Происхождение и сущность правящих классов
Запись опубликована КОМУНА.ORG.UA. Вы можете оставить комментарии здесь или здесь.
Вашему вниманию предлагается 3-я из еженедельного цикла наших лекций, проводимых в рамках Социального кружка “Заграва”. На этот раз темой лекции является проблема происхождения, сущности и преодоления господствующих классов.
Оригинальная версия лекции (на украинском языке)
Введение. К постановке проблемы.
Мы часто используем понятие «правящий класс» в наших политических дискуссиях. Он всегда является объектом осуждения, к нему обращаются с обвинениями за происходящее в стране и мире. СМИ и другие мейнстримные информационные каналы также порой используют это понятие. Но чаще всего, в них мелькает термин «элита», который всегда наделяется умильно-благодушными свойствами. Именно приход к власти «правильной», «европейской» «элиты», по мнению либеральных политологов и журналистов, является наивысшим благом, на которое может рассчитывать многострадальный украинский народ.
Однако остановимся на мгновение и спросим себя: что же именно представляет собой тот самый «правящий класс», та самая «элита», о которых так много говорят как радикалы, так и выразители официозного мнения на общественные проблемы? Какова их сущность, какую объективную функцию они исполняют (если вообще - исполняют) в современном обществе, как они вообще возникли? И главное - можно ли вообще от них избавиться, или мы и дальше будем обречены тащить их у себя на горбу, покорно терпеть их причуды, безумства и преступления? Именно ответу на этот вопрос и посвящена сегодняшняя лекция.
"Элита" воочию
Подходы к проблеме происхождения правящих классов: руссоистский, ранний организационистский, марксистский, анархистский, народнический
С того момента, когда возникли правящие классы, и начались первые попытки осознать и прояснить их природу. Естественно, многие из этих объяснений принадлежали в первую очередь самим правителям и их приближенным, заинтересованным в обосновании собственной власти и превосходства. Практически во всех ранних классовых или даже предклассовых обществах высокое положение их господствующих слоев объяснялось либо их божественным происхождением (в более примитивной форме - их связью с особыми могущественными духами или тотемами), либо таинственными знаниями и особыми искусствами, которыми они владели по милости богов. Я не буду вдаваться в излишние подробности, анализируя здесь представления о царской власти и благородном происхождении, присущие древнеегипетскому, инкскому или древнекитайскому обществам. Скажу лишь, что для почти всех древних классовых обществ правящий слой или каста выступали однозначно в ипостаси божественных существ или потомков героев, власть и богатство которых были даны им в силу повеления свыше.
На втором этапе развития классовых обществах, на котором господствующее положение заняли монотеистические религии (христианство, ислам) или сходные с таковыми философско-религиозные учения (буддизм, даосизм, конфуцианство), представления о правящих классах, или сословиях, несколько видоизменились. Теперь они рассматривались прежде всего как исполнители воли высшего божества или принципа, возникло представление об их «долге» как перед этой высшей силой, так и перед своими подданными. Представление о так называемой «лествичной» (сословной) системе в средневековой Европе может быть неплохой иллюстрацией этому: так, священники (клирики) обязаны были молиться и «спасать души» точно так же, как рыцари (воины) - воевать и защищать, а землепашцы и горожане-ремесленники, в «благодарность» за эти услуги, - кормить эти два высших сословия своим трудом.
Французская карикатура времен Революции 1789 года - "Третье сословие" (крестьяне и горожане) несет на себе всю тяжесть налогов; дворянство и церковники стоят в сторонке
Первые научные попытки осознания сущности правящих классов можно датировать концом XVIII века. Именно тогда такие мыслители, как Жан-Жак Руссо и Томас Пейн, попытались бросить вызов представлениям о «благости» правящих классов, об определенности их «миссии» свыше.
В своем произведении «Общественный договор» Руссо исходил из индивидуалистической трактовки сущности человека, присущей эпохе Просвещения в целом. По его мнению, первоначально разрозненные человеческие группы состояли из более-менее равных индивидов, однако позднее, с накоплением богатств и возникновением страсти к частой собственности, образовавшийся класс богачей ввел частную собственность на землю - до того, общее достояние человечества - и создал государство для защиты своих богатств и привилегий. Приблизительно той же точки зрения придерживался и Томас Пейн, видный деятель Американской революции. В своем известном памфлете «Здравый смысл» он напрямую сравнивает правящий класс землевладельцев и церковников с «шайкой разбойников», обманом и силой захватившей в свои руки свободу и собственность земледельцев и ремесленников.
Жан-Жак Руссо (1712-1778)
Таким образом, сложился один из имевших впоследствии влияние в радикальной среде подходов к проблеме возникновения правящего класса, который по имени его творца можно назвать «руссоистским». Сущность его заключается в том, что основу возникновения и могущества правящего класса ищут в возникновении индивидуальной частной собственности, с ее последующим неравномерным распределением, в силу случая или прямой злонамеренности собственников. Сила этого подхода - в том, что он, хоть и по-своему грубо, ставит вопрос об экономической основе власти нынешних частных собственников, слабость - в том, что он игнорирует вопрос о возникновении самой возможности накопления частных богатств в первоначально эгалитарном первобытном обществе, с одной стороны; с другой - он дает весьма слабый ответ на вопрос о взаимосвязи между частными собственниками и государством.
Томас Пейн (1737-1809)
Совсем по-другому подошли к вопросу о возникновении и сущности правящих классов те, малоизвестные у нас, мыслители, для которых господствующий класс был прежде не всего не классом разрозненных богачей-накопителей, а именно правящим классом, т.е. классом распорядителей и управленцев экономическими и политическими делами общества. Так, Пирси Рейвнстон, один из деятелей английского демократического движения начала XIX века, выделяли два класса: «производительный» и «непроизводительный», объясняя господство второго над первым тем, что «все началось с того, что люди были слишком слабы, чтобы обойтись без начальства. А избранные народом начальники и должностные лица со временем узурпировали жизненные источники страны и приобрели политическую силу. Экономическая и политическая сила всегда идут рука об руку. Завладев политической силой, властители все больше и больше начали давить на труд. В их руках оказался весь сбереженный труд, т.е. капитал. Так возник господствующий класс, а все остальные члены общества стали работать на него». Таким образом, по мнению современного историка Ю. Семенова, П. Рейвнстон и стал основоположником организационной теории происхождения классов.
Данная теория словно переворачивает логику руссоистов. Если для первых дробление собственности среди частных лиц есть путь к возникновению государства и политического господства, то для организационистов скорее возникновение власти класса организаторов над нижестоящими производителями является путем к их индивидуальному накоплению богатств. Опять же, в отличие от руссоистов, для организационистов именно государство является исходным пунктом для развития класса частных собственников, а не наоборот. Впоследствии мы увидим, в каком соотношении находятся эти две теории и эмпирические данные исторической науки.
Если переходить к собственно марксистской и анархистской теориям правящего класса, то мы увидим, что обе они представляли собой в конечном итоге лишь различные вариации на темы, заложенные руссоистами или организационистами. Так, по Энгельсу, наиболее последовательно сформулировавшему ортодоксально-марксистский подход к этой проблеме, возникновение государства и стоящей над обществом публичной власти явилось следствием смешения различных родов и племен, разложения их общей собственности, стихийного выделения класса индивидуальных частных собственников и необходимости создания новых органов власти для обеспечения неприкосновенности имущества новых богачей («Происхождение семьи, частной собственности и государства»).
По мнению же Кропоткина:
«… Капитал и государство - два параллельно растущих организма, которые невозможны один без другого, и против которых поэтому нужно всегда бороться вместе - зараз против того и другого. Никогда государство не смогло бы организоваться и приобрести силу и мощь, которую оно теперь имеет, ни даже ту, которую оно имело в Риме императоров, в Египте фараонов, в Ассирии и т.д., если бы оно не покровительствовало росту земельного и промышленного капитала и эксплуатации - сначала племен пастушеских народов, потом земледельческих крестьян и еще позднее промышленных рабочих. Таким образом, эта страшная, колоссальная организация, известная под именем государства, образовалась постепенно, мало - помалу, покровительствуя своим кнутом и мечом тем, кому она давала возможность захватить себе землю и обзавестись (сначала посредством грабежа, позднее при помощи принудительных работ побежденных) некоторыми орудиями для обработки земли или для производства промышленных фабрикатов. Тех, у кого работать было нечем, государство заставляло работать для тех, кто владел землями, железом, рабами.
И если капитализм никогда не достиг бы своей настоящей формы без обдуманной и последовательной поддержки государства, то государство, со своей стороны, никогда не достигло бы своей страшной силы, своей всепоглощающей мощи держать в своих руках всю жизнь каждого гражданина, какую оно имеет теперь, если бы оно не работало терпеливо, сознательно и последовательно над тем, чтобы образовался капитал. Без помощи капитала королевская власть никогда даже не смогла бы освободиться от церкви; и без помощи капиталиста она никогда не могла бы наложить свою руку на все существование современного человека, с первых дней его школьного возраста до могилы»
«Анархия». - М., 1990. - С. 368-369, 370.
Петр Кропоткин, основоположник анархо-коммунизма
Однако нельзя сказать, чтобы марксистская и анархистская теории были односторонними проявлениями, соответственно, руссоистской и организационистской концепций в более завершенном виде. С одной стороны, у Маркса можно найти указания на то, что, по крайней мере, в «восточных» общинах основой собственности выступала необходимость «высшего начала» (т.е. государственной власти) как верховного распорядителя (организатора) работ, в то время как у таких анархо-коммунистических теоретиков, как Аполлон Карелин и один из основателей анархо-синдикализма Лев Новомирский, достаточно четко проводится мысль о том, что особый класс организаторов труда на деле выступал в роли его дезорганизаторов, что свободное развитие производства было бы лучше обеспечено, если бы свободные общины и их союзы, а не правящий «организаторский» слой руководил бы ими. Таким образом, и здесь мы видим сочетание руссоизма и организационизма.
Особо следует остановится на соответствующих воззрениях народников - достаточно самобытных русских и украинских социалистов второй половины XIX - первой трети ХХ века, стремившихся творчески объединить лучшие достижения «марксистских» и «анархистских» подходов, и одновременно - добавить свои собственные оригинальные разработки.
Так, Лев Тихомиров - на тот момент еще не монархист-ренегат, а один из идеологов «Народной воли», - писал о современном ему российском государстве:
«Наше государство - совсем не то, что государство европейское. Наше правительство - совсем не комитет от господствующих классов, как в Европе, а самостоятельная, для самой себя существующая организация, иерархическая, дисциплинированная ассоциация, которая держала бы народ в экономическом и политическом рабстве даже в том случае, если бы у нас не существовало никаких эксплуататорских классов. Наше государство владеет, как частный собственник, половиной русской территории; большая половина крестьян - арендаторы его земель; по духу нашего государства все население существует, главным образом, для него. Государственные повинности поглощают весь труд населения и - характерная черта - даже в карманы биржевиков и железнодорожников крестьянские гроши стекаются через государственное казначейство».
Если переложить эти заметки Тихомирова на язык современной эпохи, то мы увидим прямую аналогию между тесной взаимосвязью между биржевиками и царскими чиновниками XIX века, с одной стороны, - и так называемыми российскими «олигархами», топ-менеджментом «Газпрома» и сходных с ним корпораций с чиновниками и министрами нынешней путинской России - с другой. В этом смысле можно отметить, что этот подход народников во многом сохраняет свою актуальность.
Говоря о ведущих теоретиках революционно-народнического движения, следует отметить, что такой знаменитый его деятель, как Петр Лавров, неизменно настаивал на том, что эксплуатацию человека человеком следует рассматривать как неотъемлемую составляющую явления управления человека человеком. Следовательно, если понимать «управление» не в смысле добровольного согласия одной личности с планами или предложениями других, а в смысле принудительной власти одного человека над другими, то в этом плане управление и эксплуатация являлись бы если не тождественными, то весьма близкими друг другу понятиями. И именно в этом смысле и следует понимать указания Лаврова о том, что государственная власть и экономическая эксплуатация есть лишь две стороны одного и того же явления, против обеих которых и следует вести борьбу. И социализм, по мнению Лаврова, был бы возможен лишь в том случае, если возникла бы возможность преодоления противоречий между классом управленцев и подчиненным последнему классом управляемых.
Петр Лавров (1823-1900) - учитель народников
Заканчивая разбор теоретических положений народников по вопросу о сущности правящих классов, следует остановиться на воззрениях такого самобытного мыслителя, как Николай Константинович Михайловский. Он развил достаточно оригинальную интерпретацию популярной в его время теории английского философа Герберта Спенсера, согласно которой общество представляет собой определенную систему, сходную с живым организмом, и, по мере увеличения сложности этого организма, разделения труда между его составляющими, отдельные индивиды превращаются в орудия тех или иных его подсистем, их живые органы. Соответственно, правящий класс, по Спенсеру, играет роль головного мозга этого общества-организма, руководя им в силу функциональной необходимости.
Вопреки Спенсеру, Михайловский полагал, что такой подход является ошибочным, ибо реальными живыми существами является не все общество, а составляющие его личности. Именно поэтому, по мнению Михайловского, тот прогресс и усложнение общества, которым сопровождалось углубление общественной специализации, являются на деле античеловеческим прогрессом. Михайловский считал преодоление антагонистических классов - как правящего, так и управляемого, - необходимым следствием сокращения такой чрезмерной «общественной разнородности», и самого разделения труда как такового.
Николай Константинович Михайловский (1842-1904)
Богданов и Шулятиков о происхождении правящих классов
Говоря об организационной теории происхождения классов, невозможно не остановиться на трудах двух таких творческих теоретиков марксизма начала ХХ века, как Александр Богданов и Владимир Шулятиков. Фактически именно Богданов сформулировал те основы, из которых исходят и современные сторонники организационной теории происхождения классов. Так, Богданов дал по-своему классическое определение организации - а именно, как потока составляющих ее независимых процессов производства, связанных циклами развития и деградации. Поэтому, по Богданову, на определенном этапе общественного развития происходит переход от собственно развития к деградации, застою в рамках этого этапа, и тогда и становится необходимым переход от одной системы общественной организации к другой.
Если говорить о проблеме происхождения правящих классов в контексте учения Богданова, можно сделать вывод, что Богданов исходил из того, что общество представляет собой совокупность общественных процессов производства, объединенных определенной трудовой организацией. Следовательно, по его мнению, на определенной стадии развития первобытного родового коммунизма произошел распад первоначального родового производственного единства, вызванный необходимостью введения новых методов организации труда. Соответственно, возникла потребность в выделении относительно постоянного слоя организаторов общественного труда. Эти организаторы стали как слугами, так и господами общества: слугами потому, что без осуществляемого ими планомерного руководства экономическая деятельность общества была бы менее эффективной; господами - потому, что, став распорядителями и организаторами труда, они получили фактический контроль над созданным общиной в целом общественным богатством.
Александр Богданов (1873-1925), соратник и оппонент Ленина в начале истории большевизма
Богданов достаточно подробно прослеживает, в частности в своей работе «Курс политической экономии докапиталистической эпохи», историю различных форм докапиталистического классового общества, различных классов организаторов, господствующих над ним: от феодалов (а по мнению Богданова, в отличие от последующих марксистских концепций, первым классовым обществом было именно феодальное) до крепостников (сеньеров, помещиков) и торговых капиталистов. Каждый из этих классов характеризовался особой организаторской функцией, исполняемой им в процессе общественного производства. Его господствующее положение определялось не его злой волей, а объективным положением этого класса в общественной организации труда.
Приблизительно в том же русле рассуждал и современник Богданова Шулятиков. Хотя он был прежде всего литературным критиком, его интерес привлекли также и эти вопросы. Однако в этом плане концепция Шулятикова несколько отличалась от воззрений Богданова.
Владимир Шулятиков (1872-1912)
В своей работе «Происхождение командующих классов» Шулятиков исходит из того, что наследственная каста организаторов, захватившая власть над обществом при его переходе от первобытнообщинной до классовой фазы развития, действовали в том числе и в своекорыстных интересах, поскольку дальнейшее развитие средств производства уже и тогда, по Шулятикову, создавал условия для организации производства без посредничества стоящего над ним господствующего слоя. Конечно, это взгляд - вовсе не марксистский, не детерминистский. Однако он подтверждается практическими данными из истории тех, относительно развитых и при этом эгалитарных обществ, которые достигли уровня развития, сопоставимого с уровнем ранних классовых обществ, при этом не образовав какой-либо классовой или государственной системы (например, индейцы-гуроны, еще и в XVIII веке, после знакомства с железными орудиями и огнестрельным оружием, жившие в условиях весьма эгалитарных пракрестьянских (используя терминологию Ю. Семенова) общин, над которыми не существовало никакого вышестоящего правящего слоя).
В более практическом плане подход Шулятикова может быть использован нами сегодня в качестве противовеса апологетам буржуазно-бюрократического общества, постоянно заявляющим об «объективности» классового деления общества, забывая при этом о вполне конкретных субъективных усилиях, которые правящие классы всех времен и народов использовали и используют для сохранения и приумножения своего господства.
На этом и стоит завершить рассмотрение организационных теорий происхождения правящих классов и классов в целом, поскольку на деле именно в теории Богданова она достигла своего наиболее последовательного выражения. Конечно, и впоследствии появлялись достаточно оригинальные теоретики-организационисты (например, восточногерманский марксист-диссидент Рудольф Баро, полагавший, что основным классовым антагонизмом является именно противостояние между классом управленцев и управляемых. Именно последним фактом он объяснял наличие классовых антагонизмов в обществах, условно говоря, «советского» типа).
Анархистская критика организационной теории происхождения классов. Новомирский и Карелин
Если говорить о критиках организационистского подхода, исходящих не из марксистских, а из анархистских положений, то здесь следует отметить таких выдающихся, хоть и забытых сейчас, теоретиков, как Лев Новомирский и Аполлон Карелин.
Новомирский, один из теоретиков анархо-синдикализма начала ХХ века, обрушился с критикой на представления марксистов-социал-демократов того времени о необходимости сохранения господства «организаторов» и после социалистической революции, противопоставлял этому организацию производства свободными союзами производителей и их объединениями. По его мнению, возникновение классового общества было скорее следствием захвата и узурпации, чем закономерного процесса его «организации».
Похожих взглядов придерживался и Аполлон Карелин - видный русский анархо-коммунист, один из основателей так называемого «мистического анархизма». Так, возражая Богданову и теоретикам его круга, Карелин писал:
«Каждый коллектив людей организовался сам собою, при взаимодействии окружающей его среды и его личного состава. Новая техника появилась только тогда, когда этот коллектив, в лице своих членов, был способен и создать ее и пользоваться ею. Для того, чтобы новая техника применялась, организаторы были не нужны…
Появление насильников-грабителей и их, опиравшихся на институты власти, преемников - появление старшин, вождей, жрецов, рабовладельцев, феодалов…, предпринимателей, правителей и пр. , и пр. - только помешало обществу организоваться наивыгоднейшим для него образом, задержало его прогресс. Все эти лица не были, как таковые, организаторами ни в деле производства, ни в других отраслях полезной для человечества деятельности. Они организовали только захват-насилие и его инструменты»
«Что такое анархия?».
Аполлон Карелин
Эти подходы, будучи руссоистскими по своей сущности, тем не менее, как и в случае с воззрениями Шулятикова, представляют собой полезный противовес марксистскому объективизму. Тем не менее, следует отметить, что слабым местом взглядов того же Карелина является игнорирование того факта, что сам «захват-насилие» также был актом организации труда, ибо, как правильно отметил один из советских историков Древнего Рима И.Л. Маяк, война в ранние времена представляла собой род труда, хоть и непроизводительного, и организация этого «труда» достаточно рано становится делом особого общественного слоя.
Возникновение правящих классов в свете исторических, археологических, этнографических данных
Если посмотреть на первобытное общество на этапе его разложения (т.е. классовой дифференциации), то мы увидим, что ранее в его составе невозможно выделить группы, которые занимались бы исключительно каким-либо ремеслом, военной или культурной деятельностью (т.е. каждый общинник мог в принципе исполнять те или иные функции общественной жизни). Уже с появлением неолитических культур (начиная с VI-V тыс. до н.э.) мы можем констатировать факт выделения отдельных групп, которые занимались исключительно войной (военные касты или сословия), ритуально-культовой деятельностью (жреческие группы) и т.п. Благодаря концентрации на таких занятиях, имеющих большее значение для жизни всего соответствующего коллектива, члены этих групп, выделившихся внутри последнего, приобретают большой престиж в глазах соплеменников, начинают ставиться выше, чем «обычные» общинники.
Статуя неолитического божества (Китай)
Если говорить о конкретных примерах, следует отметить, что уже на стадии образования так называемых соплеменностей (у тех же германцев, славян и т.п.) возникает представление об определенной «престижности» тех или иных занятий, профессий и т.п., о том, что исполнители общественных функций должны получать бóльшую долю ранее равномерно распределяемого общественного продукта. Так называемый «первобытно-престижный» способ производства (если использовать определение Ю. Семенова) существовал у многих народов, характеризуясь тем, что определенные более удачливые или инициативные элементы, которые ранее только временно брали на себя исполнение важных общественных функций, постепенно монополизируют их в своих руках. Если ранее распределение общественного продукта происходило в рамках так называемой дележной системы, при которой каждый член коллектива мог получить долю, соответствующую его потребностям, то при разложении первобытного коммунизма возникает сперва так называемый церемониальный обмен (что приводит к представлению о «долге» членов общины перед теми, кто предоставляет им этот предмет престижного потребления - примеры чего можно найти даже у таких первобытных общинных групп, как бушмены пустыни Калахари в Южной Африке). Возникают различные формы первобытной эксплуатации.
В конечном счете, этот процесс вел к концентрации важных общественных функций и имуществ в руках количественно ограниченной правящей группы. Однако на той стадии он не был еще однолинейным или необратимым. Например, так называемые «бигмены» («большие люди») племен Новой Гвинеи, ведавшие распределением и обменом между своей общиной и другими, могли занимать свое положение только до того времени, когда соплеменники не решали, что бигмен злоупотребляет своим «постом» распределителя и организатора обмена в корыстных целях. В таком случае, убийство бигмена считалось не то чтобы не преступлением, но даже долгом членов общины. Поэтому мы не можем говорить о том, что на том этапе бигмены и подобные им ритуальные распределители, воины, «престижные» ремесленники и т.п. уже составляли собой правящий класс.
"Бигмен" в ритуальном облачении
Следует указать на важную роль жрецов в формировании ранних правящих классов, что особенно ярко проявилось в обществах Древнего Египта, Месопотамии и т.д. Особенность их положения состояла в том, что жрецы в этих обществах были не только хранителями знаний предков или отправителями культов, но и прямыми организаторами производства в условиях экономики, основывающейся на ирригационном земледелии. Поэтому жрецы могли контролировать труд других членов общин уже на весьма раннем этапе. Недаром в Египте или Месопотамии именно храмы, а не какие-либо светские воинские союзы и т.п., стали зародышами организации правящего класса. И именно при храмах появились первые хозяйственные комплексы, основанные на эксплуатации труда подневольных работников или разорившихся общинников, уже представлявшие собой отход от первоначальной общинной собственности.
Гипостильный (главный) зал древнеегипетского храма
На более позднем этапе роль основного зародыша правящего класса стали играть аппараты управления, возникавшие вокруг тех воинских союзов (корпораций), которые возникли на основе тех семейств, которые ранее монополизировали воинскую деятельность в своих общинах. Так, например, из дружинников шумерских лугалей (правителей) образуются первые постоянные воинские контингенты, из писцов храмов городов-государств - первые чиновники, из торговых агентов месопотамских городов-государств - первые частные купцы. С другой стороны, у германских и славянских народов мы видим путь формирования правящего класса, при котором важнейшую роль в его образовании играли воины-дружинники самого правителя, без участия в этом процессе остальных «престижных» слоев. Подчиненные таким «государствам-дружинам» племена составляли эксплуатируемый класс, труд которого коллективно присваивались дружинниками в форме дани или примитивного рабского труда. Впоследствии, под влиянием расслоения внутри самого господствующего общества (общины), вызванного неравномерным доступом к инструментам власти и войны, внутри него самого выделялся разорившийся, эксплуатируемый слой, и все общество в целом кристаллизировалось вокруг двух полюсов: полюса эксплуататоров, сплотившихся вокруг дружинников, возглавляемых правителем, и полюса эксплуатируемых, объединивших в себе «старых» патриархальных рабов и «новых» кабальных крестьян-общинников.
Древнегерманские воины (реконструкция)
Продолжение следует.