Документы о Соловецком лагере 1930 и 1933 гг.

[corporatelie]

В данном посте я бы хотел привести сразу два документа. Один иллюстрирует Cоловки эры " Курилки"- уже цитировавшийся мной несколько лет назад отрывок из известного доклада комиссии Шанина, проверяющей Соловки образца 1929-1930 гг. По результату деятельности комиссии были аресты и расстрелы.
Но немногие знают, что почти сразу после отъезда ревизоров из Москвы на Соловках в 1931-1932 гг. сложилась очередная система избиений и насилия вплоть до приезда в Слаг начальника ГУЛАГа М.Бермана в 1933 г. с очередной проверкой. И опять по результату ревизии были аресты и расстрелы.
В результате, несмотря на такие вот попытки борьбы с "эксцессами и перегибами", грозные приказы и даже расстрелы, в СЛОНе годами существовали эти самые "эксцесссы и перегибы". Опять таки данные документы именно в сопоставлении служат ярким доказательством моего тезиса об общей неэффективности и половинчатости борьбы за "социалистическую законность" в ГУЛАГе первой половины 1930-х гг. ( есть и масса других доказательств этого утверждения). Пороки лагерной и тюремной системы воспроизводили сами себя год за годом по совокупности причиин, о которых я как-нибудь планирую поговорить подробнее.

Документ №1.
Из отчета Комиссии ОГПУ по обследованию режима и быта заключенных Соловецких лагерей
Не ранее 30 апреля 1930 г
<...>

Этот чрезвычайно высокий процент выбытия из строя по заключению Ко­миссии объясняется:
1.    Тяжелыми условиями работ (летом и осенью работа в болотах).

2.    Быстрая изнашиваемость заключенных, прибывающих из южных райо­нов Союза (в число заключенных, поступивших осенью истекшего года, было до 1200 человек кавказцев).3.    Недостаточная емкость и плохая приспособленность пропускных пунк­тов и лечебных учреждений лагерей, дефицит и низкая квалификация санпер­сонала (привлекаются в качестве лекпомов заключенные, не имеющие даже никакой медподготовки).
4.   Тяжелые жилищные условия, частично зависимые от сезонности работ (сезонные бараки строятся на несколько месяцев). Недостаточность снабжения вещевым довольствием (отсутствие постельных принадлежностей), вследствие чего зачастую заключенные направлялись на работу в почти раздетом виде.
5.   Слишком высокие, учитывая недостаточную квалификацию, нормы вы­работки, обязательные к выполнению, независимо от часов работы, приводя­щие зачастую к тому, что заключенные от усталости отказываются от пищи.
6.   Недопустимый режим, а зачастую преступный, вплоть до побоев и истя­заний, слабая квалификация техперсонала, не способного должным образом научить заключенных, благодаря чему на работу затрачивается значительно больше физической энергии.
Несмотря на высокий процент состава заключенных, переходящих в группу инвалидов и слабосильных, несмотря на наличие в составе лагерей до 16% за­ключенных, отнесенных к 1 и 2 категории, УСЛОН до сих пор не поставил се­рьезно вопроса как по изучению действительных причин этого отсева, меры борьбы с ним, так и использованию этой неполноценной части рабсилы, не­смотря на всю актуальность этого вопроса.
Попытки УСЛОН, сделанные в этом направлении, следует признать далеко недостаточными и неосновательными, так как открытия нескольких мастер­ских поглощают эту рабсилу в весьма незначительной мере и не имеют широ­кой перспективы дальнейшего их развития.
Что касается использования женского труда, то таковой в достаточной мере применяется в швейных мастерских, по переработке на рыбных промыслах и |в] прачечных. Значительно хуже обстоит вопрос с применением труда несо­вершеннолетних, которых содержится в лагерях на 1 апреля 1930 года - 3357 человек.
Ввиду незначительности производственных предприятий УСЛОН, на тако­вых в качестве учеников размещена весьма небольшая часть этих подростков. Остальные рассеяны по всем видам работ, в том числе по самым тяжелым, где, не получая должной квалификации, разлагаются морально и физически взро­слой частью заключенных (процветает использование их в качестве пассивных педерастов) (...)
Подъезжая к Кеми, Комиссия предполагала найти в режиме Соловков, ста­рейшего лагеря СССР, более или менее установившийся правопорядок. Кажу­щаяся налаженность производства, трудоемкие работы, обширное жилищное строительство, наличие относительно солидных чекистских кадров - все это, как будто бы, должно обеспечивать твердый, нормальный трудовой режим.
На деле оказалось другое. На основании только добытых в процессе работы данных, Комиссия приходит к заключению, что издевательства, избиения и пытки заключенных количественно давно уже перешли в качество, т.е. в сис­тему режима. Фактическим материалом к этой части доклада служат:
1.   Непосредственное обследование Кемского отдельного пункта, команди­ровки Лесозавод № 4 при ст. Кандалакша, 1-го Отделения СЛОН на о. Рево­люции, 6-го Отделения СЛОН при станции Апатиты и заготовки Разнаволока близ станции Сорока.
2.   Обозрение имеющихся в производстве ИСО УСЛОН следственных дел и копий обвинительных заключений и постановлений по ранее законченным следственным делам. В качестве метода обследования лагерей Комиссией при­менялся личный опрос всех арестованных по следственным и дисциплинар­ным делам и заключенных в общих бараках.
Как твердо установленный факт, необходимо констатировать общую запу­ганность заключенных: жалобы на жестокость режима удавалось получать ис­ключительно в отсутствии администрации, давая гарантию, что избиений больше не будет. Несмотря на это, уже на Лесозаводе № 4 поступило значи­тельное количество жадоб и заявлений, полностью подтвержденных при след­ственной проверке.
Объективная картина режима на Лесозаводе такова: прежде всего Комис­сией осмотрен карцер. Это - дощатый сарайчик площадью в одну квадратную сажень, без печи, с громадными дырами в потолке, с которого обильно течет вода (в этот день была теплая погода), с одним рядом нар. В этом «помещении» бук­вально друг на друге в момент прибытия Комиссии находилось 16 полураздетых человек, большинство из которых пробыло там от 7 до 10 суток. Бараки и следст­венный изолятор представляют лишь несколько более удовлетворительное зрели­ще; поражает чрезвычайная скученность обитателей, причем из следственного изолятора (совсем небольшой камеры) перед самым приездом Комиссии было выведено 75 арестованных. Только накануне приезда Комиссии арестованным стали давать кипяток; ранее это считалось излишней роскошью.
По поступающим жалобам Комиссией было допрошено 8 человек, тулови­ще и руки которых были покрыты явными даже для неопытного глаза крово­подтеками и ссадинами от избиений. Характерно, что вызванный для освиде­тельствования избитых лекпом, авторитетно прикладывавший ухо к различным местам тела заключенных, оказался попом, осужденным по 58/10 ст. УК (не­медленно переведен на общие работы). Мотивы избиений - легкие дисципли­нарные проступки, иногда - побеги и попытки к ним. Контингент избиваю­щих - надзиратели, конвоиры, стрелки, десятники, комсостав охраны - в по­давляющем большинстве из заключенных.
При обследовании Кемского Отдельного Пункта (Вегеракша) получено свыше 20 жалоб на истязания и на о. Революции - 48. Особенными зверства­ми на о. Революции отличался командир 5-й карантинной роты заключенный Курилко, печальная слава о котором проникла даже в украинские ДОПРы; наиболее изощренные художества: заставлял заключенных испражняться друг другу в рот, учредил специальную «кабинку» для избиений, ставил голыми на снег («стойка»), принуждал прыгать зимой в залив и пр. Лишь к несколько более легкой форме проявили себя другие «администраторы».
Самое жуткое зрелище предстало перед членами Комиссии на командиров­ке при ст. Разнаволока. Несмотря на усиленную подготовку к приезду Комис­сии (экстренное обмундирование ночью раздетых, вывод заключенных из кар­цера, уничтожение клопов при помощи пожарной команды и проч.), - Ко­миссии удалось выявить настолько тяжелую картину общего режима, что не­вольно припомнилось излюбленное выражение знаменитого Курилко: «Здесь власть не советская, а Соловецкая».
Штраф-изолятор, в котором помещается 51 человек, представляет большую комнату, отапливаемую раз в два-три дня; в полу и стенах щели; масса клопов; нар нет совсем; в несколько рядов стоят простые скамьи без спинок в четверть аршина шириной; все арестованные (штрафники перемешаны со следственни-ками) одеты только в белье, в белье же выводятся оправляться (два раза в сутки) и в баню. Режим следующий: с 3 часов утра до 9 часов вечера арестованные сидят («на жердочке») неподвижно и молча; за малейшее нарушение распоряд­ка - побои. В 8 часов вечера - проверка, с 9 до 3 сон на полу. Для укрывания выдается по одному предмету из вещей заключенного. За почесывание в поисках клопа - пинок ногой. Сидят в таких условиях неограниченное время, многие до года. Освободившиеся вспоминают о «жердочке» с ужасом.
Режим следственного изолятора отличается отсутствием "жердочки", нали­чием нар и тем, что заключенные имеют одежду. Избиения же процветают в такой же степени, как в штрафном изоляторе. При освидетельствовании изби­тых обнаружены не только ссадины, рубцы, кровоподтеки, но и значительные опухоли, а у одного и перелом ребра. «Особо» провинившихся сажают в «ки­битку» - карцер, существование которого начальник командировки тщательно пытался скрыть. В карцере, сконструированном наподобие вышеописанного (лесозавод N° 4), нет нар, сквозь круглые щели пробивается снег. Провинив­шихся держат в нем независимо от погоды по 2-5 часов, в одном белье. Вы­пускают только тогда, когда застывающие от холода жертвы начинают исступ­ленно вопить. Один из заключенных в «кибитке» за несколько дней до обсле­дования искромсал себе куском стекла живот. Заключенные в общих бараках также в отдельных случаях жалуются на избиения.
Культивируется эта система пыток начальником изолятора, осуществляется надзирателями и конвоирами и поощряется начальником командировки, чле­ном ВКП(б).
Комиссией предложено немедленно ликвидировать «кибитку» и соответст­вующим образом оборудовать все прочие помещения. Приведем более характерные следственные дела:
I, Вольнонаемный отделком командировки Воньга (1 отделение СЛОН) Кочетов, систематически избивал заключенных, понуждал к сожительству женщин, присваивал деньги и вещи заключенных; неоднократно в пьяном виде, верхом на лошади, карьером объезжал лагерь, устраивал скачки с препят­ствиями, въезжал в бараки и на кухню, устраивал всюду дебоши и требовал длясебя и лошади пробу обедов. Верхом на лошади Кочетов занимался и мушт­ровкой заключенных, избивал их нагайкой, заставлял бежать и устраивал инcценировки расстрелов.
Каждая из склоненных Кочетовым к сожительству женщин числилась у него под номером; по номерам же женщины вызывались на оргии, в которых принимал участие и сотрудник ИСО Осипов. По данному делу привлечено и арестовано 5 чел. Дело возникло в июне 1929 г., закончено только в апреле с.г. и направлено в Коллегию ОГПУ.
2.   Дело группы стрелков, десятников и конвоиров (все заключенные) - Сенно, Герлятовича (оба - шпионы) и др. в количестве 8 чел.
Работа в 4 Отделении СЛОН - (о. Соловки) систематически избивали за­ключенных, опускали их в прорубь, часами выдерживали на улице и привязы­вали к столбу. Никто из обвиняемых, до приезда Комиссии, не был арестован. Дело предложено направить в Коллегию ОГПУ.
3.   Дело надзор состава командировки* Энгозеро 2 (3 отделение СЛОН) Зо-лоторева и др. в числе 8 чел., систематически истязавших заключенных, в ре­зультате чего зарегистрировано было 3 смертных случая, Все обвиняемые арес­тованы. Дело направлено в Коллегию ОГПУ.
4.   В 6 отделении СЛОН имеется дело о систематических избиениях заклю­ченных.
5.   Дело начальника командировки 63 км Парандовского тракта (2 Отделе­ние СЛОН) вольнонаемный* Иозефер-Гашидзе и 18 надзирателей-стрелков, дневальных и десятников (все заключенные).
Обвиняемые под звуки гармонии избивали заключенных валенками с ме­таллическими гирями; загоняли раздетых заключенных под мост в воду, где выдерживали их по несколько часов. Обвязывали ноги веревками и волокли, таким образом, на работу. В виде особого наказания заставляли стоять в «параше».
Одного заключенного избили до потери сознания и подложили к костру, в результате чего последовала смерть.
Сам Гашидзе оборудовал карцер, высотой не более 1 метра, пол и потолок которого были обиты острыми сучьями; побывавшие в этом карцере в лучшем случае надолго выходили из строя.
Отмечено несколько случаев прямого убийства заключенных в лесу. Не­сколько человек умерло в карцере. Многие, доведенные до исступления, кон­чали самоубийством, или же на глазах у конвоя бросались бежать с криком «стреляйте» и действительно пристреливались надзором. Данное дело возникло в августе 1929 года, неоднократно сознательно откладывалось и лежало меся­цами без движения и было скрыто от Комиссии; когда же члены последней уз­нали о его существовании, то им было заявлено сначала, что дело отправлено в Москву, затем - что оно находится у прокурора и лишь 24 апреля дело с об­винительным заключением поступило в Комиссию. Многие эпизоды дела явно смазаны, а часть обвиняемых во главе с Гашидзе находились на свободе. По делу ведется детальное расследование сотрудником ОГПУ.
При ознакомлении с постановлениями по ранее законченным делам об из­девательствах над заключенными установить точное количество направленных в ОГПУ и прекращенных в дисциплинарном порядке следственных дел не представилось возможным. Выявлено, однако, 8 случаев явно незаконного прекращения в дисциплинарном порядке дел, с совершенно конкретно уста­новленными случаями истязаний заключенных. Кроме того, 8 числящихся прекращенными или переданными на усмотрение администрации УСЛОН аналогичных дел совершенно не оказалось в архиве. Приведенные примеры относятся к концу 1928 г., но Комиссией обнаружено и два возмутительных дела, возникших уже в 1930 году:
1.   15 марта с.г. т. Эйхманс было отдано распоряжение о производстве рас­следования по жалобам заключенных на избиения и об аресте виновных в слу­чае подтверждения (3 Отделение СЛОН). Несмотря на то, что виновность кон­воиров была установлена, арестованы они до приказа Комиссии не были (дело Шульца и Проценко).
2.   Дело о вполне доказанной смерти заключенного Бурзака от побоев, на­несенных ему десятником из заключенных Мелишиным, по прямому распоря­жению администрации УСЛОН было прекращено. По делу ведется расследо­вание сотрудником ОГПУ.
В процессе работы Комиссии установлен ряд случаев избиения заключен­ных сотрудниками ИСО (заключенные из бывших чекистов). Сотрудник ИСО Горбачев уже арестован. По поводу других начато расследование. Всего на 27 апреля Комиссией арестовано 24 чел., вместе же с делами ИСО привлечено 74 чел., из коих арестовано 47, а об аресте остальных отдано распоряжение. Следствие развивается специально вызванным из Москвы сотрудником ОГПУ.
Таким образом, обследованием Комиссии система пыток, избиений и ис­тязаний заключенных охвачено* по всем Отделениям УСЛОН.
Вопросы быта заключенных обследованы Комиссией относительно поверх­ностно. Внимание фиксировалось, главным образом, на основных дефектах обслуживания населения лагерей и основных их запросам и нуждам.
Как повсеместное явление отмечена жалоба заключенных на отсутствие нормированного рабочего и выходных дней. Большинство работ СЛОН носит сезонный характер: лесоразработки, рыбные промысла, дорожное строительст­во, сельское хозяйство и т.д. На этих отраслях труда нормировать рабочий день, особенно в связи со специфическими атмосферными условиями, пред­ставляется невозможным. Работа распределяется по урокам, причем о непо­сильной тяжести последних поступает масса заявлений. Выходной день соблю­дается лишь на мелких кустарных производствах.
Определенную приказом по УСЛОНУ норму продовольственных пайков можно признать по существу удовлетворительной, но благодаря злоупотребле­ниям или халатности обслуживающего персонала, сплошь и рядом, как систе­ма, наблюдаются случаи недодачи пайков, изготовления крайне однообразной пищи и прочее.
Культурно-просветительное обслуживание заключенных налажено в своей структуре удовлетворительно. Почти повсюду имеются красные уголки, очень приличны стенгазеты, читаются лекции на различные темы, но объекты обслу­живания, ввиду крайней тяжести работы, не в состоянии заниматься культур­ным времяпрепровождением. Кроме того, культпросветработа в большинстве командировок явно не соответствует жестокости режима.
Возмутительно поставлено повсюду дело доставки корреспонденции. За­ключенные жалуются на задержку писем в течение 1-3 месяцев. При обследо­вании П/О Труда и Учета УСЛОН - Комиссия натолкнулась на несколько десят­ков пачек писем, лежащих на полках почти сплошь выше двух месяцев и ждущих разметки. В цензуре ИСО письма задерживаются до I месяца. В связи с органи­зацией аппаратов цензуры при Отделениях, СЛОН и, в частности, в Соловках (по предложению Комиссии) этот срок должен значительно сократиться.
Жилищные условия заключенных чрезвычайно тяжелы, ни о какой норме говорить не приходится, так как обитатели обследованных бараков из-за край­ней скученности в большинстве спят, тесно прижавшись друг к другу. На по­стельные принадлежности нигде нет и намека. Вновь выстроенные бараки производят более благоприятное впечатление, но тем более резок контраст между ними и массой старых бараков.Из рук вон плохо медицинское обслуживание населения. На 57 ООО человек населения Лагерей имеется всего лишь 28 врачей, сосредоточенных почти ис­ключительно при стационарах отделений СЛОН. Квалификация лекпомов (180), несущих совершенно самостоятельную работу, недостаточно проверена. Большинство лекпомов не имеет медицинского образования. Кроме того, все они, как заключенные, целиком зависят от администрации командировок, вследствие чего, даже при наличии желания, не в состоянии должным образом реагировать на жестокость режима, направление на работы заведомо нетрудо­способных и прочее. Многие из них, к тому же, усвоили линию поведения на­чальства и сами проводят ее, не оказывая больным помощи, грубо выгоняя их и т.д. Случаи избиений, естественно, не фиксируются. Такие факты отмечены по всем командировкам.В значительной степени, как следствие жестокого режима и сурового быта заключенных, приходится рассматривать чрезвычайно высокую заболеваемость и смертность последних. За два квартала 1929/30 г. переболело в стационарах 25 552 человека, т.е. 44,6% населения. Амбулаторных посещений за этот же пе­риод было 425 426, или 743,8% по отношению к населению. Умерло за те же полгода 3583 человека, т.е. 6,3% населения, или 14% стационарных больных, из этого числа 1004 человека, или 6% умерло от сыпного тифа и 396", или 11% - от истощения и малокровия.
К этой статистике нужно прибавить уже упоминавшиеся в разделе о рабси­ле данные об изнашиваемости заключенных: за 10 месяцев 1929/30 года от­сеяно, как непригодных к работе, 25% полноценной рабочей силы.
В целях пресечения дальнейшего процветания жестокого режима и для улучшения быта заключенных. Комиссией предприняты следующие меры:
1.   Предложено немедленно ликвидировать систему заключения в непри­способленные (неотапливаемые) помещения.
2.   Предложено срочно оборудовать (нарами и проч.) все арестные помеще­ния.
3.   Изысканы средства и внесены в смету ассигнования на улучшение про­довольственного и вещевого довольствия заключенных (постельные принад­лежности и проч.).
4.   Арестовано, как уже указано выше, 24 человека из состава администра­ции, надзора и охраны командировок.
5.   Арестованы начальник подотдела труда и учета, заведующий торговым подотделом и начальник дорожно-строительного отдела УСЛОН; вносится предложение отстранить от должности помощника начальника УСЛОН.
6.   Углубляется и развивается следствие по заведенным делам и начинаются новые.
7.   Проведена разъяснительная кампания среди партийной части работни­ков УСЛОН.
В результате энергичных мероприятий Комиссии системе истязаний за­ключенных пока положен предел [.,.]
Председатель Комиссии Шанин

ЦА ФСБ РФ. Ф. 2. On. 8. Д. 116. Л. 1-3, 61-65, 88-89, 102-112. Копия. Опубликовано: История сталинского Гулага. Конец 1920-х - первая половина 1950-х годов. Собрание документов в 7 томах. Том 4. Численность и условия содержания. - М.: Российская политическая энциклопедия (РОССПЭН), 2004.

Документ №2.

Скан публикуется впервые.

Приказ Главного управления лагерями ОГПУ №28 от 17 марта 1933 г. с объявлением приговора Коллегии ОГПУ по делу о бандитизме и разложении аппарата в Соловецком отделении СЛАГ ОГПУ.









Источник:  ГАРФ. Ф. 9414. Оп. 1. Д. 3. Л. 51-52. Подлинник.