Жан Дювернуа. Инквизиция в катарских землях. Беатрис де Пляниссоль. Продолжение
В следующем году Беатрис овдовела. Ректором Монтайю стал местный молодой человек, Пьер Клерг из богатой и влиятельной семьи. Его брат был бальи графа.
Это было двадцать один год тому, приблизительно через год после смерти моего мужа. Я хотела пойти в пост в церковь Монтайю, чтобы исповедаться. Когда я туда прибыла, я подошла к Пьеру Клергу, ректору, который принимал исповеди за алтарем благословенной Девы Марии. Когда я преклонила перед ним колени, он обнял меня, говоря, что ни одну женщину в мире он не любит так, как меня. Я остолбенела и ушла, не исповедовавшись.
Позже, на Пасху, он навещал меня множество раз, и просил меня отдаться ему. Однажды, когда он снова меня домогался, я сказала ему, что предпочла бы отдаться четырем мужчинам, чем одному священнику, потому что я слышала, что женщина, которую телесно познал священник, не сможет увидеть лика Божьего. На что он ответил мне, что я безграмотная дура, поскольку грех тот же самый для женщины, которую познает ее муж или какой-нибудь другой мужчина. И это все равно, какой мужчина - муж или священник. А с мужем это будет даже еще больший грех, сказал он, поскольку супруга полагает, что с мужем она не грешит, но считает, что грешит с другими мужчинами. Таким образом, этот грех больше в первом случае.
Я спросила у него, как он может так говорить - ведь он сам священник, и в церкви он говорит, что брак установлен Богом, и что это - первое таинство, установленное Богом между Адамом и Евой, вследствие чего нет греха, когда супруги познают друг друга телесно. Он мне ответил:
- Если Бог установил брак между Адамом и Евой, и Он их создал, то почему Он не сохранил их от греха?
Тогда я поняла, что он имеет в виду, что Бог не создавал Адама и Еву и не устанавливал брак между ними. Он добавил еще, что Церковь говорит много того, что противоречит правде. Церковники говорят так, потому что в противном случае они не будут вызывать ни уважения, ни страха. Ибо, за исключением Евангелия и Pater, все остальные тексты Писания - это «affitilhas», слово, которое употребляется в народе для обозначения отсебятины.
Я ответила ему, что тогда это означает, что церковники вводят людей в заблуждение…
Говоря о браке, он утверждал, что многие его правила не исходят из воли Божьей, как, например, запрет жениться на кузинах или других кровных родственницах. Изначально братья могли познавать телесно своих сестер. Но когда у многих братьев было одна или две красивые сестры, каждый из них хотел ими обладать. В конце концов, между ними начались убийства, и вот почему Церковь запретила, чтобы брат телесно познавал сестру или родственницу. Но для Бога грех один и тот же, идет ли речь о чужой женщине, сестре или другой родственнице, ибо грех столь же велик как с одной женщиной, так и с другой. И этот грех даже больше между мужем и женой, поскольку они не должны в нем исповедоваться и соединяются без стыда [1].
Он добавил, что брак будет совершенным и свершившимся, когда один человек пообещает хранить верность другому. А то, что делает Церковь для супругов, как брачное благословение, это всего лишь светская церемония, не имеющая ничего сакрального, и церковь установила ее только для светской роскоши.
Он мне еще говорил, что мужчина и женщина могут свободно совершать какой угодно грех такого рода, поскольку они живут мирской жизнью и могут думать только о своем удовольствии. Достаточно перед смертью быть принятыми в секту и веру добрых христиан, чтобы быть спасенными и получить отпущение всех грехов, совершенных в этой жизни. Поскольку, - говорил он, - Христос сказал Своим апостолам оставить мать, отца, жену и детей и всё свое добро, чтобы следовать за Ним и чтобы достичь Царствия Небесного. Петр ответил Христу: «Если мы все оставим и последуем за Тобой, то достигнем Царствия Небесного, но какова будет судьба тех, кто болен и не может следовать за Тобой?». Господь ответил Петру, что придут друзья и возложат руки на головы больных. Те исцелятся, и выздоровев, последуют за Ним и достигнут Царствия Небесного.
Эти «друзья Божьи», говорил ректор, это добрые христиане, которых называют еретиками. Возложение рук, которое они совершают над умирающими, спасает и отпускает все грехи. Чтобы доказать, что было бы лучше в этом мире, чтобы брат мог жениться на сестре, он говорил мне: «Вот смотрите: нас четверо братьев. Я священник, и не могу жениться. Если бы мои братья Гийом и Бернард могли бы жениться на Эксклармонде и Гийометте, наших сестрах, то наш дом не пострадал бы от того, что им пришлось бы давать приданное. Наше имущество осталось бы целым. А если бы мы женили нашего брата Раймонда на женщине, которая пришла в наш дом, то сделались бы еще богаче. Таким образом, было бы лучше, если бы брат мог жениться на сестре, а сестра могла выйти замуж за брата. Ведь когда сестра покидает родительский дом, забирая часть имущества, чтобы выйти замуж за чужого, она разрушает семейное благополучие.
И он столько всего мне говорил, что в октаву святых Петра и Павла я однажды ночью отдалась ему у себя дома. Это часто повторялось и продолжалось в течение полутора лет, когда он приходил провести со мной ночь два или три раза в неделю в мой дом неподалеку от замка Монтайю.
Я сама две ночи провела у него. Я отдавалась ему даже в ночь Рождества, и это не помешало ему на следующий день править мессу, хотя там не было никаких других священников [2].
Когда той рождественской ночью этот священник возжелал мною обладать, я сказала ему: «Как Вы можете совершать столь великий грех в такую святую ночь!» Он ответил, что грех обладания женщиной тот же самый, какая бы ночь ни была, в том числе и ночь Рождества Господа Нашего. Как в тот раз, так и в других случаях, ему часто приходилось править мессу на следующий день после того, как он обладал мною предыдущей ночью, не исповедуясь в этом, поскольку там не было другого священника. И когда я его часто спрашивала, как он может править мессу, когда предыдущей ночью совершал такой грех, он отвечал, что единственная чего-нибудь стоящая исповедь это та, которая происходит перед Богом, Которому известно о грехе еще до того, как он совершится, и Который единственный может отпустить его. Но исповедь, совершаемая перед священником, который не знает об этом грехе, пока его ему не откроют, и который не имеет власти его отпустить, не стоит ничего, и делается только из тщеславия и гордыни мира сего. Ибо только один Бог может отпускать грехи: человек такой власти не имеет.
Он добавил, что я не должна исповедоваться другому священнику в грехе, который совершала с ним, а только одному Богу, Который знает о нем и может его отпустить, чего человек не может сделать. Чтобы убедить меня поверить, что ни Верховный Понтифик, ни другие епископы, ни священники, которые подчиняются им, не имеют этой власти, он утверждал, что святой Петр не был Папой в этой жизни, но его сделали таковым после смерти, а его кости бросили в колодец, где они оставались множество лет. Когда же их обнаружили, то помыли и поместили на амвон, где восседают римские понтифики. Но ни золото, как и кости святого Петра, не имеют власти отпускать грехи, даже если они находятся на кафедре и сделались «апостольскими», так ни Петр, также ставший «апостольским» [3], ни римские понтифики, сделавшиеся Папами на римской кафедре, не могут отпускать грехи. Это могут делать только добрые христиане, которые страдают от преследований и смерти подобно святым Лаврентию, Стефану и Варфоломею, но не епископы и священники, подчиненные Церкви Римской, потому что они на самом деле еретики и преследователи добрых христиан. Бог забрал у них эту способность и вернул себе, передав ее одним только добрым христианам, которым возвестил заранее, что их ожидают гонения.
Тогда я спросила у него, почему же, раз исповедь, сделанная перед священниками, не стоит ничего, раз они не могут отпускать грехи, а покаяние, которое они налагают, не имеет никакого смысла, он сам выслушивает исповеди, отпускает грехи и налагает покаяние. Этот священник сказал мне, что он должен так делать и что другие священники делают то же самое, хотя это не стоит ничего, потому что без этого они потеряют свои доходы и им ничего не дадут, если они не будут делать того, что предписывает делать Церковь.
Но одни только добрые христиане, и те, кто был ими принят после того, как почитал их, могут отпускать грехи всем остальным людям. И вовсе не обязательно, чтобы те, кто хочет, чтобы их грехи были им отпущены, исповедоваться в них: достаточно отдаться Богу и добрым христианам, и грехи будут отпущены только возложением рук.
Он все это говорил у меня дома подле окна, которое выходило на дорогу, пока я искала у него в голове, а иногда у очага или даже в постели. Мы очень остерегались, чтобы нас не услышали другие люди, когда мы заговаривали на эту тему. Но я не уверена, что моя служанка Сибилла, дочь Арнода Тессейра из Монтайю, ставшая любовницей Раймонда Клерга, чего-нибудь из этого не слыхала.
Этот священник мне говорил, что Бог не создал ничего, кроме духов, и они не могут ни испортиться, ни уничтожиться, ибо дела Божьи пребывают вечно. Но все предметы, которые мы видим и чувствуем, то есть небо и земля и все, что в них, за исключением одних духов, это от дьявола, который управляет созданным им миром. Поэтому все вещи, которые он создал, становятся жертвой тлена - ведь дьявол не может создать ничего прочного и незыблемого.
Он мне говорил в то время, что Бог изначально создал человека, который мог говорить и ходить. Увидев это, дьявол создал тело другого человека, которое не могло ни говорить, ни ходить. Бог сказал ему: «Почему ты не сделал так, чтобы твой человек разговаривал и ходил?» Дьявол отвечал, что он не может, и сказал Богу, чтобы Тот сделал так, чтобы этот человек мог разговаривать и ходить. Бог ответил ему, что Он с удовольствием это сделает при условии, что то, что Он вложит в этого человека, будет принадлежать Ему. Дьявол тогда ответил, что он не против того, чтобы Бог вложил в этого человека что-нибудь от Себя. Тогда Бог дунул в уста человека, созданного дьяволом, и этот человек стал говорить и ходить. С того времени душа человека принадлежит Богу, а тело - дьяволу.
Еще он мне говорил, что Бог создал всех духов в небе. Эти духи согрешили грехом гордыни, желая сравняться с Богом, и по причине этого греха они пали с неба сначала в воздух, а потом на землю. Там они жили и проникали во всякие тела, которые только встречали, и куда только могли - как в тела грубых животных, так и в тела людей. И те духи, которые находятся в телах животных, тоже имеют разум и сознание, как и те, кто находится в человеческих телах, за исключением того, что в телах грубых животных они не умеют говорить. А о том, что духи, которые находятся в телах грубых животных, одарены разумом и сознанием, свидетельствует то, говорил он, что они бегут от того, что для них губительно и желают и ищут то, что им полезно. Вот почему это один и тот же грех - убить какое-либо животное или человека, потому что и тот, и другой имеет дух, одаренный разумом и сознанием. Он еще говорил, что нужно, чтобы все духи вошли в человеческие тела, чтобы совершить покаяние в грехе гордыни, и это должно произойти перед тем, как мир придет к концу. И только в человеческих телах, как он говорил, эти духи могут совершить покаяние в этом грехе. Они не могут сделать этого в телах грубых животных.
Он мне еще говорил, что эти духи, которые так же согрешили, когда входят в тело доброго христианина, то весьма радуются, и когда они выходят из его тела, то возвращаются в небо, откуда пали. А когда они не попадают в тело доброго христианина, но другого мужчины или другой женщины, то когда они выходят из их тел, они попадают, если могут, в тела других мужчин или других женщин, и так до девятого тела, пока они не войдут в тело доброго христианина или доброй христианки. И если они попадают туда, то, выходя, возвращаются на небо, откуда пали. Но если девятым телом, в которое они попадут, не будет тело доброго христианина или доброй христианки, то, выходя из девятого тела, они погибают полностью, и не могут больше совершать покаяние. Он мне говорил, что это верно в целом, но духи, которые согласились предать Христа, как это было в случае Иуды и некоторых других евреев, то когда они вышли из своих тел, то сразу же погибли, и не могли впоследствии ни совершить покаяние, ни войти в человеческие тела, чтобы совершить покаяние. Но те, кто присутствовал при предательстве Христа, но не участвовал в нем, входили в девять других тел, как и все прочие.
Этот священник мне говорил еще, что спасены будут только духи, которые попали в тела добрых христиан, и никто иной, будь он христианином, евреем или сарацином. А еще он говорил, что и добрые христиане, и те, кто их почитает, верит в них, и которых они принимают в свою секту, будут спасены. И он говорил, что по этой причине его мать Менгарда была спасена, ибо она сделала много добра добрым христианам, и что Нарокка и Раймонд Роше, ее сын, которые были на некоторое время заключены в тюрьму по причине ереси, получали все пропитание из ее дома. Его мать делала добро этим двум людям, потому что они были еретиками и верующими.
Этот священник сказал мне еще, что духи, которые были на небе и согрешили, выступив против Бога, различаются между собой. Некоторые из них вступили в заговор и восстали против Бога, и они первыми ушли с неба. Их грех был столь велик, что Бог не пожелал принять впоследствии их покаяние, и они отправились в ад и стали демонами. Но были и другие духи, которые не вступали в заговор против Бога и не восставали открыто, но пожелали последовать за теми, кто затеял этот бунт. Они пали на землю и в воздух, и вошли в тела людей и животных, совершая покаяние, и были спасены или прокляты, как это говорилось ранее.
Он говорил еще, что добрые христиане не верят в то, что Бог делает так, чтобы семя на земле размножалось, цвело и давало урожай. Ибо если бы так было, то Бог мог бы взрастить семена как на голом камне, так и на вспаханной земле, и семена, брошенные на камень, росли бы так же хорошо, как и на земле. Но все это происходит, говорил он, по причине плодородия земли. Бог ни во что это не вмешивается.
Этот священник говорил мне еще, что добрые христиане не верят ни в то, что Христос получил человеческое тело от Святой Девы, ни в то, что Он спустился с небес, чтобы облечься в человеческое тело, ибо перед тем, как Святая Дева родилась, Христос уже был, в вечности. Но Он только «вотенился» в благословенную Марию, ничего от нее не взяв. Объясняя это слово «вотенения», этот священник мне сказал, что это - так же, как человек, который находится в бадье: пребывает в ее тени, но ничего от нее не берет, а только сидит внутри нее, так и Христос обитал в Деве Марии, ничего от нее не взяв, но только находясь в ней, как содержимое в ёмкости.
Он говорил мне еще, что Христос, когда Он трапезовал со Своими учениками, на самом деле никогда не пил и не ел, хотя казалось, что Он это делал.
Он мне еще говорил, что поскольку Христа распяли на кресте, никто не должен почитать его или поклоняться ему, поскольку он был таким орудием надругательства над Христом.
Он мне говорил еще, что лжесвидетельство на книге Евангелий не является грехом, но только божба.
Он еще сказал, что нет Церкви Божьей, и только Добрый Христианин является Церковью Божьей, но никакие места, ни другие люди не являются Церковью Божьей.
Он мне говорил еще, что когда Добрых Христиан сжигают за их веру, то они становятся мучениками Христовыми.
Он мне говорил еще, что когда Добрые Христиане принимают кого-либо в свою секту, то тогда тот не должен ни есть, ни пить ничего, кроме холодной воды и, как он говорил, когда люди так медленно умирают, отказываясь есть, они становятся святыми Божьими.
Он мне говорил также, что когда Добрых Христиан сжигают, то они не страдают, ибо Бог помогает им, чтобы они не страдали от огня и не испытывали сильной боли…
[1] Обычный аргумент в пропаганде катаров.
[2] Чтобы отпустить ему грехи, как она говорит ниже.
[3] Это слово в Средние века означало «папским».
Это было двадцать один год тому, приблизительно через год после смерти моего мужа. Я хотела пойти в пост в церковь Монтайю, чтобы исповедаться. Когда я туда прибыла, я подошла к Пьеру Клергу, ректору, который принимал исповеди за алтарем благословенной Девы Марии. Когда я преклонила перед ним колени, он обнял меня, говоря, что ни одну женщину в мире он не любит так, как меня. Я остолбенела и ушла, не исповедовавшись.
Позже, на Пасху, он навещал меня множество раз, и просил меня отдаться ему. Однажды, когда он снова меня домогался, я сказала ему, что предпочла бы отдаться четырем мужчинам, чем одному священнику, потому что я слышала, что женщина, которую телесно познал священник, не сможет увидеть лика Божьего. На что он ответил мне, что я безграмотная дура, поскольку грех тот же самый для женщины, которую познает ее муж или какой-нибудь другой мужчина. И это все равно, какой мужчина - муж или священник. А с мужем это будет даже еще больший грех, сказал он, поскольку супруга полагает, что с мужем она не грешит, но считает, что грешит с другими мужчинами. Таким образом, этот грех больше в первом случае.
Я спросила у него, как он может так говорить - ведь он сам священник, и в церкви он говорит, что брак установлен Богом, и что это - первое таинство, установленное Богом между Адамом и Евой, вследствие чего нет греха, когда супруги познают друг друга телесно. Он мне ответил:
- Если Бог установил брак между Адамом и Евой, и Он их создал, то почему Он не сохранил их от греха?
Тогда я поняла, что он имеет в виду, что Бог не создавал Адама и Еву и не устанавливал брак между ними. Он добавил еще, что Церковь говорит много того, что противоречит правде. Церковники говорят так, потому что в противном случае они не будут вызывать ни уважения, ни страха. Ибо, за исключением Евангелия и Pater, все остальные тексты Писания - это «affitilhas», слово, которое употребляется в народе для обозначения отсебятины.
Я ответила ему, что тогда это означает, что церковники вводят людей в заблуждение…
Говоря о браке, он утверждал, что многие его правила не исходят из воли Божьей, как, например, запрет жениться на кузинах или других кровных родственницах. Изначально братья могли познавать телесно своих сестер. Но когда у многих братьев было одна или две красивые сестры, каждый из них хотел ими обладать. В конце концов, между ними начались убийства, и вот почему Церковь запретила, чтобы брат телесно познавал сестру или родственницу. Но для Бога грех один и тот же, идет ли речь о чужой женщине, сестре или другой родственнице, ибо грех столь же велик как с одной женщиной, так и с другой. И этот грех даже больше между мужем и женой, поскольку они не должны в нем исповедоваться и соединяются без стыда [1].
Он добавил, что брак будет совершенным и свершившимся, когда один человек пообещает хранить верность другому. А то, что делает Церковь для супругов, как брачное благословение, это всего лишь светская церемония, не имеющая ничего сакрального, и церковь установила ее только для светской роскоши.
Он мне еще говорил, что мужчина и женщина могут свободно совершать какой угодно грех такого рода, поскольку они живут мирской жизнью и могут думать только о своем удовольствии. Достаточно перед смертью быть принятыми в секту и веру добрых христиан, чтобы быть спасенными и получить отпущение всех грехов, совершенных в этой жизни. Поскольку, - говорил он, - Христос сказал Своим апостолам оставить мать, отца, жену и детей и всё свое добро, чтобы следовать за Ним и чтобы достичь Царствия Небесного. Петр ответил Христу: «Если мы все оставим и последуем за Тобой, то достигнем Царствия Небесного, но какова будет судьба тех, кто болен и не может следовать за Тобой?». Господь ответил Петру, что придут друзья и возложат руки на головы больных. Те исцелятся, и выздоровев, последуют за Ним и достигнут Царствия Небесного.
Эти «друзья Божьи», говорил ректор, это добрые христиане, которых называют еретиками. Возложение рук, которое они совершают над умирающими, спасает и отпускает все грехи. Чтобы доказать, что было бы лучше в этом мире, чтобы брат мог жениться на сестре, он говорил мне: «Вот смотрите: нас четверо братьев. Я священник, и не могу жениться. Если бы мои братья Гийом и Бернард могли бы жениться на Эксклармонде и Гийометте, наших сестрах, то наш дом не пострадал бы от того, что им пришлось бы давать приданное. Наше имущество осталось бы целым. А если бы мы женили нашего брата Раймонда на женщине, которая пришла в наш дом, то сделались бы еще богаче. Таким образом, было бы лучше, если бы брат мог жениться на сестре, а сестра могла выйти замуж за брата. Ведь когда сестра покидает родительский дом, забирая часть имущества, чтобы выйти замуж за чужого, она разрушает семейное благополучие.
И он столько всего мне говорил, что в октаву святых Петра и Павла я однажды ночью отдалась ему у себя дома. Это часто повторялось и продолжалось в течение полутора лет, когда он приходил провести со мной ночь два или три раза в неделю в мой дом неподалеку от замка Монтайю.
Я сама две ночи провела у него. Я отдавалась ему даже в ночь Рождества, и это не помешало ему на следующий день править мессу, хотя там не было никаких других священников [2].
Когда той рождественской ночью этот священник возжелал мною обладать, я сказала ему: «Как Вы можете совершать столь великий грех в такую святую ночь!» Он ответил, что грех обладания женщиной тот же самый, какая бы ночь ни была, в том числе и ночь Рождества Господа Нашего. Как в тот раз, так и в других случаях, ему часто приходилось править мессу на следующий день после того, как он обладал мною предыдущей ночью, не исповедуясь в этом, поскольку там не было другого священника. И когда я его часто спрашивала, как он может править мессу, когда предыдущей ночью совершал такой грех, он отвечал, что единственная чего-нибудь стоящая исповедь это та, которая происходит перед Богом, Которому известно о грехе еще до того, как он совершится, и Который единственный может отпустить его. Но исповедь, совершаемая перед священником, который не знает об этом грехе, пока его ему не откроют, и который не имеет власти его отпустить, не стоит ничего, и делается только из тщеславия и гордыни мира сего. Ибо только один Бог может отпускать грехи: человек такой власти не имеет.
Он добавил, что я не должна исповедоваться другому священнику в грехе, который совершала с ним, а только одному Богу, Который знает о нем и может его отпустить, чего человек не может сделать. Чтобы убедить меня поверить, что ни Верховный Понтифик, ни другие епископы, ни священники, которые подчиняются им, не имеют этой власти, он утверждал, что святой Петр не был Папой в этой жизни, но его сделали таковым после смерти, а его кости бросили в колодец, где они оставались множество лет. Когда же их обнаружили, то помыли и поместили на амвон, где восседают римские понтифики. Но ни золото, как и кости святого Петра, не имеют власти отпускать грехи, даже если они находятся на кафедре и сделались «апостольскими», так ни Петр, также ставший «апостольским» [3], ни римские понтифики, сделавшиеся Папами на римской кафедре, не могут отпускать грехи. Это могут делать только добрые христиане, которые страдают от преследований и смерти подобно святым Лаврентию, Стефану и Варфоломею, но не епископы и священники, подчиненные Церкви Римской, потому что они на самом деле еретики и преследователи добрых христиан. Бог забрал у них эту способность и вернул себе, передав ее одним только добрым христианам, которым возвестил заранее, что их ожидают гонения.
Тогда я спросила у него, почему же, раз исповедь, сделанная перед священниками, не стоит ничего, раз они не могут отпускать грехи, а покаяние, которое они налагают, не имеет никакого смысла, он сам выслушивает исповеди, отпускает грехи и налагает покаяние. Этот священник сказал мне, что он должен так делать и что другие священники делают то же самое, хотя это не стоит ничего, потому что без этого они потеряют свои доходы и им ничего не дадут, если они не будут делать того, что предписывает делать Церковь.
Но одни только добрые христиане, и те, кто был ими принят после того, как почитал их, могут отпускать грехи всем остальным людям. И вовсе не обязательно, чтобы те, кто хочет, чтобы их грехи были им отпущены, исповедоваться в них: достаточно отдаться Богу и добрым христианам, и грехи будут отпущены только возложением рук.
Он все это говорил у меня дома подле окна, которое выходило на дорогу, пока я искала у него в голове, а иногда у очага или даже в постели. Мы очень остерегались, чтобы нас не услышали другие люди, когда мы заговаривали на эту тему. Но я не уверена, что моя служанка Сибилла, дочь Арнода Тессейра из Монтайю, ставшая любовницей Раймонда Клерга, чего-нибудь из этого не слыхала.
Этот священник мне говорил, что Бог не создал ничего, кроме духов, и они не могут ни испортиться, ни уничтожиться, ибо дела Божьи пребывают вечно. Но все предметы, которые мы видим и чувствуем, то есть небо и земля и все, что в них, за исключением одних духов, это от дьявола, который управляет созданным им миром. Поэтому все вещи, которые он создал, становятся жертвой тлена - ведь дьявол не может создать ничего прочного и незыблемого.
Он мне говорил в то время, что Бог изначально создал человека, который мог говорить и ходить. Увидев это, дьявол создал тело другого человека, которое не могло ни говорить, ни ходить. Бог сказал ему: «Почему ты не сделал так, чтобы твой человек разговаривал и ходил?» Дьявол отвечал, что он не может, и сказал Богу, чтобы Тот сделал так, чтобы этот человек мог разговаривать и ходить. Бог ответил ему, что Он с удовольствием это сделает при условии, что то, что Он вложит в этого человека, будет принадлежать Ему. Дьявол тогда ответил, что он не против того, чтобы Бог вложил в этого человека что-нибудь от Себя. Тогда Бог дунул в уста человека, созданного дьяволом, и этот человек стал говорить и ходить. С того времени душа человека принадлежит Богу, а тело - дьяволу.
Еще он мне говорил, что Бог создал всех духов в небе. Эти духи согрешили грехом гордыни, желая сравняться с Богом, и по причине этого греха они пали с неба сначала в воздух, а потом на землю. Там они жили и проникали во всякие тела, которые только встречали, и куда только могли - как в тела грубых животных, так и в тела людей. И те духи, которые находятся в телах животных, тоже имеют разум и сознание, как и те, кто находится в человеческих телах, за исключением того, что в телах грубых животных они не умеют говорить. А о том, что духи, которые находятся в телах грубых животных, одарены разумом и сознанием, свидетельствует то, говорил он, что они бегут от того, что для них губительно и желают и ищут то, что им полезно. Вот почему это один и тот же грех - убить какое-либо животное или человека, потому что и тот, и другой имеет дух, одаренный разумом и сознанием. Он еще говорил, что нужно, чтобы все духи вошли в человеческие тела, чтобы совершить покаяние в грехе гордыни, и это должно произойти перед тем, как мир придет к концу. И только в человеческих телах, как он говорил, эти духи могут совершить покаяние в этом грехе. Они не могут сделать этого в телах грубых животных.
Он мне еще говорил, что эти духи, которые так же согрешили, когда входят в тело доброго христианина, то весьма радуются, и когда они выходят из его тела, то возвращаются в небо, откуда пали. А когда они не попадают в тело доброго христианина, но другого мужчины или другой женщины, то когда они выходят из их тел, они попадают, если могут, в тела других мужчин или других женщин, и так до девятого тела, пока они не войдут в тело доброго христианина или доброй христианки. И если они попадают туда, то, выходя, возвращаются на небо, откуда пали. Но если девятым телом, в которое они попадут, не будет тело доброго христианина или доброй христианки, то, выходя из девятого тела, они погибают полностью, и не могут больше совершать покаяние. Он мне говорил, что это верно в целом, но духи, которые согласились предать Христа, как это было в случае Иуды и некоторых других евреев, то когда они вышли из своих тел, то сразу же погибли, и не могли впоследствии ни совершить покаяние, ни войти в человеческие тела, чтобы совершить покаяние. Но те, кто присутствовал при предательстве Христа, но не участвовал в нем, входили в девять других тел, как и все прочие.
Этот священник мне говорил еще, что спасены будут только духи, которые попали в тела добрых христиан, и никто иной, будь он христианином, евреем или сарацином. А еще он говорил, что и добрые христиане, и те, кто их почитает, верит в них, и которых они принимают в свою секту, будут спасены. И он говорил, что по этой причине его мать Менгарда была спасена, ибо она сделала много добра добрым христианам, и что Нарокка и Раймонд Роше, ее сын, которые были на некоторое время заключены в тюрьму по причине ереси, получали все пропитание из ее дома. Его мать делала добро этим двум людям, потому что они были еретиками и верующими.
Этот священник сказал мне еще, что духи, которые были на небе и согрешили, выступив против Бога, различаются между собой. Некоторые из них вступили в заговор и восстали против Бога, и они первыми ушли с неба. Их грех был столь велик, что Бог не пожелал принять впоследствии их покаяние, и они отправились в ад и стали демонами. Но были и другие духи, которые не вступали в заговор против Бога и не восставали открыто, но пожелали последовать за теми, кто затеял этот бунт. Они пали на землю и в воздух, и вошли в тела людей и животных, совершая покаяние, и были спасены или прокляты, как это говорилось ранее.
Он говорил еще, что добрые христиане не верят в то, что Бог делает так, чтобы семя на земле размножалось, цвело и давало урожай. Ибо если бы так было, то Бог мог бы взрастить семена как на голом камне, так и на вспаханной земле, и семена, брошенные на камень, росли бы так же хорошо, как и на земле. Но все это происходит, говорил он, по причине плодородия земли. Бог ни во что это не вмешивается.
Этот священник говорил мне еще, что добрые христиане не верят ни в то, что Христос получил человеческое тело от Святой Девы, ни в то, что Он спустился с небес, чтобы облечься в человеческое тело, ибо перед тем, как Святая Дева родилась, Христос уже был, в вечности. Но Он только «вотенился» в благословенную Марию, ничего от нее не взяв. Объясняя это слово «вотенения», этот священник мне сказал, что это - так же, как человек, который находится в бадье: пребывает в ее тени, но ничего от нее не берет, а только сидит внутри нее, так и Христос обитал в Деве Марии, ничего от нее не взяв, но только находясь в ней, как содержимое в ёмкости.
Он говорил мне еще, что Христос, когда Он трапезовал со Своими учениками, на самом деле никогда не пил и не ел, хотя казалось, что Он это делал.
Он мне еще говорил, что поскольку Христа распяли на кресте, никто не должен почитать его или поклоняться ему, поскольку он был таким орудием надругательства над Христом.
Он мне говорил еще, что лжесвидетельство на книге Евангелий не является грехом, но только божба.
Он еще сказал, что нет Церкви Божьей, и только Добрый Христианин является Церковью Божьей, но никакие места, ни другие люди не являются Церковью Божьей.
Он мне говорил еще, что когда Добрых Христиан сжигают за их веру, то они становятся мучениками Христовыми.
Он мне говорил еще, что когда Добрые Христиане принимают кого-либо в свою секту, то тогда тот не должен ни есть, ни пить ничего, кроме холодной воды и, как он говорил, когда люди так медленно умирают, отказываясь есть, они становятся святыми Божьими.
Он мне говорил также, что когда Добрых Христиан сжигают, то они не страдают, ибо Бог помогает им, чтобы они не страдали от огня и не испытывали сильной боли…
[1] Обычный аргумент в пропаганде катаров.
[2] Чтобы отпустить ему грехи, как она говорит ниже.
[3] Это слово в Средние века означало «папским».