И снова интересный журнал от Селкера
перепост
автор оригинального журнала - Селкер Ари selker.furnation.ru/journal/28153/
Начинающим Стивенам Кингам (из архива) Блуждающая тень
Или небольшое руководство по пуганию читателей от единственного, если мне не изменяют глаза, писателя в жанре ужасов на ФН
By a route obscure and lonely, haunted by ill angels only,
where an Eidolon named Night, on a black throne reigns upright,
I have reached these lands but newly, from an ultimate dim Thule.
from a wild weird clime that lieth, sublime, out of space, out of time.
(Sopor Aeternus)
Это руководство рассчитано прежде всего для тех, кто собирается написать рассказ в жанре триллера или ужасов. И хотя принято считать, что «ужастик» один из самых низкопробных жанров, мне кажется, что это не только не соответствует истине, но и противоположно ей, ведь рассказ это не кино и не картинка - им очень сложно именно напугать. Если автор подобного рассказа хочет оказать на читателя сильное воздействие, он должен принимать во внимание прежде всего психологию, а не вызубренные документальные точности, типа скорострельности автомата Калашникова и мелочи вроде правильного распределения сил ударной волны от ядерного взрыва.
Вот с основ и начнем.
И первая из основ, которую надо знать - разновидности страха.
1. В свое время Стивен Кинг в своем эссе «Танец со смертью» вполне закономерно разделил источники страха на три категории.
Первая из них - наиболее примитивная и животная - попытка вызвать страх сценами жестокости и насилия, изобилующими подробностями и морем крови и внутренностей. Этот подход способен вызвать не страх, а неприязнь - не всегда в готическом рассказе к месту все это. Одно дело, если пишется большое произведение, скажем на тему средневековья, где большое внимание уделяется натуралистичности - но там сцены пыток в застенках Великой Инквизиции играют роль не катализатора страха, а скорее роль своеобразного нагнетания атмосферы. В общем, обилие крови и кишок никогда не вызовет страх - оно может лишь играть роль декораций к настоящему ужасу, достигающемуся иными средствами.
Вторая категория внушения страха - фобии. В этом жанре работал, например, Альфред Хичкок, который правильно преподносил зрителю вполне обыденные вещи, которые начинали вызывать страх. Рассказ для этого так же не плох, как и кино. Умея атмосферно и грамотно описать требуемый предмет, можно напугать даже стенным шкафом. Фобии играют на человеческих стереотипах. Например, насколько толстым или худым должен быть человек, чтобы начать вызывать страх. Автор должен быть своего рода художником, точно и подробно рисуя окружение героя, чтобы суметь вызвать у читателя психологическое напряжение вполне обыденными вещами. Впрочем, лично я отношу к этой категории и все псевдо-ужастики про оборотней-вампиров, так как это ни что иное, как игра на детских страхах.
Третья и самая высшая категория - страх неизвестности. Чем меньше в рассказе будет рассказано об истинной подоплеке случившегося, чем меньше описаний и разговоров будет вестись о неких силах, которые за всем стоят, тем больше неизвестности будет в его концепции и тем сильнее будет воздействие на читателя, потому как все самое страшное он додумает сам, делая за автора половину работы. Может быть, ссылки на что-то потустороннее, лежащее «вне времени и пространства» и кажется примитивным, но поверьте - помогает. Лавкрафт сейчас считается классикой, а о тех, кто его критиковал забыли.
2. Вторая основа основ - манера повествования. Если рассказ ведется ярко выраженным оптимистическим тоном, то поверьте, все ваши попытки резко перекинуться с него на какое-то описание мрачных и внушающих, по замыслу автора, ужас картин будут обречены на неудачу. В лучшем случае получится веселый треш в стиле «Живой Мертвечины» Питера Джексона.
Автор всеми силами и почти с самого начала должен стараться нагнетать чувство чего-то неотвратимо тяжелого, ужасного, что рано или поздно произойдет, независимо от того, какой характер у его персонажа. В этом плане, автор готического рассказа не сколько писатель, сколько литературный художник, который должен уметь приковать внимание к мелким, казалось бы незначимым деталям обстановки или окружение, которые в привычной жизни кажутся неестественными и странными. Калейдоскоп таких мелочей и составляет механизм нагнетания атмосферы.
Разумеется можно написать что-то вроде: «В комнате, куда он попал, было темно и сыро, сквозь окно пробивался лунный свет, и тени деревьев снаружи дома бросали длинные тени на стоявшие вокруг стола стулья и старый комод в углу (да, кстати, к вопросу о шкафах и комодах).»
Но, как мне кажется, лучше потратить чуть больше времени и построить отрывок несколько иным образом, акцентировав внимание на различных мелочах, которые помогут читателю лучше воспринять описание комнаты. Использовать всякие приукрашивающие прилагательные тоже не стоит стесняться.
«В комнате царил недвижный полумрак, только облачка пыли плавали в лучах пробивавшегося сквозь посеревшие шторы лунного света. Мебели в комнате почти не было, разве что старые стулья, стоявшие вокруг круглого стола с бледной скатертью, по которой перебирали корявыми пальцами тени колышущихся на ветру сухих деревьев, росших в пустынном саду. Но более всего его внимание привлек скрывавшийся от света в темном углу старый комод. Грузный, тяжелый, с какими-то темными разводами в которые превратилась за долгое время когда-то покрывавшая его краска. Но не только это привлекло его внимание. Было в этом шкафу что-то странное, никаким образом не вяжущееся с обликом древней комнаты. Пыль. Простая пыль, покрывавшая все предметы в этом заброшенном доме. Возле деревянных створок буфета она была частично стерта, как будто кто-то совсем недавно открывал старый комод и смахивал серый налет сухой тряпкой.»
Конечно, не стоит уделять мелочам большую часть рассказа, оставив на сюжет пару страниц из десятка, но все же, именно они, необычные и контрастирующие с привычным фоном - краеугольный камень рисующейся в воображении читателя картины, призванной воздействовать на его сознание.
Помимо мелочей, автор может воздействовать на сознание читателя набором применяемых слов и терминов, грамотно подобранными словесными формами и сочетаниями. Как бы ни ругали Лавкрафта за пристрастие к большому количеству прилагательных в описании тех или иных элементов окружения, этот метод работает. Кажется обыденным слово «шар» - замените его на «сферу» или «глобулу».
3. Как и любое литературное произведение, готический рассказ строится по известной схеме - завязка, сюжет, развязка, где в основе сюжета лежит конфликт героя или группы персонажей. Однако в отличии от многих других жанров, конфликт в данном случае может происходить не только между персонажами. Основой становится конфликт героя с неизвестностью, иногда, быть может, и персонифицированной. Именно она, эта самая неизвестность, центр, ядро рассказа и она должна оставаться таковой, независимо от концовки.
Что касается концовок, то они как и везде могут быть счастливые и трагичные. Вот только стоит помнить, что даже при счастливой концовке, конец не должен быть оптимистичным. Да, герой победил (выжил, спасся), но он навсегда останется с осознанием того, что неизвестность никуда не делась, она так и осталась неизвестностью. Столкновение с ней обычно оставляет отпечаток на всю жизнь. В качестве примера хочется привести рассказ Элджернона Блэквуда «Ивы». Очень показательно в этом плане. Герои уплывают с таинственного и зловещего острова посередине разлившейся реки, но этот остров не открыл им своих тайн, он никуда не делся, он все еще там и ждет других, менее удачливых путников.
Ну и наконец герой рассказа. Он может быть кем угодно, но лучше всего, особенно если повествование идет от его имени, когда он будет подсознательно внушать доверие. То есть он будет полицейским, военным, ученым... и т.п. Не стоит наивно думать, что бывалый вояка останется равнодушным к потусторонним явлениям. Его тоже проберет до самых костей, так как события, не укладывающиеся в ассоциативный ряд мышления человека, воздействуют на всех одинаково. Да и человек с шутками и прибаутками рассказывающий о том, как вокруг умирают люди имеет ноль достоверности и приравнен к декорации.
Ну и несколько советов начинающим лавкрафтам.
Помните: ваши рассказы рассчитаны не на широкий круг читателей. Мало кому удается написать ужастик так, чтобы его поняли все. Если вы напишите про миры лежащие «вне времени и пространства» вас могут обвинить в инфантилизме. Если фоном будут ползучие кишки и биомасса, обязательно найдутся умственные калеки, которые ничего кроме треша не увидят, и будут очень удивляться, что в треш могут быть вложены умные мысли.
Старайтесь всегда вкладывать в рассказ какой-то смысл. Хот бы поверхностный - что есть вещи, с которыми человеку лучше не встречаться и не соперничать.
Ну а еще, почитайте классиков. Не Стивена Кинга, а Кларка Эштона Смита, Лавкрафта, Элджернона Блэквуда, и поиграйте в образец исполнения атмосферы потустороннего ужаса - игру Clive Barker's Undying.
В заключении, пример того, как можно вызвать смешанные чувства и некий психологический дискомфорт всего парой строк:
Зеленый склон лесистого холма
Взметнулся над старинным городком
В том месте, где шатаются дома
И колокол болтает языком.
Две сотни лет - молва на всех устах
О том, что на холме живет беда,
О туловище, найденном в кустах,
О мальчиках, пропавших без следа.
Стоял на склоне хутор, но и тот
Исчез, как испарился. Почтальон
Сказал об этом в Эйлсбери. Народ
Сбегался поглядеть со всех сторон.
И слышалось: <Почтарь-то, видно, врет,
Что видел у холма глаза и рот!
Говард Филлипс Лавкрафт. «Грибы с Юггота. Холм Замана»
автор оригинального журнала - Селкер Ари selker.furnation.ru/journal/28153/
Начинающим Стивенам Кингам (из архива) Блуждающая тень
Или небольшое руководство по пуганию читателей от единственного, если мне не изменяют глаза, писателя в жанре ужасов на ФН
By a route obscure and lonely, haunted by ill angels only,
where an Eidolon named Night, on a black throne reigns upright,
I have reached these lands but newly, from an ultimate dim Thule.
from a wild weird clime that lieth, sublime, out of space, out of time.
(Sopor Aeternus)
Это руководство рассчитано прежде всего для тех, кто собирается написать рассказ в жанре триллера или ужасов. И хотя принято считать, что «ужастик» один из самых низкопробных жанров, мне кажется, что это не только не соответствует истине, но и противоположно ей, ведь рассказ это не кино и не картинка - им очень сложно именно напугать. Если автор подобного рассказа хочет оказать на читателя сильное воздействие, он должен принимать во внимание прежде всего психологию, а не вызубренные документальные точности, типа скорострельности автомата Калашникова и мелочи вроде правильного распределения сил ударной волны от ядерного взрыва.
Вот с основ и начнем.
И первая из основ, которую надо знать - разновидности страха.
1. В свое время Стивен Кинг в своем эссе «Танец со смертью» вполне закономерно разделил источники страха на три категории.
Первая из них - наиболее примитивная и животная - попытка вызвать страх сценами жестокости и насилия, изобилующими подробностями и морем крови и внутренностей. Этот подход способен вызвать не страх, а неприязнь - не всегда в готическом рассказе к месту все это. Одно дело, если пишется большое произведение, скажем на тему средневековья, где большое внимание уделяется натуралистичности - но там сцены пыток в застенках Великой Инквизиции играют роль не катализатора страха, а скорее роль своеобразного нагнетания атмосферы. В общем, обилие крови и кишок никогда не вызовет страх - оно может лишь играть роль декораций к настоящему ужасу, достигающемуся иными средствами.
Вторая категория внушения страха - фобии. В этом жанре работал, например, Альфред Хичкок, который правильно преподносил зрителю вполне обыденные вещи, которые начинали вызывать страх. Рассказ для этого так же не плох, как и кино. Умея атмосферно и грамотно описать требуемый предмет, можно напугать даже стенным шкафом. Фобии играют на человеческих стереотипах. Например, насколько толстым или худым должен быть человек, чтобы начать вызывать страх. Автор должен быть своего рода художником, точно и подробно рисуя окружение героя, чтобы суметь вызвать у читателя психологическое напряжение вполне обыденными вещами. Впрочем, лично я отношу к этой категории и все псевдо-ужастики про оборотней-вампиров, так как это ни что иное, как игра на детских страхах.
Третья и самая высшая категория - страх неизвестности. Чем меньше в рассказе будет рассказано об истинной подоплеке случившегося, чем меньше описаний и разговоров будет вестись о неких силах, которые за всем стоят, тем больше неизвестности будет в его концепции и тем сильнее будет воздействие на читателя, потому как все самое страшное он додумает сам, делая за автора половину работы. Может быть, ссылки на что-то потустороннее, лежащее «вне времени и пространства» и кажется примитивным, но поверьте - помогает. Лавкрафт сейчас считается классикой, а о тех, кто его критиковал забыли.
2. Вторая основа основ - манера повествования. Если рассказ ведется ярко выраженным оптимистическим тоном, то поверьте, все ваши попытки резко перекинуться с него на какое-то описание мрачных и внушающих, по замыслу автора, ужас картин будут обречены на неудачу. В лучшем случае получится веселый треш в стиле «Живой Мертвечины» Питера Джексона.
Автор всеми силами и почти с самого начала должен стараться нагнетать чувство чего-то неотвратимо тяжелого, ужасного, что рано или поздно произойдет, независимо от того, какой характер у его персонажа. В этом плане, автор готического рассказа не сколько писатель, сколько литературный художник, который должен уметь приковать внимание к мелким, казалось бы незначимым деталям обстановки или окружение, которые в привычной жизни кажутся неестественными и странными. Калейдоскоп таких мелочей и составляет механизм нагнетания атмосферы.
Разумеется можно написать что-то вроде: «В комнате, куда он попал, было темно и сыро, сквозь окно пробивался лунный свет, и тени деревьев снаружи дома бросали длинные тени на стоявшие вокруг стола стулья и старый комод в углу (да, кстати, к вопросу о шкафах и комодах).»
Но, как мне кажется, лучше потратить чуть больше времени и построить отрывок несколько иным образом, акцентировав внимание на различных мелочах, которые помогут читателю лучше воспринять описание комнаты. Использовать всякие приукрашивающие прилагательные тоже не стоит стесняться.
«В комнате царил недвижный полумрак, только облачка пыли плавали в лучах пробивавшегося сквозь посеревшие шторы лунного света. Мебели в комнате почти не было, разве что старые стулья, стоявшие вокруг круглого стола с бледной скатертью, по которой перебирали корявыми пальцами тени колышущихся на ветру сухих деревьев, росших в пустынном саду. Но более всего его внимание привлек скрывавшийся от света в темном углу старый комод. Грузный, тяжелый, с какими-то темными разводами в которые превратилась за долгое время когда-то покрывавшая его краска. Но не только это привлекло его внимание. Было в этом шкафу что-то странное, никаким образом не вяжущееся с обликом древней комнаты. Пыль. Простая пыль, покрывавшая все предметы в этом заброшенном доме. Возле деревянных створок буфета она была частично стерта, как будто кто-то совсем недавно открывал старый комод и смахивал серый налет сухой тряпкой.»
Конечно, не стоит уделять мелочам большую часть рассказа, оставив на сюжет пару страниц из десятка, но все же, именно они, необычные и контрастирующие с привычным фоном - краеугольный камень рисующейся в воображении читателя картины, призванной воздействовать на его сознание.
Помимо мелочей, автор может воздействовать на сознание читателя набором применяемых слов и терминов, грамотно подобранными словесными формами и сочетаниями. Как бы ни ругали Лавкрафта за пристрастие к большому количеству прилагательных в описании тех или иных элементов окружения, этот метод работает. Кажется обыденным слово «шар» - замените его на «сферу» или «глобулу».
3. Как и любое литературное произведение, готический рассказ строится по известной схеме - завязка, сюжет, развязка, где в основе сюжета лежит конфликт героя или группы персонажей. Однако в отличии от многих других жанров, конфликт в данном случае может происходить не только между персонажами. Основой становится конфликт героя с неизвестностью, иногда, быть может, и персонифицированной. Именно она, эта самая неизвестность, центр, ядро рассказа и она должна оставаться таковой, независимо от концовки.
Что касается концовок, то они как и везде могут быть счастливые и трагичные. Вот только стоит помнить, что даже при счастливой концовке, конец не должен быть оптимистичным. Да, герой победил (выжил, спасся), но он навсегда останется с осознанием того, что неизвестность никуда не делась, она так и осталась неизвестностью. Столкновение с ней обычно оставляет отпечаток на всю жизнь. В качестве примера хочется привести рассказ Элджернона Блэквуда «Ивы». Очень показательно в этом плане. Герои уплывают с таинственного и зловещего острова посередине разлившейся реки, но этот остров не открыл им своих тайн, он никуда не делся, он все еще там и ждет других, менее удачливых путников.
Ну и наконец герой рассказа. Он может быть кем угодно, но лучше всего, особенно если повествование идет от его имени, когда он будет подсознательно внушать доверие. То есть он будет полицейским, военным, ученым... и т.п. Не стоит наивно думать, что бывалый вояка останется равнодушным к потусторонним явлениям. Его тоже проберет до самых костей, так как события, не укладывающиеся в ассоциативный ряд мышления человека, воздействуют на всех одинаково. Да и человек с шутками и прибаутками рассказывающий о том, как вокруг умирают люди имеет ноль достоверности и приравнен к декорации.
Ну и несколько советов начинающим лавкрафтам.
Помните: ваши рассказы рассчитаны не на широкий круг читателей. Мало кому удается написать ужастик так, чтобы его поняли все. Если вы напишите про миры лежащие «вне времени и пространства» вас могут обвинить в инфантилизме. Если фоном будут ползучие кишки и биомасса, обязательно найдутся умственные калеки, которые ничего кроме треша не увидят, и будут очень удивляться, что в треш могут быть вложены умные мысли.
Старайтесь всегда вкладывать в рассказ какой-то смысл. Хот бы поверхностный - что есть вещи, с которыми человеку лучше не встречаться и не соперничать.
Ну а еще, почитайте классиков. Не Стивена Кинга, а Кларка Эштона Смита, Лавкрафта, Элджернона Блэквуда, и поиграйте в образец исполнения атмосферы потустороннего ужаса - игру Clive Barker's Undying.
В заключении, пример того, как можно вызвать смешанные чувства и некий психологический дискомфорт всего парой строк:
Зеленый склон лесистого холма
Взметнулся над старинным городком
В том месте, где шатаются дома
И колокол болтает языком.
Две сотни лет - молва на всех устах
О том, что на холме живет беда,
О туловище, найденном в кустах,
О мальчиках, пропавших без следа.
Стоял на склоне хутор, но и тот
Исчез, как испарился. Почтальон
Сказал об этом в Эйлсбери. Народ
Сбегался поглядеть со всех сторон.
И слышалось: <Почтарь-то, видно, врет,
Что видел у холма глаза и рот!
Говард Филлипс Лавкрафт. «Грибы с Юггота. Холм Замана»