Eritis sicut Deus, scientes bonum et malum
Werd ich Zum Augenblicke sagen:
Verweile doch! du bist so shon!
Dann magst du mich in Fesseln schlagen,
Dann will ich gern zugrunde gehn
Ну, по рукам! Когда воскликну я «Мгновенье, Прекрасно ты, продлись, постой!» - Тогда готовь мне цепь плененья, Земля разверзнись подо мной! Твою неволю разрешая, Пусть смерти зов услышу я - И станет стрелка часовая, И время минет для меня
цит. по Иоганн Вольфганг Гёте. Фауст. Трагедия, Часть первая, сцена 4 (пер. с нем. Н. Холодковского)
"Детская литература", Москва, 1969
вторую строку етого четверостишия обычно переводят как "Остановись, мгновенье...", и такой перевод неверен в принципе, т.к. остановившееся мгновение не может быть прекрасным, время останавливается только в аду . зато мгновению, которому ты говоришь "Продлись!", есть мгновение райского блаженства, ибо вечность - не что иное, как длящееся мгновение
<...>
вдруг Фауст оказывается в Раю, и трагедия завершается неожиданными словами "Das Ewig-Wiebliche zieht uns hinan" (Вечно-женственное влечёт нас туда [в Рай]) . етим "нас", таким для него непривычным, Гёте окончательно отождествляет себя с Ф., (а Шпенглер, основываясь на етом утверждении, называет "фаустианской" всю культуру Западной Европы) . хороший человек спасается потому, что он личность, а личность угодна Богу, потому что подобна Ему в смутном порыве, чающем, сознающем, угадывающем верный путь . вечно-женственное потому влечёт "нас", что wieblich заключает в себе ewig, и das Ewig-Wiebliche означает, в сущности, вечно вечное, и вся грандиозная и монументальная трагедия сводится к двум словам : Du Ewig (Ты вечно)
// Владимир Микушевич, Смутный порыв Гёте, Сеанс #47/48
Verweile doch! du bist so shon!
Dann magst du mich in Fesseln schlagen,
Dann will ich gern zugrunde gehn
Ну, по рукам! Когда воскликну я «Мгновенье, Прекрасно ты, продлись, постой!» - Тогда готовь мне цепь плененья, Земля разверзнись подо мной! Твою неволю разрешая, Пусть смерти зов услышу я - И станет стрелка часовая, И время минет для меня
цит. по Иоганн Вольфганг Гёте. Фауст. Трагедия, Часть первая, сцена 4 (пер. с нем. Н. Холодковского)
"Детская литература", Москва, 1969
вторую строку етого четверостишия обычно переводят как "Остановись, мгновенье...", и такой перевод неверен в принципе, т.к. остановившееся мгновение не может быть прекрасным, время останавливается только в аду . зато мгновению, которому ты говоришь "Продлись!", есть мгновение райского блаженства, ибо вечность - не что иное, как длящееся мгновение
<...>
вдруг Фауст оказывается в Раю, и трагедия завершается неожиданными словами "Das Ewig-Wiebliche zieht uns hinan" (Вечно-женственное влечёт нас туда [в Рай]) . етим "нас", таким для него непривычным, Гёте окончательно отождествляет себя с Ф., (а Шпенглер, основываясь на етом утверждении, называет "фаустианской" всю культуру Западной Европы) . хороший человек спасается потому, что он личность, а личность угодна Богу, потому что подобна Ему в смутном порыве, чающем, сознающем, угадывающем верный путь . вечно-женственное потому влечёт "нас", что wieblich заключает в себе ewig, и das Ewig-Wiebliche означает, в сущности, вечно вечное, и вся грандиозная и монументальная трагедия сводится к двум словам : Du Ewig (Ты вечно)
// Владимир Микушевич, Смутный порыв Гёте, Сеанс #47/48