ОКРУЖНОЕ ПОСЛАНИЕ «ORIENTALES OMNES EСCLESIAS», Папа Пий XII, 23 декабря 1945 года (начало)

[comiter_478]

 

Папа Пий XII.
Досточтимым Братьям Пат­риархам, Примасам, Архиеписко­пам, Епископам и иным местным Ординариям, пребывающим в мире и общении с Апостольским Престоном.
Преподобные Братья, Привет и Апостольское Благословение.

ВОЗВРАЩЕНИЕ ВОСТОЧНЫХ ХРИСТИАН В ЦЕРКОВЬ. Ко всем восточным Церквам Римские Первосвященники, как это показывает история, всегда от­носились с самой большой добро­желательностью и любовью. По­этому-то они с печалью смотрели на отделение их от единого стада и, «руководствуясь любовью Божьей и желанием спасения душ»1, пос­тоянно обращались к ним, чтобы те как можно скорее восстановили разорванное несчастным образом единство. Ибо эти Первосвящен­ники были убеждены, что восста­новление утраченного единства будет счастливым событием и принесет самые лучшие плоды для всего христианства, а особенно для народов восточного обряда, поскольку полное и совершенное единство всех христиан, в силу об­стоятельств, приведет к великому успеху Мистического Тела Иисуса Христа и его членов.
Здесь надлежит отметить, что верующие восточных обрядов не имеют никакой причины для опа­сений, что, возвращаясь к единс­тву веры и управления, они будут вынуждены оставить свой обряд и свои обычаи. По этому вопросу Наши Предшественники много­кратно со всей решительностью заявляли следующее: «Вы не име­ете причин для опасений, что что-либо из ваших прав, из привиле­гий отдельных патриархов или из обрядовых обычаев какой-либо вашей Церкви будет отменено или Нами, или кем-либо из Наших Преемников»2.

Хотя не пришел еще тот счас­тливый день, который привел бы все восточные народы в Наши от­цовские объятья, но однако уже теперь Мы с радостью видим, сколь многие народы восточного обряда признали Престол Свя­того Петра твердыней католи­ческого единства и охраняют это единство с величайшей стойкос­тью и упорством.

РУССКАЯ ЦЕРКОВЬ. Среди них Мы хотим ныне об­ратить внимание на русскую Цер­ковь. Причины к тому являются особенно важными. Ибо Церковь эта не только идет впереди по количеству исповедников и пре­дусмотрительному постоянству в сохранении веры, но, более того, минуло уже 350 лет с момента ее возвращения к единству с Апос­тольским Престолом. Это счастли­вое событие будет торжественно и с надлежащей признательностью отмечаться, главным образом, ве­рующими этой Церкви. Однако Мы признали необходимым напом­нить о нем всем католикам мира, чтобы и они тоже поблагодарили Бога за это великое благодеяние, а также, чтобы вместе с Нами мо­лили Бога, дабы Он соблаговолил смягчить нынешнее притеснение и страдание этого дорогого Нам народа, защитить его пресвятую религию, поддержать постоянс­тво, направить сопротивление, со­хранить невредимой его верность.

ИСТОРИЯ БРЕСТСКОЙ УНИИ
ЕДИНСТВО РУССКИХ С АПОС­ТОЛЬСКИМ ПРЕСТОЛОМ. Преподобные Братья! Мы пола­гаем полезным представить крат­ко те факты, о которых идет речь, в свете исторической правды. Вна­чале следует отметить, что задолго перед фактическим соединением русских с Апостольским Престо­лом,   совершившимся   в   Риме  в 1595 году и принятом в Бресте в 1596 году, русские народы много­кратно обращали свои очи на Рим­скую Церковь, как на единую мать христианского сообщества, отно­сились к ней с происходящим из внутреннего убеждения послуша­нием и уважением. Так, к примеру, Св. Владимир, выдающийся князь, которого многие народы, гово­рящие по-русски, почитают как творца и защитника своего обра­щения в христианскую веру. Хотя литургические книги и святые обряды он принял от восточной Церкви, но, однако, помня о своих обязанностях, не только пребывал в католическом единстве, но так­же усердно старался, чтобы между Апостольским Престолом и его народом царила взаимная дружба. Также довольно многие его потом­ки принимали папских легатов с надлежащим почтением и подде­рживали братскую связь с католи­ческими сообществами даже тог­да, когда византийская Церковь отпала в схизму.

УНИЯ НА ФЛОРЕНТИЙСКОМ СОБОРЕ. Поэтому-то Исидор, митропо­лит Киевский и всея Руси, дейс­твовал согласно с духом старой традиции, когда в 1439 году под­писал на Флорентийском Соборе декрет торжественной унии гре­ческой Церкви с латинской. Но, тем не менее, хотя по возвраще­нии с Собора он был принят в Ки­еве, своей епископской столице, с великой радостью и почтением, вскоре, однако, был посажен в узи­лище в Москве, а в конце концов принужден бежать и отправиться в изгнание.
Память об этом счастливом со­единении русских с Апостольским Престолом не исчезла с течением веков, хотя прискорбные события и обстоятельства породили мно­го причин для ее полного исчез новения из сознания народа. Из­вестно, что в 1458 году патриарх Константинопольский Григорий Мамма именно в Риме совершил архиерейскую хиротонию некого Григория как митрополита рус­ских народов, которые в то время подчинялись великому князю Ли­товскому. Является также истори­чески достоверным, что не один из преемников этого митрополита пытался вернуться к единству с Римской Церковью, хотя торжес­твенно провозгласить совершен­ную унию не позволяли несчаст­ные тогдашние события.

УПАДОК И ВОССТАНОВЛЕ­НИЕ РУССКОЙ ЦЕРКВИ.  Однако в конце XVI века было уже ясным делом, что желанно­го восстановления и реформирования пришедшей в сильный упадок русской Церкви нельзя ожидать с другой стороны, как только от обращения к единству с Апостольским Престолом. Не­счастное состояние этой Церкви описывают и широко открыва­ют даже схизматические и про­тестантские историки. А вожди русских, собранные в 1585 году в Варшаве, излагая горькими и выразительными словами свои жалобы, утверждали, что зло так глубоко разъело их Церковь, что ничего подобного никогда доселе не было и в будущем быть не мо­жет. Они не поколебались даже призвать к ответу самого митро­полита, епископов и настоятелей монастырей. Уже сам факт вы­ступления мирян против иерар­хии указывал на немалое разло­жение церковной дисциплины.
Итак, не следует удивляться, что, в конце концов, сами епис­копы, когда все доселе использу­емые средства оказались безус­пешными, пришли к убеждению, что единственным спасением для русской Церкви является ее обра­щение к католическому единству. Князь Константин Острожский, наиболее влиятельный в то время среди русских, благоприятство­вал этому начинанию, но, однако, с условием, что к унии с западной Церковью придет вся восточная Церковь. Позже, когда он увидел, что замысел не осуществляется так, как ему было угодно, то стал яростным противником соедине­ния.

ПРИГОТОВЛЕНИЕ К УНИИ. Несмотря на это, 2 декабря 1594 года состоялось соглашение шести епископов во главе с митрополи­том, которые затем выступили с заявлением, в котором выразили свою готовность к установлению согласия и желанной унии. «К это­му решению мы пришли, - писали они в своем заявлении, - прини­мая с болью в сердце во внимание великие препятствия, с которыми встречаются люди в стремлении к спасению из-за отсутствия этого единства Божьих Церквей, в ко­тором пребывали наши предки со времен Спасителя нашего Христа и Святых Его Апостолов. Они ис-поведывали единого только Вер­ховного Пастыря и Епископа в Церкви Божьей на земле - как это со всей очевидностью показывают постановления Соборов - и тако­вым признавали ни кого иного, но Его Святейшество Папу Римского, а также оказывали ему послуша­ние во всем. И пока этот порядок вещей сохранялся, всегда возрас­тали в Церкви Божьей порядок и почитание Бога»3.
Однако прежде чем они смог­ли счастливо осуществить это похвальное решение, вынуждены были вести очень долгие и труд­ные переговоры. После подпи­сания русскими епископами 22 июня 1595 года нового подобно­го заявления дело продвинулось так далеко, что представители всего епископата в лице Кирил­ла Терлецкого, епископа Луцкого и экзарха Константинопольского патриарха, а также Ипатия Поцея, епископа Владимирского, смогли в конце сентября отправиться в Рим. Эти представители привезли с собой послание с предлагаемы­ми условиями, на которых русские епископы готовы были принять унию. Наш Предшественник, Кли­мент VIII, принял послов очень благожелательно, а представлен­ный ими документ повелел вни­мательно изучить совету карди­налов. Результат изучений всего дела был быстрый и, согласно с пожеланиями, счастливый. В день 23 декабря 1595 года послы были приняты Святым Отцом, которо­му на торжественной аудиенции передали заявление всего еписко­пата. От своего и всех епископов имени торжественно совершили исповедание католической веры и присягнули в послушании и над­лежащей лояльности.

РАДОСТЬ ВСЕЛЕНСКОЙ ЦЕРКВИ. В тот самый день Наш Предшес­твенник, Климент VIII, поделился этой радостной новостью со всем миром в апостольской конститу­ции «Magnus Dominus et laudabilis nimis»4. С какой радостью и лю­бовью Римская Церковь приняла русский народ в единое стадо, сви­детельствует также апостольское послание «Benedictus sit Pastor» от 7 февраля 1596 года, в котором Верховный Пастырь официально уведомил митрополита и других русских епископов о счастливо совершенном совокуплении и со­единении их Церкви с Апостоль­ским Престолом. В этом послании Римский Первосвященник, крат­ко изобразив ход римских пере­говоров и воздав благодарность Божественному Милосердию за совершенное дело, заявил, что рус­ская Церковь может по-прежнему сохранять без изменений свои законы, обычаи и обряды. «Мы позволяем вам сохранять ваши обряды и Богослужения, которые не противоречат чистоте веры и взаимному с нами единству, так же, как позволил это Флорентийс­кий Собор»5. Затем он заверил, что просил короля Польского, дабы тот соизволил не только заботить­ся о епископах и всех их делах, но также предоставил им наиболее защищенное положение и допус­тил их, согласно с их пожеланием, в сенат королевства. В заключение Папа по-братски призвал их, что­бы как можно скорее собрались на поместный Собор для ратифи­кации и принятия унии русских с католической Церковью.

БРЕСТСКАЯ УНИЯ. Этот Собор состоялся в Бресте. В нем приняли участие не только все русские епископы, множество священников и королевские пос­ланцы, но также латинские епис­копы из Львова, Луцка и Холма, как представители Папы. И хотя русские епископы из Львова и Пе-ремышля отказали, к сожалению, в своем согласии, однако 8 октяб­ря 1596 года соединение русского общества с католической Церко­вью было счастливо утверждено в своей силе и оглашено. И можно было ожидать, что из этого согла­сия и соединения, так необходи­мого русскому народу, произрас­тут плоды очень богатые, если это согласие будет всеобщим.

ПЕРВЫЕ ТРУДНОСТИ. Пришел, однако, «враг» и «по­сеял между пшеницей плевелы» (Мф 13, 25). Ибо, вследствие ко­рыстолюбия некоторых магнатов, политической вражды и упущений в предварительной подготовке и воспитании клира и народа, на­ступили острые споры и длитель­ные бедствия. Часто казалось, что дело, начатое среди столь благо­приятных обстоятельств, погибнет достойным сожаления образом.
То, что посреди запутанных споров и борьбы, ответственность за которые несут не только схиз­матики, но также некоторые ка­толики, дело не погибло в самом начале, надлежит отнести к за­слугам, главным образом, Ипатия Поцея и Иосифа Рутского, кото­рые полностью отдали себя это­му делу. Их усилия были, прежде всего, направлены на воспитание священников и монахов согласно требованиям церковного права и богословской науки, а народа - в добродетелях и заповедях истин­ной веры.

МУЧЕНИЧЕСТВО СВ. ИОСАФАТА. Прошло немного лет, а нача­тое дело было освящено мучени­ческой кровью. В день 12 ноября 1623 года Иосафат Кунцевич, ар­хиепископ Полоцкий и Витебс­кий, отличающийся святостью жизни и апостольским усердием, непреклонный защитник като­лического единства, был схвачен и убит упорными схизматиками. Но святая кровь мученика ста­ла в определенной степени семе­нем, из которого выросли новые христиане. Ибо сами убийцы, все, кроме одного, перед приведением в исполнение в отношении них смертного приговора, отреклись от схизмы, раскаялись в грехе и осудили свое преступление. Так же к заступничеству этого муче­ника можно отнести обращение Мелетия Смотрицкого, который упорно стремился завладеть Ви­тебским архиепископством вмес­то Иосафата, но вернулся к вере в 1627 году и, хотя первоначаль­но проявлял колебания, однако вскоре стал крепким защитником унии русских с католической Цер­ковью.
Трудности всякого рода с го­дами возрастали, и начатое дело соглашения постоянно подвер­галось притеснениям. Хуже все­го было то, что польские короли, которые вначале считались пок­ровителями дела унии, позже де­лали все больше уступок врагам католического единства, будучи принуждены к этому давлением со стороны внешних врагов и рас­прями внутренних партий. Это было причиной возникновения такого положения для дела унии, что, как признавали сами уни­атские епископы, оно ни от кого не имело поддержки, как только от Римских Первосвященников. Они твердо и по-отечески покро­вительствовали униатской Церк­ви, направляя полные любви пос­лания, оказывая помощь, какая только была в их силах, а особен­но действуя через апостольского нунция в Польше.

УСЕРДИЕ УНИАТСКИХ ЕПИСКОПОВ. Чем более трудные наступали времена, тем более усердными оказывались униатские еписко­пы. Они вкладывали много тру­да, чтобы воспитывать простой народ в христианских заповедях, поднимать необразованное духо­венство на более высокий уровень знаний, укреплять разложившу­юся монашескую дисциплину, а монахов наполнять стремлением к святости. Они не пали духом даже тогда, когда была восстанов­лена . схизматическая иерархия, которой в 1632 году была переда­на значительная часть церковного имущества, а также тогда, когда в результате договора, заключенно­го польским королем с казаками, единство униатов со Святым Пре­столом должно было быть разру­шено. Несмотря на это, униатские епископы упорно защищали до­веренную им паству.

РАЗВИТИЕ УНИИ. Однако Бог, Который не допус­кает, чтобы Его народ подвергал­ся слишком тяжким преследова­ниям, соделал, наконец, что для униатской Церкви после стольких несправедливостей и страданий наступили более спокойные вре­мена. Это стало после заключе­ния в 1667 году Андрусовского перемирия. С наступлением мира святая религия развивалась все более благополучно, а христи­анская вера и обычаи оказывали столь спасительное влияние, что все в больших местах начали раз­мышлять о возвращении в като­лическое стадо, даже в тех двух епархиях, которые в 1596 году не присоединились к Унии. Это за­вершилось счастливым образом, когда обе эти епархии соедини­лись с Апостольским Престолом: Перемышльская в 1691 году, а Львовская в 1700 году. Таким об­разом почти все русские, жившие в то время в границах Польши, имели счастье наслаждаться ка­толическим единством. Вскоре же дело унии поднялось на уровень еще большего расцвета с боль­шой пользой для христианства. Митрополит и все епископы уни­атской Церкви съехались на Со­бор, состоявшийся в 1720 году в Замостье, чтобы вместе обсудить способы удовлетворения возрас­тающих нужд исповедников веры Христовой. Решения этого Собо­ра, утвержденные конституцией Папы Бенедикта XIII «Apostolatus officium» от 19 июля  1724 года, принесли униатам немалые ду­ховные блага.

ТЯЖЕЛЫЕ ПРЕСЛЕДОВАНИЯ ПОД РОССИЙСКИМ ВЛАДЫЧЕСТВОМ. Однако по неисповедимым Божьим предначертаниям это об­щество в конце XVIII века постиг­ли тяжкие потрясения и пресле­дования, оказавшиеся наиболее острыми и суровыми в тех частях, которые в результате разделов Польской Республики были при­соединены к Российской импе­рии. Таким образом, после смерти императора Александра I созна­тельно проводилась твердая по­литика, направленная на полный разрыв униатов с Римской Цер­ковью. Уже прежде все униатские епископы преднамеренно были почти полностью лишены всякой возможности сношений с Апос­тольским Престолом. Вскоре пос­ле этого состоялись назначения епископов, проникнутых схизма­тическим духом до такой степени, что они могли стать послушным орудием государственных учреж­дений. В Виленской семинарии, созданной Александром I, кли­рикам обоих обрядов внушалось учение, проникнутое враждеб­ностью к папству. Базилианский орден, столь полезный для като­ликов восточного обряда, был ли­шен орденской автономии, а его монахов и особенно монастыри полностью подчинили юрисдик­ции епархиальных консисторий. Наконец, священникам латинс­кого обряда под угрозой строгого наказания было запрещено окор-мление Таинствами униатов и со­вершение для них прочих треб. И тогда, после проведения всего этого в жизнь, в 1839 году совер­шился прискорбный акт торжес­твенного присоединения униат­ской Церкви к схизматической российской Церкви.
Кто выразит, Преподобные Братья, страдания, потери и гнет, которым подвергался в то время благородный  униат  по  обвинению в одном только преступле­нии, что, принуждаемый силой и обманом к отступничеству, не позволял принудить себя и ста­рался всеми силами сохранить свою веру.
Поэтому совершенно справед­ливо Наш предшественник, Папа Григорий XVI, в своей аллокуции от 22 ноября 1839 года перед всем католическим миром осуждал, оплакивал и изобличал бесчест­ность этих действий. Но даже эти торжественные требования и про­тесты не нашли отклика, и Католи­ческой Церкви оставалось только скорбеть над детьми, вырванными нечестивой силой из материнского лона.
Как будто и этого было мало, несколько лет спустя даже Холм-скую епархию, принадлежащую к соединенному с Российской импе­рией Царству Польскому, постигла та же несчастная судьба. Каждый христианин, который отверг от­ступничество от истинной веры и по долгу совести оказал сопротив­ление навязанной в 1875 году унии с схизматической Церковью, не­достойным образом наказывался штрафами, розгами или ссылкой.

ПОЛОЖЕНИЕ ПОД АВСТРИЙ­СКИМ ВЛАДЫЧЕСТВОМ. Совершенно иначе складыва­лись в это самое время события в Львовской и Перемышльской епархиях, присоединенных пос­ле раздела Польской Республики к Австрийской империи, где дело унии развивалось спокойно и бла­гополучно. В 1807 году там была восстановлена Галицкая митропо­лия, соединенная навечно с Львов­ским архиепископством. Новая архиепархия стала столь процве­тающей, что два ее митрополита, а именно Михаил Левицкий (1816 - 1858 гг.) и Сильвестр Сембратович (1882 - 1898 гг.), пастыри великого благоразумия и усердия, были за свои выдающиеся способности и особые заслуги удостоены карди­нальского сана и призваны в вы­сший сенат Римской Церкви. Когда же число католиков еще более воз­росло, Наш предшественник Папа Лев XIII учредил в 1885 году новую епархию, Станиславовскую. Через шесть лет счастливое состояние галицийской Церкви особым об­разом укрепилось, когда все епис­копы вместе с папским легатом и при участии многочисленного ду­ховенства провели во Львове по­местный Собор, на котором были приняты полезные литургические и нравственные предписания.

ЭМИГРАЦИЯ УНИАТОВ. УСТАНОВЛЕНИЕ ОРДИНАРНЫХ ЕПИСКОПОВ. В конце XIX - начале XX веков многие униаты из-за экономичес­кой нужды эмигрировали в Севе-ро-Американские Соединенные Штаты, в Канаду и в Южную Аме­рику. Тогда Наш предшественник, Папа Пий X, беспокоясь и забо­тясь, чтобы эти люди, не знающие местного языка и не привыкшие к латинским обрядам, не попали в сети пропаганды схизматиков и сектантов или, терзаемые сом­нениями и окруженные заблуж­дениями, совсем не оставили ре­лигию, поставил в 1907 году для них епископа, которому даровал соответствующие специальные полномочия в отношении этой на­родности. Когда же число и нужды этих католиков выросли, он назна­чил отдельных ординарных епис­копов для униатов, происходящих из Галиции: одного в Соединенных Штатах, другого в Канаде. Кроме того, был поставлен ординарный епископ греческого обряда для на­родности, происходящей из Закар­патской Руси, Югославии и Венг­рии. Впоследствии как Священная Конгрегация Пропаганды Веры, так и Конгрегация, занимающая­ся вопросами Восточной Церкви, привели в порядок церковные дела униатов, живущих в упомянутых выше странах, в том числе и в Юж­ной Америке, путем необходимых предписаний и согласований.

Продолжение следует...
ОКРУЖНОЕ ПОСЛАНИЕ «ORIENTALES OMNES EСCLESIAS», Ч.2.
ОКРУЖНОЕ ПОСЛАНИЕ «ORIENTALES OMNES EСCLESIAS», Ч.3