день памяти
Светлая сторона Луны.
- Старик, конечно, сильно сдал, - сказал Косыгин, открывая дверь перед офицером в новехонькой синей форме ВВС Советской Красной Армии. - Но все равно молодцом, держится. Память иногда изменяет, спрашивает про людей, которые уже умерли, но интеллект остается острым, как бритва. С ним будет его племянница, ЦК наделил ее неограниченными полномочиями во всем, что касается его здоровья и быта. Она вам поможет, если будут какие затруднения. Но все равно не удивляйтесь, если что.
- Да я все понимаю, Алексей Николаевич, - спокойно ответил офицер.
Они вошли в небольшой холл. Там как раз одевалась группа экзотично выглядящих людей в необычной военной форме, молодых, бородатых, с пистолетами на портупеях. Увидев вошедших, они с радостными улыбками обступили молодого офицера, при этом каждый норовил его обнять и поцеловать. И все говорили на испанском со скоростью пулемета.
Переводчица - молодая хрупкая девушка, на фоне бородатых мужчин с пистолетами выглядевшая немного забавно, тем не менее отважно пыталась перевести одновременно бурный словопоток темпераментных иностранцев.
- Кубинские товарищи считают за честь… в один день увидеть величайших людей Союза… Ждут завтра на приеме по поводу… Приглашают отправиться к ним в посольство… Посетить их страну… Вся Гавана будет встречать…
Косыгин деликатно, но твердо разрулил ситуацию, сказав, что гостя ждут и опаздывать они не могут - а об остальном еще будет время договориться. Кубинцы отнеслись с пониманием - и удалились. А вновь пришедшие сели в большие потертые кожаные кресла. Ждать приглашения.
Ждали они недолго - из дверей появилась женщина, профессия которой - врач, была понятна несмотря на отсутствие белого халата и стетоскопа на груди. Женщина пригласила мужчин в комнату.
На пороге Косыгин поправил галстук, ладонью уложил свои недлинные, ежиком волосы. Волнение офицера ВВС проявилось только в том, что он поправил и без того элегантно сидевшую на голове фуражку.
Старик сидел на кровати - одетый в толстовку и мятые просторные брюки. На ногах были только толстые шерстяные носки. Рядом с ним сидела другая женщина, не очень молодая. Косыгин представил ее офицеру, он поздоровался с ней за руку.
Старик махнул рукой как старому знакомому Косыгину и затем с интересом посмотрел на молодого офицера.
Тот вытянулся по стойке смирно:
- Товарищ председатель Совета Народных Комиссаров. Майор Военно-воздушных сил Гагарин задание выполнил - советские люди первыми высадились на Луну.
Затем добавил зачем-то, очевидно, от волнения:
- На светлую сторону Луны.
Старик - поддерживаемый женщиной, встал. Сделал два нетвердых шага к офицеру. Долго и внимательно смотрел на него. Обнял.
- Молодец. Какой молодец. Как тебя по имени-отчеству?
- Юрий Алексеевич.
Гагарин бережно, держа словно фарфоровую вазу, вместе с женщиной усадил старика обратно в постель. Тот сделал знак рукой - офицер сел по правую руку. Косыгин остался стоять.
- Трудно было, Юра? - спросил старик.
- Нормально, - ответил Гагарин. - Техника сработала на отлично. Советская ведь техника. Экипаж - лучшие краслёты ВВС. Коммунисты и комсомольцы. Народ проверенный.
- Молодцы, - повторил старик. Дотронулся сухонькой рукой до формы Гагарина. - Форма красивая. Все-таки Сталин был прав, когда предложил вернуть звания и погоны. Это уже другая армия, и другое поколение.
Гагарин кивнул.
- А сейчас у меня были товарищи с Кубы. Тоже военные. Какие славные… Горячие, открытые, умные. Красавцы. Фидель и… как того звали, доктора?
- Эрнесто, - подсказала женщина.
- Да, Эрнесто. Ах, какие люди. Герои, партизаны! Я вспомнил, как мы бились в 19-м. Деникин рвался к Москве, я сказал Льву Давыдычу - может, раздать членам Политбюро яд на случай падения Советской власти - мы все равно не смогли бы уйти на нелегальное положение, нас бы убили, а он ответил: Нет, лучше я раздам нам винтовки - и будем биться с рабочими на баррикадах до конца - как парижские коммунары. А вот - победили.
Старик замолчал, вспоминая что-то. Все тоже молчали, не смея нарушать ход его мыслей.
- Как было трудно, - вдруг сказал старик. - Гражданская, НЭП, два острейших внутрипартийных кризиса - в двадцатых и сороковых, война с Новой Антантой. А какие мучительные поиски социалистической модели экономики, какие споры. Но мы все-таки удержались и от раскола и не сделали ошибку французских буржуазных революционеров - избежали внутреннего самоистребления. Хотя действовать иногда приходилось архижестко. Но удержались.
Старик снова посмотрел на Гагарина.
- А вот теперь красный флаг Советов на Луне, а советские республики появились даже в Западном полушарии. Боливия, теперь Куба…
- Бразилия, - поправила старика женщина.
- Ах, да, - старик шутливо-виновато схватился за голову. - Старость, просто старость! Товарищ Мао из Китая присылает мне особый китайский зеленый чай - говорит, очень помогает быть работоспособным. Но с временем воевать труднее, чем с белыми и с империалистами.
Тут его взгляд упал на скромно стоявшего Косыгина.
- О, как же я вас, батенька не заметил. У меня к вам дело, Алексей Николаевич.
- Слушаю вас, Владимир Ильич.
- Не хочу при нашем госте, но передайте Кирову, что у меня серьезный нагоняй ЦК. Поступают письма от рабочих - что наши менеджеры не всегда согласовывают решения с завкомами. Эффективность эффективностью, а принципы мы нарушать не будем. Наша власть - власть трудящихся, если не можете пройти между Сциллой эффективности и Харибдой социалистического самоуправления - трудящиеся вас быстро поправят, а то и попросят. Если вы там засиделись.
- Владимир Ильич, мы тоже имеем письма от заводских парторганизаций, сейчас готовим расширенный Пленум - с участием представителей завкомов, парторгов крупнейших заводов и экономистов Академии наук. Материалы Сергей Миронович обещал завтра прислать.
- Вот и я вам материалы пришлю, у секретаря уже пакет лежит, наброски сырые, но не обессудьте - лошадь я уже поизносившаяся.
- Да что вы, Владимир Ильич! - сказал Гагарин и улыбнулся.
Старик посмотрел на него.
- Ах, какие люди выросли. У нас с Надей детей не было, - старик тяжело вздохнул, - но если бы был сын, как я хотел бы, чтобы он был похож на тебя, Юрий Алексеевич.
И он хитро посмотрел на сидевшую рядом племянницу, как бы показывая, что запомнил с первого раза имя-отчество гостя.
А Гагарин смотрел на старика, и почти видел, как его улыбка приводила в движение миллионы людей от Хуанхэ до Амазонки, как поднимались заводы и города, наброски которых рождались вот в этой, нынче покрытой редкими седыми прядями голове, как уходили в небо ракеты и неслись в космосе орбитальные станции, о которых старик, наверное, и не подозревал, когда много лет назад - в кепке и с перевязанной щекой - чтобы не быть узнанным и не попасться юнкерам Керенского - шел по холодному октябрьскому Петрограду к Смольному, шел возглавить величайшую в истории Революцию.
Необходимое послесловие.
Председатель КНР Мао Цзэдун прожил 83 года.
Лидер кубинской революции Фидель Кастро Рус жив и сейчас, в 2009 году, в августе 2008 ему исполнился 81 год.
Владимир Ульянов родился в 1870 году. Он никогда не курил, в молодости пил только разве что пиво, много занимался спортом. Хотя в его семье не было долгожителей, допущение, что, если бы не покушение Каплан, он мог бы прожить до 90 лет, не слишком, на мой взгляд, фантастическое. Все остальное - исключительно на совести автора.
- Старик, конечно, сильно сдал, - сказал Косыгин, открывая дверь перед офицером в новехонькой синей форме ВВС Советской Красной Армии. - Но все равно молодцом, держится. Память иногда изменяет, спрашивает про людей, которые уже умерли, но интеллект остается острым, как бритва. С ним будет его племянница, ЦК наделил ее неограниченными полномочиями во всем, что касается его здоровья и быта. Она вам поможет, если будут какие затруднения. Но все равно не удивляйтесь, если что.
- Да я все понимаю, Алексей Николаевич, - спокойно ответил офицер.
Они вошли в небольшой холл. Там как раз одевалась группа экзотично выглядящих людей в необычной военной форме, молодых, бородатых, с пистолетами на портупеях. Увидев вошедших, они с радостными улыбками обступили молодого офицера, при этом каждый норовил его обнять и поцеловать. И все говорили на испанском со скоростью пулемета.
Переводчица - молодая хрупкая девушка, на фоне бородатых мужчин с пистолетами выглядевшая немного забавно, тем не менее отважно пыталась перевести одновременно бурный словопоток темпераментных иностранцев.
- Кубинские товарищи считают за честь… в один день увидеть величайших людей Союза… Ждут завтра на приеме по поводу… Приглашают отправиться к ним в посольство… Посетить их страну… Вся Гавана будет встречать…
Косыгин деликатно, но твердо разрулил ситуацию, сказав, что гостя ждут и опаздывать они не могут - а об остальном еще будет время договориться. Кубинцы отнеслись с пониманием - и удалились. А вновь пришедшие сели в большие потертые кожаные кресла. Ждать приглашения.
Ждали они недолго - из дверей появилась женщина, профессия которой - врач, была понятна несмотря на отсутствие белого халата и стетоскопа на груди. Женщина пригласила мужчин в комнату.
На пороге Косыгин поправил галстук, ладонью уложил свои недлинные, ежиком волосы. Волнение офицера ВВС проявилось только в том, что он поправил и без того элегантно сидевшую на голове фуражку.
Старик сидел на кровати - одетый в толстовку и мятые просторные брюки. На ногах были только толстые шерстяные носки. Рядом с ним сидела другая женщина, не очень молодая. Косыгин представил ее офицеру, он поздоровался с ней за руку.
Старик махнул рукой как старому знакомому Косыгину и затем с интересом посмотрел на молодого офицера.
Тот вытянулся по стойке смирно:
- Товарищ председатель Совета Народных Комиссаров. Майор Военно-воздушных сил Гагарин задание выполнил - советские люди первыми высадились на Луну.
Затем добавил зачем-то, очевидно, от волнения:
- На светлую сторону Луны.
Старик - поддерживаемый женщиной, встал. Сделал два нетвердых шага к офицеру. Долго и внимательно смотрел на него. Обнял.
- Молодец. Какой молодец. Как тебя по имени-отчеству?
- Юрий Алексеевич.
Гагарин бережно, держа словно фарфоровую вазу, вместе с женщиной усадил старика обратно в постель. Тот сделал знак рукой - офицер сел по правую руку. Косыгин остался стоять.
- Трудно было, Юра? - спросил старик.
- Нормально, - ответил Гагарин. - Техника сработала на отлично. Советская ведь техника. Экипаж - лучшие краслёты ВВС. Коммунисты и комсомольцы. Народ проверенный.
- Молодцы, - повторил старик. Дотронулся сухонькой рукой до формы Гагарина. - Форма красивая. Все-таки Сталин был прав, когда предложил вернуть звания и погоны. Это уже другая армия, и другое поколение.
Гагарин кивнул.
- А сейчас у меня были товарищи с Кубы. Тоже военные. Какие славные… Горячие, открытые, умные. Красавцы. Фидель и… как того звали, доктора?
- Эрнесто, - подсказала женщина.
- Да, Эрнесто. Ах, какие люди. Герои, партизаны! Я вспомнил, как мы бились в 19-м. Деникин рвался к Москве, я сказал Льву Давыдычу - может, раздать членам Политбюро яд на случай падения Советской власти - мы все равно не смогли бы уйти на нелегальное положение, нас бы убили, а он ответил: Нет, лучше я раздам нам винтовки - и будем биться с рабочими на баррикадах до конца - как парижские коммунары. А вот - победили.
Старик замолчал, вспоминая что-то. Все тоже молчали, не смея нарушать ход его мыслей.
- Как было трудно, - вдруг сказал старик. - Гражданская, НЭП, два острейших внутрипартийных кризиса - в двадцатых и сороковых, война с Новой Антантой. А какие мучительные поиски социалистической модели экономики, какие споры. Но мы все-таки удержались и от раскола и не сделали ошибку французских буржуазных революционеров - избежали внутреннего самоистребления. Хотя действовать иногда приходилось архижестко. Но удержались.
Старик снова посмотрел на Гагарина.
- А вот теперь красный флаг Советов на Луне, а советские республики появились даже в Западном полушарии. Боливия, теперь Куба…
- Бразилия, - поправила старика женщина.
- Ах, да, - старик шутливо-виновато схватился за голову. - Старость, просто старость! Товарищ Мао из Китая присылает мне особый китайский зеленый чай - говорит, очень помогает быть работоспособным. Но с временем воевать труднее, чем с белыми и с империалистами.
Тут его взгляд упал на скромно стоявшего Косыгина.
- О, как же я вас, батенька не заметил. У меня к вам дело, Алексей Николаевич.
- Слушаю вас, Владимир Ильич.
- Не хочу при нашем госте, но передайте Кирову, что у меня серьезный нагоняй ЦК. Поступают письма от рабочих - что наши менеджеры не всегда согласовывают решения с завкомами. Эффективность эффективностью, а принципы мы нарушать не будем. Наша власть - власть трудящихся, если не можете пройти между Сциллой эффективности и Харибдой социалистического самоуправления - трудящиеся вас быстро поправят, а то и попросят. Если вы там засиделись.
- Владимир Ильич, мы тоже имеем письма от заводских парторганизаций, сейчас готовим расширенный Пленум - с участием представителей завкомов, парторгов крупнейших заводов и экономистов Академии наук. Материалы Сергей Миронович обещал завтра прислать.
- Вот и я вам материалы пришлю, у секретаря уже пакет лежит, наброски сырые, но не обессудьте - лошадь я уже поизносившаяся.
- Да что вы, Владимир Ильич! - сказал Гагарин и улыбнулся.
Старик посмотрел на него.
- Ах, какие люди выросли. У нас с Надей детей не было, - старик тяжело вздохнул, - но если бы был сын, как я хотел бы, чтобы он был похож на тебя, Юрий Алексеевич.
И он хитро посмотрел на сидевшую рядом племянницу, как бы показывая, что запомнил с первого раза имя-отчество гостя.
А Гагарин смотрел на старика, и почти видел, как его улыбка приводила в движение миллионы людей от Хуанхэ до Амазонки, как поднимались заводы и города, наброски которых рождались вот в этой, нынче покрытой редкими седыми прядями голове, как уходили в небо ракеты и неслись в космосе орбитальные станции, о которых старик, наверное, и не подозревал, когда много лет назад - в кепке и с перевязанной щекой - чтобы не быть узнанным и не попасться юнкерам Керенского - шел по холодному октябрьскому Петрограду к Смольному, шел возглавить величайшую в истории Революцию.
Необходимое послесловие.
Председатель КНР Мао Цзэдун прожил 83 года.
Лидер кубинской революции Фидель Кастро Рус жив и сейчас, в 2009 году, в августе 2008 ему исполнился 81 год.
Владимир Ульянов родился в 1870 году. Он никогда не курил, в молодости пил только разве что пиво, много занимался спортом. Хотя в его семье не было долгожителей, допущение, что, если бы не покушение Каплан, он мог бы прожить до 90 лет, не слишком, на мой взгляд, фантастическое. Все остальное - исключительно на совести автора.