Анн Бренон. Катарские женщины. Ч.3.Окситанские женщины. 13. Искусство любви. Окончание
Радость Любви, которую они утратили
Последняя песня Раймона де Мираваля точно датируется самим своим сюжетом. Крестовый поход в разгаре. Симон де Монфор отнял у него маленький замок Мираваль. Каркассон пал. Трубадур призывает короля Арагонского вмешаться, чтобы поддержать его друга, Раймона Тулузского, отвоевать Каркассон и Альбижуа и вернуть ему, Раймону, его фьеф Мираваль.
«И тогда он станет императором мужества, и его меч будет столь же грозен для французов, как некогда для магометан [1]».
И когда Пейре Арагонский вернет Бокер графу Тулузскому и Мираваль бедному трубадуру, когда крестоносцы будут изгнаны из страны, вот тогда…
Pueys poiran dompnas et druts
Cobrar lo Joy qu’an perdut!
Тогда смогут Дамы и возлюбленные/ вернуть Радость Любви, которую они утратили…
Патетические надежды Мираваля: его песенный призыв датируется 1213 годом. В сентябре того же года король Педро Арагонский решил поддержать военной силой графа Раймона Тулузского. Битва развернулась под укреплениями Мюрет, к югу от Тулузы. Король был убит, а армия Симона де Монфора разбила окситано-каталонскую коалицию. Так что дамы и возлюбленные так и не вернули себе Радость Любви…
Дело не в том, разумеется, что политическая власть, толерантная к катаризму, была необходима для поддержки Искусства Любви - хотя во времена Инквизиции, двадцать или тридцать лет спустя, Искусство Любви трубадуров осуждалось католическими властями как подстрекательство к прелюбодеянию. Но, конечно, Мираваль не мог этого предвидеть. Он просто оплакивал то, что война разрушила прекрасную куртуазную жизнь. И он, возможно, предчувствовал, что мало-помалу благородные линьяжи, которые принимали и порождали трубадуров, исчезнут из политической и социальной сцены, сделавшись родами фаидитов, лишенных собственности армией крестоносцев. Но, впрочем, те же линьяжи защищали и пополняли катарскую Церковь. И это правда, что цивилизация трубадуров и Церковь Добрых Людей погибли одной и той же смертью. Последствиями войны стали непоправимые общественные мутации.
Окситанские феодалы, крупные или мелкие, до крестового похода, конечно, не были воплощенными ангелами, преисполненными мягкости и кротости. Они были точно такими же склонными к насилию воителями, как и большинство представителей их сословия по всей Европе. Они пытались в XII веке улучшить свое материальное положение путем разного рода хитростей и даже разбойных нападений, узурпируя право на десятину у ближайших церковных приходов, терроризируя монахов и крестьян, и пробуя навязать свою волю соседям. И согласно их логике, они имели все основания противиться Римскому каноническому праву и порядку, которые папство стало внедрять со времен Грегорианских реформ [2]. Их буйный и прикладной антиклерикализм часто шел рука об руку с неприязнью, которую они питали к своим женам. Ведь последних вплоть до конца XII века рассматривали как предмет торговли. Так было с многочисленными женами Раймонда VI Тулузского. Некоторых из них он даже побуждал уйти в катарские Совершенные, чтобы избавиться от матримониальных уз, которые начинали его тяготить. Можно еще привести патетический пример с Марией де Монпелье, имевшей несчастье родиться наследницей, и с которой ее супруг, Педро Арагонский, паладин Мюрет, обошелся самым недостойным образом [3].
Однако христианская Церковь, более евангельская и строгая, чем Церковь Римская, (но и менее требовательная в финансовом плане) сумела наложить на это общество умеренный ригоризм мирных соглашений. К тому же, блестящая литературная мода, разгоревшаяся из очага красноречия для образованных людей, предложила этому обществу новые модели социальных и любовных отношений. Благодаря катаризму и Искусству Любви, феодальное окситанское общество, к тому же сильно сотрясаемое нарождающейся буржуазией, попыталось к началу XIII века установить намного менее насильственный порядок, с более учтивыми подходами, более рафинированными идеалами, более интеллектуальными рефлексиями. Не существует никаких прямых связей между трубадурами и Добрыми Людьми. Одни говорили о Боге, а другие - о светской Любви. Однако катаризм и Искусство Любви совпадают в своем стремлении уменьшить зло и насилие и открыть дух и сердце. А это невозможно было сделать без женщин.
[1] Педро Арагонский, или «Педро Католик» выиграл битву с арабами при Лас Навас де Толозас.
[2] В случае необходимости см. главу 6.
[3] Прекрасную биографию Марии де Монпелье написал Paul AMARGIER Marie de Montpellier, eloge d’une reine в Cahier de Fanjeaux, N 23, La Femme dans la vie religieuse du Languedoc, 1988, p. 21-36. А не менее прекрасный анализ о случае той же Марии на фоне средневекового маскулинного доминирования можно найти у Claudie DUHAMEL-AMADO Une forme historique de la domination masculine: femme et marriage dans l’aristocratie languedocienne a la fin du XII siècle в Cahierd’Histoire de l’I.R.M. N 6,1981.