Анн Бренон. Катарские женщины. Ч.5. 22.Последняя Церковь. Церковь без епископа.
Церковь без епископа
Пьер Отье был именитым человеком, нотариусом, из семьи нотариусов города Акс-ле-Терм, которая уже дала катаризму одного или двух Совершенных в XIII веке. В последние годы этого столетия он сделал блестящую карьеру, работая для графа де Фуа и наиболее крупных местных сеньоров, и жизнь его складывалась удачно: у него была жена, которая родила ему семерых детей, возлюбленная и двое внебрачных детей. Один из его братьев, Гийом, был нотариусом, как и он, а все их братья и сестры были замужем или женаты на представителях семей судейских в Сабартес.
В 1295 или 1296 году Пьер и Гийом обратились к Евангелию, читая теологический катарский труд. Разумеется, их семейная традиция хранила кое-какие реальные воспоминания о дискурсе Добрых Людей. Но это изучение стало переломным пунктом. И тот, и другой оставили свои семьи, жен и детей, покинули свое имущество и жизненный комфорт, чтобы следовать дорогой апостолов. Под конец 1296 они уже были в Италии, установив контакт с остатками окситанских Церквей в изгнании, Старшим, а возможно, диаконом или даже Сыном - Бернаром Одуэ и его товарищем Пьером Раймоном из Сен-Папуль… Несколько других неофитов так же, и в то же время прибыли из Лангедока, поселившись в этом небольшом кругу. И именно они стали группой новопосвященных, которые в 1299 году решительно отправились обратно в Окситанию, закончив свое послушничество и получив образование, позволившее им проповедовать и уделять соnsolament посвящения, давшее им власть спасать души и сделавшее из них Добрых Христиан.
Эта маленькая группа прибыла в Сабартес перед Рождеством 1299 года. Она состояла из обоих братьев Отье, Пьера Раймона из Сен-Папуль, Праде Тавернье и Амиеля из Перль. Пьер Отье очень быстро проявил себя, обретя чрезвычайный духовный авторитет, хотя он никогда не достигал иерархической ступени диакона и никогда не проводил коллективной исповеди своих товарищей. Пьер и Гийом Отье организовали и установили подпольную сеть, благодаря которой небольшая ячейка новой катарской Церкви начала очень быстро распространять свое влияние по всему Тулузен, Альбижуа и Сабартес - собственно, на территории между Центральным массивом и Пиренеями. Старинные узы солидарности были восстановлены, а нужные контакты, скорее всего, были переданы посредством Бернарда Одуэ. Новые же связи были налажены благодаря родственникам, друзьям и личным взаимоотношениям бывших нотариусов в графстве Фуа. Это делали их жены, дети, братья и сестры, и эти связи распространялись широкими концентрическими кругами по все более и более дальним родственникам и окружению, которые поставляли самых преданных агентов подпольным Добрым Людям.
Почти сразу же, в Ларнате, был посвящен Жак Отье, после послушничества, длящегося около года. Он был крещен собственным отцом Пьером и дядей Гийомом, и привнес в эту маленькую группу христиан свой талант высококультурного и образованного проповедника. Так же были посвящены Понс Бэйль из Акса, сын преданной верующей Сибиллы д'Эн Бэйль, и Понс де На Рика, из Авиньонет, возможный потомок той самой дамы из Ма-Сен-Пуэлль, дочь которой и сын - диакон Раймон из Ма - погибли в Монсегюре, а еще один из ее сыновей был католическим кюре. Здесь мы ясно видим, что катарская традиция сохранилась среди семей добрых верующих, несмотря на черный период, в который, со второй половины XIII века, жило два и больше поколения, в эпоху, когда голос Добрых Людей почти уже умолк, и когда охота на идеи, основанная на охоте на людей, стала нормой жизни.
Вот почему не только мужество, талант и несомненная харизма Добрых Людей, горстки этих мужественных Совершенных, общее количество которых никогда не превышало пятнадцати человек, позволили реконкисте маленькой Церкви Пьера Отье стать внезапной, быстрой, глубинной. Дело в том, что их проповедь не была гласом вопиющего в пустыне. Нет, их слова раздули огонь веры во все еще восприимчивых умах, эти слова были посеяны во все еще благодатную почву. И эта реконкиста могла бы быть долгой, если бы репрессии в тот момент хотя бы чуть-чуть поутихли. Как ремесленники острова Тунис и густонаселенных кварталов Тулузы, как крестьяне деревень Нижнего Керси и хуторов Лаурагэ, как горожане Лиму, пастухи плато Саулт и крупные скотоводы Разес, благородные семьи графства Фуа тоже возобновили свои старинные связи с христианством Добрых Людей. Говорили даже, что сам граф де Фуа, Роже Бернар III, в своем замке в Тарасконе на ложе смерти 2 марта 1302 года получил от Пьера Отье consolament счастливого конца.
Церковь была организована очень эффективно. Гийом Отье и Праде Тавернье посвятили свою деятельность графству Фуа и Сабартес, в то время, как Пьер и Жак Отье спустились в Тулузен, а затем поднялись в другие высокие земли от верхнего Альбижуа до Керси, реевангелизировав их почти до Аженэ. Нужно сказать, что команда Совершенных постоянно увеличивалась по отношению к первоначальному ядру; они пробуждали призвание, обучали и посылали в Италию или посвящали на месте после более или менее продолжительного послушничества, Филиппа д'Алайрака и Раймона Фабра, обоих из Кустауссы в Разес; Гийома Белибаста из Кубьер; Арнода Марти из Жюнака в Викдессус, Пьера Санса из Ла Гарда, возле Верфей, и даже Оду Буррель из Лиму, последнюю Совершенную.
Кроме тайных домов от Тулузы до Рабастен, на границах Альбижуа, в Тулузен, в Ломани, кроме очагов друзей, на которых можно было рассчитывать, как дома четы Франсе из Лиму и Сибиллы Бэйль из Акса, подпольные пастыри, путешествуя по двое, действовали в пещерах, в овинах, в подвалах, на солье - утешали умирающих или проповедовали у огня. Вокруг них, рядом с ними, вместе с ними были те, к кому они больше не прикасались - женщины, отдавшие свою страсть и каждодневное мужество последнему катаризму.
Пьер Отье был именитым человеком, нотариусом, из семьи нотариусов города Акс-ле-Терм, которая уже дала катаризму одного или двух Совершенных в XIII веке. В последние годы этого столетия он сделал блестящую карьеру, работая для графа де Фуа и наиболее крупных местных сеньоров, и жизнь его складывалась удачно: у него была жена, которая родила ему семерых детей, возлюбленная и двое внебрачных детей. Один из его братьев, Гийом, был нотариусом, как и он, а все их братья и сестры были замужем или женаты на представителях семей судейских в Сабартес.
В 1295 или 1296 году Пьер и Гийом обратились к Евангелию, читая теологический катарский труд. Разумеется, их семейная традиция хранила кое-какие реальные воспоминания о дискурсе Добрых Людей. Но это изучение стало переломным пунктом. И тот, и другой оставили свои семьи, жен и детей, покинули свое имущество и жизненный комфорт, чтобы следовать дорогой апостолов. Под конец 1296 они уже были в Италии, установив контакт с остатками окситанских Церквей в изгнании, Старшим, а возможно, диаконом или даже Сыном - Бернаром Одуэ и его товарищем Пьером Раймоном из Сен-Папуль… Несколько других неофитов так же, и в то же время прибыли из Лангедока, поселившись в этом небольшом кругу. И именно они стали группой новопосвященных, которые в 1299 году решительно отправились обратно в Окситанию, закончив свое послушничество и получив образование, позволившее им проповедовать и уделять соnsolament посвящения, давшее им власть спасать души и сделавшее из них Добрых Христиан.
Эта маленькая группа прибыла в Сабартес перед Рождеством 1299 года. Она состояла из обоих братьев Отье, Пьера Раймона из Сен-Папуль, Праде Тавернье и Амиеля из Перль. Пьер Отье очень быстро проявил себя, обретя чрезвычайный духовный авторитет, хотя он никогда не достигал иерархической ступени диакона и никогда не проводил коллективной исповеди своих товарищей. Пьер и Гийом Отье организовали и установили подпольную сеть, благодаря которой небольшая ячейка новой катарской Церкви начала очень быстро распространять свое влияние по всему Тулузен, Альбижуа и Сабартес - собственно, на территории между Центральным массивом и Пиренеями. Старинные узы солидарности были восстановлены, а нужные контакты, скорее всего, были переданы посредством Бернарда Одуэ. Новые же связи были налажены благодаря родственникам, друзьям и личным взаимоотношениям бывших нотариусов в графстве Фуа. Это делали их жены, дети, братья и сестры, и эти связи распространялись широкими концентрическими кругами по все более и более дальним родственникам и окружению, которые поставляли самых преданных агентов подпольным Добрым Людям.
Почти сразу же, в Ларнате, был посвящен Жак Отье, после послушничества, длящегося около года. Он был крещен собственным отцом Пьером и дядей Гийомом, и привнес в эту маленькую группу христиан свой талант высококультурного и образованного проповедника. Так же были посвящены Понс Бэйль из Акса, сын преданной верующей Сибиллы д'Эн Бэйль, и Понс де На Рика, из Авиньонет, возможный потомок той самой дамы из Ма-Сен-Пуэлль, дочь которой и сын - диакон Раймон из Ма - погибли в Монсегюре, а еще один из ее сыновей был католическим кюре. Здесь мы ясно видим, что катарская традиция сохранилась среди семей добрых верующих, несмотря на черный период, в который, со второй половины XIII века, жило два и больше поколения, в эпоху, когда голос Добрых Людей почти уже умолк, и когда охота на идеи, основанная на охоте на людей, стала нормой жизни.
Вот почему не только мужество, талант и несомненная харизма Добрых Людей, горстки этих мужественных Совершенных, общее количество которых никогда не превышало пятнадцати человек, позволили реконкисте маленькой Церкви Пьера Отье стать внезапной, быстрой, глубинной. Дело в том, что их проповедь не была гласом вопиющего в пустыне. Нет, их слова раздули огонь веры во все еще восприимчивых умах, эти слова были посеяны во все еще благодатную почву. И эта реконкиста могла бы быть долгой, если бы репрессии в тот момент хотя бы чуть-чуть поутихли. Как ремесленники острова Тунис и густонаселенных кварталов Тулузы, как крестьяне деревень Нижнего Керси и хуторов Лаурагэ, как горожане Лиму, пастухи плато Саулт и крупные скотоводы Разес, благородные семьи графства Фуа тоже возобновили свои старинные связи с христианством Добрых Людей. Говорили даже, что сам граф де Фуа, Роже Бернар III, в своем замке в Тарасконе на ложе смерти 2 марта 1302 года получил от Пьера Отье consolament счастливого конца.
Церковь была организована очень эффективно. Гийом Отье и Праде Тавернье посвятили свою деятельность графству Фуа и Сабартес, в то время, как Пьер и Жак Отье спустились в Тулузен, а затем поднялись в другие высокие земли от верхнего Альбижуа до Керси, реевангелизировав их почти до Аженэ. Нужно сказать, что команда Совершенных постоянно увеличивалась по отношению к первоначальному ядру; они пробуждали призвание, обучали и посылали в Италию или посвящали на месте после более или менее продолжительного послушничества, Филиппа д'Алайрака и Раймона Фабра, обоих из Кустауссы в Разес; Гийома Белибаста из Кубьер; Арнода Марти из Жюнака в Викдессус, Пьера Санса из Ла Гарда, возле Верфей, и даже Оду Буррель из Лиму, последнюю Совершенную.
Кроме тайных домов от Тулузы до Рабастен, на границах Альбижуа, в Тулузен, в Ломани, кроме очагов друзей, на которых можно было рассчитывать, как дома четы Франсе из Лиму и Сибиллы Бэйль из Акса, подпольные пастыри, путешествуя по двое, действовали в пещерах, в овинах, в подвалах, на солье - утешали умирающих или проповедовали у огня. Вокруг них, рядом с ними, вместе с ними были те, к кому они больше не прикасались - женщины, отдавшие свою страсть и каждодневное мужество последнему катаризму.