Марсель Пруст. В поисках утраченного времени. В сторону Свана.
Погружаясь в мир, существующий в памяти Марселя Пруста, я поначалу не уставала удивляться изяществу слога, великолепному владению словом. Пруст больше, чем писатель, он - создатель прекрасного кружева, сотканного из слов, он - художник, рисующий картины из букв. Во время чтения перед моими глазами проносились одна за другой картины, как будто нарисованные импрессионистом, картины яркие, объемные, настолько богатые деталями, что ими можно любоваться вечность. За удивлением формой последовало восхищение невообразимой скрупулезностью работы, проделанной писателем, детальным анализом собственных переживаний, мельчайших оттенков чувств, самых неуловимых, почти подсознательных мыслей, текучих ассоциаций, своего внутреннего мира, душевной организации других людей, социальных отношений, знакомых Прусту не понаслышке.
И в этом Пруст снова больше, чем писатель, он - ученый, вооружившийся микроскопом, с помощью которого можно рассмотреть каждую клеточку души, смело изучающий самые тайные, спрятанные даже от самих себя, уголки внутри. За восхищением содержанием последовало преклонение перед смыслом. Писатель изучает время, субъективное время, которое не существует нигде, кроме нашей души. Время, отпечатки которого, следы - суть наша память, которая никогда не отображает реальность, но лишь наши представления о ней. И снова Пруст больше, чем писатель, он - философ, уловивший дух своей печальной эпохи. Эпохи настолько далекой от полноты жизни, настолько обремененной правилами, чужими мнениями, рациональностью, что оставалось либо полностью погрузиться в них, проводя жизнь в праздности и пустых развлечениях, либо уходить в дебри собственной души в пустой надежде выудить из нее что-то настоящее.
Невозможность непосредственного соприкосновения со своими истинными чувствами, которые воспринимаются только через разум, после ряда превращений, когда от чувств остаются лишь мысли о чувствах, - это ли не самое большое проклятие идеалистической философии, культа разума, причесанного и цивилизованного культурного человека? Те редкие проблески настоящего, когда удается почувствовать жизнь, случавшиеся в детстве и юности, за ними мы гоняемся всю свою жизнь, силясь отыскать их вовне, посещая места, связанные с ними, но находя лишь разочарование, ибо их нет нигде больше, кроме нашей памяти… не это ли причина щемящего сердце чувства утраты, преследующего нас? Великолепная, изысканная литература, абсолютно бессюжетная, требующая максимум умственных усилий, но щедро вознаграждающая читающего возможностью соприкоснуться с собой и с настоящим искусством.