21-ое декабря
Завтра утром я сделаю осознанный шаг - впервые в жизни побываю в пантеоне на Красной площади и возложу гвоздики на могилу Сталина. И это довольно непростое личное решение.
Мой прадед, замнаркома строительства Арм. ССР, потомственный дворянин и убежденный сталинист был расстрелян в конце 38-го, что не только искалечило жизнь его супруги и стало трагической отметиной на судьбах его детей, но и как призрак, много десятилетий спустя, не покидало его внуков. Моя бабка, в ту пору 20-летняя студентка МИИТа, проведшая не один день в коридорах и приемных Лубянки, в своих отчаянных попытках защитить отца лично перед Меркуловым балансировавшая на грани жизни и смерти, и познавшая вблизи всю жестокость времени и системы, до последнего дня своей жизни без колебаний защищала Сталина, обвиняя в этой трагедии Берию. Сталин был поводом бесконечных споров моего тогда ещё молодого отца с дедом, ярым сталинистом: идеалистичное поколение Оттепели, бредившее проектами коммунистического общества будущего, обвиняло Сталина в искажении и опорочивании изначального замысла Ленина. Большинство же потомков расстрелянного Павла Мусаеляна встало не только на антисталинские, что естественно, но и на антикоммунистические, антисистемные позиции.(после развала страны, впрочем, некоторые смогли найти в себе силы пересмотреть собственные убеждения советского времени)
С материнской стороны в репрессиях пострадал старший брат моего деда, честнейший, порядочнейший и положительнейший человек, железнодорожный инженер, воевавший в войну, арестованный ещё до её окончания как "английский шпион" и выпущенный в 53-м через несколько месяцев после смерти Сталина из магаданских лагерей. Прабабка Парандзем Вардевановна ненавидела Сталина. Мой аполитичный дед не имел какой бы то ни было позиции, но, будучи братом репрессированного, он сталкивался с многими ограничениями по службе, для него были заказаны очень многие пути.
В общем, фигура Сталина в историю моей семьи вплетается отнюдь не однозначно и безоблачно. Лично я, хоть симпатизировал ему как великому историческому деятелю, чувством и сердцем вряд ли когда-либо был с ним (куда больше с Лениным!). Я не знаю, как бы посмотрел на мой поступок отец, будь он жив.
Однако я вынужден признать тот факт, что Система, в которой мы все родились, выросли, даже нынче, после 20-летнего бедлама, кое-как существуем, эта Система со всей своей поразительной прочностью была заложена и возведена в своих основных элементах именно им, и никем иным. И я признателен ему за это. Ведь я - наследник этой Системы. Она принадлежит мне, нам, мы - её подлинные хозяева по праву, а не шваль подворотная, именуемая "элитой".
Завтра, преодолевая непростую историю своей семьи (возможно, единственный в семье, кто до этого дозрел), я отдам дань уважения - не социализму или коммунизму вообще, абстрактно (социалистов и коммунистов среди нас много), а именно Сталину, патриарху. Благодаря ему, заложенной им Системе, мы - не рабы обездоленные, мы обладаем своим Государством, мы наследуем от него это Государство.
И мы начинаем вступать в права владения.
Мой прадед, замнаркома строительства Арм. ССР, потомственный дворянин и убежденный сталинист был расстрелян в конце 38-го, что не только искалечило жизнь его супруги и стало трагической отметиной на судьбах его детей, но и как призрак, много десятилетий спустя, не покидало его внуков. Моя бабка, в ту пору 20-летняя студентка МИИТа, проведшая не один день в коридорах и приемных Лубянки, в своих отчаянных попытках защитить отца лично перед Меркуловым балансировавшая на грани жизни и смерти, и познавшая вблизи всю жестокость времени и системы, до последнего дня своей жизни без колебаний защищала Сталина, обвиняя в этой трагедии Берию. Сталин был поводом бесконечных споров моего тогда ещё молодого отца с дедом, ярым сталинистом: идеалистичное поколение Оттепели, бредившее проектами коммунистического общества будущего, обвиняло Сталина в искажении и опорочивании изначального замысла Ленина. Большинство же потомков расстрелянного Павла Мусаеляна встало не только на антисталинские, что естественно, но и на антикоммунистические, антисистемные позиции.(после развала страны, впрочем, некоторые смогли найти в себе силы пересмотреть собственные убеждения советского времени)
С материнской стороны в репрессиях пострадал старший брат моего деда, честнейший, порядочнейший и положительнейший человек, железнодорожный инженер, воевавший в войну, арестованный ещё до её окончания как "английский шпион" и выпущенный в 53-м через несколько месяцев после смерти Сталина из магаданских лагерей. Прабабка Парандзем Вардевановна ненавидела Сталина. Мой аполитичный дед не имел какой бы то ни было позиции, но, будучи братом репрессированного, он сталкивался с многими ограничениями по службе, для него были заказаны очень многие пути.
В общем, фигура Сталина в историю моей семьи вплетается отнюдь не однозначно и безоблачно. Лично я, хоть симпатизировал ему как великому историческому деятелю, чувством и сердцем вряд ли когда-либо был с ним (куда больше с Лениным!). Я не знаю, как бы посмотрел на мой поступок отец, будь он жив.
Однако я вынужден признать тот факт, что Система, в которой мы все родились, выросли, даже нынче, после 20-летнего бедлама, кое-как существуем, эта Система со всей своей поразительной прочностью была заложена и возведена в своих основных элементах именно им, и никем иным. И я признателен ему за это. Ведь я - наследник этой Системы. Она принадлежит мне, нам, мы - её подлинные хозяева по праву, а не шваль подворотная, именуемая "элитой".
Завтра, преодолевая непростую историю своей семьи (возможно, единственный в семье, кто до этого дозрел), я отдам дань уважения - не социализму или коммунизму вообще, абстрактно (социалистов и коммунистов среди нас много), а именно Сталину, патриарху. Благодаря ему, заложенной им Системе, мы - не рабы обездоленные, мы обладаем своим Государством, мы наследуем от него это Государство.
И мы начинаем вступать в права владения.