Что почитать - Корабль Его Величества Улисс
Меня давно просили сделать некий список рекомендованной к прочтению литературы. Но то время не было, то желания. В итоге список таки начал составлять, но он в итоге разрастался и разрастался. С одной стороны - можно составлять исходя из того, что нравится самому. С другой стороны - можно составлять список из того, что полезно, даже если самому и не очень нравится. В общем, никак этот вопрос разрешить для себя не мог. В итоге, решил сделать по другому - на основе уже составленных черновых списков, сделаю ежедневную серию постов под общим названием "Что почитать", где в каждом отдельном посте буду рассказывать об одной из понравившихся мне книг, которую не стыдно рекомендовать к прочтению моим читателям. Ну и само собой, все посты из этой серии будут собираться в отдельный каталог, который в конечном итоге и образует список рекомендованной литературы. Все посты данной серии будут помечены для удобства тэгом "Что почитать".
Итак, поехали. Сегодня у нас будет книга Алистера Маклина "Корабль его величества Уллисс".
Сей древний роман британского писателя Алистера Маклина, был мной прочитан еще в школьном возрасте и с тех пор перечитывался далеко не один раз. Маклин, который выпустил немало книг в жанре приключений на войне, самой известной из которых была "Пушки острова Наварон", в "Корабле его величества Улисс", смог подняться над обычной занимательностью и высветить целый ряд важных тем и в первую очередь - тему человека на войне.
Писатель, который сам был участником полярных конвоев, на примере своих героев размышляет и слегка морализирует на тему того, как война может изуродовать человека, но в тоже время как несмотря на творящийся вокруг адский ад, герои находят в себе силы, чтобы остаться людьми до самого конца.
Маклин в своем творчестве на тему войны и политики, представляет собой нечто среднее между Яном Флеммингом и Томом Клэнси, но в своих лучших романах, к которым принадлежит и "Корабль его величества Улисс", он приподнялся над своим среднем уровнем обусловленным помимо его творческих особенностей еще и обстановкой Холодной Войны, где частенько противниками его героев были советские разведчики.
\
Маршрут конвоя FR-77.
Роман не основан на полностью реальных событиях и скорее представляет из себя собирательный образ полярных конвоев и тех трудностей, которые преодолевали союзные моряки, чтобы протащить в Мурманск караван с военными грузами. Вымышленным конвой FR-77 и его печальная судьба, во многом выписан с трагически погибшего каравана PQ-17 и ряда других конвоев, понесших большие потери от действий немецкой авиации и флота. Отсылка из конца романа "Рассеяться. Следовать в русские порты самостоятельно", это именно аллюзия на PQ-17, которая является так же и легкой фрондой в духе историка Ирвинга, который указывал на то, что бросать караван на съедение немцам было необязательно. В истории "Улисса" это решение более обосновано, так как FR-77 пережил куда как больше тягот, нежели PQ-17 и к появлению "Хиппера", он уже представлял из себя ошметки, а не ту мощную эскадру, которая тащила PQ-17 в Россию и которая бежала от "Тирпица".
Главным героем, является корабль. крейсер ПВО "Улисс" и его экипаж.
"Улисс", это тоже собирательный образ с британских легких крейсеров, которые водили конвои в Россию. Именно такого корабля не было, но ему подобные были.
Ведя корабли эскорта, которые в большинстве своем стары и неадекватны поставленным задачам, "Улисс" должен пройти через шторма, атаки подводных лодок, налеты торпедоносцев и наконец встретиться лицом к лицу с тяжелым крейсером класса "Хиппер", который должен добить ослабленный караван.
Это концентрированное изложение тех трудностей, с которыми сталкивались союзные моряки, но эти трудности лишь слегка преувеличены автором для художественных целей, в историческом плане, в 1941-1943 годах, вопрос доставки помощи СССР морским путем, не был тривиальной задачей. И если в кабинетах Адмиралтейства, чертили стрелочки и прокладывали генеральный курс, то на самих кораблях, которыми было не жалко пожертвовать, шли в СССР простые моряки, далекие от идеологических расхождений и политических интриг. И именно от того, как они выполняли свой долг, зависело - сколько грузов дойдет до Мурманска.
Образы Вэлери, Тернера, Тиндалла, Брукса и других - это различные архетипы служак, не рвущихся к славе и наградам, а просто в силу своих знаний и умений выполняющих свой долг, плохо ли или хорошо ли. Их подвиги и ошибки, сугубо человеческие. И в контексте всех тягот похода, их ошибки и заблуждения очевидны, но несмотря ни на что - человек должен делать то, что должно.
Сцены морских баталий и налетов, в книге выписаны просто блестяще. Автор обычными словами создает по настоящему живую картину происходящих катастроф сопровождающихся гибелью людей. В войне у Маклина, нет политической и идеологической окраски, он ее показывает именно с позиции обычного человека, где долг требует от него пройти через мясорубку и выполнить задачу, а уж останется он в живых или нет - вопрос второй. И поведение разных матросов и офицеров перед лицом смерти в горящем мазуте, затапливаемом отсеке или от пуль летящего над волнами торпедоносца - это различные варианты поведения человека перед лицом смерти на войне. В войне у Маклина нет ничего красивого - есть казалось бы красота смерти, когда человек погибает, но не сдается, но и тут есть подтекст, что все может оказаться напрасно - хорошие люди погибли, а люди вроде адмирала Старра остались жить.
Сама книга в русском переводе читается очень легко, Маклин не стремился к лингвистической сложности своих историй, поэтому рубленная форма повествования очень напоминает "рассказ очевидца", который пересказывает историю так, как он это увидел, без излишних мелких подробностей, но с необычайно яркими эпизодами, которые остаются с читателем даже тогда, когда последняя страница книги перевернута.
Для меня это одна из лучших книг о войне на море и о человеке на войне и о том, как важно до самого конца быть человеком, а не дрожащей тварью.
Фрагмент:
[Spoiler (click to open)]На стальную поверхность моря, на мрачные скалы Скапа-Фэюу, окружавшие рейд, падали хлопья мокрого снега. Все молчали. Но коммандер Брукс еще не закончил: чтобы собраться с мыслями, уставшему нужно время.
- Разумеется, человечество может приспособиться и приспосабливается к новым условиям, - негромко, словно размышляя вслух, говорил Брукс. - Для того чтобы выжить, человечеству приходится приспосабливаться в течение многих тысячелетий. Но для этого нужно время, господа, очень много времени. И естественные перемены, происходившие в течение двадцати веков, невозможно втиснуть в какие-то два года. Ни разум, ни тело человека не выдержат этого. Гибкость, невероятная прочность человеческого организма таковы, что в течение весьма непродолжительных отрезков времени он может выдерживать такие перегрузки. Однако потом предел выносливости, граница терпения наступает очень быстро. Стоит заставить людей переступить этот предел, и может произойти все что угодно. Неизвестно, какие формы может принять срыв, но он обязательно наступает. Он может иметь физический, умственный, духовный характер - какой именно, не знаю. Но я знаю одно, адмирал Старр: экипаж «Улисса» достиг предела терпения.
- То, что вы говорите, весьма любопытно, коммандер. - Голос Старра прозвучал сухо. - Любопытно и поучительно… К сожалению, ваша гипотеза, - а это не что иное, как гипотеза, - не выдерживает критики.
Брукс пристально глядел на адмирала.
- На этот счет, сэр, не может быть двух мнений.
- Ерунда, милейший, самая настоящая ерунда. - Сердитое лицо Старра стало жестким. - Факт остается фактом. Ваши же рассуждения никуда не годятся. - Подавшись вперед, он указательным пальцем как бы подчеркивал каждое сказанное им слово. - Разницы, о которой вы твердите, - разницы между конвоями, направляющимися в Россию, и обычными морскими операциями - просто не существует. Можете ли вы мне указать на какой-то фактор, на какие-то условия плавания в здешних северных водах, которых нет в других морях? Можете, коммандер Брукс?
- Нет, сэр, не могу. - Брукс был невозмутим. - Но я могу указать на факт, о котором весьма часто забывают. На тот факт, что количественные изменения могут оказаться гораздо значительнее, чем качественные, и могут иметь далеко идущие последствия. Позвольте объяснить, что я имею в виду. Страх может убить человека. Не станем закрывать глаза, страх - естественное чувство. Но, пожалуй, нигде матросы не испытывают страх так остро и в течение столь продолжительного периода, как во время полярных конвоев. Нервное напряжение, постоянные перегрузки могут убить любого. Подобное я наблюдал очень часто. Когда же вы находитесь во взвинченном до предела состоянии подчас семнадцать суток подряд, когда вы ежедневно видите изуродованные, гибнущие корабли, моряков, тонущих у вас на глазах, и знаете, что в любую минуту то же самое может случиться и с вами… Мы ведь люди, а не машины… Тогда-то и возникает опасность срыва. И срыв происходит. Адмиралу, очевидно, небезызвестно, что после двух последних походов девятнадцать офицеров и матросов пришлось отправить в лечебницу для душевнобольных.
Брукс поднялся. Опершись крупными, сильными пальцами о полированную поверхность стола, Брукс впился взглядом в глаза Старра.
- Голод подрывает жизнеспособность человека, адмирал Старр. Подтачивает его силы, замедляет реакции, убивает волю к борьбе, даже волю к жизни. Вы удивлены, адмирал Старр? А между тем это неизбежно. Вы продолжаете посылать нас в конвои, когда сезон прошел, когда ночь едва длиннее дня, когда из двадцати четырех часов в сутки двадцать часов стоят на вахте или боевых постах. Как же нам не голодать после этого? Откуда нам быть сытыми, черт возьми, - ударил ладонью по столу старый врач, - если корабельные коки почти все время работают в пороховых погребах, обслуживают орудийные расчеты или участвуют в аварийных партиях? Лишь пекаря и мясника не посылают на боевые посты. Поэтому мы целыми неделями на одной лишь сухомятке! - едва не сплюнул от возмущения Брукс.
«Молодец, старина, - обрадованно подумал Тэрнер, - задай ему жару».
Тиндалл тоже кивал головой в знак одобрения. Лишь Вэллери было не по себе - не из-за того, что именно говорил Брукс, а оттого, что говорил об этом не тот, кому следует. Ведь командир корабля он, Вэллери. Он и должен держать ответ:
- Страх, нервное напряжение, голод. - Голос Брукса звучал теперь совсем негромко. - Эти три фактора надламывают человека, они столь же губительны, как огонь, железо, чума. Это убийцы, не знающие пощады. Но это еще цветочки, адмирал Старр. Это лишь оруженосцы, как бы предвестники Трех апокалипсических всадников, имена коих - Холод, Недосыпание, Истощение. Вы представляете себе, что это такое - оказаться февральской ночью где-то между Ян-Майеном и островом Медвежий, адмирал? Разумеется, не представляете. Представляете, что это такое, когда температура окружающей среды шестьдесят градусов мороза и все же вода не замерзает. А каково приходится морякам, когда с полюса, со стороны ледового щита Гренландии с воем мчится студеный ветер и точно скальпель впивается в тело, пронизывая насквозь самую плотную ткань? Когда на палубе скопилось пятьсот тонн льда, когда пять минут без перчаток обозначают обморожение, когда брызги, вылетающие из-под форштевня, замерзают на лету и бьют вас в лицо? Когда даже батарея карманного фонаря садится из-за лютой стужи? Представляете?
Слова Брукса были тяжелы, как удары молота.
- А вы знаете, что это такое, когда несколько недель подряд спишь два-три часа в сутки? Вам знакомо такое ощущение, адмирал Старр? Когда каждый нерв вашего тела, каждая клеточка мозга перенапряжены до крайности и вы чувствуете, что находитесь у черты безумия? Знакомо вам это чувство? Это самая утонченная пытка на свете. Вы готовы предать своих друзей, близких, готовы душу бессмертную отдать ради благодатной возможности закрыть глаза и послать все к черту. И потом - переутомление, адмирал Старр. Ужасная усталость, что ни на минуту не отпускает вас. Отчасти это результат стужи, отчасти - недосыпания, отчасти - постоянных штормов. Вы сами знаете, как изнуряет человека пребывание на раскачивающейся вдоль и поперек палубе корабля в течение хотя бы нескольких часов. Нашим же морякам приходится выносить качку месяцами, ведь штормы в арктических водах - вещь обыкновенная. Могу назвать десяток-два стариков, которым и двадцати лет не исполнилось.
Отодвинув стул, Брукс принялся расхаживать по каюте. Тиндалл и Тэрнер переглянулись, потом повернулись к Вэллери. Тот сидел, понуро опустив плечи, и невидящим взглядом рассматривал свои соединенные в замок руки, лежащие на столе. Казалось, Старр для них сейчас вовсе не существовал.
- Заколдованный круг, - проговорил Брукс, прислонясь к переборке. Заложив руки в карманы, отсутствующим взглядом он смотрел в запотевший иллюминатор. - Чем больше недосыпаешь, тем больше чувствуешь усталость; чем больше утомляешься, тем сильнее страдаешь от стужи. И в довершение всего - постоянное чувство голода и адское напряжение. Все направлено к тому, чтобы сломить человека, уничтожить его физически и духовно, сделать его беспомощным перед болезнью. Да, адмирал, я сказал: «перед болезнью». - Брукс улыбнулся, посмотрел в лицо Старру, но улыбка его была невеселой. - Если набить людей как сельдей в бочку, неделями не выпускать их из нижних палуб, то каков будет исход? Исходом будет туберкулез. Это неизбежно. - Брукс пожал плечами. - Пока я изолировал лишь несколько человек, но я точно знаю, что в нижних помещениях корабля туберкулез легких со дня на день перейдет в открытую форму. Зловещие симптомы я заметил еще несколько месяцев назад. Я не раз докладывал начальнику медицинской службы флота. Дважды подавал рапорт в адмиралтейство. Мне выражали сочувствие, но и только. Дескать, кораблей, людей не хватает…
Последние сто суток привели к срыву, сэр. А почва подготавливалась месяцами. Сто суток настоящего ада, и за все это время ни одного увольнения на берег, хотя бы на сутки. Было лишь два захода в порт - для погрузки боеприпасов. Топливо и провизию получали с авианосцев - прямо в море. И каждый день - долгий, как вечность, - голод, холод, опасности, страдания. Боже правый! - почти выкрикнул Брукс. - Ведь мы же не машины! - Оттолкнувшись от переборки, по-прежнему не вынимая рук из карманов, Брукс шагнул к Старру.
- Мне не хотелось говорить об этом при командире корабля, но каждому офицеру «Улисса» - за исключением каперанга Вэллери - известно, что экипаж корабля давно бы взбунтовался, как вы говорите, если бы не капитан первого ранга Вэллери. Такой преданности экипажа своему командиру, такого обожания, чуть ли не идолопоклонства, мне никогда еще не приходилось встречать, адмирал Старр.
Контр-адмирал Тиндалл и Тэрнер закивали одобрительно. Вэллери по-прежнему сидел неподвижно.
- Но всему есть предел. Случилось то, что должно было случиться. И теперь вы толкуете о наказании этих людей.
Господи, да с таким же успехом можно повесить человека за то, что у него проказа, или отправить в карцер за то, что у него появились чирьи. - Брукс печально покачал головой. - Наши моряки виновны не более. Люди ничего не могли с собой поделать. Они уже не в состоянии разумно мыслить. Им нужна передышка, покой, несколько благословенных дней отдыха. На него они готовы променять все блага мира. Неужели же вы этого не понимаете, адмирал Старр?
Данный роман, лучшая эпитафия тем британским морякам, которые погибли на наших северных морских путях воюя вместе с нами против нацизма.
http://lib.rus.ec/b/154389/read - читать/скачать книгу