Жан Дювернуа. Религия катаров. Раздел VI. Расколы. Продолжение
VI.3. ДЖОВАННИ ДЕ ЛУДЖИО
Старший Сын, а позже епископ итальянских катаров-альбанистов, родом из Бергамо или поселившийся там в 1230-1250 гг., Джованни де Луджио стал объектом достаточно длинных заметок Райнерия Саккони, который держал в руках написанный им «большой том, состоящий из десяти тетрадей».
Анализ Саккони позволяет найти много фрагментов этого труда в Книге о двух началах, катарской рукописи, найденной о. Донденом во Флоренции. В этом труде автор абсолютно не удаляется от классической доктрины албигойцев-альбанистов[1].
Однако, только Саккони подает информацию, согласно которой Джованни де Луджио модифицировал доктрину своей Церкви, не доходя правда, благодаря осторожным оговоркам, до раскола[2].
По окончании своей длинной лекции, представляющей для нас интерес, поскольку позволяет идентифицировать книгу из Флоренции, но не вносит никакого диссонанса, Саккони замечает, что Джованни де Луджио:
“ признает всю Библию, но считает, что была она написана в другом мире, и что там были созданы Адам и Ева. Подобно тому утверждает, что Ной, Авраам, Исаак, Иаков и иные патриархи; Моисей, Иосия и все пророки, а также Иоанн Креститель, были любимыми Богом людьми в ином мире.
Подобно тому верит, что Христос родился согласно правил телесных и имел вышеупомянутых предков, принял настоящее тело от Марии Девы, на самом деле страдал и был распят, что Он был погребен и воскрес из мертвых на третий день, но считает, что все это происходило не на земле, а в ином, высшем мире. Утверждает также, что в этом ином мире истинный Бог дал Моисею Закон. И там священники возлагали за грехи народа жертвы и всесожжения, предписанные Законом. Там же, подобно этому, Христос совершал настоящие чудеса, в дословном значении этого слова, воскрешая из мертвых, возвращая зрение слепым и накормив пятью ячменными хлебами пять тысяч мужчин, не считая женщин и детей.
Короче говоря, все, что согласно Библии происходило в этом мире, он дословно относит к иному миру.» [3].
Это раздвоение не является для альбигойства чем-то новым, по крайней мере, в рамках спора между «умеренными» и «абсолютными[4]. Но не стоит забывать о том, что Саккони вышел из Церкви Конкореццо, и то, что он пишет, может быть просто карикатурой, принятой в его среде, на альбигойство. Однако, очевидно, что упоминание о патриархах в Новом Завете представляло собой проблему для катаров, и что Джованни де Луджио попробовал ее решить. До него, к примеру, говорили, что было два Моисея, что подтверждает св. Павел (Рим. 10, 19), говоря о «первом Моисее».[5] Христос был «новым Адамом». Подобно этому, св. Павел (Евр. 8,9) цитирует Иеремию (31, 31-34): «потому что они не пребыли в том завете Моем, и Я пренебрег их, говорит Господь», и это следует понимать как то, что Бог избрал из Ветхого Завета то, что Его касается, и если он не является двойным, то имеет двойной состав[6].
Что касается Давида, говорит Монета, «те, кто верит в два начала, говорят, что их два, и что тот, кто описан в Ветхом Завете, является плохим, а второй - благим»[7].
Однако не только существование такой двойной экзегетики не может ставиться под сомнение, но также и ее осторожный характер. Действительно ли Джованни де Луджио ввел какие-то перемены? Был ли он первым, кто сформулировал свои тезисы письменно? Или же Саккони просто-напросто пал жертвой слишком поверхностного знакомства с итальянским альбигойством? На эти вопросы пока что нельзя ответить однозначно. Ясно только одно: все эти различия играли второстепенную роль в целостности доктрины. Чтобы посмотреть на эти подробности в реальных пропорциях, стоит читать не Саккони, а Монету, который не придает этой разнице особого значения
[1]Supra, p. 23.
[2] Саккони, еd. Dondain, op.cit, p. 76.
[3]Ibid., р. 75-76.
[4]См. supra, р.50 по поводу «земли новой».
[5]Монета, op.cit., s.179; - Также Петр Веронский, op.cit., s.322:: «Некоторые говорят, что благой Бог дал Завет и Закон Моисею».
[6]Монета, op.cit., s.207-208.
[7]Монета, op.cit., s.219.