что нового по вопросу
О цели и смысле жизни.
МААП, 2012 (перевод Кривулиной З.А.)
.........
Дети спрашивают в изумлении: почему … что это значит? … что означает жизнь? … как получается, что значение начинает существовать между мной и моей матерью, мной и моей семьей, между архетипическим в моих генах и мною, каким я стал теперь? Из чего делается «значение»? Какие инструменты мне нужны для его изготовления? Какова цель значения? Для чего оно предназначено?
Живо помню, как на меня, трехлетнего малыша, уставилась со стебелька улитка. Вспоминаю, какое благоговение почувствовал я к другому живому существу, столь пристально изучавшему меня. Все существа - это системы внутри экосистем, часто открывающиеся и закрывающиеся, но: «Я много раз видел, как люди умирают потому, что жизнь не представлялась им ценной, чтобы жить. А потому я считаю, что вопрос о смысле жизни - наиболее неотложный вопрос из всех существующих» (Camus 1970). Этот вопрос подразумевает наличие уважительного плюралистического диалога, как например, между мной и улиткой.
Вопрос: «Что ты считаешь величайшей угрозой индивидуальной свободе и праву в данное время?»
Ответ: «Рост фундаментализма во всех его проявлениях. Вопреки обретенному в данный момент благоразумию, я думаю, мы должны сопротивляться всем формам нравственного абсолютизма. Простейшее определение фундаментализма - это отказ от диалога, утверждение, что существует лишь один способ жизни, подлинный или имеющий смысл. Диалог - именно то самое условие успешного плюралистического порядка» (Giddens 1997).
Или, как сказал Юнг, противопоставляя теорию и догму:
Для определенного типа интеллектуальной посредственности, характеризующейся просвещенным рационализмом, научная теория, упрощающая проблемы, - весьма хорошее средство защиты, по причине опасной убежденности современного человека в любом вопросе, имеющем метку «научный». Такая метка немедленно настраивает ваш разум на отдых, почти как «Roma locuta causa finita: Рим сказал, дело улажено». Мне кажется, с точки зрения психологической истины, сама по себе любая научная теория, независимо от степени ее утонченности, имеет меньшую ценность, чем религиозная догма, по той простой причине, что теории необходима высокая степень абстракции и исключительная рациональная подоплека, в то время как догма выражает некое иррациональное целое средствами образности. Это свойство гарантирует гораздо лучшее выражение иррациональному факту, такому как психическое
(Jung. Collected Works (CW) 11: par. 81, русс. пер. см: Юнг К. Г. Архетип и символ. М. 1991. С. 161).
Поиск цели, ответа на вопрос, для чего предназначена жизнь, составляет область общего опыта. Время от времени, словно дети, все мы задавали такие открытые вопросы. К несчастью, по мере «взросления» мы, кажется, забываем о них. В книге Дугласа Адама «Руководство для путешествующих автостопом по Галактике» (Adam 1979: 125-130, 134, 135), которую обычно относят к научной фантастике, самый мощный компьютер во Вселенной, Глубокий Разум (Deep Thought), трудится в течение тысячелетия над разрешением вопроса «В чем заключается смысл жизни?». В конечном счете компьютер отвечает: «42». Никто не может ответить на вопросы предельного значения. Как сказала Аньела Яффе, секретарь Юнга, в одном из ранних исследований в данной области (Jaffe 1970), «значение» само по себе может быть коллективным мифом, свойственным языку.
МААП, 2012 (перевод Кривулиной З.А.)
.........
Дети спрашивают в изумлении: почему … что это значит? … что означает жизнь? … как получается, что значение начинает существовать между мной и моей матерью, мной и моей семьей, между архетипическим в моих генах и мною, каким я стал теперь? Из чего делается «значение»? Какие инструменты мне нужны для его изготовления? Какова цель значения? Для чего оно предназначено?
Живо помню, как на меня, трехлетнего малыша, уставилась со стебелька улитка. Вспоминаю, какое благоговение почувствовал я к другому живому существу, столь пристально изучавшему меня. Все существа - это системы внутри экосистем, часто открывающиеся и закрывающиеся, но: «Я много раз видел, как люди умирают потому, что жизнь не представлялась им ценной, чтобы жить. А потому я считаю, что вопрос о смысле жизни - наиболее неотложный вопрос из всех существующих» (Camus 1970). Этот вопрос подразумевает наличие уважительного плюралистического диалога, как например, между мной и улиткой.
Вопрос: «Что ты считаешь величайшей угрозой индивидуальной свободе и праву в данное время?»
Ответ: «Рост фундаментализма во всех его проявлениях. Вопреки обретенному в данный момент благоразумию, я думаю, мы должны сопротивляться всем формам нравственного абсолютизма. Простейшее определение фундаментализма - это отказ от диалога, утверждение, что существует лишь один способ жизни, подлинный или имеющий смысл. Диалог - именно то самое условие успешного плюралистического порядка» (Giddens 1997).
Или, как сказал Юнг, противопоставляя теорию и догму:
Для определенного типа интеллектуальной посредственности, характеризующейся просвещенным рационализмом, научная теория, упрощающая проблемы, - весьма хорошее средство защиты, по причине опасной убежденности современного человека в любом вопросе, имеющем метку «научный». Такая метка немедленно настраивает ваш разум на отдых, почти как «Roma locuta causa finita: Рим сказал, дело улажено». Мне кажется, с точки зрения психологической истины, сама по себе любая научная теория, независимо от степени ее утонченности, имеет меньшую ценность, чем религиозная догма, по той простой причине, что теории необходима высокая степень абстракции и исключительная рациональная подоплека, в то время как догма выражает некое иррациональное целое средствами образности. Это свойство гарантирует гораздо лучшее выражение иррациональному факту, такому как психическое
(Jung. Collected Works (CW) 11: par. 81, русс. пер. см: Юнг К. Г. Архетип и символ. М. 1991. С. 161).
Поиск цели, ответа на вопрос, для чего предназначена жизнь, составляет область общего опыта. Время от времени, словно дети, все мы задавали такие открытые вопросы. К несчастью, по мере «взросления» мы, кажется, забываем о них. В книге Дугласа Адама «Руководство для путешествующих автостопом по Галактике» (Adam 1979: 125-130, 134, 135), которую обычно относят к научной фантастике, самый мощный компьютер во Вселенной, Глубокий Разум (Deep Thought), трудится в течение тысячелетия над разрешением вопроса «В чем заключается смысл жизни?». В конечном счете компьютер отвечает: «42». Никто не может ответить на вопросы предельного значения. Как сказала Аньела Яффе, секретарь Юнга, в одном из ранних исследований в данной области (Jaffe 1970), «значение» само по себе может быть коллективным мифом, свойственным языку.