От заката до рассвета. ч. 2
Плен
Впереди показалась омоновская цепь. Сзади нас догонял второй милицейский отряд. Оказавшись "между двух огней", некоторые зашли в стоящий на остановке троллейбус и попытались на нем уехать, но желающих было так много, что не удалось закрыть двери. Следом за несогласными в троллейбус зашли менты. С некоторыми усилиями автобус с рожками освободили от активистов. Также из него вышли несколько пассажиров не участвовавших в манифестации. Все они, а ткаже те, кто был на остановке и рядом с ней попали в омоновское кольцо. Сперва мы не ожидали ничего особенного. На "стратегиях" нас часто блокировали, но задерживали только самых активных, потому я ничего плохого для себя не ждал. Максимум поездка в ментовку и установление личности. Постепенно людей начали разделять. Сперва вывели Немцова и Яшина.
Отпустили штатных корреспондентов. А дальше к каждому из нас стали подходить милиционеры и предлагать проехать в отделение. В числе последних, в ментовской автобус, где уже сидела Ольга Курносова и еще 29 активистов, попал и я.
Автозак выехал на Лиговский, а потом долго петлял по Центральному району (решали в какое отделение нас везти). Наконец решение было принято и нас привезли на Большую Монетную к 43-му отделению милиции Петроградского района.
Продержав час в автобусе, завели в дежурную часть, дали сходить в туалет, а дальше мы поднялись на второй этаж в актовый зал участка, где нас и разместили. Пошло утомительное ожидание, заполнение протоколов: милиционеры не торопились.
Сперва задержание оформлял 1 человек, потом их число увеличилось до пяти. Нашим соратникам с воли удалось передать минеральную воду и еду. Скоро мы поняли, что останемся в отделении до утра. Поступила инсайдерская информация из ГУВД, что в девять утра нас доставят в суд. Всю ночь заполняли протоколы. Кто-то укладывался спать. Мужчин и женщин разделили. Дам разместили в вестибюле второго этажа. Делать было нечего, никто не ожидал проторчать ночь в ментовке. Травили байки, шутили.
Поскольку мы оказались одни в актовом зале наполненным милицейскими регалиями: грамотами, текстами присяги, знаменем, портретом Феликса Эдмундовича, устроили небольшую фотосессию.
Кто-то спал прямо на столе президиума.
Стулья в зале были неудобные, с железными подлокотниками и я особо не пытался на них заснуть.
Двое наших старших товарищей сочинили забавную объяснительную насчет того, как они оказались в 7 часов на троллейбусной остановке при пересечении Мытнинской и 8-ой Советской.
Последний протокол я подписал в 5:30 утра.
К 9-ти часам конечно было ничего не готово чтобы везти нас в суд Центрального района. Не было автобуса. Ночные протоколы были составлены глупо и с ошибками: по ним выходило что мы митинговали на Мытнинской улице, разойтись отказывались (из милицейского кольца!) и были задержаны. В суд нас повезли в 12:00. К часу мы туда прибыли, но с 13 до 14 там был обед. Разумеется никто не подумал чтобы кормить задержанных, нам пришлось скидываться по сотне и посылать нашего товарища за продуктами в магазин. В 14:00 по очереди стали пускать в суд. Я пошел в числе первой тройки. Судья получила наши дела. Мы сразу стали писать ходатайства в двух экземплярах (по количеству протоколов) о переносе слушания по месту жительства, об отсрочке для ознакомления, из-за плохого самочувствия (ночь без сна давала о себе знать). Но вызывать нас на суд никто не спешил. Наше дело лежало у судьи 4 часа. За это время нас не отпускали, не давали сходить в туалет. Оказалось, что документы составлены плохо, не хватало какой-то справки из милиции, секретарь слал запросы в отделение и просил ответить факсом. Время шло. Наконец заседание суда перенесли, вызвать нас обещали повесткой. Мне отдали паспорт и отпустили. Поскольку мою девушку не пропускали на проходной суда, она ждала меня у поста охраны. Мы трогательно встретились и пошли к ней на Конную.
Впереди показалась омоновская цепь. Сзади нас догонял второй милицейский отряд. Оказавшись "между двух огней", некоторые зашли в стоящий на остановке троллейбус и попытались на нем уехать, но желающих было так много, что не удалось закрыть двери. Следом за несогласными в троллейбус зашли менты. С некоторыми усилиями автобус с рожками освободили от активистов. Также из него вышли несколько пассажиров не участвовавших в манифестации. Все они, а ткаже те, кто был на остановке и рядом с ней попали в омоновское кольцо. Сперва мы не ожидали ничего особенного. На "стратегиях" нас часто блокировали, но задерживали только самых активных, потому я ничего плохого для себя не ждал. Максимум поездка в ментовку и установление личности. Постепенно людей начали разделять. Сперва вывели Немцова и Яшина.
Отпустили штатных корреспондентов. А дальше к каждому из нас стали подходить милиционеры и предлагать проехать в отделение. В числе последних, в ментовской автобус, где уже сидела Ольга Курносова и еще 29 активистов, попал и я.
Автозак выехал на Лиговский, а потом долго петлял по Центральному району (решали в какое отделение нас везти). Наконец решение было принято и нас привезли на Большую Монетную к 43-му отделению милиции Петроградского района.
Продержав час в автобусе, завели в дежурную часть, дали сходить в туалет, а дальше мы поднялись на второй этаж в актовый зал участка, где нас и разместили. Пошло утомительное ожидание, заполнение протоколов: милиционеры не торопились.
Сперва задержание оформлял 1 человек, потом их число увеличилось до пяти. Нашим соратникам с воли удалось передать минеральную воду и еду. Скоро мы поняли, что останемся в отделении до утра. Поступила инсайдерская информация из ГУВД, что в девять утра нас доставят в суд. Всю ночь заполняли протоколы. Кто-то укладывался спать. Мужчин и женщин разделили. Дам разместили в вестибюле второго этажа. Делать было нечего, никто не ожидал проторчать ночь в ментовке. Травили байки, шутили.
Поскольку мы оказались одни в актовом зале наполненным милицейскими регалиями: грамотами, текстами присяги, знаменем, портретом Феликса Эдмундовича, устроили небольшую фотосессию.
Кто-то спал прямо на столе президиума.
Стулья в зале были неудобные, с железными подлокотниками и я особо не пытался на них заснуть.
Двое наших старших товарищей сочинили забавную объяснительную насчет того, как они оказались в 7 часов на троллейбусной остановке при пересечении Мытнинской и 8-ой Советской.
Последний протокол я подписал в 5:30 утра.
К 9-ти часам конечно было ничего не готово чтобы везти нас в суд Центрального района. Не было автобуса. Ночные протоколы были составлены глупо и с ошибками: по ним выходило что мы митинговали на Мытнинской улице, разойтись отказывались (из милицейского кольца!) и были задержаны. В суд нас повезли в 12:00. К часу мы туда прибыли, но с 13 до 14 там был обед. Разумеется никто не подумал чтобы кормить задержанных, нам пришлось скидываться по сотне и посылать нашего товарища за продуктами в магазин. В 14:00 по очереди стали пускать в суд. Я пошел в числе первой тройки. Судья получила наши дела. Мы сразу стали писать ходатайства в двух экземплярах (по количеству протоколов) о переносе слушания по месту жительства, об отсрочке для ознакомления, из-за плохого самочувствия (ночь без сна давала о себе знать). Но вызывать нас на суд никто не спешил. Наше дело лежало у судьи 4 часа. За это время нас не отпускали, не давали сходить в туалет. Оказалось, что документы составлены плохо, не хватало какой-то справки из милиции, секретарь слал запросы в отделение и просил ответить факсом. Время шло. Наконец заседание суда перенесли, вызвать нас обещали повесткой. Мне отдали паспорт и отпустили. Поскольку мою девушку не пропускали на проходной суда, она ждала меня у поста охраны. Мы трогательно встретились и пошли к ней на Конную.