Стратегия «Один пояс - один путь» и стратегическая нестабильность на Ближнем Востоке
Стратегия «Один пояс - один путь» и стратегическая нестабильность на Ближнем Востоке
Общая линия давления на Китай включает в себя множество направлений. Раскачивание ситуации в Гонконге и Синцзьян-Уйгурском районе, экономическая война против китайских товаров и санкции против корпорации Huawei, критика внутренней политики КПК и ее действий на Архипелаге Спратли и вокруг Тайваня - все это элементы американской стратегии по «сдерживанию» Пекина, которая весьма похожа на ту, что США применяют против РФ.
В рамках этой стратегии Вашингтон ведет активную борьбу против реализации китайской инициативы «Один пояс - один путь». С одной стороны, против нее ведется системная дипломатическая и информационная работа, призванная через критику действий КНР в Средней Азии, на Ближнем Востоке и в Африке - оспорить продвигаемые китайцами идеи, маскирующие экономическую экспансию.
Но более эффективным средством противодействия Китаю является создание пояса нестабильности в тех странах, через которые проходят транспортные коридоры инициативы «Один пояс - один путь». Когда невозможно гарантировать безопасность прямых инвестиций и крупных финансово-экономических потоков из Китая в Европу.
В этом контексте серию локальных агрессий и цветных революций в Средней Азии и на Ближнем Востоке можно рассматривать не только как элементы расширения и закрепления американского военно-политического и экономического влияния, но и как создание цепочки барьеров и протяженной зоны нестабильности, которая затрудняет полноценную реализацию инициативы «Один пояс - один путь» и создает угрозу полноценному функционированию всех основных коридоров.
Если взглянуть на актуальную карту Средней Азии и Ближнего Востока, то можно увидеть, что целый ряд стран, по которым проходят китайские транспортные «коридоры», имеющие стратегическое значение, погружены в системную нестабильность.
Таджикистан подвержен перманентным угрозам роста исламистских настроений и возобновления гражданской войны, которые пока что купируются военными и экономическими усилиями России.
Киргизия переживает регулярные перевороты и цветные революции, часть из которых проходит при поддержке и участии американских дипломатов и спецслужб. Как показала последняя цветная революция в Бишкеке, после нее очень быстро может быть поднят вопрос о принадлежности активов, как это произошло с серией нападений на добывающие предприятия казахстанских собственников.
Афганистан по-прежнему кровоточит бесконечной войной, а американские войска все еще находятся в стране, которая граничит с Китаем. Любые серьезные экономические проекты на афганской территории фактически заблокированы.
Иран подвергается серьезному экономическому, политическому и силовому давлению, сопровождающемуся попытками свергнуть режим аятолл, которые проводят курс на расширение сотрудничества с КНР.
Ирак продолжает переживать серьезный экономический кризис и политическую нестабильность, дополненные прокси-войной между США и Ираном, которая де-факто идет на территории Ирака. Не так давно атаке подвергся принадлежащей Китаю НПЗ в Бейджи. Ответственность за атаку взяли на себя боевики ИГ1. На границе с САР продолжаются нападения боевиков «Исламского государства»1, а с сирийской стороны район Абу-Кемаля подвергается периодическим ударам США и Израиля. Также стоит учитывать курдский фактор и проект вычленения из состава Ирака и Сирии курдского государственного образования, которое неизбежно породит новые локальные войны и общую хаотизацию процессов в регионе.
В Сирийской Арабской Республике большая война затихла, но не окончилась. В Дейр-эз-Зоре, Деръа, Восточном Хомсе продолжаются нападения различных групп боевиков, периодически прогревается фронт в Идлибе, контроль над Рожавой Дамаск так полностью и не восстановил. США продолжают сохранять военное присутствие в САР, нависающее над шиитским мостом Тегеран - Бейрут, через который проходит один из китайских транспортных коридоров. Инвестиции КНР в сирийскую экономику осложняются американскими санкциями.
Ливан переживает очередной политический кризис на фоне разрушенной санкциями местной экономики. Кроме того, порт Бейрута, который также рассматривался как элемент одного из возможных китайских транспортных «коридоров», не так давно был уничтожен мощным взрывом.
Йемен к исходу 2020 года находится на грани расчленения, в условиях продолжающейся 5 лет войны. Будущее ключевого порта Адена на текущем этапе крайне неопределенное. Кроме того, на острове Сокотра, рядом с которым проходит один из морских «коридоров», развертывается израильская военная база.
Можно также вспомнить военный переворот в Турции 2016 года, попытку свержения Александра Лукашенко в Белоруссии в августе 2020 года (которого Китай первым поздравил с победой), кризис в Восточном Средиземноморье между Грецией и Турцией вокруг шельфовой добычи и т.д.
У этих конфликтов зачастую разный генезис, но если посмотреть на ситуацию в целом, то можно увидеть, что практически все страны, через которые проходят основные транспортные коридоры инициативы «Один пояс - один путь», так или иначе либо находятся под серьезным внешним давлением, либо в состоянии внутренней нестабильности. Это выглядит как своеобразный «встречный пал», когда каток китайского экономического влияния наталкивается на целую систему геополитических «пожаров», обваливающих экономики интересующих КНР стран и затрудняющих реализацию крупных проектов, которые могли бы способствовать укреплению экономического каркаса китайской стратегической экспансии. В определенном смысле можно говорить, что стратегия Китая нацелена на стабилизацию региона для извлечения экономических выгод от реализации своей стратегии, в то время как США заинтересованы в его дестабилизации, чтобы помешать планам КНР, России и Ирана.
Специально для РИА "ФАН"
Полностью материал с картами и инфографикой смотри по ссылке - https://riafan.ru/1347092-strategiya-odin-poyas-odin-put-i-strategicheskaya-nestabilnost-na-blizhnem-vostoke