Стихи Бродского о Рождестве
Иосиф Бродский не был религиозным человеком, более того, он был решительным противником каких-либо религиозных ритуалов. Однако стихи, посвященные Рождеству, занимают видное место в его творчестве. Он писал их в разные годы, как правило, в преддверие события.
Стихи эти - размышления не о смысле, а скорее «по поводу».
Наиболее известное из всех, то, что больше других на слуху, - стихотворение 1971 года. Его достаточно часто упоминают, хотя цитируют, как правило, только первые 2-3 куплета. Благодаря этому на первое место выступает лишь одна из заключенных в нём тем.
На самом деле, в стихотворении совмещены два временных пласта: советская современность, где народ вообще-то собирается встречать не Рождество, а Новый год, и Рождение младенца, знаменующее собой начало не только нового года, но и Новой эры.
И пусть у многих в сердцах пустота и они не видят пещеру, Младенца, Марию, пусть они не видят и не верят в чудо, чудо все равно совершается, Рождество все равно происходит.
Так видит ситуацию поэт.
**
В Рождество все немного волхвы.
В продовольственных слякоть и давка.
Из-за банки кофейной халвы
Производит осаду прилавка
грудой свертков навьюченный люд:
каждый сам себе царь и верблюд.
Сетки, сумки, авоськи, кульки,
шапки, галстуки, сбитые набок.
Запах водки, хвои и трески,
мандаринов, корицы и яблок.
Хаос лиц, и не видно тропы
в Вифлеем из-за снежной крупы.
И разносчики скромных даров
в транспорт прыгают, ломятся в двери,
исчезают в провалах дворов,
даже зная, что пусто в пещере:
ни животных, ни яслей, ни Той,
над Которою - нимб золотой.
Пустота. Но при мысли о ней
видишь вдруг как бы свет ниоткуда.
Знал бы Ирод, что чем он сильней,
тем верней, неизбежнее чудо.
Постоянство такого родства -
основной механизм Рождества.
То и празднуют нынче везде,
что Его приближенье, сдвигая
все столы. Не потребность в звезде
пусть еще, но уж воля благая
в человеках видна издали,
и костры пастухи разожгли.
Валит снег; не дымят, но трубят
трубы кровель. Все лица, как пятна.
Ирод пьет. Бабы прячут ребят.
Кто грядет - никому непонятно:
мы не знаем примет, и сердца
могут вдруг не признать пришлеца.
Но, когда на дверном сквозняке
из тумана ночного густого
возникает фигура в платке,
и Младенца, и Духа Святого
ощущаешь в себе без стыда;
смотришь в небо и видишь - звезда.
24 декабря 1971 года.
Материал для ФМ "Путешествие в королевство Щелкунчика"
и для литературного раздела ФМ Рождественские кулинарные подарки
Стихи эти - размышления не о смысле, а скорее «по поводу».
Наиболее известное из всех, то, что больше других на слуху, - стихотворение 1971 года. Его достаточно часто упоминают, хотя цитируют, как правило, только первые 2-3 куплета. Благодаря этому на первое место выступает лишь одна из заключенных в нём тем.
На самом деле, в стихотворении совмещены два временных пласта: советская современность, где народ вообще-то собирается встречать не Рождество, а Новый год, и Рождение младенца, знаменующее собой начало не только нового года, но и Новой эры.
И пусть у многих в сердцах пустота и они не видят пещеру, Младенца, Марию, пусть они не видят и не верят в чудо, чудо все равно совершается, Рождество все равно происходит.
Так видит ситуацию поэт.
**
В Рождество все немного волхвы.
В продовольственных слякоть и давка.
Из-за банки кофейной халвы
Производит осаду прилавка
грудой свертков навьюченный люд:
каждый сам себе царь и верблюд.
Сетки, сумки, авоськи, кульки,
шапки, галстуки, сбитые набок.
Запах водки, хвои и трески,
мандаринов, корицы и яблок.
Хаос лиц, и не видно тропы
в Вифлеем из-за снежной крупы.
И разносчики скромных даров
в транспорт прыгают, ломятся в двери,
исчезают в провалах дворов,
даже зная, что пусто в пещере:
ни животных, ни яслей, ни Той,
над Которою - нимб золотой.
Пустота. Но при мысли о ней
видишь вдруг как бы свет ниоткуда.
Знал бы Ирод, что чем он сильней,
тем верней, неизбежнее чудо.
Постоянство такого родства -
основной механизм Рождества.
То и празднуют нынче везде,
что Его приближенье, сдвигая
все столы. Не потребность в звезде
пусть еще, но уж воля благая
в человеках видна издали,
и костры пастухи разожгли.
Валит снег; не дымят, но трубят
трубы кровель. Все лица, как пятна.
Ирод пьет. Бабы прячут ребят.
Кто грядет - никому непонятно:
мы не знаем примет, и сердца
могут вдруг не признать пришлеца.
Но, когда на дверном сквозняке
из тумана ночного густого
возникает фигура в платке,
и Младенца, и Духа Святого
ощущаешь в себе без стыда;
смотришь в небо и видишь - звезда.
24 декабря 1971 года.
Материал для ФМ "Путешествие в королевство Щелкунчика"
и для литературного раздела ФМ Рождественские кулинарные подарки