На левом фланге-4: Союз марксистов о пролетариате, ч. 1
Итак, Союз марксистов наконец начал публикацию серии статей о своей позиции относительно марксистской теории - с двух статей (1, 2) о понимании того, кто является пролетариатом сегодня. Довольно своевременно - будем надеяться, что проясняющие позицию тексты по другим вопросам вскоре также появятся.
Еще в ноябре мы обещали вам, дорогие подписчики, написать серию теоретических статей, отражающих нашу официальную позицию вместо того, чтобы бесцельно препираться с любителями "срача в комментах".
Сегодня - первая часть первой, обзорной статьи из этой серии.
Статьи, посвященной на первый взгляд абстрактной и сто раз "пережеванной", но на самом деле крайне важной с политической точки зрения темы: что такое пролетариат?
Кого можно назвать пролетарием в сегодняшних условиях?
Что изменилось с середины XIX в., а что осталось актуальным?
Какие отсюда политические выводы?
Я бы добавил - что стало еще более актуальным (за счет пролетаризации в тех областях, где ранее преобладала разного рода кустарщина и индивидуальная работа).
Начнем с того, как определить классовую принадлежность. В обыденном сознании слово "пролетарий" часто прочно ассоциируется исключительно с основным объектом внимания классиков - фабрично-заводским рабочим. Однако историческое развитие не стоит на месте. Свободно-рыночный капитализм уже к началу XX в. сменился капитализмом государственно-монополистическим, характеризующимся системой перераспределения прибавочной стоимости. В свою очередь, данный этап капитализма пережил после Второй Мировой войны специфические фазы "социального государства" и неолиберализма.
Каждый этап, каждая фаза так или иначе изменили картину социальных отношений: "монополистический подкуп" оформил привилегированные слои рабочих; колониальные и постколониальные отношения углубили неравенство между “первым” и “третьим” миром. Фордизм, а затем "информатизация" производства создали новые пролетаризованные профессии: массовый слой наемных инженеров, программистов (ниже мы еще поговорим о них подробнее). Профсоюзы пережили расцвет в середине XX века и упадок, начиная с 1980-х. Существенно усложнилось юридическое оформление с одной стороны прав собственности (распределение акций между держателями, часть из которых может быть формально наемными менеджерами, оформление собственности на подставных лиц, организация производств в холдинги и т. п.), а с другой - форм занятости (фриланс, аутсорсинг, “платформенная экономика”, временные контракты и т. п.). В последние десятилетия значительно выросла доля сферы услуг, особенно в экономике стран капиталистического ядра и полупериферии.
Правильно; стоит добавить про распространение капиталистических отношений на зависимые экономически страны, в колониальную эпоху эксплуатировавшиеся через сложную смесь капиталистических и докапиталистических отношений.
В таких условиях стоит как минимум задаться вопросом, не отразились ли изменения капиталистической системы последнего столетия на облике и составе пролетариата в строгом смысле? Потому правильнее было бы обратиться к более четким и обоснованным, чем интуиция и бытовое понимание, определениям понятия "класс". Ведь пролетариат, несомненно, является одним из классов капиталистического общества.
Как известно, увы, ни Маркс, ни Энгельс, ни их ближайшие ученики не оставили вполне четкого и полного определения класса. Характеристика Энгельса, данная в “Принципах коммунизма” хоть и описывает основные черты пролетариата своего времени, но не вполне точна:
“Пролетариатом называется тот общественный класс, который добывает средства к жизни исключительно путем продажи своего труда, а не живет за счет прибыли с какого-нибудь капитала, - класс, <...> все существование которого зависит от спроса на труд, т. е. от смены хорошего и плохого состояния дел, от колебаний ничем не сдерживаемой конкуренции. <…> Класс совершенно неимущих, которые вследствие этого вынуждены продавать буржуа свой труд, чтобы взамен получать необходимые для их существования средства к жизни. Этот класс называется классом пролетариев, или пролетариатом.”
Почему такая характеристика неточна? Прежде всего потому, что уже в середине XIX столетия среди пролетариев выделялись группы с различной величиной дохода, и далеко не все из них можно назвать “совершенно неимущими”. Так, в “Капитале” Маркс прямо пишет про “наиболее высоко оплачиваемую часть рабочего класса”, противопоставляя ее более угнетенным слоям. Также не вполне корректно говорить и о том, что все до копейки средства к существованию пролетарий может добыть исключительно продажей своей рабочей силы. К примеру, для американских рабочих того времени (вторая половина XIX в.), например, было скорее нормой держать приусадебный участок, дополняя заработную плату натуральным продуктом. В результате цитата Энгельса, безусловно, дает нам ценный ориентир, но не строгое определение, чего и следует ожидать от популярного изложения основ теории.
Поэтому, по большому счету, первым вполне строгим определением в рамках марксистского подхода выступает классическое ленинское. Напомним его:
“Классами называются большие группы людей, различающиеся по их месту в исторически определенной системе общественного производства, по их отношению (большей частью закрепленному и оформленному в законах) к средствам производства, по их роли в общественной организации труда, а, следовательно, по способам получения и размерам той доли общественного богатства, которой они располагают”.
Да, ленинское определение наиболее полно и точно.
Во-первых, из ленинского определения следует, что пролетариат - большая общественная группа, а не узкая прослойка, т. е. его границы не могут исключать большинства работников.
Тут можно покинуть контраргумент от «адвоката дьявола»: сторонники ревизии марксизма могут как раз утверждать, что сейчас пролетариат перестал включать большинство работников, поэтому и опровергать их надо тоже с привлечением фактологии.
Во-вторых, у пролетариата должно быть конкретные место в системе производства и роль в общественной организации труда. Как ясно и непротиворечиво определить "место" и "роль"? Сложно спорить, что своего рода "архетипом" пролетария служит промышленный рабочий, а "архетипом" буржуа - полноправный собственник капитала. Первого характеризует роль непосредственного производителя стоимости, второго - роль того, кто ее присваивает для возрастания своего капитала. Следовательно, можно предположить, что современные пролетарии и буржуа также будут тяготеть к этим функциям.
В-третьих, пролетариат объединяет наемных работников (отношение к средствам производства), способных обеспечить свое существование только путем продажи собственной рабочей силы (способ получения доли богатства). Однако важная оговорка "большей частью оформленному в законах" должна предостеречь нас от абсолютизации юридической категории "найма" вполне возможно несовпадение юридического статуса и фактического места в производственных отношениях. Работник, оформленный по трудовому договору и работник, выполняющий ровно те же функции, но юридически выведенный за штат в качестве ИП или самозанятого, с точки зрения производственных отношений неразличимы, несмотря на правовые формальности.
Правильно - юридические отношения являются производными от экономических, а не наоборот, и сокрытие истинных экономических отношений той или иной юридической фикцией их сути не меняет.
Также не стоит считать строгим критерием формальные права собственности на предметы, которые могут выступать (и даже в ряде случаев выступают) в качестве средства производства. Иначе мы должны были бы прийти к абсурдному заключению, что любой, у кого есть компьютер или личный автомобиль, становится мелким буржуа. Или и того хуже, "живет на два класса", если после рабочего дня от случая к случаю подрабатывает фрилансом или частным извозом. По факту же такой приработок не может обеспечить даже простого воспроизводства рабочей силы и не освобождает от основной работы по найму. И это лишь в том случае, если самозанятый оказывает услуги действительно самостоятельно, а не является частью растущей т. н. "гиг-экономики" (см. подробнее в части 2).
Тут можно также сослаться на авторитет Ленина как классика - он говорил о разложении крестьянства на сельский пролетариат и сельскую буржуазию, ссылаясь на распределение между группами, из которых самая бедная (безлошадные) имела 57,1 % расхода и 54,1 % в денежной форме, а самая богатая (5 и более лошадей) 60,18 % расхода и 59,2 % в денежной форме (у промежуточных, собственно крестьянских, меньше) [Ленин, ПСС, т. 3, с. 142, 146] - у современных городских наемных работников доля дохода не от наемного труда, разумеется, куда ниже.
Итак, не вызывает сомнений, что к пролетариату относятся занятые физическим трудом фабрично-заводские рабочие, занятые непосредственно на производственных линиях. Но как обстоит дело с другими профессиями? Если, например, с рабочими строительной сферы или сельского хозяйства еще понятно - они также производят материальный товар, - то стоит ли считать пролетариями рядовой наемный персонал, не занятый непосредственно в материальном производстве, а работающий в сфере услуг?
Безусловно, стоит. Мы не будем углубляться в нюансы спора об отношении понятий "товар" (в смысле марксистской политэкономии) и "услуга". Детальное рассмотрение этого вопроса требует отдельной большой статьи (на этот счет замечательно высказались, например, авторы Engels и, возможно, к этой теме вернемся еще и мы). Впрочем, оговоримся, что для Маркса в первую очередь "товар представляется как определенное количество общественного труда или денег, т. е. овеществленное отношение; что рабочая сила служит товаром, не будучи вещью; да и само употребляемое в определении товара слово "Ding", переводящееся обычно как "вещь", в классической немецкой философской традиции никогда не несло значения "только конкретный вещественный предмет" (ср. кантовское "Ding an sich", марксово "вещи (Dinger), <…> например совесть, честь...").
В дополнение к этому - надо указать еще и на то, что Маркс в «Капитале» прямо указывает на то, что конкретная материальная форма, в которой материализована потребительная стоимость, не оказывает внимание на меновую стоимость: «Если отвлечься от потребительной стоимости товарных тел, то у них остаётся лишь одно свойство, а именно то, что они - продукты труда. Но теперь и самый продукт труда приобретает совершенно новый вид. В самом деле, раз мы отвлеклись от его потребительной стоимости, мы вместе с тем отвлеклись также от тех составных частей и форм его товарного тела, которые делают его потребительной стоимостью. Теперь это уже не стол, или дом, или пряжа, или какая-либо другая полезная вещь. Все чувственно воспринимаемые свойства погасли в нём. Равным образом теперь это уже не продукт труда столяра, или плотника, или прядильщика, или вообще какого-либо иного определённого производительного труда. Вместе с полезным характером продукта труда исчезает и полезный характер представленных в нём видов труда, исчезают, следовательно, различные конкретные формы этих видов труда; последние не различаются более между собой, а сводятся все к одинаковому человеческому труду, к абстрактно человеческому труду.» [«Капитал», т. 1, гл. 1 - Маркс, Энгельс, ПСС, т.23, с.46]
Тем не менее, даже если мы на секунду решим понимать под товаром только вещественный предмет, производство услуг все так же требует от наемного работника продать свою рабочую силу и затратить на оказание услуги свой труд. При этом выручка владельца оборудования, материалов и т. д., с помощью которых оказывается услуга, всегда превышает сумму стоимостей последних и заработной платы персонала. Тот простой факт, что, например, итоговая меновая стоимость товара, доставленного транспортом, выше меновой стоимости товара отгруженного непосредственного с фабрики на величину транспортных издержек, должен отмести всякие предположения, что прибыль владельца транспорта получается как-то иначе, чем путем капиталистической эксплуатации транспортных рабочих. Как отмечает Маркс:
«То, что продаёт транспортная промышленность, есть само перемещение. Доставляемый ею полезный эффект нераздельно связан с процессом перевозки, т. е. с процессом производства транспортной промышленности <…> Но меновая стоимость этого полезного эффекта, как и меновая стоимость всякого другого товара, определяется стоимостью затраченных на него элементов производства (рабочей силы и средств производства) плюс прибавочная стоимость, созданная прибавочным трудом рабочих, занятых в транспортной промышленности»
Иными словами, у нас нет строгого основания "отказать" транспортным рабочим в статусе пролетария.
Надо добавить еще политическую роль, которую играли транспортные рабочие во многих классовых конфликтов - от установления и защиты Советской власти в Туркестане (в которой железнодорожники играли ключевую роль) до недавних забастовок во Франции (с остановкой большинства транспорта).
Но абсолютно таким же образом устроено производство не только транспортных, но и других коммерческих услуг "В2В" (т. е. оказываемых не конечному потребителю), равно как и любых потребительских услуг - исключая разве что финансовые, юридические или торговые. И то, даже настаивая, что торговля не производит прибавочной стоимости, Маркс прямо пишет о торговом персонале:
...цена его труда определяется стоимостью его рабочей силы, следовательно, издержками её производства, тогда как проявление этой рабочей силы <…> отнюдь не ограничивается её стоимостью. <…> То, чего он сто́ит капиталисту, и то, что он ему приносит, - это различные величины.
Т. е. и торговый рабочий как минимум подвергается эксплуатации, чем уже сближается с пролетарием в наиболее строгом смысле.И более того, как справедливо отмечают, например, авторы журнала "Пропаганда", говоря о общественном производстве, мы в конечном счете не можем механически "дробить" его на изолированные технические процессы:
Труд торговых работников и работников, производящих потребление, будучи непосредственно непроизводительным, является необходимым условием для того, чтобы пролетариат, задействованный в сфере производства, производил не просто продукты, а именно товары, то есть стоимости. Для функционирования всей капиталистической системы этот труд является необходимым звеном производства.
"Коллективный продавец" (как и "коллективный перевозчик" и т. д.) в современных процессах производства стоимости - неотъемлемая часть "коллективного рабочего", чего не скажешь, например, о финансисте или чиновнике. Тем более справедливо сказанное, учитывая, что в современной розничной торговле функция продавца включает в себя не просто фиксацию купли-продажи, но и разгрузку, мерчендайзинг, "подачу" или даже упаковку товара, что тоже создаёт прибавочную стоимость. Следовательно, мы не можем найти строгих и безоговорочных оснований не считать пролетариями и наемных работников сферы торговли.
Да - торговые рабочие даже по собственно торговым функциям близки к пролетариату (могу сослаться на собственный пост на тему), а по второстепенным - прямо принадлежат.
Тем более это относится к производству в сфере IT, где продукт труда также не носит характера вещи в бытовом понимании, но, в отличие от услуги, потребляется не в процессе производства, а как "классический" товар (т. е. акты производства ПО и его потребления пользователем разнесены во времени, программа существует, как отдельная сущность). Таким образом, программисты, администраторы, тестировщики и т. д. также должны быть признаны частью пролетариата.
Упомянув IT, мы должны коснуться и работников умственного труда вообще. Нередко именно они становятся камнем преткновения в дискуссиях со сторонниками максимально "зауженного" понимания пролетариата, так как не заняты непосредственно в сборке финального материального продукта, поставляемого на рынок. Тем не менее, их труд жизненно необходим для производства такого продукта не в меньшей мере, чем труд непосредственного сборщика. Производство невозможно без чертежа, эффективное производство вообще - без чертежей или без работы технолога. В современных условиях роль труда - в т. ч. прибавочного труда, - таких специалистов в производстве едва ли возможно разделить с ролью труда непосредственно стоящих у станка или у конвейера; производственный процесс нереализуем без одновременного участия и одних, и других.
Маркс не случайно рассматривает не только изолированные технологические процессы, но и производство в целом, не только конкретных рабочих на линии, но и совокупного рабочего. И если мы не отказываем в "статусе пролетария" литейщикам, штамповщикам и т. д. (также не производящим конечного потребительского продукта, но необходимых для его производства), то не должны отказать и инженерным работникам. Экономика в условиях государственно-монополистического капитализма представляет собой в конечном счете единый организм, а не изолированную работу не зависящих друг от друга "чертежников" и "фабрично-заводских пролетариев".
Надо еще добавить, отделяющих информацию (а следовательно, и работу в информационной сфере, поскольку она управляет производственными процессами) от материи совершают и элементарную философскую ошибку, основанную и на непонимании физики: энтропия (и, следовательно, информация) - это свойство материи.
Справедливо отнесение к пролетариям даже части не занятых в материальном производстве специалистов умственного труда, таких как врачи и преподаватели. В довольно известном пассаже Маркс указывает, что:
«Учителя могут быть <…> простыми наемными работниками для предпринимателя, владельца учебного заведения; <…> по отношению к своим ученикам эти учителя вовсе не являются производительными рабочими, но они являются таковыми по отношению к нанявшему их предпринимателю. Последний обменивает свой капитал на их рабочую силу и обогащается путем этого процесса»
Т. е. учитель в частной школе или врач в частной клинике безусловно подвергаются эксплуатации, оказывая рыночную услугу. Как же быть с врачами и преподавателями бюджетных учреждений? Учитывая неуклонное разрушение социальной сферы, педалирование "образовательных и медицинских услуг" со стороны госчиновников, роль "бюджетника" все сильнее приближается к пролетарской. "Оптимизация", "самоокупаемость" и "повышение эффективности" в медицине и образовании приводит ко все большему распространению коммерческих услуг в бюджетных учреждениях и ко все большей нагрузке на персонал, вынужденный работать на 1,5 - 2 ставки или даже больше.
Также правильно.
Наконец, по несколько иным причинам к пролетариям логично отнести и большинство безработных. "Резервная армия труда" не случайно "резервная": она неизбежно пополняется на спаде экономического цикла и редеет на подъеме. Каждый наемный работник - потенциальный безработный и наоборот. Единственное отличие типичного временно безработного от типичного занятого - отсутствие спроса на свою рабочую силу в данный момент времени; в остальном он так же лишен средств производства и отчужден. Разумеется, это не касается люмпенизированных "профессиональных безработных", но на постсоветском пространстве, - в силу мизерности социальных пособий, - они составляют меньшинство, едва ли достойное пристального внимания в данной статье.
Еще более очевидная вещь - принадлежность к классу достаточно устойчива, чтобы исключать из класса временно изменивших принадлежность, а для пролетариата периодическое попадание в ряды безработных определяется самыми основными свойствами капитализма.
Но не слишком ли широко мы берем, не слишком ли много людей "записываем в пролетарии"? Не слишком ли размыты наши критерии? Мы полагаем, что нет. Даже наоборот: подходы, "сужающие" пролетариат до фабрично-заводских и аграрных рабочих, "расширяющие" его до всех наемных работников без разбора или предлагающие альтернативные системы классового деления исходят из ошибочных, либо практически сомнительных предпосылок.
Возьмем например, чрезмерно узкое понимание пролетариата. Прежде всего нематериальное капиталистическое производство, в т. ч. производство услуг, во времена Маркса было еще неразвито, и в 4 томе "Капитала" прямо написано, что "проявления капиталистического производства в данной области так незначительны в сравнении со всем производством в целом, что могут быть оставлены совершенно без внимания". Сейчас, как мы видим, так сказать уже нельзя.
К этому надо добавить практические примеры возникновения в «сфере услуг» (с точки зрения статистики буржуазных государств; при этом в нее записывают и значительную часть вполне материальной сферы) не просто крупных, а крупнейших фирм. Не считать пролетариями работников Amazon или Alibaba - для этого надо быть или ревизионистом из тех, кто «рост процента занятых в сфере услуг» выдает за опровержение марксизма, либо - крайности сходятся - ревизионистом противоположного типа.
Но и "широкое" отождествление пролетариата с совокупностью всех формально трудоустроенных по найму, - если угодно, "юридический фетишизм", - тоже не выдерживает критики. Выше мы уже упоминали казус вывода работников за штат в самозанятые и ИП. Полярный пример - чиновничество или топ-менеджмент. Формально наемный высший административный персонал почти всегда если и не владеет юридически долей капитала (например, пакетом акций фирмы), то фактически управляет его оборотом, распоряжается рабочей силой и средствами производства и получает существенную долю изъятой прибавочной стоимости в форме завышенного оклада, бонусов, премий и "золотых парашютов".
Плюс к этому сомнительно, что можно отнести функции топ-менеджмента к производительному труду даже в составе "коллективного рабочего". На первый взгляд, их роль в производственном процессе велика, раз они занимают столь высокие управленческие должности, но было бы ошибкой приравнивать к собственно производству обслуживание возрастания капитала, считая любую функцию в фирме безусловно производительной. Вспомним, что Маркс отдельно отмечал, в частности, непроизводительный характер труда даже “классического” торгового рабочего (см. выше). Т. е. простая фиксация рыночной сделки обеспечивает получение торговым капиталистом прибыли, но стоимости не производит. Меж тем, роль топ-менеджмента в основном заключается если не исключительно, то преимущественно также в фиксации сделок, получении доступа к рынку, управлением финансами и т. п.
Маркетинговая, рекламная или “продажная” стратегия затрагивают сферу распределения, но не собственно производства. Инвестирование и управление финансами увеличивает капитал фирмы, но не относится к производственной сфере. Переговоры с поставщиками, конкурентами, покупателями, кредиторами обеспечивают позицию на рынке, но опять же не относятся к производству напрямую. И даже в управлении производственными процессами как таковыми со стороны топ-менеджмента нередко сводится не столько к организации технологических процессов, сколько к планированию и оперированию агрегированными показателями (KPI). И советский опыт, где подобные функции в значительной мере были возложены на Госплан, и опыт "народных предприятий", показывают, что вполне возможна организация производства без выделения специфической прослойки занятых стратегическим планированием высших управленцев предприятия.
Единственный способ не увязнуть в попытках "натянуть сову" формальных классификаций на "глобус" реальности - не забывать о том, что марксизм всегда противостоял вульгарному позитивистскому пониманию науки как абстрактных рассуждений "в вакууме". Всякий научный вопрос в марксизме есть вопрос политический. А фактором политики служат прежде всего интересы больших групп. Неслучайно Маркс еще в ранних работах, таких как "Святое семейство" и "Немецкая идеология", говорит об объективном классовом интересе, закономерно вытекающем из места класса в производственных отношениях. Так, в “Немецкой идеологии” есть достаточно прямолинейный пассаж о том, что “...общественные отношения, в которые вступали индивиды какого-нибудь класса <...> обусловливались их общими интересами против какого-либо другого класса”.
В чем заключается объективный интерес пролетариата? В преодолении эксплуатации, отчуждения работника от продукта своего труда и самого своего труда - и, таким образом, в уничтожении частной собственности на средства производства, которая делает такое отчуждение неизбежным. Есть ли у нас основания полагать, что объективный интерес складского работника или инженера в этом отношении какой-то иной, чем интерес токаря или литейщика? Или, напротив, что интерес топ-менеджера (чья исключительная функция, в точности как и "классического" капиталиста - обеспечивать возрастание капитала, распоряжаясь им) совпадает с интересом чернорабочего, полностью отчужденного от средств производства и не получающего даже доли от изъятой прибавочной стоимости? Или что у начальника отдела или мастера ровно тот же интерес, что у мелкого лавочника?
Вряд ли кто-то сможет ясно указать какое-либо обоснование в пользу этого. Таким образом, с политической точки зрения мы обязаны отказаться и от "промышленного", и от "правового фетишизма". Почему это важно с точки зрения политики? Потому что политический авангард класса осознает и выражает его интересы. Если мы полагаем, что "настоящими пролетариями" можно счесть лишь рядовых индустриальных рабочих, то мы должны вслед за либеральными или "новыми левыми" кликушами признать, что "пролетариат сокращается" (во всяком случае, если мы говорим о бывшем СССР или о странах кап. центра). Откуда следует политический вывод, что коммунистам придется оставаться гордой партией меньшинства, которая будет обречена либо фактически бездействовать, либо идти на коалиции с классово чуждыми силами. Более подробный и смелый разбор политической сущности "промышленных фетишистов" можно найти, например, в статье Lenin Crew.
Если мы, напротив, считаем пролетариев по трудовым договорам, то придется пытаться одновременно защищать интересы финдиректора и дворника, что приведет либо к скатыванию в соглашательство и реформизм, либо к шизофрении в самом буквальном смысле.
Тут также следует согласиться и с аргументами, и с выводами.
(разбор второй части - в продолжении)
Еще в ноябре мы обещали вам, дорогие подписчики, написать серию теоретических статей, отражающих нашу официальную позицию вместо того, чтобы бесцельно препираться с любителями "срача в комментах".
Сегодня - первая часть первой, обзорной статьи из этой серии.
Статьи, посвященной на первый взгляд абстрактной и сто раз "пережеванной", но на самом деле крайне важной с политической точки зрения темы: что такое пролетариат?
Кого можно назвать пролетарием в сегодняшних условиях?
Что изменилось с середины XIX в., а что осталось актуальным?
Какие отсюда политические выводы?
Я бы добавил - что стало еще более актуальным (за счет пролетаризации в тех областях, где ранее преобладала разного рода кустарщина и индивидуальная работа).
Начнем с того, как определить классовую принадлежность. В обыденном сознании слово "пролетарий" часто прочно ассоциируется исключительно с основным объектом внимания классиков - фабрично-заводским рабочим. Однако историческое развитие не стоит на месте. Свободно-рыночный капитализм уже к началу XX в. сменился капитализмом государственно-монополистическим, характеризующимся системой перераспределения прибавочной стоимости. В свою очередь, данный этап капитализма пережил после Второй Мировой войны специфические фазы "социального государства" и неолиберализма.
Каждый этап, каждая фаза так или иначе изменили картину социальных отношений: "монополистический подкуп" оформил привилегированные слои рабочих; колониальные и постколониальные отношения углубили неравенство между “первым” и “третьим” миром. Фордизм, а затем "информатизация" производства создали новые пролетаризованные профессии: массовый слой наемных инженеров, программистов (ниже мы еще поговорим о них подробнее). Профсоюзы пережили расцвет в середине XX века и упадок, начиная с 1980-х. Существенно усложнилось юридическое оформление с одной стороны прав собственности (распределение акций между держателями, часть из которых может быть формально наемными менеджерами, оформление собственности на подставных лиц, организация производств в холдинги и т. п.), а с другой - форм занятости (фриланс, аутсорсинг, “платформенная экономика”, временные контракты и т. п.). В последние десятилетия значительно выросла доля сферы услуг, особенно в экономике стран капиталистического ядра и полупериферии.
Правильно; стоит добавить про распространение капиталистических отношений на зависимые экономически страны, в колониальную эпоху эксплуатировавшиеся через сложную смесь капиталистических и докапиталистических отношений.
В таких условиях стоит как минимум задаться вопросом, не отразились ли изменения капиталистической системы последнего столетия на облике и составе пролетариата в строгом смысле? Потому правильнее было бы обратиться к более четким и обоснованным, чем интуиция и бытовое понимание, определениям понятия "класс". Ведь пролетариат, несомненно, является одним из классов капиталистического общества.
Как известно, увы, ни Маркс, ни Энгельс, ни их ближайшие ученики не оставили вполне четкого и полного определения класса. Характеристика Энгельса, данная в “Принципах коммунизма” хоть и описывает основные черты пролетариата своего времени, но не вполне точна:
“Пролетариатом называется тот общественный класс, который добывает средства к жизни исключительно путем продажи своего труда, а не живет за счет прибыли с какого-нибудь капитала, - класс, <...> все существование которого зависит от спроса на труд, т. е. от смены хорошего и плохого состояния дел, от колебаний ничем не сдерживаемой конкуренции. <…> Класс совершенно неимущих, которые вследствие этого вынуждены продавать буржуа свой труд, чтобы взамен получать необходимые для их существования средства к жизни. Этот класс называется классом пролетариев, или пролетариатом.”
Почему такая характеристика неточна? Прежде всего потому, что уже в середине XIX столетия среди пролетариев выделялись группы с различной величиной дохода, и далеко не все из них можно назвать “совершенно неимущими”. Так, в “Капитале” Маркс прямо пишет про “наиболее высоко оплачиваемую часть рабочего класса”, противопоставляя ее более угнетенным слоям. Также не вполне корректно говорить и о том, что все до копейки средства к существованию пролетарий может добыть исключительно продажей своей рабочей силы. К примеру, для американских рабочих того времени (вторая половина XIX в.), например, было скорее нормой держать приусадебный участок, дополняя заработную плату натуральным продуктом. В результате цитата Энгельса, безусловно, дает нам ценный ориентир, но не строгое определение, чего и следует ожидать от популярного изложения основ теории.
Поэтому, по большому счету, первым вполне строгим определением в рамках марксистского подхода выступает классическое ленинское. Напомним его:
“Классами называются большие группы людей, различающиеся по их месту в исторически определенной системе общественного производства, по их отношению (большей частью закрепленному и оформленному в законах) к средствам производства, по их роли в общественной организации труда, а, следовательно, по способам получения и размерам той доли общественного богатства, которой они располагают”.
Да, ленинское определение наиболее полно и точно.
Во-первых, из ленинского определения следует, что пролетариат - большая общественная группа, а не узкая прослойка, т. е. его границы не могут исключать большинства работников.
Тут можно покинуть контраргумент от «адвоката дьявола»: сторонники ревизии марксизма могут как раз утверждать, что сейчас пролетариат перестал включать большинство работников, поэтому и опровергать их надо тоже с привлечением фактологии.
Во-вторых, у пролетариата должно быть конкретные место в системе производства и роль в общественной организации труда. Как ясно и непротиворечиво определить "место" и "роль"? Сложно спорить, что своего рода "архетипом" пролетария служит промышленный рабочий, а "архетипом" буржуа - полноправный собственник капитала. Первого характеризует роль непосредственного производителя стоимости, второго - роль того, кто ее присваивает для возрастания своего капитала. Следовательно, можно предположить, что современные пролетарии и буржуа также будут тяготеть к этим функциям.
В-третьих, пролетариат объединяет наемных работников (отношение к средствам производства), способных обеспечить свое существование только путем продажи собственной рабочей силы (способ получения доли богатства). Однако важная оговорка "большей частью оформленному в законах" должна предостеречь нас от абсолютизации юридической категории "найма" вполне возможно несовпадение юридического статуса и фактического места в производственных отношениях. Работник, оформленный по трудовому договору и работник, выполняющий ровно те же функции, но юридически выведенный за штат в качестве ИП или самозанятого, с точки зрения производственных отношений неразличимы, несмотря на правовые формальности.
Правильно - юридические отношения являются производными от экономических, а не наоборот, и сокрытие истинных экономических отношений той или иной юридической фикцией их сути не меняет.
Также не стоит считать строгим критерием формальные права собственности на предметы, которые могут выступать (и даже в ряде случаев выступают) в качестве средства производства. Иначе мы должны были бы прийти к абсурдному заключению, что любой, у кого есть компьютер или личный автомобиль, становится мелким буржуа. Или и того хуже, "живет на два класса", если после рабочего дня от случая к случаю подрабатывает фрилансом или частным извозом. По факту же такой приработок не может обеспечить даже простого воспроизводства рабочей силы и не освобождает от основной работы по найму. И это лишь в том случае, если самозанятый оказывает услуги действительно самостоятельно, а не является частью растущей т. н. "гиг-экономики" (см. подробнее в части 2).
Тут можно также сослаться на авторитет Ленина как классика - он говорил о разложении крестьянства на сельский пролетариат и сельскую буржуазию, ссылаясь на распределение между группами, из которых самая бедная (безлошадные) имела 57,1 % расхода и 54,1 % в денежной форме, а самая богатая (5 и более лошадей) 60,18 % расхода и 59,2 % в денежной форме (у промежуточных, собственно крестьянских, меньше) [Ленин, ПСС, т. 3, с. 142, 146] - у современных городских наемных работников доля дохода не от наемного труда, разумеется, куда ниже.
Итак, не вызывает сомнений, что к пролетариату относятся занятые физическим трудом фабрично-заводские рабочие, занятые непосредственно на производственных линиях. Но как обстоит дело с другими профессиями? Если, например, с рабочими строительной сферы или сельского хозяйства еще понятно - они также производят материальный товар, - то стоит ли считать пролетариями рядовой наемный персонал, не занятый непосредственно в материальном производстве, а работающий в сфере услуг?
Безусловно, стоит. Мы не будем углубляться в нюансы спора об отношении понятий "товар" (в смысле марксистской политэкономии) и "услуга". Детальное рассмотрение этого вопроса требует отдельной большой статьи (на этот счет замечательно высказались, например, авторы Engels и, возможно, к этой теме вернемся еще и мы). Впрочем, оговоримся, что для Маркса в первую очередь "товар представляется как определенное количество общественного труда или денег, т. е. овеществленное отношение; что рабочая сила служит товаром, не будучи вещью; да и само употребляемое в определении товара слово "Ding", переводящееся обычно как "вещь", в классической немецкой философской традиции никогда не несло значения "только конкретный вещественный предмет" (ср. кантовское "Ding an sich", марксово "вещи (Dinger), <…> например совесть, честь...").
В дополнение к этому - надо указать еще и на то, что Маркс в «Капитале» прямо указывает на то, что конкретная материальная форма, в которой материализована потребительная стоимость, не оказывает внимание на меновую стоимость: «Если отвлечься от потребительной стоимости товарных тел, то у них остаётся лишь одно свойство, а именно то, что они - продукты труда. Но теперь и самый продукт труда приобретает совершенно новый вид. В самом деле, раз мы отвлеклись от его потребительной стоимости, мы вместе с тем отвлеклись также от тех составных частей и форм его товарного тела, которые делают его потребительной стоимостью. Теперь это уже не стол, или дом, или пряжа, или какая-либо другая полезная вещь. Все чувственно воспринимаемые свойства погасли в нём. Равным образом теперь это уже не продукт труда столяра, или плотника, или прядильщика, или вообще какого-либо иного определённого производительного труда. Вместе с полезным характером продукта труда исчезает и полезный характер представленных в нём видов труда, исчезают, следовательно, различные конкретные формы этих видов труда; последние не различаются более между собой, а сводятся все к одинаковому человеческому труду, к абстрактно человеческому труду.» [«Капитал», т. 1, гл. 1 - Маркс, Энгельс, ПСС, т.23, с.46]
Тем не менее, даже если мы на секунду решим понимать под товаром только вещественный предмет, производство услуг все так же требует от наемного работника продать свою рабочую силу и затратить на оказание услуги свой труд. При этом выручка владельца оборудования, материалов и т. д., с помощью которых оказывается услуга, всегда превышает сумму стоимостей последних и заработной платы персонала. Тот простой факт, что, например, итоговая меновая стоимость товара, доставленного транспортом, выше меновой стоимости товара отгруженного непосредственного с фабрики на величину транспортных издержек, должен отмести всякие предположения, что прибыль владельца транспорта получается как-то иначе, чем путем капиталистической эксплуатации транспортных рабочих. Как отмечает Маркс:
«То, что продаёт транспортная промышленность, есть само перемещение. Доставляемый ею полезный эффект нераздельно связан с процессом перевозки, т. е. с процессом производства транспортной промышленности <…> Но меновая стоимость этого полезного эффекта, как и меновая стоимость всякого другого товара, определяется стоимостью затраченных на него элементов производства (рабочей силы и средств производства) плюс прибавочная стоимость, созданная прибавочным трудом рабочих, занятых в транспортной промышленности»
Иными словами, у нас нет строгого основания "отказать" транспортным рабочим в статусе пролетария.
Надо добавить еще политическую роль, которую играли транспортные рабочие во многих классовых конфликтов - от установления и защиты Советской власти в Туркестане (в которой железнодорожники играли ключевую роль) до недавних забастовок во Франции (с остановкой большинства транспорта).
Но абсолютно таким же образом устроено производство не только транспортных, но и других коммерческих услуг "В2В" (т. е. оказываемых не конечному потребителю), равно как и любых потребительских услуг - исключая разве что финансовые, юридические или торговые. И то, даже настаивая, что торговля не производит прибавочной стоимости, Маркс прямо пишет о торговом персонале:
...цена его труда определяется стоимостью его рабочей силы, следовательно, издержками её производства, тогда как проявление этой рабочей силы <…> отнюдь не ограничивается её стоимостью. <…> То, чего он сто́ит капиталисту, и то, что он ему приносит, - это различные величины.
Т. е. и торговый рабочий как минимум подвергается эксплуатации, чем уже сближается с пролетарием в наиболее строгом смысле.И более того, как справедливо отмечают, например, авторы журнала "Пропаганда", говоря о общественном производстве, мы в конечном счете не можем механически "дробить" его на изолированные технические процессы:
Труд торговых работников и работников, производящих потребление, будучи непосредственно непроизводительным, является необходимым условием для того, чтобы пролетариат, задействованный в сфере производства, производил не просто продукты, а именно товары, то есть стоимости. Для функционирования всей капиталистической системы этот труд является необходимым звеном производства.
"Коллективный продавец" (как и "коллективный перевозчик" и т. д.) в современных процессах производства стоимости - неотъемлемая часть "коллективного рабочего", чего не скажешь, например, о финансисте или чиновнике. Тем более справедливо сказанное, учитывая, что в современной розничной торговле функция продавца включает в себя не просто фиксацию купли-продажи, но и разгрузку, мерчендайзинг, "подачу" или даже упаковку товара, что тоже создаёт прибавочную стоимость. Следовательно, мы не можем найти строгих и безоговорочных оснований не считать пролетариями и наемных работников сферы торговли.
Да - торговые рабочие даже по собственно торговым функциям близки к пролетариату (могу сослаться на собственный пост на тему), а по второстепенным - прямо принадлежат.
Тем более это относится к производству в сфере IT, где продукт труда также не носит характера вещи в бытовом понимании, но, в отличие от услуги, потребляется не в процессе производства, а как "классический" товар (т. е. акты производства ПО и его потребления пользователем разнесены во времени, программа существует, как отдельная сущность). Таким образом, программисты, администраторы, тестировщики и т. д. также должны быть признаны частью пролетариата.
Упомянув IT, мы должны коснуться и работников умственного труда вообще. Нередко именно они становятся камнем преткновения в дискуссиях со сторонниками максимально "зауженного" понимания пролетариата, так как не заняты непосредственно в сборке финального материального продукта, поставляемого на рынок. Тем не менее, их труд жизненно необходим для производства такого продукта не в меньшей мере, чем труд непосредственного сборщика. Производство невозможно без чертежа, эффективное производство вообще - без чертежей или без работы технолога. В современных условиях роль труда - в т. ч. прибавочного труда, - таких специалистов в производстве едва ли возможно разделить с ролью труда непосредственно стоящих у станка или у конвейера; производственный процесс нереализуем без одновременного участия и одних, и других.
Маркс не случайно рассматривает не только изолированные технологические процессы, но и производство в целом, не только конкретных рабочих на линии, но и совокупного рабочего. И если мы не отказываем в "статусе пролетария" литейщикам, штамповщикам и т. д. (также не производящим конечного потребительского продукта, но необходимых для его производства), то не должны отказать и инженерным работникам. Экономика в условиях государственно-монополистического капитализма представляет собой в конечном счете единый организм, а не изолированную работу не зависящих друг от друга "чертежников" и "фабрично-заводских пролетариев".
Надо еще добавить, отделяющих информацию (а следовательно, и работу в информационной сфере, поскольку она управляет производственными процессами) от материи совершают и элементарную философскую ошибку, основанную и на непонимании физики: энтропия (и, следовательно, информация) - это свойство материи.
Справедливо отнесение к пролетариям даже части не занятых в материальном производстве специалистов умственного труда, таких как врачи и преподаватели. В довольно известном пассаже Маркс указывает, что:
«Учителя могут быть <…> простыми наемными работниками для предпринимателя, владельца учебного заведения; <…> по отношению к своим ученикам эти учителя вовсе не являются производительными рабочими, но они являются таковыми по отношению к нанявшему их предпринимателю. Последний обменивает свой капитал на их рабочую силу и обогащается путем этого процесса»
Т. е. учитель в частной школе или врач в частной клинике безусловно подвергаются эксплуатации, оказывая рыночную услугу. Как же быть с врачами и преподавателями бюджетных учреждений? Учитывая неуклонное разрушение социальной сферы, педалирование "образовательных и медицинских услуг" со стороны госчиновников, роль "бюджетника" все сильнее приближается к пролетарской. "Оптимизация", "самоокупаемость" и "повышение эффективности" в медицине и образовании приводит ко все большему распространению коммерческих услуг в бюджетных учреждениях и ко все большей нагрузке на персонал, вынужденный работать на 1,5 - 2 ставки или даже больше.
Также правильно.
Наконец, по несколько иным причинам к пролетариям логично отнести и большинство безработных. "Резервная армия труда" не случайно "резервная": она неизбежно пополняется на спаде экономического цикла и редеет на подъеме. Каждый наемный работник - потенциальный безработный и наоборот. Единственное отличие типичного временно безработного от типичного занятого - отсутствие спроса на свою рабочую силу в данный момент времени; в остальном он так же лишен средств производства и отчужден. Разумеется, это не касается люмпенизированных "профессиональных безработных", но на постсоветском пространстве, - в силу мизерности социальных пособий, - они составляют меньшинство, едва ли достойное пристального внимания в данной статье.
Еще более очевидная вещь - принадлежность к классу достаточно устойчива, чтобы исключать из класса временно изменивших принадлежность, а для пролетариата периодическое попадание в ряды безработных определяется самыми основными свойствами капитализма.
Но не слишком ли широко мы берем, не слишком ли много людей "записываем в пролетарии"? Не слишком ли размыты наши критерии? Мы полагаем, что нет. Даже наоборот: подходы, "сужающие" пролетариат до фабрично-заводских и аграрных рабочих, "расширяющие" его до всех наемных работников без разбора или предлагающие альтернативные системы классового деления исходят из ошибочных, либо практически сомнительных предпосылок.
Возьмем например, чрезмерно узкое понимание пролетариата. Прежде всего нематериальное капиталистическое производство, в т. ч. производство услуг, во времена Маркса было еще неразвито, и в 4 томе "Капитала" прямо написано, что "проявления капиталистического производства в данной области так незначительны в сравнении со всем производством в целом, что могут быть оставлены совершенно без внимания". Сейчас, как мы видим, так сказать уже нельзя.
К этому надо добавить практические примеры возникновения в «сфере услуг» (с точки зрения статистики буржуазных государств; при этом в нее записывают и значительную часть вполне материальной сферы) не просто крупных, а крупнейших фирм. Не считать пролетариями работников Amazon или Alibaba - для этого надо быть или ревизионистом из тех, кто «рост процента занятых в сфере услуг» выдает за опровержение марксизма, либо - крайности сходятся - ревизионистом противоположного типа.
Но и "широкое" отождествление пролетариата с совокупностью всех формально трудоустроенных по найму, - если угодно, "юридический фетишизм", - тоже не выдерживает критики. Выше мы уже упоминали казус вывода работников за штат в самозанятые и ИП. Полярный пример - чиновничество или топ-менеджмент. Формально наемный высший административный персонал почти всегда если и не владеет юридически долей капитала (например, пакетом акций фирмы), то фактически управляет его оборотом, распоряжается рабочей силой и средствами производства и получает существенную долю изъятой прибавочной стоимости в форме завышенного оклада, бонусов, премий и "золотых парашютов".
Плюс к этому сомнительно, что можно отнести функции топ-менеджмента к производительному труду даже в составе "коллективного рабочего". На первый взгляд, их роль в производственном процессе велика, раз они занимают столь высокие управленческие должности, но было бы ошибкой приравнивать к собственно производству обслуживание возрастания капитала, считая любую функцию в фирме безусловно производительной. Вспомним, что Маркс отдельно отмечал, в частности, непроизводительный характер труда даже “классического” торгового рабочего (см. выше). Т. е. простая фиксация рыночной сделки обеспечивает получение торговым капиталистом прибыли, но стоимости не производит. Меж тем, роль топ-менеджмента в основном заключается если не исключительно, то преимущественно также в фиксации сделок, получении доступа к рынку, управлением финансами и т. п.
Маркетинговая, рекламная или “продажная” стратегия затрагивают сферу распределения, но не собственно производства. Инвестирование и управление финансами увеличивает капитал фирмы, но не относится к производственной сфере. Переговоры с поставщиками, конкурентами, покупателями, кредиторами обеспечивают позицию на рынке, но опять же не относятся к производству напрямую. И даже в управлении производственными процессами как таковыми со стороны топ-менеджмента нередко сводится не столько к организации технологических процессов, сколько к планированию и оперированию агрегированными показателями (KPI). И советский опыт, где подобные функции в значительной мере были возложены на Госплан, и опыт "народных предприятий", показывают, что вполне возможна организация производства без выделения специфической прослойки занятых стратегическим планированием высших управленцев предприятия.
Единственный способ не увязнуть в попытках "натянуть сову" формальных классификаций на "глобус" реальности - не забывать о том, что марксизм всегда противостоял вульгарному позитивистскому пониманию науки как абстрактных рассуждений "в вакууме". Всякий научный вопрос в марксизме есть вопрос политический. А фактором политики служат прежде всего интересы больших групп. Неслучайно Маркс еще в ранних работах, таких как "Святое семейство" и "Немецкая идеология", говорит об объективном классовом интересе, закономерно вытекающем из места класса в производственных отношениях. Так, в “Немецкой идеологии” есть достаточно прямолинейный пассаж о том, что “...общественные отношения, в которые вступали индивиды какого-нибудь класса <...> обусловливались их общими интересами против какого-либо другого класса”.
В чем заключается объективный интерес пролетариата? В преодолении эксплуатации, отчуждения работника от продукта своего труда и самого своего труда - и, таким образом, в уничтожении частной собственности на средства производства, которая делает такое отчуждение неизбежным. Есть ли у нас основания полагать, что объективный интерес складского работника или инженера в этом отношении какой-то иной, чем интерес токаря или литейщика? Или, напротив, что интерес топ-менеджера (чья исключительная функция, в точности как и "классического" капиталиста - обеспечивать возрастание капитала, распоряжаясь им) совпадает с интересом чернорабочего, полностью отчужденного от средств производства и не получающего даже доли от изъятой прибавочной стоимости? Или что у начальника отдела или мастера ровно тот же интерес, что у мелкого лавочника?
Вряд ли кто-то сможет ясно указать какое-либо обоснование в пользу этого. Таким образом, с политической точки зрения мы обязаны отказаться и от "промышленного", и от "правового фетишизма". Почему это важно с точки зрения политики? Потому что политический авангард класса осознает и выражает его интересы. Если мы полагаем, что "настоящими пролетариями" можно счесть лишь рядовых индустриальных рабочих, то мы должны вслед за либеральными или "новыми левыми" кликушами признать, что "пролетариат сокращается" (во всяком случае, если мы говорим о бывшем СССР или о странах кап. центра). Откуда следует политический вывод, что коммунистам придется оставаться гордой партией меньшинства, которая будет обречена либо фактически бездействовать, либо идти на коалиции с классово чуждыми силами. Более подробный и смелый разбор политической сущности "промышленных фетишистов" можно найти, например, в статье Lenin Crew.
Если мы, напротив, считаем пролетариев по трудовым договорам, то придется пытаться одновременно защищать интересы финдиректора и дворника, что приведет либо к скатыванию в соглашательство и реформизм, либо к шизофрении в самом буквальном смысле.
Тут также следует согласиться и с аргументами, и с выводами.
(разбор второй части - в продолжении)