Анн Бренон. Катарские женщины. Ч.3.Окситанские женщины. 12. Дом в городе
12
ДОМ В ГОРОДЕ
Общины катаров в Окситании были достаточно многочисленными и влиятельными, чтобы организоваться в епископства в пяти четко определенных регионах: Тулузен, Альбижуа, Каркассес, Ажене и Разес. Эти земли в целом отвечают, как мы уже видели, обширным территориям графства Тулузского и виконства Тренкавель (Каркассон, Безье, Альби и Лиму). В то же время графство Фуа, хотя его княжеская семья и большая часть мелкой аристократии были глубоко вовлечены в жизнь Церкви Добрых Христиан, никогда не было собственно катарским епископством. Иерархия, существующая на графских землях де Фуа, фактически, представляла собой диаконства Тулузского епископства. Возможно, это означает, что графство Фуа, представляющее в начале XIV столетия один из последних бастионов сопротивления окситанского катарского общества, не имело многочисленных общин в начале XIII века, то есть в период распространения и динамизма Церкви до репрессий. Катаризм гор, по очевидным причинам, прежде всего был катаризмом подполья…
Карта распространения престолов диаконов и простых катарских домов показывает, что «еретический» феномен был наиболее плотным в квадрате Каркассон-Альби-Тулуза-Лиму. Реестры Инквизиции показывают нам расследования в городах, бургах и castra в Лаурагэ, Лантарес, Альбижуа, Нижнем Разес, Каркассес, Кабардес… Во всех этих землях мы видим бесконечный горизонт, где можно охватить взглядом огромную территорию; взор устремляется далеко, от одного холма к другому, над сетью дорог и возделанными землями. И только на юге, у очертаний Пиренеев, блистающих зимой и голубых летом, если собирается дождь, высоко вздымается пик Святого Варфоломея, словно чтобы указать на Монсегюр для взглядов, которые его ищут.
Там, где видно Монсегюр
Настоящая страна катаров - это в некотором роде небольшая земля, шахматная доска сеньорий и деревень, о мостовую которых часто стучал посох странствующих проповедников, где знали их голос, и где двери радостно распахивались при их приближении. За исключением границ Ажене, части Биттеруа, верхнего Альбижуа и нижнего Керси, практически из каждого уголка земли катаров виден Монсегюр. Дальше к востоку, где видна Канигу, ее могли обозревать только отдельные беженцы, прятавшиеся в Керибюс; а на западе вершины Комминжей уже не видел никто из Добрых Людей; они также не заходили за Викдессу. Но не стоит искать в этом утверждении иного смысла, кроме простой случайности, иногда влияющей - возможно и определяющим образом - на всю картину.
Мы точно знаем, когда именно катарские общины Окситании переживали период динамики и развития, когда они структурировались в Церкви: это произошло в 1170-х годах, когда в Сан-Фелис-Лаурагэ состоялось большое собрание (скорее всего, то было в 1167 году), главой и движущей силой которого был катарский иерарх с Востока Никита. Но уже свидетельство хрониста Жоффруа из Осерра показывает нам, что в 1145 году, во время миссии Бернарда из Клерво в Лангедок, знатное общество Тулузен и Альбижуа сильно и глубоко было охвачено новыми идеями, отвечавшими их излюбленному антиклерикализму. Уже в 1165 году католические архивы отмечают диспут - первый такого рода, закончившийся успехом - когда в Ломбере «сразились» интеллектуалы обеих сторон в присутствии высшего общества Альбижуа. Это свидетельствует о первой и эффективной иерархической организации «еретической» Церкви. А в Сан-Фелис процесс был уже завершен. Пятое окситанское епископство, епископство Разес, выделилось из епископства Каркассес в 1226 году, как это ни странно, после семнадцати лет войны, зверств и массовых костров. И этот факт - лучшее доказательство того, что война не была достаточным средством, чтобы остановить динамику религиозного течения, хорошо укоренившейся веры.
Таким образом, начиная с 1170 года, в Аженэ, Каркассес, Альбижуа и Тулузен катарские епископы со своими Старшими и Младшими Сыновьями организовывали пастырскую деятельность и жизнь своей Церкви. Каждая из них состояла из диаконств, то есть территориальных единиц, относящихся к сфере влияния диаконов, где находилось определенное количество общин Христиан. Жизнь этих Христиан под управлением иерархии состояла из проповедей, соблюдения обрядов и Правил, уделения таинства consolament и работы. Эта жизнь чаще всего была странствующей. Ее базу оседлости представляли собой дома Церкви.
Не счесть было домов Церкви. В бургах и поселениях, расположенных в привилегированных зонах укоренения окситанского катаризма, религиозные дома Совершенных обоих полов были открыты для социальной и повседневной жизни, и, образно говоря, обряды и проповеди Добрых Христиан свершались прямо на улицах. Этих Добрых Христиан было множество между Каркассоном и Тулузой. Несмотря на то, что во время крестового похода их сожгли не менее полутора тысяч, это не затормозило динамику развития их общин. Жители тех же бургов, допрашиваемые Инквизицией тридцать или сорок лет спустя, вспоминали их лица, деятельность, имена, и почти половина этих имен были женскими [1]. Ячейки Церкви - религиозные дома катаров - были домами Совершенных обоих полов, как мужчин, так и женщин.
[1] Я использую здесь «статистику», выведенную из нескольких реестров Инквизиции R/Abels и H.Harrison, и опубликованную ими в статье - иногда спорной в аналитической части - посвященной участию женщин в лангедокском катаризме..