Анн Бренон. Катарские женщины. Ч.4. 22. Последняя Церковь. Супруга Совершенного.
Супруга Совершенного
Дом Виталя Санса из Ла Гарда, возле Верфей, и его супруги по имени Прос, был одним из тех очагов, где принимали и прятали Добрых Людей. На своем первом слушании перед инквизитором в 1305 или 1306 году, Прос признала, что она видела, слышала и множество раз поклонялась Пьеру и Жаку Отье и Амиелю из Перль, а также просила их благословления и ела хлеб, благословленный ими. Затем, наново допрошенная Бернардом Ги пять лет спустя, она рассказала ему, как именно она установила контакт с Пьером Сансом в 1309 году:
«Однажды вечером моя соседка Гильельма позвала меня и сказала, что там, у нее, находится ее дядя. Я подумала, что она хотела дать мне понять, что к ней пришел мой муж, Виталь Санс (беглец из-за ереси), и тогда я туда пошла. В ее доме я увидела Пьера Санса у входа в подвал, и мы поприветствовали друг друга обычным способом… И он мне сказал, что живет в этом доме уже два дня и он пришел из Сен-Менна… Гильельма сказала мне, чтобы я не прикасалась к нему, чтобы я поняла - и я сразу же поняла - что он из секты Пьера Отье и других еретиков, о которых я знала, что они никогда не прикасаются к женщинам и не позволяют женщинам прикасаться к себе. Потому я не прикоснулась к Пьеру Сансу, поскольку полагала, что он еретик из секты еретиков» [1]
Совершенные начала XIV века во время consolament, разумеется, давали обеты евангельской жизни своего ордена, обещая избегать контакта с женщинами, мясной пищи, убийства, кражи или лжи, так же тщательно, как и их предшественники. Сonsolament посвящения разрывал социальные связи брака, поскольку он в принципе освобождал Доброго Христианина от всех земных и мирских привязанностей. Однако, не совершая ничего запрещенного, святотатственного или греховного, не нарушая никаких табу, столько женщин постоянно и преданно сопровождали Добрых Людей и облегчали их апостольское служение. Так, в тени Гийома Отье мы видим его жену Гайларду.
Бернарда Дурью из Акса, понемногу убеждаемая своей родственницей Нарбонной Гомберт, рассказывает о том, как последняя советовала ей встретиться с еретиками:
«Утром мы с Нарбонной пришли ко мне в дом, и Нарбонна сказала мне, что эти господа, которых преследуют, - добрые люди и добрые христиане, и что они не делают зла никому, не убивают даже животных, не лгут, не прикасаются к женщинам, не едят ни мяса, ни жирной пищи, и сносят гонения по причине верности Богу; что они спасают души, и никто не может быть спасен, кроме как через их руки…»
Подобные разговоры завершились тем, что убежденная словами Нарбонны, Бернарда согласилась на следующее утро пойти домой к этой Нарбонне, чтобы увидеться с Господами.
«Я зашла вместе с ней в комнатку на солье, выходившую на Арьеж, и там мы встретили Гийома Отье и Праде Тавернье, еретиков, сидящих на лавке возле ложа. На другой лавке, напротив них, сидела Гайларда, жена означенного Гийома Отье. И он спрашивал свою жену о новостях насчет их двоих сыновей, которые были тогда детьми. Гайларда отвечала еретику, что у них все хорошо [2].
Почти идентичная сцена происходит в Монтайю одним свадебным вечером в 1305 году, где тоже упоминаются подробности об отдельных лавках [3]. Раймонда де Н’Арсен, служанка в доме семьи Белотов, помогала устраивать свадьбу одного из сыновей, Берната Белота, с Гильельмой Бенет, обоих из Монтайю [4]. Гайларда Отье, урожденная Бенет и кузина невесты, также была приглашена на свадьбу среди прочих родственников. Вечером этого радостного дня все собрались вокруг очага. Раймонда даже вспоминает, что она сидела за очагом [5], держа на руках маленькую девочку. Тогда один из братьев жениха, Гийом Белот, поднялся на солье, дверь которого была закрыта на ключ, и позвал. Оттуда вышел человек, одетый в синее или темно-зеленое, и спустился вниз по лестнице, чтобы присоединиться к собравшимся. И молодая служанка увидела, как все присутствовавшие встали, чтобы приветствовать его - кроме нее, которая держала ребенка на руках. Потом все уселись, и незнакомец сел на ту же лавку, что и трое братьев Белотов, а все присутствующие женщины порассаживались вокруг. Только Гайларда Отье устроилась рядом с незнакомцем, на другой очень низкой скамеечке, почти у его ног, а Арнода д’Эн Террас, одна из своячениц жениха, уселась на колени прямо на полу.
Возле очага начался негромкий разговор между Гайлардой и неизвестным. Чуть позже Арнода, все еще стоя на коленях, положила на лавку несколько монет и сказала ему: «Возьмите это из любви к Богу». Потом он поднялся, и трое братьев Белотов отвели его на солье и закрыли за ним дверь. Все пошли спать, за исключением Раймонды, юной служанки, и самого младшего из братьев.
«Тогда я спросила Гийома Белота, кто этот человек, спустившийся с солье; и он мне ответил, что это Гийом Отье, который был мужем этой Гайларды, но оставил ее, чтобы сделаться Добрым Христианином и приводить души к Спасению…»
Впрочем, Раймонда рассказала инквизитору, что ей показалось, что Гийом Отье часто и подолгу прятался в Монтайю, в доме Белотов, куда приходили его навещать добрые верующие из деревни. Это был один из тех домов-убежищ, в которых его жена Гайларда знала, что его можно там найти. Особенной была их встреча в Великий Пост 1305 или 1306 года, когда ее вызвали свидетельствовать перед инквизитором Каркассона Жоффре д’Абли. Ее племянник Арнот Отье, один из сыновей Пьера Отье, тоже был вызван давать показания, и сопровождал ее. Раймонда вновь стала свидетельницей долгого ночного разговора у очага Гайларды с ее бывшим мужем Совершенным, у которого она спрашивала совета.
«Не признавай правды, - говорил он ей. - Не выдавай нас, ибо ты совершишь грех, если откроешь наше местопребывание. Поверь мне, не говори им всю правду, по крайней мере, молчи о том, что ты виделась с нами этим вечером…»
Потом они оба вышли из дома и продолжили свой разговор в тайне, так что юная служанка уже ничего не могла подслушать [6].
К сожалению, показания, которые дала Гайларда Отье, урожденная Бенет, перед Жоффре д'Абли, до нас не дошли. Все, что мы знаем, так это то, что в 1312 году она находилась в Муре, инквизиторской тюрьме Каркассона. Впоследствии она была освобождена, но через пятнадцать или шестнадцать лет ее вновь вызвали давать показания перед Жаком Фурнье, епископом и инквизитором Памье. Последний, имея в распоряжении ее последние показания, опять-таки, к сожалению для нас, задал ей очень мало вопросов. В коротком показании «Гайларды, вдовы еретика Гийома Отье из Акса» [7] мы все же можем увидеть воспоминания о постоянной тревоге, которую она испытывала по поводу своего мужа во времена его опасного евангельского подпольного служения. Когда Гийом Белот или Гийом Бенет спускались из Монтойю в Акс, она спрашивала у них новости о муже - наверху ли он, и у кого он живет, и все ли у него хорошо. Она также признала, что выступила посредницей, приведя своего мужа-Совершенного к ложу их умирающей родственницы Сибиллы Отье из Акса, чтобы он дал ей утешение.
Она должна была поступать так еще и в других случаях, и все указывает на то, что она в какой-то степени участвовала в апостольском служении своего мужа. Менгарда Савиньян, из Праде в земле д'Айю, также рассказала инквизитору Фурнье о подробностях еретикации своего свекра, Арнода Савиньяна, в 1303 году. Гайларда Отье выступила инициатором этого события. Когда старик слег от болезни, от которой впоследствии умер, Гайларда переехала из Акса в Праде и поселилась в его доме. Он был ее дедом, поскольку она была дочерью его дочери. И она решила взять дело в свои руки. Для удобства больного положили у очага в фоганье, в самом телом месте в доме. Однажды вечером, когда старик стал выказывать признаки сильного ослабления, Гайларда отослала спать всех других женщин в доме. А Менгарда, невестка - так она рассказывала инквизитору - слышала и видела все со своей кровати, из-за приоткрытой двери, в слабом свете укрытого очага [8]
Вначале она слышала, как какие-то люди говорили тихими голосами - двое мужчин, которых Гайларда, возможно, привела в дом. И Менгарда стала думать, не еретики ли они, поскольку эта Гайларда сама была женой одного из Совершенных. И у нее создалось впечатление, что между больным и этими двумя мужчинами, которых Менгарда едва различала в темноте, возникло какое-то несогласие. Оба мужчины стояли по одну сторону ложа, а Гайларда по другую. После безуспешной дискуссии один из незнакомцев сказал: «Пойдем, потому что мы здесь уже ничего не сделаем», и оба они вышли. Менгарда поспешила за ними, увидела их спины в темноте, заметила пояс с пряжками на одном из них, но никого не смогла узнать. Тем временем Гайларда Отье осталась уговаривать больного: «Господин дедушка, поверьте, господин дедушка, поверьте мне!» И старик, в конце концов, сказал ей: «Ладно, делай что хочешь…»
Тогда Гайларда пошла за этими людьми и вернула их к больному. Я стояла у двери. Разожгли очаг, и я увидела, как эти двое мужчин делали множество коленопреклонений перед ложем, а потом возложили руки на голову больного и еретиковали его».
Разумеется, присутствие Менгарды, невестки умирающего, не могло остаться незамеченным, и когда оба мужчины покидали дом, Гайларда попросила ее «встать на колени перед ними у порога и сложить руки так, как если бы она молилась Богу»; но не научила ее ритуальным словам melhorier. Зато Менгарда узнала, что один из двух мужчин, которых она видела, был Гийом Отье, как она и предполагала, а другой - Праде Тавернье. На следующий день старик попросил Менгарду бросить немного петрушки в куриный бульон, который варился в фоганье, но не выпил его, и, таким образом, умер еретиком.
[1] Приговоры Бернарда Ги в Philippe a. LIMBORCH, Historia Inquisitionis… (Amsterdam, 1692), p. 149-150. Приговор осуждения на вечное заточение Прос, жены Виталя Санса, 1312 год.
[2] Показания Бернарды Дурью из Акса в Jean DUVERNOY, le Registre d’Inquisition de Jacques Fournier, op.cit., t..2, p.740.
[3] Речь идет о практике Совершенных, которые, чтобы избежать «дьявольского» искушения, никогда не садились на одну лавку рядом с женщинами.
[4] Показания Раймонды де Н'Арсен из Монтайю в Jean DUVERNOY, le Registre d’Inquisition de Jacques Fournier, op.cit., t..1, p.339-340.
[5] Разумеется, речь идет об очаге, находящемся в центре помещения, а не о камине. Камины начали использовать, причем весьма постепенно, в течение XIII века в замках, и только как минимум столетием позже в сельских домах.
[6] Показания Раймонды де Н'Арсен из Монтайю в Jean DUVERNOY, le Registre d’Inquisition de Jacques Fournier, op.cit., t..1, p.340-341.
[7] Показания Гайларды…, op.cit., p.371-372.
[8] Показания Менгарды Савиньян из Праде, op.cit., т.2, p. 544-547.
Дом Виталя Санса из Ла Гарда, возле Верфей, и его супруги по имени Прос, был одним из тех очагов, где принимали и прятали Добрых Людей. На своем первом слушании перед инквизитором в 1305 или 1306 году, Прос признала, что она видела, слышала и множество раз поклонялась Пьеру и Жаку Отье и Амиелю из Перль, а также просила их благословления и ела хлеб, благословленный ими. Затем, наново допрошенная Бернардом Ги пять лет спустя, она рассказала ему, как именно она установила контакт с Пьером Сансом в 1309 году:
«Однажды вечером моя соседка Гильельма позвала меня и сказала, что там, у нее, находится ее дядя. Я подумала, что она хотела дать мне понять, что к ней пришел мой муж, Виталь Санс (беглец из-за ереси), и тогда я туда пошла. В ее доме я увидела Пьера Санса у входа в подвал, и мы поприветствовали друг друга обычным способом… И он мне сказал, что живет в этом доме уже два дня и он пришел из Сен-Менна… Гильельма сказала мне, чтобы я не прикасалась к нему, чтобы я поняла - и я сразу же поняла - что он из секты Пьера Отье и других еретиков, о которых я знала, что они никогда не прикасаются к женщинам и не позволяют женщинам прикасаться к себе. Потому я не прикоснулась к Пьеру Сансу, поскольку полагала, что он еретик из секты еретиков» [1]
Совершенные начала XIV века во время consolament, разумеется, давали обеты евангельской жизни своего ордена, обещая избегать контакта с женщинами, мясной пищи, убийства, кражи или лжи, так же тщательно, как и их предшественники. Сonsolament посвящения разрывал социальные связи брака, поскольку он в принципе освобождал Доброго Христианина от всех земных и мирских привязанностей. Однако, не совершая ничего запрещенного, святотатственного или греховного, не нарушая никаких табу, столько женщин постоянно и преданно сопровождали Добрых Людей и облегчали их апостольское служение. Так, в тени Гийома Отье мы видим его жену Гайларду.
Бернарда Дурью из Акса, понемногу убеждаемая своей родственницей Нарбонной Гомберт, рассказывает о том, как последняя советовала ей встретиться с еретиками:
«Утром мы с Нарбонной пришли ко мне в дом, и Нарбонна сказала мне, что эти господа, которых преследуют, - добрые люди и добрые христиане, и что они не делают зла никому, не убивают даже животных, не лгут, не прикасаются к женщинам, не едят ни мяса, ни жирной пищи, и сносят гонения по причине верности Богу; что они спасают души, и никто не может быть спасен, кроме как через их руки…»
Подобные разговоры завершились тем, что убежденная словами Нарбонны, Бернарда согласилась на следующее утро пойти домой к этой Нарбонне, чтобы увидеться с Господами.
«Я зашла вместе с ней в комнатку на солье, выходившую на Арьеж, и там мы встретили Гийома Отье и Праде Тавернье, еретиков, сидящих на лавке возле ложа. На другой лавке, напротив них, сидела Гайларда, жена означенного Гийома Отье. И он спрашивал свою жену о новостях насчет их двоих сыновей, которые были тогда детьми. Гайларда отвечала еретику, что у них все хорошо [2].
Почти идентичная сцена происходит в Монтайю одним свадебным вечером в 1305 году, где тоже упоминаются подробности об отдельных лавках [3]. Раймонда де Н’Арсен, служанка в доме семьи Белотов, помогала устраивать свадьбу одного из сыновей, Берната Белота, с Гильельмой Бенет, обоих из Монтайю [4]. Гайларда Отье, урожденная Бенет и кузина невесты, также была приглашена на свадьбу среди прочих родственников. Вечером этого радостного дня все собрались вокруг очага. Раймонда даже вспоминает, что она сидела за очагом [5], держа на руках маленькую девочку. Тогда один из братьев жениха, Гийом Белот, поднялся на солье, дверь которого была закрыта на ключ, и позвал. Оттуда вышел человек, одетый в синее или темно-зеленое, и спустился вниз по лестнице, чтобы присоединиться к собравшимся. И молодая служанка увидела, как все присутствовавшие встали, чтобы приветствовать его - кроме нее, которая держала ребенка на руках. Потом все уселись, и незнакомец сел на ту же лавку, что и трое братьев Белотов, а все присутствующие женщины порассаживались вокруг. Только Гайларда Отье устроилась рядом с незнакомцем, на другой очень низкой скамеечке, почти у его ног, а Арнода д’Эн Террас, одна из своячениц жениха, уселась на колени прямо на полу.
Возле очага начался негромкий разговор между Гайлардой и неизвестным. Чуть позже Арнода, все еще стоя на коленях, положила на лавку несколько монет и сказала ему: «Возьмите это из любви к Богу». Потом он поднялся, и трое братьев Белотов отвели его на солье и закрыли за ним дверь. Все пошли спать, за исключением Раймонды, юной служанки, и самого младшего из братьев.
«Тогда я спросила Гийома Белота, кто этот человек, спустившийся с солье; и он мне ответил, что это Гийом Отье, который был мужем этой Гайларды, но оставил ее, чтобы сделаться Добрым Христианином и приводить души к Спасению…»
Впрочем, Раймонда рассказала инквизитору, что ей показалось, что Гийом Отье часто и подолгу прятался в Монтайю, в доме Белотов, куда приходили его навещать добрые верующие из деревни. Это был один из тех домов-убежищ, в которых его жена Гайларда знала, что его можно там найти. Особенной была их встреча в Великий Пост 1305 или 1306 года, когда ее вызвали свидетельствовать перед инквизитором Каркассона Жоффре д’Абли. Ее племянник Арнот Отье, один из сыновей Пьера Отье, тоже был вызван давать показания, и сопровождал ее. Раймонда вновь стала свидетельницей долгого ночного разговора у очага Гайларды с ее бывшим мужем Совершенным, у которого она спрашивала совета.
«Не признавай правды, - говорил он ей. - Не выдавай нас, ибо ты совершишь грех, если откроешь наше местопребывание. Поверь мне, не говори им всю правду, по крайней мере, молчи о том, что ты виделась с нами этим вечером…»
Потом они оба вышли из дома и продолжили свой разговор в тайне, так что юная служанка уже ничего не могла подслушать [6].
К сожалению, показания, которые дала Гайларда Отье, урожденная Бенет, перед Жоффре д'Абли, до нас не дошли. Все, что мы знаем, так это то, что в 1312 году она находилась в Муре, инквизиторской тюрьме Каркассона. Впоследствии она была освобождена, но через пятнадцать или шестнадцать лет ее вновь вызвали давать показания перед Жаком Фурнье, епископом и инквизитором Памье. Последний, имея в распоряжении ее последние показания, опять-таки, к сожалению для нас, задал ей очень мало вопросов. В коротком показании «Гайларды, вдовы еретика Гийома Отье из Акса» [7] мы все же можем увидеть воспоминания о постоянной тревоге, которую она испытывала по поводу своего мужа во времена его опасного евангельского подпольного служения. Когда Гийом Белот или Гийом Бенет спускались из Монтойю в Акс, она спрашивала у них новости о муже - наверху ли он, и у кого он живет, и все ли у него хорошо. Она также признала, что выступила посредницей, приведя своего мужа-Совершенного к ложу их умирающей родственницы Сибиллы Отье из Акса, чтобы он дал ей утешение.
Она должна была поступать так еще и в других случаях, и все указывает на то, что она в какой-то степени участвовала в апостольском служении своего мужа. Менгарда Савиньян, из Праде в земле д'Айю, также рассказала инквизитору Фурнье о подробностях еретикации своего свекра, Арнода Савиньяна, в 1303 году. Гайларда Отье выступила инициатором этого события. Когда старик слег от болезни, от которой впоследствии умер, Гайларда переехала из Акса в Праде и поселилась в его доме. Он был ее дедом, поскольку она была дочерью его дочери. И она решила взять дело в свои руки. Для удобства больного положили у очага в фоганье, в самом телом месте в доме. Однажды вечером, когда старик стал выказывать признаки сильного ослабления, Гайларда отослала спать всех других женщин в доме. А Менгарда, невестка - так она рассказывала инквизитору - слышала и видела все со своей кровати, из-за приоткрытой двери, в слабом свете укрытого очага [8]
Вначале она слышала, как какие-то люди говорили тихими голосами - двое мужчин, которых Гайларда, возможно, привела в дом. И Менгарда стала думать, не еретики ли они, поскольку эта Гайларда сама была женой одного из Совершенных. И у нее создалось впечатление, что между больным и этими двумя мужчинами, которых Менгарда едва различала в темноте, возникло какое-то несогласие. Оба мужчины стояли по одну сторону ложа, а Гайларда по другую. После безуспешной дискуссии один из незнакомцев сказал: «Пойдем, потому что мы здесь уже ничего не сделаем», и оба они вышли. Менгарда поспешила за ними, увидела их спины в темноте, заметила пояс с пряжками на одном из них, но никого не смогла узнать. Тем временем Гайларда Отье осталась уговаривать больного: «Господин дедушка, поверьте, господин дедушка, поверьте мне!» И старик, в конце концов, сказал ей: «Ладно, делай что хочешь…»
Тогда Гайларда пошла за этими людьми и вернула их к больному. Я стояла у двери. Разожгли очаг, и я увидела, как эти двое мужчин делали множество коленопреклонений перед ложем, а потом возложили руки на голову больного и еретиковали его».
Разумеется, присутствие Менгарды, невестки умирающего, не могло остаться незамеченным, и когда оба мужчины покидали дом, Гайларда попросила ее «встать на колени перед ними у порога и сложить руки так, как если бы она молилась Богу»; но не научила ее ритуальным словам melhorier. Зато Менгарда узнала, что один из двух мужчин, которых она видела, был Гийом Отье, как она и предполагала, а другой - Праде Тавернье. На следующий день старик попросил Менгарду бросить немного петрушки в куриный бульон, который варился в фоганье, но не выпил его, и, таким образом, умер еретиком.
[1] Приговоры Бернарда Ги в Philippe a. LIMBORCH, Historia Inquisitionis… (Amsterdam, 1692), p. 149-150. Приговор осуждения на вечное заточение Прос, жены Виталя Санса, 1312 год.
[2] Показания Бернарды Дурью из Акса в Jean DUVERNOY, le Registre d’Inquisition de Jacques Fournier, op.cit., t..2, p.740.
[3] Речь идет о практике Совершенных, которые, чтобы избежать «дьявольского» искушения, никогда не садились на одну лавку рядом с женщинами.
[4] Показания Раймонды де Н'Арсен из Монтайю в Jean DUVERNOY, le Registre d’Inquisition de Jacques Fournier, op.cit., t..1, p.339-340.
[5] Разумеется, речь идет об очаге, находящемся в центре помещения, а не о камине. Камины начали использовать, причем весьма постепенно, в течение XIII века в замках, и только как минимум столетием позже в сельских домах.
[6] Показания Раймонды де Н'Арсен из Монтайю в Jean DUVERNOY, le Registre d’Inquisition de Jacques Fournier, op.cit., t..1, p.340-341.
[7] Показания Гайларды…, op.cit., p.371-372.
[8] Показания Менгарды Савиньян из Праде, op.cit., т.2, p. 544-547.