Анн Бренон. Катарские женщины. Ч.4. Соседи катаров. 18. Друзья Арноды. Совершенные хижин
Совершенные хижин
В течение двадцати первых лет работы Инквизиции не прекращалась интенсивная деятельность запрещенной Церкви, состав которой, как мужской, так и женский, был еще весьма многочислен, особенно в настоящих временных общинных лагерях, прятавшихся в укрытии лесов и рощ. Наступала эпоха хижин на полянах, иногда даже целых деревень из хижин, где подпольщики пережидали тяжелые времена при содействии и под защитой самых преданных верующих. То были времена великих странствий Арноды де Ламот и ее подруг по затерянным фермам и лесам Лантарес.
Иногда, особенно в труднодоступных горах, такие деревни из хижин играли для верующих бургов ту же роль, как раньше дома Церкви в деревенских общинах. Верующие имели обыкновение ходить в лес, чтобы выказывать свою набожность. Высоко в Монтань Нуар, на склонах Пик дю Нор, первыми поселились Совершенные женщины: Пьер Дайд, родом из именитой семьи из Праделлес-Кабарде и Отпуля, возлюбленная которого звалась Гильельмой, был знаком с такими полевыми церемониями Церкви Божьей [1]. В 1231 или 1232 году он рассказывает Брату Феррье:
«Мелина, мать троих братьев - Арнода, Роже и Бернара Жирода из Праделлес, была еретикована во время болезни, которой она заболела, и получила consolament еретиков; потом она выздоровела, и тогда оставила castrum Праделлес, и построила хижину в лесу; и с того времени она оставалась там, в этих хижинах возле Праделлес, вместе с Совершенными Марморьерами, в течение трех или четырех лет.»
Вершины Монтань Нуар, верхнее Кабардес, в самом центре Лангедока, вздымаются темными лесами и обширными пастбищами, напоминающими другие высокогорья - Центрального массива, от Везле до Оверни. Но они открыты солнечным пейзажам, свету Каркассес. Однако зимы там суровы, а снег часто лежит до самого мая, когда еще дуют сильные ветры с окситанским привкусом, серс или морен. Представьте себе, что это должно было значить для женщин, еще и живущих в постах. Какова была их жизнь в хижинах в подобных условиях?
Фактически сразу же стало ясно, что иерархия Церкви Каркассес основала свои подпольные базы в этих горных хижинах, так же, как и Церковь Тулузен - в еще нетронутом castrum Монсегюр. И там они проводили церемонии посвящения в лучших традициях «золотого века» в Фанжу или Лаурак. Так было в 1234 или 1235 году:
«Совершенные Бернар де Леук, Пьер Эстев и Гийом Фор пришли в эти жилища Совершенных женщин, и там утешили и приняли Бруниссенду, сестру братьев Рейнес из Ма-Кабардес, - рассказывает Пьер Дайд, который дает показания. Это произошло следующим образом. По просьбе еретиков эта Бруниссенда отдалась Богу, Евангелию и ордену еретической секты [2], и обещала, что отныне она больше не будет есть ни мяса, ни яиц, ни сыра, и никакого жира, только если это не постное масло и не рыба; что она больше не будет ни осуждать, ни лгать, и до конца своей жизни будет пребывать в полном целомудрии; что она не оставит секту из страха смерти ни от воды, ни от огня, ни от какого-либо другого вида смерти; что она никогда больше не будет есть, не сказав прежде молитву Отче Наш. После чего Бруниссенда произнесла Отче Наш, а потом трое Совершенных возложили на нее руки и Книгу. И они читали из этой Книги громким голосом, и они дали ей поцелуй мира посредством этой Книги и руки, а потом они молились Господу, и совершали поклоны и коленопреклонения в больших количествах…»
Пьер Дайд участвовал в этом consolament в лесу со всей своей семьей: братьями Пьером и Раймоном, матерью Бернардой, служанкой Азалаис, кузенами Арнодом, Пьером и Бернаром Дайд, золовкой Серданой и целой толпой жителей Праделлес: Одебертами, Гайродами, Регаффр, Остель… И все они, мужчины и женщины, под конец церемонии вместе поклонились Совершенным: Благословите нас, Господа, и молитесь за нас Богу, чтобы Он сделал из нас Добрых Христиан и привел нас к счастливому концу… Потом они разделили между собой поцелуй Мира, Совершенные мужчины - с верующими мужчинами, Совершенные женщины - с верующими женщинами, а затем закатили большой пир на специальном поле для празднеств, где Добрые Христиане благословили хлеб и разделили его между гостями, и при каждой перемене блюд говорили Benedicite. И под конец этого прекрасного дня все вернулись к себе домой, а Совершенные, мужчины и женщины - в свои хижины…
Когда мы читаем показания Пьера Дайда, то видим, насколько интенсивной была активность подпольных катарских пастырей Церквей Каркассес и Альбижуа, как по одну, так и другую сторону хребта Монтань Нуар, то есть, в современных границах департаментов Од и Тарн. Со стороны Кабардес пряталась иерархия Каркассес, и епископ Пьер Польян часто ходил по лесам Праделлес в деревню из хижин Марморьеров. Со стороны Тарна Совершенные Церкви Альбижуа, со своим Старшим Сыном, а потом епископом Айм ери дю Коллет, нашли убежище на высотах castrum Отпуль. Несмотря на требования подполья, продолжали соблюдаться границы и территориальные полномочия Церквей, даже в лесной чаще.
Верующие углублялись в лес, чтобы повидаться с Совершенными, мужчинами и женщинами, в их хижинах. Они поднимались высоко, до самого Ма-Кабардес, Рокефер, Мираваля и даже вглубь Минервуа, Лор, Ля Ливеньер. Однажды на северных склонах пика Де Нор Пьер Дайд и его друзья Гийом Эрменгод и Бернар Мишель неожиданно встретились с двумя Совершенными, сидевшими на лугу: Аймери дю Коллетом и его товарищем; а с ними был Адам Фурнье из Отпуля. Епископ держал в руках открытую книгу, из которой он читал. Заметив их, трое путешественников тут же беззвучно удалились, по крайней мере, так Пьер Дайд уверяет инквизитора, оставив маленькую группу за их благочестивыми размышлениями.
Видим ли мы последний образ мирного и все еще ширящегося катаризма? Речь идет о 1242 годе. Инквизиция уже отшлифовала механизм своей репрессивной машины. Горы все еще могут предоставить относительную безопасность, но на равнинах и холмах Тулузен жизнь становилась все более и более трудной для приверженцев запрещенной веры. В это время Арнода де Ламот и ее последняя подруга отчаянно мечутся между Одарс и Сен-Фой-д'Эйгрефюий. Недалеко от них, пересекая их тропы, проживая, быть может, в тех же хижинах, используя освободившиеся убежища, другие группы Совершенных, мужчин и женщин, пытались, хорошо ли, плохо ли, выжить, следуя своим обрядам и проповедуя Евангелие.
Дама Диас, вдова Понса де Сен-Жермье, называемого Благородным, сеньора Караман, была в их числе. Она принадлежала именно к той окситанской знати, для которой катаризм был христианством выбора. В юности, будучи подле мужа или в лоне своей семьи, вместе с отцом, матерью и братьями, она слушала проповеди иерархов Тулузской Церкви, участвовала в церемониях катаризма, распространяющегося все больше и больше, в сердце высшего общества в Авиньонете, Карамане и Сен-Жермье. Около 1240 года она стала вдовой, но была еще молодой женщиной. Однако она отправилась в Монсегюр, чтобы получить consolament посвящения [3].
Она получила посвящение из рук Бертрана Марти, епископа Тулузен, и оставалась там некоторое время, живя в домах Церкви, составлявших большую часть castrum. Во время проповедей в доме епископа она видела местных сеньоров, Раймона де Перейля и его супругу Корбу, Пьера Роже де Мирпуа и его молодую жену Филиппу, многих других… Потом, перед осадой, а еще более правдоподобно - в конце 1242 года, она оставляет Монсегюр. Она добирается до верхнего Лаурагэ, чтобы вести жизнь подпольного апостольского служения со своими подругами, другими Совершенными, Альгайей Эстев из Сегревилля, Гильельмой Фор, Бернардой де Сельв. Может показаться странным, что она покинула Монсегюр, ведь в 1242 году он представлял собой убежище в относительной безопасности, вдали от ловушек и козней этого мира. Но, разумеется, Монсегюр не мог быть убежищем для всей окситанской Церкви. Требования апостольской жизни были иными: Церкви нужно было действовать и посылать на служение Совершенных, мужчин и женщин, туда, где это было нужно. Низина тоже нуждалась в пастырях, даже если те были вне закона. Кроме того, в этой небольшой деревне, подвешенной на террасах прямо под небом, явно не хватало места.
Между Лаурагэ и Лантарес, именно в тех местах, дамой которых была некогда Диас, три или четыре Совершенных - Диас, Гильельма, Альгайа, Бернарда - встретились в хижине, в лесу возле Карагуд, и жили там под опекой местной семьи, которая поставляла им провизию и приходила им поклоняться. Там были Бернар Фор из Карагуд, его брат Пьер Фор, его жена Раймонда и их сын Пьер. Они разделяли трапезу с Совершенными женщинами за накрытым в лесной чаще столом. Совершенные благословляли хлеб и перед каждым блюдом говорили Benedicite. Еще один мирный образ в полях и лесах? Но потом их друзья Фор из осторожности отвели их в другой лес, возле Маскарвилля, где они провели зиму, при содействии местных верующих. Но едва пришла весна, их бегство продолжилось. Арнод Гаводан и Пьер Батай, из близлежащей деревни, пришли сказать им, что кто-то их заметил, и они отвели их в Маскарвилль, в строение, где Этьен Одран держал животных.
Потом их опять отвели в лес Карагуд, но их бывшая хижина была в плохом состоянии. Арнод Николь помог им ее отреставрировать, принес им туда дерева для необходимых плотницких работ. И все время туда приходят верующие, приносят им провизию, фрукты, хлеб, зерно, овощи. Хижина, без сомнения, была расширена, потому что там поселились еще Добрые Мужчины, причем под одной с ними крышей, что уже достаточно удивительно, исходя из религиозных обычаев катаров. Очевидно, что здание состояло как минимум из двух комнат. Диас даже видела, как иногда приходили люди из благородных, как, например, Бертран д’Аламан. Совершенные Мужчины выходили, чтобы поприветствовать его, а Женщины оставались в хижине, возможно, глядя на все это из окна. В лес Фрексенед («Ясеневая роща») - совсем рядом с Сен-Жермье, где она скрывалась чуть позже, приезжал Раймон д’Аламан во время охоты. Он их встретил, поговорил с ними, поклонился им.
В этом лесу, куда их привели друзья Фор из Карагуд, они оставались только месяц, поскольку однажды дети, стерегущие быков, заметили хижину и ее обитателей и стали им угрожать, говоря, что донесут на них. Женщины сразу же бежали в другой лес.
Именно в лесу Карагуд в мае 1243 [4] их всех поймали - Диас, Альгайю, Гильельму и Совершенных Мужчин Гийома Рикарда и его товарища. В марте 1244 года Диас де Сен-Жермье дала показания перед инквизитором Феррье. Она назвала некоторое количество семей добрых верующих, которые ее защищали, но фактически не очень много. Через несколько месяцев, в августе того же года, Арнода де Ламот, арестованная через год, дала показания перед тем же инквизитором, отреклась, исповедовалась, назвала все имена. Но ничто не указывает на то, чтобы Диас отреклась.
[1] Показания Пьера Дайда очень часто использовались в предыдущих главах. См., например, главу 15.
[2] Это описание consolament, являющееся выдержкой из «Формуляра Инквизиции», особенно точно перефразирует текст Лионского Ритуала катаров на окситан, а именно первую фразу этого Ритуала, начало Apparelhament (коллективной исповеди): «Предстали мы перед вами, и перед Богом, и перед орденом святой Церкви». Разумеется, с той разницей, что термин «святая Церковь» заменяется здесь в «еретическую секту». Инквизиторы явно использовали документы из первых рук.
[3] Показания Диас де Сен-Жермье, часто используемые здесь, сохранились в 23 томе Doat (f.57-64 b).
[4] Или 1244 года.