Жан Дювернуа. Религия катаров. Ч. II Р. VIII. Культура и катаризм. Продолжение 6
VIII.3.3 ДИСКОИДАЛЬНЫЕ СТЕЛЫ
Дискоидальные стелы очень распространены во времени и пространстве, хотя в целом большинство людей ассоциирует их с баскскими надгробиями. Мы обнаруживаем их, со всеми свойственными им чертами, на болонских кладбищах культуры Вилланова и этрусков, в дороманской Испании с иберийскими инскрипциями, в галло-романской Испании; в Вэзон (Воклюз) и христианской Сирии; в стране басков, по крайней мере, с Х века и по нынешнее время; в средневековых Каталонии и Португалии; на гасконских окраинах страны басков и в гасконском регионе Жерс; в Мойссаке (Тарн-на-Гаронне) и Менде (Лозер); в регионах Авейрон и Лаурагэ; во Франции и Вестфалии; в Швеции (XII век) и, наконец, вплоть до нашего времени, в странах Магриба[1].
Более столетия назад историк и археолог Бруно Дюсан уведомил о наличии значительного количества таких памятников в регионе Лаурагэ[2].
Датировка и расположение этих стел, как и определенные символические черты (равносторонний крест, окситанский жемчужный крест), склонили Деодата Роша к выдвижению гипотезы о том, что это катарские памятники[3]. По удивительному совпадению, подобные стелы были обнаружены в Болгарии, в окрестностях Софии[4].
Однако, подробное изучение этого вопроса, как, например, проделанное г. Георгом Уайлдом, опровергает эту гипотезу[5].
Почти все стелы региона Лаурагэ сгруппированы на кладбищах или небольших прихрамовых территориях. Некоторые из них находятся на обочинах дорог или в стенах крестьянских хозяйств; некоторые достали из земли, очевидно, ранее бывшей частью древнего кладбища, во время пахоты. Повсеместно они используются в гробницах Нового Времени; очень много таких стел, глубоко закопанных в землю, можно найти на кладбищах, возникших после Революции.
Все они находятся на расстоянии около 20 километров вокруг Кастельнодари. В Бельпеш, Сен-Мишель де Ланес, Пешиоре, Монферран и Ле Кассес (Од) эти стелы искусственно собраны в группы, что облегчает их исследование. Каждая из этих групп происходит из отдельной мастерской. Коллекциями таких стел обладает также музей Сите в Каркассоне и музей Поля Дюпуа в Тулузе[6].
Речь идет о дисках от 25 до 80 сантиметров в диаметре, возвышающихся на цоколе высотой от 1 м до 1 м 25 см; они высечены из одного монолита. Толщина их достигает 20 см. В целом цоколь у них шире внизу, чем вверху; однако ширина основания не равна по размерам диаметру диска - то есть, они выглядят несколько иначе, чем современные баскские стелы. Не отесанное, часто сужающееся книзу основание доказывает, что стелу вкапывали в землю. Резьба, находящаяся довольно низко на цоколе, показывает, что диск должен был находиться, по меньшей мере, на высоте метра над землей.
Сходство материала, отделки и орнамента склоняет к тому, чтобы причислить к дискоидальным прежде всего трехлистные стелы, сделанные из трех соединенных дисков (Барень, Ле Кассес, Од), или увенчивающих перекладины креста, да, собственно, и каменные кресты, увенчанные диском (Бельпеш, Сен-Камелль, Од), или даже обычные кресты (Пешиора, Од).
Единственными и посредственными примерами изображений человеческих фигур являются: бесформенный силуэт Распятого в Ле Кассес и загадочные бюсты из Лавалет (Од). На одной из стел в Барень фигурирует примитивная фигурка животного, не поддающегося идентификации.
Дискоидальные стелы малого диаметра, где обе стороны дисков находится простое изображение креста, распространены везде и являются наиболее многочисленными. Здесь не всегда остается место для украшения по кромке. Крест часто латинский, удлиненный к цоколю (Монферран, Сен-Мишель де Ланес, Ле Кассес, Эйру, Од; Морвилль-Отс, Верхняя Гаронна).
Другую значительную группу представляют стелы с гербом, большего размера, где изображены цветы лилии (Монферран, Бельпеш, Лаурак, Виллясавари, Супеш, Сен-Мишель де Ланес, Од), или тулузский крест (жемчужный) (Монферран, Пешиора, Рикод, Сен-Мишель де Ланес, Маркен, Од), или, наконец, треугольный рисунок, напоминающий орудие, иногда короткое, в форме мотыги, иногда удлиненное, в виде широкого меча (Ботвилль, Маркен, Ле Кассес, Монмор, Од).
И, наконец, встречается изображение орудий: секиры (Фолькард, Авиньонет, Верхняя Гаронна; Бельпеш, Супеш, Од), молота и наковальни (Супеш, Бельпеш), скребка кожевника (музей Каркассона), ткацкого челнока (Сен-Полет, музей августинцев в Тулузе, Барень, сейчас в музее Лиму, Од).
В Монферран и Ботвилль (Од) встречаются также ажурные диски, с крестом посередине, исполненные достаточно примитивно. Более мастерски сделаны кресты из Вальс Сен-Жан-де-Верж (Арьеж), окруженные нимбами, тоже ажурные - но об их происхождении точно ничего не известно.
Кроме этих общих видов орнамента встречаются также и геометрические композиции (криволинейный квадрат, пяти-и шестиконечная звезда, розетки), которые в целом выглядят проще, чем те, что повсюду, особенно после XVII века, встречаются на баскских стелах. Там нет ни инициалов Христа, ни монограммы IHS, ни обычных или криволинейных свастик.
Внутренняя датировка по качеству исполнения привела бы к ошибочным выводам. Самые простые или наиболее примитивные стелы (Бельпеш, Монферран) без сомнения относятся к тому же времени, что и наиболее старательно исполненные (Сен-Мишель де Ланес), поскольку имели то же самое предназначение, о чем говорит присутствие тех же символов (тулузский крест, цветок лилии). Остатки надписей на стелах из Сен-Мишель де Ланес позволяют только утверждать, что это обычная экономная готика.
Все эти стелы, за некоторыми исключениями, являются, скорее, произведениями ремесленников, а не художников. В одном из дисков Ле Кассес вырезано квадратное отверстие, а крест выгравирован начиная от глубокого надреза. Стела вытесана из камня, который вначале был обтесан в форме мельничного колеса.
Большая дискоидальная стела с изображением Девы Марии, охраняющая рынок в Сен-Антонен (Тарн-на-Гаронне), как и надгробные стелы в форме креста из Музея Августинцев в Тулузе, которые можно датировать приблизительно XIV-XV веками, кажется, должны быть сделаны намного позже упоминаемых выше памятников, которые можно отнести, без особого риска ошибиться, к XIII веку.
Несмотря на существование меровингского кладбища в Монферране (где, впрочем, найден один-единственный саркофаг), нельзя понять, происходят ли наиболее примитивные стелы - простые диски с крестом - из варварской или же позднесредневековой эпохи, в то время как старательно исполненные стелы явно несут на себе признаки готического стиля.
По крайней мере, кое-какую уверенность дает нам очень искусно сделанная дискоидальная стела неизвестного происхождения, которая находится в музее Ситэ в Каркассоне. На одной стороне представлено изображение идущего агнца в четверолистнике, а частично читаемая надпись датирует его 1325 годом[7],. Даже абстрагируясь от качества исполнения, эта стела со своим четверолистником и вырезанным на цоколе гербовым щитом должна быть явно более поздней.
С точки зрения морфологии, дискоидальные стелы принадлежат к типу, распространенному по всей Европе на протяжении более двадцати пяти веков, от культуры «Вилланова» до современных баскских или исламских памятников[8].
Также с точки зрения символики нельзя особо выделить диск с крестом - изображение, используемое с доисторических времен[9].
Если трактовать изображения орудий как напоминание о профессии умершего, что позволительно делать в случае с надгробьями из Южной Франции последующих веков, в основном у нас остаются только три символа: крест с двенадцатью жемчужинами, цветок лилии, изображенный отдельно или в композиции, и треугольный знак, напоминающий сталь меча или мотыгу.
Безупречный рисунок стелы из Сен-Мишель де Ланес, на котором крест «рельефный и украшен яблоком» как того требует чистая парасематорграфическая традиция, не оставляет никаких сомнений. Это крест с герба графов Сен-Жиль, который позже сделался гербом графов Тулузских, а затем и Лангедока.
В этом контексте цветок лилии может иметь только одно значение: это герб Франции.
А вот треугольный знак остается загадкой, поскольку он часто встречается на дискоидальных стелах региона Жерс. Поэтому следует отбросить гипотезу, что это может быть герб графства Фуа.[10]
Подводя итоги, мы видим, что имеем дело со следующим:
Заседания консулов Фуа в 1495 году дают нам ценную информацию: в те времена люди в графстве Фуа воровали камни с надгробий на кладбищах, чтобы сделать из них жернова[12]. Разумеется, здесь идет речь о дискоидальных стелах, где большая часть работы была уже проделана.
Представляется, что одним из ключей к этой проблеме является родство стелы и мельничного жернова. Процесс помола приводит к быстрому стиранию известняковых жерновов, и каждой бургаде хватало квалифицированного каменщика, который заглаживал поверхность и наново выдалбливал борозды. Разные мастерские, следы которых мы одновременно обнаруживаем в не очень удаленных друг от друга местностях (как Монферран и Авиньонет), без сомнения связаны с работой специалиста каждой бургады в этом регионе, известном прежде всего как житница. То, что эти ремесленники были обязаны одновременно делать большое количество гербовых стел, кажется, имеет отношение к определению границ земельных владений.[13]
Тот же ремесленник, умеющий пользоваться циркулем, вычислять лучи, вырезать точное углубление с острым углом, мог в конце концов делать совершенные модели так долго, пока он оставался в пределах геометрии. Даже точный пятиугольник создается с помощью циркуля. Однако этот ремесленник был не слишком умел в изображении животных или людей, отсюда и примитивный характер фигурок из Ле Кассес или Бараинь.
Можно отбросить гипотезу какой-либо связи между этими памятниками и катаризмом. Итак:
те из них, которые мы можем датировать, принадлежат к более позднему периоду, чем тот, когда катары могли иметь официальные надгробия;
[1]См. Duvernoy, Des discoidales du Lauragais aux auges funeraires du Comminges, в Actes du XVIIIe congres (1962) de la Federation des Societes academiques et savantes Languedoc-Pyrenees-Gascogne, Tarbes 1963, p. 62.
[2]Revue archeologique du Midi, année 1866-1867, pp. 165-170.
[3]Le Catharisme, Arques 1947.
[4]P. Petrov, Kr'govidni pametnitsi v' zamadna Bligaria, p. 22, цитируется в D. Angelov, Bogomilstvoto v' B'lgaria, Sofia 1969, pl. 10-11 ; Id., Le Bogomilisme en Bulgarie, Toulouse, 1972, Стелы были обнаружены в XIX столетии.
[5]Bogumilen und Katharer in ihrer Symbolik, T.I., Die Symbolik des Katharerstum und das Problem des Heterodoxen Symbols im Rahmen der abendlandischen Kultureinheit, Wiesbaden 1970, работа не известная Рене Нелли: R. Nelli, Le Musee du Catharisme, Toulouse 1966.
[6]Если в Тулузе эти стелы представлены как «катарские», то еще несколько лет назад в Каркассоне они именовались «визиготскими».
[7]А именно, там написано ANO.DMI.M.CCC.XX.V.IOS.DMOTI.SUPELLINO.PICTOR: (Anno Domini MCCCXXV lohannes de Monti sumpellino pinctor). Далее не очень ясно CS.COCECISrHFECI + (civitatis Carcassonensis hoc feci ?). Клейма же позволяют прочитать весь текст.
[8]По этой теме основным трудом остается E. Frankowski, Estclas discoideas de la Peninsula Iberica, Madrid 1920.
[9]Cм. E. Patte, Les blocs protohistoriques graves de Saint-Aubin de Baudigne (Deux-Sevres), в Gallia, t. XV, Préhistoire, 1957, p. 19 и далее.
[10]См. статью, упомянутую в сноске 79.
[11]Символы ремесел на дискоидальных стелах в регионе Лаурагэ в общем не очень искусно добавлены позже, в то время, как те, которые размещены на стелах с крестом в Музее Августинцев, помещены там изначально и исполнены очень мастерски.
[12]Арх. деп.. Арьеж, BB 185 f* 128, цит. по G. de Llobet, Foix medieval, recherches d'histoire urbaine, Foix 1974, p. 197.
[13] Документы того времени - расчеты или соглашения о разграничении - упоминают о metae и bodulae. Эти «шары», возможно, и есть дискоидальные стелы.
[14] Они есть в Швеции (XII век) и ассоциируются там с саркофагами, как и стелы из Эльорио (Испания, X век). Cм. R. Mesuret, Les steles discoidales en Suede et en Lauragais, в Folklore, 1953, n° 71, Carcassonne, pp. 3 à 5.
[15]Prologue, ed. cit., p. 25.
[16]Doat XXIV, f 127 V , 112 v°. Рук. 609 Toulouse, f° 99,101 r", 102.
[17]Doat XXIV, f 277.
[18] Guillaume Pelhisson, Chronique, изд. Douais, Les sources de l'histoire de l'Inquisition dans le Midi de la France aux XIII* et XIV* siecles, Paris 1881, p. 88. Il говорит о donat, светском человеке, согласившемуся сделать завещание в пользу капитула, чтобы быть погребенным в соборе.
[19]Крест из кованого железа из высокогорного Арьежа, датируемый самое раннее XVII веком, представляется как катарский только потому, что его украшают цветы лилии; графити на стенах гротов, где восхищаются автографом Генриха IV, e t c . ...
Дискоидальные стелы очень распространены во времени и пространстве, хотя в целом большинство людей ассоциирует их с баскскими надгробиями. Мы обнаруживаем их, со всеми свойственными им чертами, на болонских кладбищах культуры Вилланова и этрусков, в дороманской Испании с иберийскими инскрипциями, в галло-романской Испании; в Вэзон (Воклюз) и христианской Сирии; в стране басков, по крайней мере, с Х века и по нынешнее время; в средневековых Каталонии и Португалии; на гасконских окраинах страны басков и в гасконском регионе Жерс; в Мойссаке (Тарн-на-Гаронне) и Менде (Лозер); в регионах Авейрон и Лаурагэ; во Франции и Вестфалии; в Швеции (XII век) и, наконец, вплоть до нашего времени, в странах Магриба[1].
Более столетия назад историк и археолог Бруно Дюсан уведомил о наличии значительного количества таких памятников в регионе Лаурагэ[2].
Датировка и расположение этих стел, как и определенные символические черты (равносторонний крест, окситанский жемчужный крест), склонили Деодата Роша к выдвижению гипотезы о том, что это катарские памятники[3]. По удивительному совпадению, подобные стелы были обнаружены в Болгарии, в окрестностях Софии[4].
Однако, подробное изучение этого вопроса, как, например, проделанное г. Георгом Уайлдом, опровергает эту гипотезу[5].
Почти все стелы региона Лаурагэ сгруппированы на кладбищах или небольших прихрамовых территориях. Некоторые из них находятся на обочинах дорог или в стенах крестьянских хозяйств; некоторые достали из земли, очевидно, ранее бывшей частью древнего кладбища, во время пахоты. Повсеместно они используются в гробницах Нового Времени; очень много таких стел, глубоко закопанных в землю, можно найти на кладбищах, возникших после Революции.
Все они находятся на расстоянии около 20 километров вокруг Кастельнодари. В Бельпеш, Сен-Мишель де Ланес, Пешиоре, Монферран и Ле Кассес (Од) эти стелы искусственно собраны в группы, что облегчает их исследование. Каждая из этих групп происходит из отдельной мастерской. Коллекциями таких стел обладает также музей Сите в Каркассоне и музей Поля Дюпуа в Тулузе[6].
Речь идет о дисках от 25 до 80 сантиметров в диаметре, возвышающихся на цоколе высотой от 1 м до 1 м 25 см; они высечены из одного монолита. Толщина их достигает 20 см. В целом цоколь у них шире внизу, чем вверху; однако ширина основания не равна по размерам диаметру диска - то есть, они выглядят несколько иначе, чем современные баскские стелы. Не отесанное, часто сужающееся книзу основание доказывает, что стелу вкапывали в землю. Резьба, находящаяся довольно низко на цоколе, показывает, что диск должен был находиться, по меньшей мере, на высоте метра над землей.
Сходство материала, отделки и орнамента склоняет к тому, чтобы причислить к дискоидальным прежде всего трехлистные стелы, сделанные из трех соединенных дисков (Барень, Ле Кассес, Од), или увенчивающих перекладины креста, да, собственно, и каменные кресты, увенчанные диском (Бельпеш, Сен-Камелль, Од), или даже обычные кресты (Пешиора, Од).
Единственными и посредственными примерами изображений человеческих фигур являются: бесформенный силуэт Распятого в Ле Кассес и загадочные бюсты из Лавалет (Од). На одной из стел в Барень фигурирует примитивная фигурка животного, не поддающегося идентификации.
Дискоидальные стелы малого диаметра, где обе стороны дисков находится простое изображение креста, распространены везде и являются наиболее многочисленными. Здесь не всегда остается место для украшения по кромке. Крест часто латинский, удлиненный к цоколю (Монферран, Сен-Мишель де Ланес, Ле Кассес, Эйру, Од; Морвилль-Отс, Верхняя Гаронна).
Другую значительную группу представляют стелы с гербом, большего размера, где изображены цветы лилии (Монферран, Бельпеш, Лаурак, Виллясавари, Супеш, Сен-Мишель де Ланес, Од), или тулузский крест (жемчужный) (Монферран, Пешиора, Рикод, Сен-Мишель де Ланес, Маркен, Од), или, наконец, треугольный рисунок, напоминающий орудие, иногда короткое, в форме мотыги, иногда удлиненное, в виде широкого меча (Ботвилль, Маркен, Ле Кассес, Монмор, Од).
И, наконец, встречается изображение орудий: секиры (Фолькард, Авиньонет, Верхняя Гаронна; Бельпеш, Супеш, Од), молота и наковальни (Супеш, Бельпеш), скребка кожевника (музей Каркассона), ткацкого челнока (Сен-Полет, музей августинцев в Тулузе, Барень, сейчас в музее Лиму, Од).
В Монферран и Ботвилль (Од) встречаются также ажурные диски, с крестом посередине, исполненные достаточно примитивно. Более мастерски сделаны кресты из Вальс Сен-Жан-де-Верж (Арьеж), окруженные нимбами, тоже ажурные - но об их происхождении точно ничего не известно.
Кроме этих общих видов орнамента встречаются также и геометрические композиции (криволинейный квадрат, пяти-и шестиконечная звезда, розетки), которые в целом выглядят проще, чем те, что повсюду, особенно после XVII века, встречаются на баскских стелах. Там нет ни инициалов Христа, ни монограммы IHS, ни обычных или криволинейных свастик.
Внутренняя датировка по качеству исполнения привела бы к ошибочным выводам. Самые простые или наиболее примитивные стелы (Бельпеш, Монферран) без сомнения относятся к тому же времени, что и наиболее старательно исполненные (Сен-Мишель де Ланес), поскольку имели то же самое предназначение, о чем говорит присутствие тех же символов (тулузский крест, цветок лилии). Остатки надписей на стелах из Сен-Мишель де Ланес позволяют только утверждать, что это обычная экономная готика.
Все эти стелы, за некоторыми исключениями, являются, скорее, произведениями ремесленников, а не художников. В одном из дисков Ле Кассес вырезано квадратное отверстие, а крест выгравирован начиная от глубокого надреза. Стела вытесана из камня, который вначале был обтесан в форме мельничного колеса.
Большая дискоидальная стела с изображением Девы Марии, охраняющая рынок в Сен-Антонен (Тарн-на-Гаронне), как и надгробные стелы в форме креста из Музея Августинцев в Тулузе, которые можно датировать приблизительно XIV-XV веками, кажется, должны быть сделаны намного позже упоминаемых выше памятников, которые можно отнести, без особого риска ошибиться, к XIII веку.
Несмотря на существование меровингского кладбища в Монферране (где, впрочем, найден один-единственный саркофаг), нельзя понять, происходят ли наиболее примитивные стелы - простые диски с крестом - из варварской или же позднесредневековой эпохи, в то время как старательно исполненные стелы явно несут на себе признаки готического стиля.
По крайней мере, кое-какую уверенность дает нам очень искусно сделанная дискоидальная стела неизвестного происхождения, которая находится в музее Ситэ в Каркассоне. На одной стороне представлено изображение идущего агнца в четверолистнике, а частично читаемая надпись датирует его 1325 годом[7],. Даже абстрагируясь от качества исполнения, эта стела со своим четверолистником и вырезанным на цоколе гербовым щитом должна быть явно более поздней.
С точки зрения морфологии, дискоидальные стелы принадлежат к типу, распространенному по всей Европе на протяжении более двадцати пяти веков, от культуры «Вилланова» до современных баскских или исламских памятников[8].
Также с точки зрения символики нельзя особо выделить диск с крестом - изображение, используемое с доисторических времен[9].
Если трактовать изображения орудий как напоминание о профессии умершего, что позволительно делать в случае с надгробьями из Южной Франции последующих веков, в основном у нас остаются только три символа: крест с двенадцатью жемчужинами, цветок лилии, изображенный отдельно или в композиции, и треугольный знак, напоминающий сталь меча или мотыгу.
Безупречный рисунок стелы из Сен-Мишель де Ланес, на котором крест «рельефный и украшен яблоком» как того требует чистая парасематорграфическая традиция, не оставляет никаких сомнений. Это крест с герба графов Сен-Жиль, который позже сделался гербом графов Тулузских, а затем и Лангедока.
В этом контексте цветок лилии может иметь только одно значение: это герб Франции.
А вот треугольный знак остается загадкой, поскольку он часто встречается на дискоидальных стелах региона Жерс. Поэтому следует отбросить гипотезу, что это может быть герб графства Фуа.[10]
Подводя итоги, мы видим, что имеем дело со следующим:
- старательно исполненными памятниками с орнаментами или гербами, датирующимися от начала XIV века и не являющимися надгробьями (стела из Сен-Антонен, охраняющая рынок, стела из музея в Каркассоне - разве что, появится какая-нибудь иная информация на эту тему);
- памятниками, где на одной и другой стороне часто представлен герб графства Тулузского и герб короля Франции, или только один из этих гербов, отдельно или в сочетании с треугольным знаком на другой стороне. Их приближенное расположение позволяет предположить, что они служили для обозначения границ владений, а техника исполнения указывает на вторую половину XIII века[11];
- памятниками, являющимися только дисками с крестом, или - тем более - содержащими символы ремесел, потому их роль в качестве надгробий не вызывает сомнений, хотя нельзя утверждать с полной определенностью, что их первичное предназначение было именно таковым.
Заседания консулов Фуа в 1495 году дают нам ценную информацию: в те времена люди в графстве Фуа воровали камни с надгробий на кладбищах, чтобы сделать из них жернова[12]. Разумеется, здесь идет речь о дискоидальных стелах, где большая часть работы была уже проделана.
Представляется, что одним из ключей к этой проблеме является родство стелы и мельничного жернова. Процесс помола приводит к быстрому стиранию известняковых жерновов, и каждой бургаде хватало квалифицированного каменщика, который заглаживал поверхность и наново выдалбливал борозды. Разные мастерские, следы которых мы одновременно обнаруживаем в не очень удаленных друг от друга местностях (как Монферран и Авиньонет), без сомнения связаны с работой специалиста каждой бургады в этом регионе, известном прежде всего как житница. То, что эти ремесленники были обязаны одновременно делать большое количество гербовых стел, кажется, имеет отношение к определению границ земельных владений.[13]
Тот же ремесленник, умеющий пользоваться циркулем, вычислять лучи, вырезать точное углубление с острым углом, мог в конце концов делать совершенные модели так долго, пока он оставался в пределах геометрии. Даже точный пятиугольник создается с помощью циркуля. Однако этот ремесленник был не слишком умел в изображении животных или людей, отсюда и примитивный характер фигурок из Ле Кассес или Бараинь.
Можно отбросить гипотезу какой-либо связи между этими памятниками и катаризмом. Итак:
те из них, которые мы можем датировать, принадлежат к более позднему периоду, чем тот, когда катары могли иметь официальные надгробия;
- если их количество велико в регионе Лаурагэ, они встречаются и там, куда катаризм никогда не попадал, или там, где у него не было такой свободы действий (Земля басков, регион Шалосс, Гасконь, Франкония, Швеция, итд)[14];
- если бы население и клир считали их катарскими, то они никогда не сохранились бы до нашего времени в регионе, где Инквизиция практиковала эксгумацию трупов и разрушение домов;
- катарские кладбища, о которых упоминают исторические источники («они имели кладбища, на которых публично хоронили тех, которых втянули в ересь», пишет Гийом Пьюлоранский[15], находятся в местах, где не обнаружены дискоидальные стелы. В Пьюлоранс существовало одно такое кладбище, на котором до крестового похода был похоронен рыцарь Пейтави де Сорез. Приблизительно в то же время Гвиберт де Сен-Поль, сеньор Сен-Поль-Кап де Жу (Тарн), получил утешение, был приведен в дом совершенных, а затем похоронен на их кладбище. Там был похоронен также Бернар де Монтескью и его брат Гийом де Вильель, сеньоры Монтескью, после того, как они получили consolamentum in extremis[16]. Общественное положение этих лиц, объединение кладбища с домом, позволяет говорить о том, что это был вид монастырского кладбища, в любом случае не для простых верующих. До крестового похода еще получил утешение Раймунд де Рабат, совладелец Лордата. Поскольку приходской священник отказал ему в захоронении на кладбище в Лордате, он был похоронен на горе в местности, называемой Бек (попр. Бак ?) д’Эн Барра[17]. Скорее всего, катары, если они имели такую возможность, не имели никаких возражений против того, чтобы быть похороненными на обычных кладбищах. Разумеется, в период репрессий все население умирало как католическое и пользовалось католическим погребением, а consolamentum in extremis тщательно скрывались. Потому первые инквизиторы отдают в Тулузе приказ об эксгумации похороненного в Сен-Сернен каноника, который перед смертью был «еретикован»[18].
[1]См. Duvernoy, Des discoidales du Lauragais aux auges funeraires du Comminges, в Actes du XVIIIe congres (1962) de la Federation des Societes academiques et savantes Languedoc-Pyrenees-Gascogne, Tarbes 1963, p. 62.
[2]Revue archeologique du Midi, année 1866-1867, pp. 165-170.
[3]Le Catharisme, Arques 1947.
[4]P. Petrov, Kr'govidni pametnitsi v' zamadna Bligaria, p. 22, цитируется в D. Angelov, Bogomilstvoto v' B'lgaria, Sofia 1969, pl. 10-11 ; Id., Le Bogomilisme en Bulgarie, Toulouse, 1972, Стелы были обнаружены в XIX столетии.
[5]Bogumilen und Katharer in ihrer Symbolik, T.I., Die Symbolik des Katharerstum und das Problem des Heterodoxen Symbols im Rahmen der abendlandischen Kultureinheit, Wiesbaden 1970, работа не известная Рене Нелли: R. Nelli, Le Musee du Catharisme, Toulouse 1966.
[6]Если в Тулузе эти стелы представлены как «катарские», то еще несколько лет назад в Каркассоне они именовались «визиготскими».
[7]А именно, там написано ANO.DMI.M.CCC.XX.V.IOS.DMOTI.SUPELLINO.PICTOR: (Anno Domini MCCCXXV lohannes de Monti sumpellino pinctor). Далее не очень ясно CS.COCECISrHFECI + (civitatis Carcassonensis hoc feci ?). Клейма же позволяют прочитать весь текст.
[8]По этой теме основным трудом остается E. Frankowski, Estclas discoideas de la Peninsula Iberica, Madrid 1920.
[9]Cм. E. Patte, Les blocs protohistoriques graves de Saint-Aubin de Baudigne (Deux-Sevres), в Gallia, t. XV, Préhistoire, 1957, p. 19 и далее.
[10]См. статью, упомянутую в сноске 79.
[11]Символы ремесел на дискоидальных стелах в регионе Лаурагэ в общем не очень искусно добавлены позже, в то время, как те, которые размещены на стелах с крестом в Музее Августинцев, помещены там изначально и исполнены очень мастерски.
[12]Арх. деп.. Арьеж, BB 185 f* 128, цит. по G. de Llobet, Foix medieval, recherches d'histoire urbaine, Foix 1974, p. 197.
[13] Документы того времени - расчеты или соглашения о разграничении - упоминают о metae и bodulae. Эти «шары», возможно, и есть дискоидальные стелы.
[14] Они есть в Швеции (XII век) и ассоциируются там с саркофагами, как и стелы из Эльорио (Испания, X век). Cм. R. Mesuret, Les steles discoidales en Suede et en Lauragais, в Folklore, 1953, n° 71, Carcassonne, pp. 3 à 5.
[15]Prologue, ed. cit., p. 25.
[16]Doat XXIV, f 127 V , 112 v°. Рук. 609 Toulouse, f° 99,101 r", 102.
[17]Doat XXIV, f 277.
[18] Guillaume Pelhisson, Chronique, изд. Douais, Les sources de l'histoire de l'Inquisition dans le Midi de la France aux XIII* et XIV* siecles, Paris 1881, p. 88. Il говорит о donat, светском человеке, согласившемуся сделать завещание в пользу капитула, чтобы быть погребенным в соборе.
[19]Крест из кованого железа из высокогорного Арьежа, датируемый самое раннее XVII веком, представляется как катарский только потому, что его украшают цветы лилии; графити на стенах гротов, где восхищаются автографом Генриха IV, e t c . ...