Анн Бренон. Катарские женщины. Ч.4. 25.Слова еретиков. У очага Монтоливы.
25
СЛОВА ЕРЕТИКОВ
У очага Монтоливы
Однажды прекрасным летним утром две молодые женщины и юноша двадцати лет весело шагали по дороге, соединявшей Арк и Лиму. Молодые женщины были соседками, а их мужья - овцеводами. У одной из них, Сибиллы Пейре, было уже много детей, а Маркезия Ботоль совсем недавно вышла замуж. Их сопровождал брат последней, Гийом Эсканье. Они попросили его об этом, поскольку дороги в эти первые годы столетия были не очень безопасны. На самом деле, они решили между собой приготовить прекрасный рыбный паштет для Пьера Отье, Доброго Человека, который, по причине своих обетов, не мог есть мяса и должен был довольствоваться рыбой, когда не постился один день из двух на хлебе и воде. И этот паштет они несли ему в Лиму, где он в то время находился, под сенью большого и красивого дома Мартина и Монтоливы Франсе, верных друзей Добрых Христиан.
Трое молодых людей прибыли в Лиму под вечер и сразу же пошли прямо в дом Франсе, где их хорошо приняли и усадили за стол отужинать с хозяевами. Если верить Сибилле Пейре, Пьер Отье вначале не показывался. Монтолива подтвердила троим гостям, что они встретят его в доме, а возможно, и сама отнесла прекрасный рыбный паштет в комнату, где он из предосторожности скрывался. Но эта комната соединялась с большой залой, где был накрыт стол для ужина, чем-то вроде окна с перегородкой, которое можно было при желании открыть. За ужином все разговорились друг с другом. Кроме троих гостей из Арка и хозяев дома, там было еще несколько друзей: Филипп из Кустауссы, который на следующий год тоже сделается Христианином, и некий Гийом Пейре. Подали блюдо с мясом. Внезапно дощечка перегородки поднялась и Пьер Отье высунул голову в отверстие. «А, так вы наслаждаетесь здесь этой варварской пищей!» - воскликнул он и расхохотался. И тогда все рассмеялись и обменивались с ним шутками до конца трапезы, гости - сидя за столом, а он - просунув голову в окно-перегородку.
Однако трапеза закончилась и наступила ночь, и тогда в дом пришли новые посетители. Их было шестеро или семеро, и на них были холстяные чепцы. Присутствующие мужчины присоединились к ним и спустились в полуподвальный этаж дома, где у них состоялось долгое совещание с Пьером Отье. Сибилла смутно разглядела через щель лестницы в большой зале, что все они стояли перед Совершенным с непокрытыми головами. Потом все они вышли вместе с ним на улицы ночного Лиму. Когда Сибилла и Маркезия укладывались спать в доме своих хозяев, они попытались узнать больше у Монтоливы Франсе: «Он пошел к нашим самым дорогим друзьям» - только и сказала она. И Сибилла спросила себя, не значит ли это, что какому-то умирающему в городе уделяют consolament. Разумеется, следовало говорить об этом как можно меньше, иона умерила свое любопытство. Опасность была общеизвестна, везде были засады агентов Инквизиции, повсюду царил ужас возможных доносов, и никто не мог от этого укрыться. На следующий день две молодые женщины и юноша вернулись обратно по дороге в Арк.
Об этом эпизоде рассказали двадцать лет спустя инквизитору Жаку Фурнье Сибилла Пейре и Гийом Эсканье [1]. Монтоливе уже нечего было бояться этих рассказов. Она достигла счастливого конца около 1305 года между Керси и Альбижуа, и была осуждена на посмертный костер в 1315 году Бернардом Ги. Больше они ничего не могли ей сделать.
Две версии этого рассказа достаточно совпадают между собой, чтобы можно было составить представление об этом веселом путешествии, но некоторые подробности различаются. Сибилла Пейре подтвердила, что она ходила в город Лиму, но посещение Доброго Человека не было единственной целью ее визита; к тому же, она несла сырный пирог в подарок своим друзьям Франсе. Что до Гийома Эсканье, то он заявил, что Пьер Отье ужинал со всей компанией, и щедро разделил со всеми свой рыбный паштет. Он даже добавил, что на следующее утро перед их отбытием Добрый Человек дал им, его двум попутчицам и ему самому, кусочек тиньоль, анисового хлеба, благословленного им…
Немного утешительно, после мрачного перечня двух предыдущих глав, перевернуть страницы истории на несколько лет назад и встретить, например, Монтоливу Франсе, в 1301 году, радостную, спокойную, несмотря на все опасности, в ее прекрасном доме в Лиму, где она предлагает гостеприимство и дружбу Добрым Людям, только что вернувшимся из Италии, и их верным. Мартин Франсе, ее муж, кажется, был богатым купцом в городе. Без сомнения, он знал братьев Отье уже в те времена, когда те были славными нотариусами из Акса. После их возвращения в край в статусе Совершенных, он предложил маленькой Церкви свою помощь в той сфере, в которой он был полезен: он организовывал обеспечение их материальных нужд, он занялся финансами, столь необходимыми для жизни и подпольного служения. Он стал кем-то вроде банкира Церкви и сделался ее вездесущим и преданным агентом, от Лиму до Тулузы, вмешиваясь, когда надо было нанять дом, купить Библию и, разумеется, платить за защиту проводникам или помогать верующим добираться до Италии. В то же время в Лиму Монтолива принимала Добрых Людей и их друзей. Ее дом имел почти такую же высокую репутацию, как и дом Сибиллы Бэйль в городе Аксе. Но на чету Франсе быстро донесли, они были скомпрометированы.
Дальнейшее нам известно. Дом и все добро были покинуты, конфискованы. Укрывшись в подполье, Мартин ходил по дорогам в Италию, а Монтолива бежала с Пьером Отье и Амиелем из Перль. Затем был ее печальный и счастливый конец в Борне перед 1305 годом. Однако в своем доме в Лиму она смеялась и шутила с Добрыми Людьми и накрывала для них стол, где можно было хорошо поесть. Катаризм не был предназначен для печали.
[1] Показания Гийома Эсканье и Сибиллы Пейре перед Жаком Фурнье, ed.cit. Jean DUVERNOY, le Registre…, op.cit., t.2, p. 558, 573-574.
СЛОВА ЕРЕТИКОВ
У очага Монтоливы
Однажды прекрасным летним утром две молодые женщины и юноша двадцати лет весело шагали по дороге, соединявшей Арк и Лиму. Молодые женщины были соседками, а их мужья - овцеводами. У одной из них, Сибиллы Пейре, было уже много детей, а Маркезия Ботоль совсем недавно вышла замуж. Их сопровождал брат последней, Гийом Эсканье. Они попросили его об этом, поскольку дороги в эти первые годы столетия были не очень безопасны. На самом деле, они решили между собой приготовить прекрасный рыбный паштет для Пьера Отье, Доброго Человека, который, по причине своих обетов, не мог есть мяса и должен был довольствоваться рыбой, когда не постился один день из двух на хлебе и воде. И этот паштет они несли ему в Лиму, где он в то время находился, под сенью большого и красивого дома Мартина и Монтоливы Франсе, верных друзей Добрых Христиан.
Трое молодых людей прибыли в Лиму под вечер и сразу же пошли прямо в дом Франсе, где их хорошо приняли и усадили за стол отужинать с хозяевами. Если верить Сибилле Пейре, Пьер Отье вначале не показывался. Монтолива подтвердила троим гостям, что они встретят его в доме, а возможно, и сама отнесла прекрасный рыбный паштет в комнату, где он из предосторожности скрывался. Но эта комната соединялась с большой залой, где был накрыт стол для ужина, чем-то вроде окна с перегородкой, которое можно было при желании открыть. За ужином все разговорились друг с другом. Кроме троих гостей из Арка и хозяев дома, там было еще несколько друзей: Филипп из Кустауссы, который на следующий год тоже сделается Христианином, и некий Гийом Пейре. Подали блюдо с мясом. Внезапно дощечка перегородки поднялась и Пьер Отье высунул голову в отверстие. «А, так вы наслаждаетесь здесь этой варварской пищей!» - воскликнул он и расхохотался. И тогда все рассмеялись и обменивались с ним шутками до конца трапезы, гости - сидя за столом, а он - просунув голову в окно-перегородку.
Однако трапеза закончилась и наступила ночь, и тогда в дом пришли новые посетители. Их было шестеро или семеро, и на них были холстяные чепцы. Присутствующие мужчины присоединились к ним и спустились в полуподвальный этаж дома, где у них состоялось долгое совещание с Пьером Отье. Сибилла смутно разглядела через щель лестницы в большой зале, что все они стояли перед Совершенным с непокрытыми головами. Потом все они вышли вместе с ним на улицы ночного Лиму. Когда Сибилла и Маркезия укладывались спать в доме своих хозяев, они попытались узнать больше у Монтоливы Франсе: «Он пошел к нашим самым дорогим друзьям» - только и сказала она. И Сибилла спросила себя, не значит ли это, что какому-то умирающему в городе уделяют consolament. Разумеется, следовало говорить об этом как можно меньше, иона умерила свое любопытство. Опасность была общеизвестна, везде были засады агентов Инквизиции, повсюду царил ужас возможных доносов, и никто не мог от этого укрыться. На следующий день две молодые женщины и юноша вернулись обратно по дороге в Арк.
Об этом эпизоде рассказали двадцать лет спустя инквизитору Жаку Фурнье Сибилла Пейре и Гийом Эсканье [1]. Монтоливе уже нечего было бояться этих рассказов. Она достигла счастливого конца около 1305 года между Керси и Альбижуа, и была осуждена на посмертный костер в 1315 году Бернардом Ги. Больше они ничего не могли ей сделать.
Две версии этого рассказа достаточно совпадают между собой, чтобы можно было составить представление об этом веселом путешествии, но некоторые подробности различаются. Сибилла Пейре подтвердила, что она ходила в город Лиму, но посещение Доброго Человека не было единственной целью ее визита; к тому же, она несла сырный пирог в подарок своим друзьям Франсе. Что до Гийома Эсканье, то он заявил, что Пьер Отье ужинал со всей компанией, и щедро разделил со всеми свой рыбный паштет. Он даже добавил, что на следующее утро перед их отбытием Добрый Человек дал им, его двум попутчицам и ему самому, кусочек тиньоль, анисового хлеба, благословленного им…
Немного утешительно, после мрачного перечня двух предыдущих глав, перевернуть страницы истории на несколько лет назад и встретить, например, Монтоливу Франсе, в 1301 году, радостную, спокойную, несмотря на все опасности, в ее прекрасном доме в Лиму, где она предлагает гостеприимство и дружбу Добрым Людям, только что вернувшимся из Италии, и их верным. Мартин Франсе, ее муж, кажется, был богатым купцом в городе. Без сомнения, он знал братьев Отье уже в те времена, когда те были славными нотариусами из Акса. После их возвращения в край в статусе Совершенных, он предложил маленькой Церкви свою помощь в той сфере, в которой он был полезен: он организовывал обеспечение их материальных нужд, он занялся финансами, столь необходимыми для жизни и подпольного служения. Он стал кем-то вроде банкира Церкви и сделался ее вездесущим и преданным агентом, от Лиму до Тулузы, вмешиваясь, когда надо было нанять дом, купить Библию и, разумеется, платить за защиту проводникам или помогать верующим добираться до Италии. В то же время в Лиму Монтолива принимала Добрых Людей и их друзей. Ее дом имел почти такую же высокую репутацию, как и дом Сибиллы Бэйль в городе Аксе. Но на чету Франсе быстро донесли, они были скомпрометированы.
Дальнейшее нам известно. Дом и все добро были покинуты, конфискованы. Укрывшись в подполье, Мартин ходил по дорогам в Италию, а Монтолива бежала с Пьером Отье и Амиелем из Перль. Затем был ее печальный и счастливый конец в Борне перед 1305 годом. Однако в своем доме в Лиму она смеялась и шутила с Добрыми Людьми и накрывала для них стол, где можно было хорошо поесть. Катаризм не был предназначен для печали.
[1] Показания Гийома Эсканье и Сибиллы Пейре перед Жаком Фурнье, ed.cit. Jean DUVERNOY, le Registre…, op.cit., t.2, p. 558, 573-574.