Анн Бренон. Катарские женщины. Ч.2.Средневековые женщины. 9. Женщина и святое
9
ЖЕНЩИНА И СВЯТОЕ
Фактически, целью крещения Духом в катарской Церкви, как и целью крещения водой в католической Церкви, было обеспечение спасения души. Но крещение Духом имело намного больше смыслов, и это мы еще увидим. Когда женщина становилась христианкой (в широком смысле этого слова) в той или другой Церкви, ее роль была более ограниченной в католической Церкви, и более открытой в катарской. Кроме того, основы метафизики катаризма демонстрируют нам совершенно иное видение женского пола. Более того, они придают ему намного более сущностную роль в основном таинстве, которое женщина тоже может уделять.
Крещение Духом, consolament, на самом деле получали только вместе с обетами евангельской жизни, придававшими этому крещению весь его смысл. Буквально следуя заповедям Евангелия, новый Христианин, новая Христианка не грешили больше, они были «избавлены от зла»; а смерть, являющаяся для них «счастливым концом», приводила их прямо к Спасению без какого-либо Суда или перспективы вечного ада…
Дуалистический евангелизм
Нет смысла пытаться понять поступки и мотивы женщин, отдававшихся катаризму, без того, чтобы хотя бы вкратце не выяснить - что же составляло дуалистическую природу христианства катаров. Ведь оно отличалось от послания Спасения Римской Церкви.
Традиция евангельской экзегетики, носителями которой были средневековые катары, обычно давала им возможность проповедовать то, что Сатана является князем мира сего (Ио. 16:11), и что Христос постоянно говорил о том, что «Царствие Мое не от мира сего» (Ио. 18:36). Используя Священное Писание - а именно Новый Завет в целом и некоторые книги Ветхого Завета - и только Священное Писание, а не какой-то внешний авторитет, катары выстроили связную логическую систему, обосновывая абсолютную невиновность Бога за существование зла. Дуалистическая теология катаров нам прекрасно известна, благодаря дошедшим до нас подробным текстам: двум трактатам, трем Ритуалам и многочисленной, хорошо задокументированной полемической литературе, не говоря уже о реестрах Инквизиции. Потому нет никакой причины возлагать ложные надежды на так называемые «тайны катаров», которые навязываются и коммерциализируются целым кланом эзотерической литературы [1].
Будучи христианами и дуалистами, катары не могли вообразить себе, что Бог, Бог Любви, провозглашенный Христом, мог быть столь извращен, чтобы наказывать Свои создания условиями теперешней жизни, как ненадежной, так и скорбной, и в любом случае заканчивающейся болезнями и смертью; или столь бессилен, чтобы не суметь создать ничего лучшего. Автором зла и ответственным за страдания, преходящесть, войны, голод и эпидемии, несправедливое насилие и смерть не может быть Бог Любви и милосердия, на Которого Евангелия возлагают надежду, говоря о Его «к человекам благоволении».
Исходя из логики и здравого человеческого смысла, а также тщательного прочтения текстов - как, например, притчи о том, что благое дерево может приносить только благие плоды, а дурное дерево - лишь дурные, ибо «по плодам их узнаешь их» (Матф. 12:33) - к чему с конца XII столетия катары стали добавлять и логику Аристотеля (причины противоположностей сами являются противоположностями) - они пришли к выводу, что этот видимый мир, постоянно подверженный разрушению, тлению и смерти, не может быть делом Божьим. Творение Божье, благие плоды благого дерева, могут быть созданы только по Его образу: благими и вечными. Этот злой мир должен быть похож на своего творца, а этим злым творцом является никто иной, как дьявол, или даже еще хуже, злое начало [2].
Бог, являющийся началом Добра, всякого Бытия и всякой вечности, не имеет ничего общего с этим миром, «который не от Него» и «князем которого есть Сатана». Он не вмешивается в его дела. И наоборот, этот мир зла, постоянно выявляя свои ужасы, не может делать этого иначе, кроме как «во времени», обладая вечностью только по видимости: он существует до тех пор, пока хоть одна искра божественного бытия дает ему эту возможность. А эти искры бытия и света - ничто иное, как души человеческие… Фактически, злой творец по своей природе не способен создать ничего стабильного и крепкого. Он могуч только во зле, негативным могуществом, если можно так выразиться…
Пьер Клерг, кюре из Монтайю, испытывавший интеллектуальное влечение к катарской логике, не боялся просвещать этой теологией свою возлюбленную, Беатрис де Планиссоль, бывшую местную сеньору замка. Это происходило в последние годы XIII века [3].
- Бог создал только духов, - говорил он иногда, - и всё, что не может быть подвержено тлению и разрушению, ибо дела Божьи пребывают вечно. Но все тела, которые можно видеть и ощущать, как небо, землю и всё, что в них, за исключением только духов, так это дьявол, князь мира сего, создал всё это. И поскольку он их создал, то все они подвержены разрушению, поскольку он не способен сделать ничего стабильного и крепкого.
- Он говорил все это мне, - рассказывает Беатрис двадцать лет спустя своему инквизитору, - иногда у окна, выходящего на дорогу, когда я вычесывала ему голову, иногда у очага, иногда в постели… Мы очень остерегались, чтобы нас никто не слышал, когда мы принимались за такие разговоры; но я думаю, что, может, нас слыхала моя служанка Сибилла…
[1] Теология катаров подробно описана в моей книге Истинный образ катаризма и в книгах Жана Дювернуа. Напоминаю, что здесь я могу подать лишь краткий обзор дуалистической метафизики.
[2] Самый лучший анализ дуалистической метафизики принадлежит Рене Нелли Philosophie du catharisme (Payot, 1975, 1985).
[3] Всё это можно прочесть в показаниях Беатрис де Планиссоль в Jean DUVERNOY, Le Registre d’Inquisition de Jacques Fournier, op.cit., t.1, p. 269-270.