Анн Бренон. Катарские женщины. Ч.4. Соседи катаров. 18. Друзья Арноды. Семья Арноды
Семья Арноды
В 1241 году Пьер Сельян, один из первых инквизиторов Тулузы, вынес большое количество приговоров подозреваемым в ереси, которых он сам допрашивал. Приговоры были относительно мягкими: те, которые дошли до нас [1], в большинстве своем представляют вынужденные паломничества (в Сен-Жилль, в Пюй-эн-Вэлей, самое худшее в Константинополь), а также на ношение крестов, нашитых на одежду, в знак бесчестия.
Среди подозреваемых, зарегистрированных в Монтобане, была вся семья Ламот. Показания самой Арноды, датируемые 1244 и 1245 годами, упоминают некоторое количество ее братьев и сестер, которые неоднократно навещали трех Совершенных Женщин своей семьи. Мы уже встречали на первых страницах этой книги, в связи с признаниями обращенной Совершенной, Мароду, Дульсию, а также Бернара или Раймона, и даже маленького Армана. Интересно, скольким же детям дала жизнь престарелая Совершенная Осторга де Ламот? Реестр Пьера Сельяна позволяет нам говорить по крайней мере о шести: двух дочерях и четырех сыновьях, которые были живы в 1241 году - Мароде, Дульсии, Раймоне, Бертране, Гийоме Бернаре и Уго. Если добавить еще Арноду и Пейронну, потом еще, возможно, этого Армана, который был либо мертв, либо исчез из Монтобана в 1241 году. Даже если допустить, что Бертран и Бернар - одно и то же лицо (что не так уж и очевидно), то в целом имеем девять отпрысков, к которым, разумеется, следует прибавить неизвестное, но значительное количество детей, умерших во младенчестве. Если дама Осторга де Ламот была вдовой до 1208 года, то становится понятным, что кроме разнообразных причин спиритуального характера, она имела и другие основания отдать двух дочерей катарской Церкви [2].
Изучение приговоров всем детям Ламот чрезвычайно удручает, потому что текст является достаточно выразительным и недвусмысленным. Но он содержит в кратком виде только основные черты обвинения, выдвинутого против каждого из них, с указанием на их показания, протокол которых не сохранился. И ужасно хочется знать больше. А так только видишь имя «Ламот», написанное рукой переписчика, но не утоляешь своего голода, того чувства, что вот-вот узнаешь новости о тех, кого знал раньше, давно, которые исчезли, а жизнь их осталась в тени.
Может, мне разделить с вами эту удрученность? Гийом Бернар де Ламот первым появляется на страницах реестра. Мы не знаем о нем ничего особенного, кроме того, что, будучи молодым, он следовал за своей матерью слушать проповеди еретиков, а потом продолжал верить в их Церковь. Раймон де Ламот, о котором мы знаем, что он приходил в Лавор навещать мать и двух сестер еретичек, признался в том, что он однажды ночью ел и спал в их доме, а потом и дальше посещал запрещенную Церковь, помогал подпольным Совершенным, мужчинам и женщинам, дарами и подношениями. Можно точно сказать, что Бертран де Ламот был на это время женат: его жена, дама Гаригью, тоже попала в число осужденных из Монтобана. Он также признал, что навещал в Лаворе свою мать и сестер Совершенных, что некоторое время жил подле них, а потом вел жизнь доброго верующего и защитника еретиков: он поклонялся подпольщикам, слушал их проповеди и моральные советы, помогал им чем мог, сопровождал их и оказывал им различные услуги. Наконец, Уго, как и его братья, тоже совершил путешествие в Лавор к трем Совершенным, а потом часто виделся с еретиками. Женщины семьи дают более подробные показания.
«Дама Марода в некоем доме видела свою мать Осторгу и сестер Арноду и Пейронну; и они проповедовали ей и уговаривали тоже стать еретичкой, но она не хотела им верить, и на следующий день уехала. Она сказала также, что в доме еретички Жанны из Авиньона она видела Бернара де Ламот, Гийома де Солер и их еретических товарищей, слушала их проповеди. И она пригласила их к себе, и они трапезовали с ней, а она с ними два раза. И она виделась с еще одной Совершенной, которой каждый раз поклонялась, давала ей хлеб, вино и фрукты».
«Дульсия, ее сестра, говорила то же, что и Марода, за исключением того, что она не совершала путешествия в Лавор, чтобы увидеться с матерью и сестрами. Потом Марода еще сказала, что в Виллемуре она встретила двух Совершенных мужчин, которые приветствовали ее от имени ее матери Осторги… Потом они говорили, как Марода, так и Дульсия, ее сестра, что еретики - это хорошие люди.»
Текст основных обвинений против обеих сестер Арноды сложно прокомментировать. Из него явствует, что Марода и Дульсия, будучи уже в зрелом возрасте, жили в Монтобане недалеко друг от друга. Но мы больше ничего о них не знаем. Арнода говорила о маленьком сыне Мароды, которого звали Тользет. Но писарь Инквизиции не записал имен ни одного из мужей сестер, ни даже их фамилий. Только их фамилия Ламот привлекла мой взгляд. Марода была дамой. «На Марода». А Дульсия? Единственное, что мы можем с уверенностью извлечь из этих кратких приговоров, так это то, что дети Ламот были прекрасными представителями той мелкой окситанской аристократии, для которой катаризм был обычным христианством, и для которых Совершенные мужчины и женщины оставались, после двадцати лет войны и десяти лет пребывания вне закона, Добрыми Мужчинами и Добрыми Дамами.
Раймон, Бертран и Гийом Бернар де Ламот, впрочем, были осуждены на более суровые наказания, чем другие: от двух до трех лет ношения крестов до паломничества в Константинополь. Менее скомпрометированный Уго получил в качестве наказания паломничества в Сен-Жилль, Сант-Яго-де-Кампостелла, Сен-Савье, Сен-Дени и Сен-Тома. Марода была осуждена на паломничество в Пюй, Сен-Жилль, Сант-Яго, Сен-Дени и Сен-Тома, а также на ношение крестов в течение года; а Дульсия вынуждена была отправиться в Сен-Дени…
Пьер Сельян, как и все первые инквизиторы, выносил суровые приговоры только Совершенным, мужчинам и женщинам. Два или три года спустя инквизиторская машина была хорошо отшлифована, и обычные подозреваемые в симпатиях к катарской Церкви, как дети Ламот, так легко уже не отделывались от тюрьмы и конфискации имущества. Мы не знаем, действительно ли братья и сестры Арноды совершили свои святые паломничества, и были ли они позже вновь приведены перед Святым Трибуналом и более суровыми судьями. Ведь их сестра, во время своей бесконечной исповеди-обращения, не особенно их отяготила.
[1] В 21 томе Doat (f. 185 а - 312 а).
[2] Приговор детям Ламот находится в главе «Монтобан» в 21 томе Doat (f. 223 а Гийом Бернар, 249 а На Гаррига, 251 а Раймон, 276 и На Марода, 277 а Дульсия, 278 и Бертран и 280 и Уго).