Сценарий
Предыдущая серия
Скрытые пружины.
Уж полночь близится,
Германцев не видать...
Штрафники нестройной колонной, но дисциплинированно потянулись к повозке. Таких, что "профукали" котелок, нашлось немало. Старшина быстро и сноровисто накидывал в котелок кашу, его помощник разливал горячий чай по кружкам. Мирошкин суетился рядом, держа колонну, которая всё время норовила сбиться в стадо, в относительном порядке.
Штрафники уже заканчивали ужинать, когда сверху стал нарастать грозный гул немецкого самолёта. Не имеющие никакого боевого опыта они не могли различить, чей это самолет и откуда, но на всякий стали нырять в окопы. Войтенко со своими сержантами, услышавшие юнкерс раньше всех, переглянулись. Капитан отдал короткую команду и бойцы разошлись на два фланга, взяв пулеметы наизготовку. Сам он позаимствовал у кашевара винтовку и тоже изготовился к стрельбе.
Даже повар-старшина удивился:
- Капитан, ты что собрался самолет сбивать?
- А что такого? - хмыкнул Войтенко, - как будто не сбивали. Если на бреющем пойдёт, то двумя пулеметами... Это верняк.
Старшина подозрительно посмотрел, не издеваться ли изволит, но Войтенко был абсолютно серьезен.
- Ты на меня так не смотри. Это одиночный. Было б их много, это было б самоубийство... - Капитан смотрел на уже появившийся и приближающийся силуэт юнкерса.
- Отбой, ребята. Он на бреющем не пойдёт.
- Да, капитан. Похоже он и бомбить не собирается, - разочарованно ответил один подошедших из сержантов.
Они постояли, глядя на по-тараканьи быстро прячущихся в окопы штрафников. Юнкерс сделал разворот над позициями, из него что-то выпало и быстро развернулось разлетающимся облаком листовок. Капитан посмотрел на него с сожалением охотника, у которого из-под носа ушла добыча.
- Ребят, а наберите-ка штук с полсотни, а? Давайте, давайте, - поторопил удивившихся такой просьбе сержантов.
- Дегтяри на повозку и вперед.
Листовки отнесло малость в сторону, но зацепило правый фланг линии штрафников. Сержанты быстро набрали по небольшой охапке и вернулись к командиру. Капитан принялся аккуратно их паковать. Рядом возник Мирошкин и стоял молча, переминаясь с ноги на ногу. Войтенко закончил засунул пачку в раздувшийся планшет и спросил:
- Так и будешь сопли жевать или доложишь наконец?
- А я это... как бы, спросить хотел...
- Отставить, - бросил в его сторону Войтенко, - тебе приказ был. Будь моя воля, я б с тебя кубики лейтенантские сорвал уже. Тебе был приказ: раздать сухпай, проинструктировать личный состав. Что ты должен сделать? Ты должен его выполнить, а потом доложить об исполнении начальнику, отдавшему этот приказ.
- Дак я это, товарищ капитан... Всё исполнил, людей проинструктировал... - заторопился Мирошкин.
- Понятно, - остановил его капитан, - штакетник раздал?
- Какой шта.., а да, так точно, раздал.
Войтенко посмотрел на него долгим и брезгливым взглядом и спокойно вынес вердикт:
- Дерьмо ты, а не командир Красной Армии. Всё, дуй отсюда. Личный состав заждался. Комбату привет передай.
Забыв о вопросе, который хотел задать, Мирошкин неожиданно довольно лихо козырнул, развернулся и побежал к траншеям. Старшина к тому времени управился с посудой и облегченная стараниями штрафников повозка развернулась обратно. Вся команда пошла рядом. Войтенко сначала посидел на краю повозки, но потом спрыгнул и пошёл рядом с остальными бойцами.
- Товарищ капитан, а вопросец разрешите? - нарушил молчание один из сержантов.
- Валяй, Миша, - махнул рукой Войтенко, - только подозреваю, у тебя не один вопрос. Давай всю кучу. И ты, Максим тоже, если есть....
- Товарищ капитан, я ничо не понимаю. Что за штрафники, откуда взялись, чего с ними так возятся...
- Точно, точно, - присоединился второй.
Войтенко вздохнул.
- М-да... Это длинно. Но с учетом, того, что многое засекречено, пока идём всё и расскажу. - немного подумал и спросил:
- А что думаете, долго эти придурки продержаться, если немцы пойдут на них? - в глазах обоих сержантов засветилось непередаваемое презрение, но капитан их опередил.
- Во-во... Знаю, что скажете. А теперь слушайте. Боеспособность любого подразделения определяется временем, в течении которого оно может держать оборону. Так? Так. Время в течении которого этот сброд может держать оборону в точности равняется времени, за которое немцы добираются до их линии. Захотят прогулочным шагом, захотят - бегом добегут. Так?
- Ну так... И чо?
- А теперь смотрите. Пока панфиловцы стояли, немчура до 10 раз за день атаковали, так? А теперь? За день ни одной атаки. Вы поняли? НИ ОДНОЙ.
Сержанты от удивления даже рты пооткрывали. Первым откликнулся Максим.
- Это чо, капитан? Ты хочешь сказать, что они такие лихие, что немчура даже нападать боится? Ну, капитан...
- Подожди, не гони лошадей... Атак за весь день не было. Так? Так. По факту этот сброд держит оборону неполный день. Так? Так. А вот почему, это другой вопрос. Не в героизме, конечно, дело... Никакого героизма у них нет, вы ж сами всё видели.
И понаслаждавшись их ошарашенным видом, смилостивился.
- Это спецоперация. Очень хитро задуманная. Сам не всё понимаю... Но я результат вижу.- Войтенко помолчал и продолжил:
- Вот вы ребята даже сами не понимаете, насколько вы героические. Но вот чего-то вы всё-таки боитесь...
- Капитан, ты сначала найди то, чего мы боимся, а потом говори, - чуть обиделся Михаил.
- А что искать-то? Я знаю. Вот скажите, мои бравые и храбрые бойцы. Вы ничего не боитесь, да?
Сержанты переглянулись и задумались.
- А как насчет в дерьме искупаться по уши? А? Вот то-то и оно. Немцы вояки то крепкие, но тут... В общем, они тоже носы позажимали. Я так думаю...
- А кто ж придумал-то это, а...
- Кто, кто... Я думаю, Лаврентий Палыч один способен на это. Ну, не один... там целая команда видать работала. - и после паузы продолжил:
- Ходят слухи, что сам Сталин в курсе. Говорят, что когда ему доложили, - а Берия хитрец, доложил тогда, когда уже что-то стало наклевываться, - очень долго смеялся. И предложил Берии любой орден на выбор. Даже ждать не стал, чем кончится.
- И чо Берия, - встрял в разговор старшина.
- Отказался. Скривился и сказал, что не хочет за таких идиотов никакого ордена. Но Сталин всё-таки наградил его. Правда, в газетах этого не было. Он ему знак почетного ассенизатора вручил.
- Да ну тя, капитан... Нет такого знака, - заржали все в голос.
- Нет, - серьезно ответил капитан, - то есть не было. Специально сделали в единственном экземпляре и вручили... Говорят, весь Кремль на ушах от хохота стоял. А Берия больше всех. Только что там изображено - никто не знает, Лаврентий Палыч тут же засекретил.
- Но предупреждаю всех ещё раз. Это хоть и слухи, но болтать не рекомендую. А то пойдёте к ним, - капитан мотнул головой и в ответ на бурчание "да мы понимаем, товарищ капитан" продолжил:
- Теперь дальше. Немчура нападать брезгует. Но они все равно нападут. Разведка уже что-то нащупала, а что никто не знает, но я вам и без разведки могу сказать. Невелика загадка. Подгоняют спецчасти. Это или финские части будут или СС.
(Продолжение следует...)
Скрытые пружины.
Уж полночь близится,
Германцев не видать...
Штрафники нестройной колонной, но дисциплинированно потянулись к повозке. Таких, что "профукали" котелок, нашлось немало. Старшина быстро и сноровисто накидывал в котелок кашу, его помощник разливал горячий чай по кружкам. Мирошкин суетился рядом, держа колонну, которая всё время норовила сбиться в стадо, в относительном порядке.
Штрафники уже заканчивали ужинать, когда сверху стал нарастать грозный гул немецкого самолёта. Не имеющие никакого боевого опыта они не могли различить, чей это самолет и откуда, но на всякий стали нырять в окопы. Войтенко со своими сержантами, услышавшие юнкерс раньше всех, переглянулись. Капитан отдал короткую команду и бойцы разошлись на два фланга, взяв пулеметы наизготовку. Сам он позаимствовал у кашевара винтовку и тоже изготовился к стрельбе.
Даже повар-старшина удивился:
- Капитан, ты что собрался самолет сбивать?
- А что такого? - хмыкнул Войтенко, - как будто не сбивали. Если на бреющем пойдёт, то двумя пулеметами... Это верняк.
Старшина подозрительно посмотрел, не издеваться ли изволит, но Войтенко был абсолютно серьезен.
- Ты на меня так не смотри. Это одиночный. Было б их много, это было б самоубийство... - Капитан смотрел на уже появившийся и приближающийся силуэт юнкерса.
- Отбой, ребята. Он на бреющем не пойдёт.
- Да, капитан. Похоже он и бомбить не собирается, - разочарованно ответил один подошедших из сержантов.
Они постояли, глядя на по-тараканьи быстро прячущихся в окопы штрафников. Юнкерс сделал разворот над позициями, из него что-то выпало и быстро развернулось разлетающимся облаком листовок. Капитан посмотрел на него с сожалением охотника, у которого из-под носа ушла добыча.
- Ребят, а наберите-ка штук с полсотни, а? Давайте, давайте, - поторопил удивившихся такой просьбе сержантов.
- Дегтяри на повозку и вперед.
Листовки отнесло малость в сторону, но зацепило правый фланг линии штрафников. Сержанты быстро набрали по небольшой охапке и вернулись к командиру. Капитан принялся аккуратно их паковать. Рядом возник Мирошкин и стоял молча, переминаясь с ноги на ногу. Войтенко закончил засунул пачку в раздувшийся планшет и спросил:
- Так и будешь сопли жевать или доложишь наконец?
- А я это... как бы, спросить хотел...
- Отставить, - бросил в его сторону Войтенко, - тебе приказ был. Будь моя воля, я б с тебя кубики лейтенантские сорвал уже. Тебе был приказ: раздать сухпай, проинструктировать личный состав. Что ты должен сделать? Ты должен его выполнить, а потом доложить об исполнении начальнику, отдавшему этот приказ.
- Дак я это, товарищ капитан... Всё исполнил, людей проинструктировал... - заторопился Мирошкин.
- Понятно, - остановил его капитан, - штакетник раздал?
- Какой шта.., а да, так точно, раздал.
Войтенко посмотрел на него долгим и брезгливым взглядом и спокойно вынес вердикт:
- Дерьмо ты, а не командир Красной Армии. Всё, дуй отсюда. Личный состав заждался. Комбату привет передай.
Забыв о вопросе, который хотел задать, Мирошкин неожиданно довольно лихо козырнул, развернулся и побежал к траншеям. Старшина к тому времени управился с посудой и облегченная стараниями штрафников повозка развернулась обратно. Вся команда пошла рядом. Войтенко сначала посидел на краю повозки, но потом спрыгнул и пошёл рядом с остальными бойцами.
- Товарищ капитан, а вопросец разрешите? - нарушил молчание один из сержантов.
- Валяй, Миша, - махнул рукой Войтенко, - только подозреваю, у тебя не один вопрос. Давай всю кучу. И ты, Максим тоже, если есть....
- Товарищ капитан, я ничо не понимаю. Что за штрафники, откуда взялись, чего с ними так возятся...
- Точно, точно, - присоединился второй.
Войтенко вздохнул.
- М-да... Это длинно. Но с учетом, того, что многое засекречено, пока идём всё и расскажу. - немного подумал и спросил:
- А что думаете, долго эти придурки продержаться, если немцы пойдут на них? - в глазах обоих сержантов засветилось непередаваемое презрение, но капитан их опередил.
- Во-во... Знаю, что скажете. А теперь слушайте. Боеспособность любого подразделения определяется временем, в течении которого оно может держать оборону. Так? Так. Время в течении которого этот сброд может держать оборону в точности равняется времени, за которое немцы добираются до их линии. Захотят прогулочным шагом, захотят - бегом добегут. Так?
- Ну так... И чо?
- А теперь смотрите. Пока панфиловцы стояли, немчура до 10 раз за день атаковали, так? А теперь? За день ни одной атаки. Вы поняли? НИ ОДНОЙ.
Сержанты от удивления даже рты пооткрывали. Первым откликнулся Максим.
- Это чо, капитан? Ты хочешь сказать, что они такие лихие, что немчура даже нападать боится? Ну, капитан...
- Подожди, не гони лошадей... Атак за весь день не было. Так? Так. По факту этот сброд держит оборону неполный день. Так? Так. А вот почему, это другой вопрос. Не в героизме, конечно, дело... Никакого героизма у них нет, вы ж сами всё видели.
И понаслаждавшись их ошарашенным видом, смилостивился.
- Это спецоперация. Очень хитро задуманная. Сам не всё понимаю... Но я результат вижу.- Войтенко помолчал и продолжил:
- Вот вы ребята даже сами не понимаете, насколько вы героические. Но вот чего-то вы всё-таки боитесь...
- Капитан, ты сначала найди то, чего мы боимся, а потом говори, - чуть обиделся Михаил.
- А что искать-то? Я знаю. Вот скажите, мои бравые и храбрые бойцы. Вы ничего не боитесь, да?
Сержанты переглянулись и задумались.
- А как насчет в дерьме искупаться по уши? А? Вот то-то и оно. Немцы вояки то крепкие, но тут... В общем, они тоже носы позажимали. Я так думаю...
- А кто ж придумал-то это, а...
- Кто, кто... Я думаю, Лаврентий Палыч один способен на это. Ну, не один... там целая команда видать работала. - и после паузы продолжил:
- Ходят слухи, что сам Сталин в курсе. Говорят, что когда ему доложили, - а Берия хитрец, доложил тогда, когда уже что-то стало наклевываться, - очень долго смеялся. И предложил Берии любой орден на выбор. Даже ждать не стал, чем кончится.
- И чо Берия, - встрял в разговор старшина.
- Отказался. Скривился и сказал, что не хочет за таких идиотов никакого ордена. Но Сталин всё-таки наградил его. Правда, в газетах этого не было. Он ему знак почетного ассенизатора вручил.
- Да ну тя, капитан... Нет такого знака, - заржали все в голос.
- Нет, - серьезно ответил капитан, - то есть не было. Специально сделали в единственном экземпляре и вручили... Говорят, весь Кремль на ушах от хохота стоял. А Берия больше всех. Только что там изображено - никто не знает, Лаврентий Палыч тут же засекретил.
- Но предупреждаю всех ещё раз. Это хоть и слухи, но болтать не рекомендую. А то пойдёте к ним, - капитан мотнул головой и в ответ на бурчание "да мы понимаем, товарищ капитан" продолжил:
- Теперь дальше. Немчура нападать брезгует. Но они все равно нападут. Разведка уже что-то нащупала, а что никто не знает, но я вам и без разведки могу сказать. Невелика загадка. Подгоняют спецчасти. Это или финские части будут или СС.
(Продолжение следует...)