Динамика социального конфликта и основные факторы
А именно:
- фактор классовой борьбы;
- факторы революционной ситуации: паралич власти, подъём масс;
- фактор времени или своевременности;
- фактор организации.
Почему массы, гонявшие за Майдан, оказались одурачены и сами себя выпороли, а выступавшие против Майдана и фашистского режима всё делали правильно (по кр. мере с морально-идеологической т.з.).
Почему Россия проигрывает и будет проигрывать Западу.
Почему коммунисты и полевые командиры, стремящиеся к независимости или собственной классовой политике, безнадёжно проигрывают буржуазии.
ФАКТОР КЛАССОВОЙ БОРЬБЫ
Запалом украинской трагедии послужили неутолимые классовые интересы и желание сыграть на существующих классовых противоречиях.
Западный финкап при поддержке одной фракции украинской буржуазии свергает другую фракцию украинской буржуазии. Главное противостояние и борьба происходят в плоскости прямого экономического давления и угроз по линии буржуазия-буржуазия: Запад открыто и закулисно принуждает Януковича, не дожидаясь скорых выборов, сдать власть кому укажут (др. фракции буржуазии).
Остальные классы используются в качестве не играющей особой роли контролируемой массовки: чтобы а) в массмедиа создать видимость народной воли (легитимация); б) купировать возможное противодействие со стороны др. классов (гораздо лучше, если они мнят себя субъектами). На их, по сути антикапиталистических, настроениях буржуазия играет через подконтрольные СМИ: где надо формирует, где надо подогревает, где надо смещает фокус. Состав уличной тусовки преимущественно мелкобуржуазный, с существенной долей люмпенов и некоторой примесью рабочих (последних, в частности, буржуазия в добровольно-принудительном порядке возит в столицу автобусами с собственных предприятий, чем и хвалится - это только для неправильных либералов считается за западло).
После достижения целей, Запад начинает потрошить Украину на макроэкономическом, национальном уровне. Пришедшая к власти фракция буржуазии начинает обогащаться на микроэкономическом уровне (пожирая врагов, конкурентов и всё, до чего может дотянуться). Трудовые классы получают исключительно экономический и политический негатив: их права урезают, рабочие места ликвидируют, доходы сокращают, социальные льготы отменяют и т.д. И всё это в доселе невиданном наглом, радикальном неолиберальном исполнении.
ФАКТОРЫ РЕВОЛЮЦИОННОЙ СИТУАЦИИ: ПАРАЛИЧ ВЛАСТИ, ПОДЪЁМ МАСС
В то же время, в промышленных регионах Юго-Востока Украины возникает мощное движение противодействия. Как мы сегодня видим, оно возникает так или иначе по всей Украине, но от протестов и беспорядков до мятежей и восстаний успевает развиться только в отдельных областях. Это сочетание двух факторов: паралича государственной власти (капитуляция ранее господствовавшей фракции буржуазии, и растянутый во времени процесс взятия под контроль госаппарата пришедшей к власти фракцией) и зрелости протестного потенциала (все жители промышленного Юго-Востока изначально позиционировались и демонизировались буржуазной пропагандой как враги и совки, сознательно или бессознательно, но классовоё чутьё не пропьёшь; в этом же направлении - с запада на восток - шел вал насильственного культурного переформатирования: хозяева жизни стремятся вытравить неудобное советское мировоззрение и насадить новое удобное буржуазное, чтобы рабочий скот не мнил о себе невесть что и им было легче управлять; возникает противодействие).
Протестная активность Юго-Востока носит совершенно противоположный Евромайдану характер. Если на Майдане весь перформанс был чётко отлажен, хорошо обеспечен ресурсами и медийной поддержкой, организован известными и одиозными политическими персонами (костяк которых составили крупнейшие олигархи), которые посредством этого перформанса въехали во власть (уже не по первому разу), остались в профите и получили широчайшую поддержку забугорных хозяев из финкапа. То на Ю-В рост протеста шёл снизу, от масс. Часто неорганизованно, стихийно. Порой просто бестолково. На местах массово возникали народные лидеры, о которых до того широкой общественности и известно не было. Классово они принадлежали преимущественно к рабочим и мелкой буржуазии. Вокруг них стали кристаллизоваться общественные группы. Только полная деморализация местных силовых структур, чиновничества и буржуазии позволила этим группам сформироваться, радикализоваться и развиться в более-менее устойчивые структуры. МВД и СБУ не хотели становиться крайними и по всей стране просто умыли руки. Армию со времён Януковича обильно пичкали установкой, что она вне политики и ни при каких условиях не применима против гражданских. Армия оглядывалась на чиновников. Чиновники после сальто мортале Януковича находились в полной прострации: вчера ещё непримиримые и решительные кернесы и добкины мигом захлопнули варежку и побежали в Европу и к содержавшей их буржуазии консультироваться, вчерашняя «партия власти» одномоментно слилась. Местная буржуазия тоже оказалась в параличе: она поняла, что её карта бита и лихорадочно искала способ сохранить бизнес и минимизировать ущерб. Она просчитывала, как изменился расклад сил и к кому выгоднее примкнуть.
Интересы поднявшихся трудовых масс были по своей сути антикапиталистическими, что выразилось в антиолигархическом, антифашистском характере требований, народной риторике в оформлении новых порядков, сильной просоветской культурной доминанте низового протеста.
Пользуясь случаем - параличом власти и массовым стихийным подъемом - протесты Юго-Востока поддержал промкап России. Сначала медийно и политически, потом предоставив материальную поддержку. Господствующей буржуазии России, разумеется, было принципиальнейше положить и на олигархический шабаш, и на фашизм, и на антисоветизм, и на ограбление трудящихся, и на культурное переформатирование - они сами такие же, чуть менее чем полностью. Но западный финкап практически вышвырнул их с относительно крупного украинского рынка, подвинул их сферу политического влияния, а вот это для них уже было не всё равно и было явным ударом по их жизненным интересам. Поэтому российский промкап, реагируя на произошедшее, попытался если и не переиграть украинский расклад, то хотя бы успеть всунуть ногу в захлопывающуюся украинскую дверь, чтобы не дать полностью изолировать Украину от России, по-быстрому переварить её и интегрировать во всякие НАТО и проч. Поскольку Россия не знает, чего же она на самом деле хочет, или хочет она в лучших шизофренических традициях взаимоисключающих вещей, то она и не может сразу решить, что ей нужно делать, требуется длительное время, чтобы подумать, погадать, бросить на орла или решку.
Последней к протестному подъему Юго-Востока примкнула местная буржуазия. Ей просто стало понятно, что если пустить всё на самотёк и не участвовать, то можно легко лишиться «всего нажитого непосильным трудом», напр., в результате замаячившей национализации или реприватизации со стороны участвующих. Интерес местной украинской буржуазии прост: устоять и выгрести. Поэтому она и пытается быть и нашим и вашим: сидеть в Киеве, влиять и рулить на Юго-Востоке.
Одновременно, как и всякая война или социальная катастрофа, украинская драма привлекает люмпен-пролетариев со всего мира: всевозможных авантюристов, бандюков, асоциальный элемент и проч. В подобных ситуациях они чувствуют себя как рыбы в воде. Интересы этого контингента неоднородны и противоречивы. Часто сугубо личного характера. От возможности убивать и мучить, через то чувствуя себя надчеловеком (такой себе синдром Раскольникова), до поиска смысла жизни и самоутверждения, через борьбу и самопожертвование.
Стоит заметить, что весь свалившийся на долю трудовых классов Ю-В негатив (выходящий за рамки средне-нормального капиталистического) или по кр. мере самая львиная его доля, на данный момент, связан не с действиями примкнувшей к этим массам союзной буржуазии России и Украины, а с прямыми террористическими действиями фашистского режима, сформированного и управляемого пришедшей к власти фракцией украинской буржуазии под патронажем, а местами и ручным управлением западного финкапа. Против чего массы Ю-В последовательно и выступали с самого начала, не питая на этот счёт никаких особых иллюзий (разве что, недооценивая, до какого беспредела новые власти готовы зайти).
ФАКТОР ВРЕМЕНИ ИЛИ СВОЕВРЕМЕННОСТИ
Фактор своевременности (timing) в разных языках мира отражён в пословицах, типа: время не ждёт; хороша ложка к обеду; дорого яичко ко христову дню; коси, коса, пока роса; куй железо, пока горячо и т.п.
А ещё есть такая детская игра, когда расставляется стульев меньше, чем участников. И участники должны по сигналу занять ближайший стул. У кого плохо с реакцией, тот пролетает и остаётся без стула.
Нынешний украинский конфликт порой напоминает паралимпиаду среди тугодумов по этой дисциплине. И вообще даёт в этом плане богатый иллюстративный материал. Как это ни печально признавать, Россия лидирует и в этом «соревновании».
Когда Киев наводнили западные политики, а душку Януковича напористо нагибали и публично и в кулуарах, Россия игралась в Олимпиаду и надменно не обращала внимание на украинскую суету. Наверно, ждала, что само рассосётся и ничего страшного не произойдёт. Вместо выездного антикризисного штаба при Януковиче и круглосуточной поддержки, ограничились контактами через третьестепенных российских политиков. С одной стороны, Янукович почти беспрерывно видел кого-то из западных лидеров или политиков первого звена, которые настойчиво на него давили, неизменно обещая ему гарантированный п.ц в случае неповиновения. С др. стороны, время от времени Янукович видел Зурабова и Лукина (вы ещё помните, кто такие Зурабов и Лукин?), которые ему вообще ничего не могли обещать и гарантировать. Уже самим этим фактом российское руководство как бы говорило Януковичу: «Да пошёл ты на х.й, Виктор Фёдорович! У нас тут мировые соревнования по катанию на санках, не до тебя!» В результате России пришлось принимать экстренные радикальные меры, нести многомиллиардные убытки, лишь потому, что она вовремя не смогла или не захотела выполнить профилактические и антикризисные мероприятия. Кровавой войны, вероятно, тоже бы не было.
Прочувствовав всю тяжесть ситуации (когда Янукович слился) и осознав, какими последствиями это ему грозит, российское руководство ощутило потребность взять реванш. И, воспользовавшись параличём украинской власти, отжало упавший к её ногам Крым. Для чего сложились просто-таки идеальные условия: недееспособность украинских силовиков, обнуление местной власти, сверхлояльное население, наличие на территории собственного воинского контингента, политический консенсус, перспектива быть навсегда удалёнными как с полуострова, так и со всей Украины в случае дальнейшего бездействия. В таких условиях не взять Крым было так же невозможно, как проигравшемуся в ноль не поднять с тротуара оброненную прохожим тысячерублёвку. Это всё было выполнено с большой осторожностью, Россия шифровалась, Россия принимала какие-то туманно-неопределённые законодательные акты о применении силы (впоследствии отменённые), Россия источала вежливость: «Простите, сэр, мы не нарошно! Извините, мсье, так получилось!»
Это был краткий период, когда Россия могла без особых усилий и большой крови не только взять Крым, не только отделить Юго-Восток, но и перезапустить всю Украину: точечными ударами убрать марионеток, вернуть Януковича, тут же его переизбрать на кого угодно и вернуть всё в исходное. Уверен, Пётр I или проклятые коммуняки так бы и поступили. И реакция «партнёров» не простиралась бы дальше политической вони и тех же экономических санкций. Возможно о чём-то подобном грезили и российские политические лилипуты, но они боялись, мялись, извинялись и каялись.
То, что даже такой вежливый заход застал западных рейдеров врасплох, просто говорит о том, какого они мнения о своих российских м... партнёрах. Американцы сориентировались быстро. Они выдали своим украинским марионетках карт-бланш на террор (гарантировав, что им за это ничего не будет) и всячески помогли с преобразованием парализованных силовых структур в карательные подразделения. Вместе с этим, российскому руководству западные партнёры сделали примерно те же предложения, что и Януковичу. Т.е., ударили их по кошельку. Отчего их нерешительность и вежливость лишь утроилась.
Когда же окрылённая удачей в Крыму Россия решилась наконец утянуть из-под Киева ещё парочку буйных областей Юго-Востока, марионеточные власти Украины уже поменяли тактику и действовали самыми решительными методами: расстрел и массовые аресты активистов в Харькове, бойня и массовые аресты в Одессе, широкомасштабный террор и разрушение инфраструктуры в Донецке и Луганске - всё шло методично и по нарастающей и совершенно ненаблюдаемо для совестливого Запада.
В ряде областей (Харьков, Одесса) для подавления массовых выступлений хватило гастролей эскадронов смерти и полицейских репрессий. В областях, где эскадронами смерти не обошлось, для подавления мятежей применили армию. Российские агенты влияния, под видом частников прибывшие в Донецк, Луганск с целью организации разрозненного ополчения и символического занятия уже и без того валявшихся правительственных зданий и ключевых объектов, вдруг, столкнулись с совсем иным уровнем противодействия со стороны украинских силовиков, и совсем скоро стали криком кричать, что крымского сценария не получается и нужна радикальная помощь. В итоге, России-таки пришлось оказывать всевозможную военную поддержку, фактически ввязываясь в войну, на гораздо худших условиях, чем были всего парой месяцев ранее. Причём даже на эту помощь Россия, решилась не сразу, долго мялась, не решалась, лишь умножив жертвы, разрушения, потерю контролируемых союзными силами территорий и собственные издержки.
Причём, одно лишь это недовмешательство сразу привело к коренному перелому в боевых действиях (с без пяти минут распаду и бегству украинской армии) и последующей заморозке границ конфликта (это для тех, кто рассказывает, какие ужасы партизанской войны, Грозный, Вьетнам и Сталинград ждали бы российские силы в случае быстротечных полномасштабных действий на Украине при поддержке легитимного Януковича).
Само «великодушное» перемирие, объявленное в самый момент перелома в войне, ещё один пример мудаковатости, нерешительности и несвоевременности. Российское руководство, как бы, в свойственной ему манере вежливо извинялось перед западными партнёрами за доставленные неудобства и страстно хотело произвести на них хорошее впечатление. Бойцы ополчения, мягко говоря, недоумевали. За это восставшие области заплатили и ещё заплатят новыми разрушениями и кровью, а также затягиванием экономических страданий. России же прийдётся либо помогать восставшим отбивать новые атаки оправившегося и усилившегося врага, либо окончательно сливаться, пробавляясь ущербным самопиаром.
Характерно, что в классовом плане ни российская ни местная украинская буржуазия вежливостью и нерешительностью не страдают. Они с самого начала осознают свои интересы и цели и в отношение тактических классовых союзников действуют соответствующе. Да, буржуазия примкнула к массовому низовому движению, поддержав его борьбу. Но немедленно пустила в ход все рычаги влияния (а их предостаточно), чтобы поставить это движение под свой контроль, всецело подчинить его своим интересам. Именно буржуазия методично двигает в Луганске и Донецке своих ставленников, и отсекает от управления, устраняет неугодных лидеров и командиров. До недавнего времени практиковалось относительно цивилизованное вытеснение. Наиболее проницательные понимали с полуслова, недогадливым пришлось посидеть с месяцок на подвале и прослушать разъяснения. С недавних пор стали и убивать (видимо, посчитали, что позиции окрепли достаточно, чтобы не боятся силового противодействия со стороны вооружённых масс).
Причём, политическое поле зачищается тщательнейшим образом, вплоть до коммунистических активистов некомбатантов: см. арест активистов Боротьбы в Донецке. С одной стороны Боротьба не является сколь-либо значимой силой на поле боя, с другой - новоучреждённая российской и местной украинской буржуазией власть относится к Боротьбе всерьёз, и не хочет столкнуться с потенциальной проблемой только из-за того, что пренебрежительно отнеслась к классовому противнику. Это же, к слову, указывает на неангажированность Боротьбы ни российской, ни местной украинской буржуазией, иначе активисты организации перемещались бы по подконтрольной территории совершенно беспрепятственно.
Полевые командиры, имеющие иные классовые интересы или претендующие на самостоятельность, следуя революционной логике, должны были с самого начала действовать решительно и брать власть, образуя классовые коалиции и не позволяя тактическим союзникам из других классов даже претендовать на доминирующее положение. Если бы в ДНР и ЛНР образовалась военная власть, жёстко гнущая свою (даже социальную) линию и не поддающаяся на шантаж, буржуазия России и Украины всё равно вынужденно пошла бы на сотрудничество с ней, чтобы сохранить влияние. Как это было, напр., в Чечне, где российские власти сначала пытались разыгрывать свою АТО, давить местные национальные силы, но последовательно пришли к компромиссу и довольно существенной автономии.
Проблема в том, что полевые командиры, даже если они так или иначе застали СССР, оказались поголовно поражены либеральной пропагандой и политически безграмотны. Они не помнили исторических уроков прошлых революций, презирали классовый подход, уверовали в сказочки о национальном единстве интересов и проч. псеводопатриотические байки. В итоге, вместо того, чтобы видеть истинные цели, истинные угрозы, предпринимать решительные меры по обеспечению собственной безопасности и собственных интересов, они долго определялись с тем, что же они на самом деле хотят, и занимались несущественной мелочовкой по ситуации - пиарились, скублись с кем надо и не надо по несущественным вопросам или из-за симпатий/антипатий, не замечали у себя под носом своих злейших врагов, а то и помогали им усилиться, воротили нос от скучного и неблагородного госстроительства (то ли дело, война!) и ещё кичились этим. Не удивительно, что их всех более решительные и осмысленные буржуазные союзники перетопили, как кутят. На политическую беспомощность отдельных известных персонажей больно смотреть.
Тем же самым - дезориентацией, нерешительностью и медлительностью - можно попрекнуть и Боротьбу, которая, казалось бы должна быть в курсе этих революционных особенностей, и которой не откажешь в проницательности. Боротьба раньше других почуяла, что от Евромайдана пахнет смертью (фашизмом) и гражданской войной. Боротьбе тогда в сытой и относительно благополучной Украине никто не поверил. Через полгода предсказания сбылись как по нотам. При этом сама Боротьба долго мялась в нерешительности: вступать в тактический союз с разношёрстным ополчением, не вступать, а что скажут мелкобуржуазные леваки? В итоге, когда, протестировав свои возможности в деле, Боротьба созрела до практического союза с ополченцами (когда ехать, а не шашечки) или до возможного влияния на ополчение (не знаю точно, каковы были мотивы у боротьбистов), в восставших регионах уже начала доминировать местная и российская буржуазия, устанавливающая военное единоначалие и тотально зачищающая политическое поле. И Боротьбу закрыли на подвал. Прийди Боротьба на пару-тройку месяцев раньше, у неё для работы были бы совсем другие перспективы. Вплоть до весьма смелых. Дорого яичко ко христову дню.
ФАКТОР ОРГАНИЗАЦИИ
Почему же буржуазия пришла позже, а опять доминирует?
Левые оппортунисты, те, что всегда найдут, чем оправдать своё бездействие, приписывают ей божественно-демонические способности. И проповедуют отказ от любого участия в массовых выступлениях, если к этому как-то причастна буржуазия. Это идеальный козырь для оппортуниста, т.к. вы вряд ли припомните революцию, в которой буржуазия или её фракция не принимали бы участие на обеих сторонах баррикад. Революции во Франции - раскол феодалов и/или буржуазии; революция в России - раскол феодалов и буржуазии; в Китае - то же самое; войны в США - тоже раскол. Всякая революционная ситуация вообще характерна тем, что она приводит в движение все классы общества. И все эти классы без исключения в большей или меньшей степени колются на враждующие лагеря в зависимости от понимания или непонимания собственных классовых и общественных интересов, политических и экономических раскладов. Это касается и буржуазии, и рабочих, и всех прочих. Выдвигать требование «идеологически верного», дистиллированного движения только правильных масс - это, на минуточку, махровый и наивно-наглый оппортунизм в виде заведомо невыполнимого условия.
Поэтому, либо ты участвуешь в борьбе (особенно, если лет 10-15 до этого ты надувал щёки на тему, как ты к ней славно готовился) - речь, разумеется, не о роли массовки для чужого перформанса, либо честно без претензий признаёшься, что не готов, и не участвуешь. Без пускания пыли в глаза, чернильных облаков, и прочих лицемерных уловок.
Секрет же успехов кажущейся всемогущей буржуазии прост, как гвоздь. Буржуазные силы осознают свои классовые интересы, исходя из них понимают сложившуюся ситуацию, чётко знают, чего хотят, и решительно действуют по достижению своих конкретных целей. Говоря иначе, они побеждают за счёт лучшей организации и умения эффективнее мобилизовать ресурсы (само наличие ресурсов практически всегда лишь следствие более совершенной организации).
Другие классы свои интересы осознают плохо, или не осознают вообще. Ситуацию понимают с трудом, или понимают неправильно. Чётких целей или целей вообще не имеют. Имеют ощущения и эмоциональные оценки: вот это нравится, вот это не нравится; вот это люблю, вот это не люблю; уважаю - не уважаю и т.д. Действуют реактивно. Мечутся. Когда гром грянул и жареный петух клюнул, начинаю морщить лоб и придумывать, что же им теперь делать, и куда идти. Тут их и бьют. Обманывают. Направляют не туда. Как в том афоризме: если ты не знаешь, куда хочешь идти, окажешься там, куда совсем не хотел.
И это случалось в истории ни раз. Прямо скажем, больше было неудач, чем вдохновляющих успехов. Причём, с самой буржуазией всё было ровно так же, пока она училась ходить.
Маркс рассматривал подобные поражения как репетиции будущих революций. Действительно, неудачные революционные выступления (а их было много) вели в конце концов к относительно более успешным попыткам (типа Парижской Коммуны, из тех, что застали классики). Большевики же и китайские коммунисты исторические уроки усвоили ещё лучше. Но и им самим понадобились репетиции, чтобы достойно выступить и как следует тряхануть подлый буржуазный мир.