил их Церковь.
23 октября Амиель был сожжен «в порядке особой спешности», потому что он начал endure - голодовку, чтобы ускорить свой конец, и чтобы его не заставили слишком много говорить. Что до Пьера Отье, то он выдерживал допросы долгие месяцы, пока 9 апреля 1310 года Жоффре д'Абли и Бернард Ги зачитали ему его приговор. Его последними словами, перед тем, как он умер на костре, было «если ему дадут говорить и проповедовать толпе, то вся она обратится в его веру».
Узнав о его смерти, Санс Меркадье покончил с собой. Пьер Санс продолжал подпольно проповедовать, по крайней мере до 1312 года, а потом, скорее всего, перебрался в убежище, в Каталонию или Ломбардию. Филипп д'Алайрак и Белибаст, которым удалось бежать из «мура» Каркассона, добрались до Каталонии через Фенуийидес.