Возвращение Казимира Восстановителя
Оригинал взят у schaab в Возвращение Казимира Восстановителя
«Казимир Восстановитель возвращается в Польшу» - картина Войцеха Герсона, действие которой происходит в 1030-е годы. Первая из смутных эпох польской истории.
Болеслав Храбрый почитается на родине последнюю тысячу лет как национальный герой, храбрый и непобедимый воитель. Его поклонники предпочитают не вспоминать о том, что первый король рассорил Польшу со всеми соседями без исключения и разорил её постоянными войнами. И реальность нанесла ответный удар. Через несколько лет после смерти Болеслава королевство распалось на множество «дельниц» (уделов на польский манер), нового короля свергли, а потом убили, а языческое крестьянство восстало против новой веры. В каждой новообращённой стране случается такой период языческой реакции, поддерживаемой правителем. Юлиан Отступник в Риме, Владимир в Болгарии, Аба Шамуэль в Венгрии (на Руси такого правителя не было, и некоторым любителям остаётся только апеллировать к археологическим данным, якобы показывающим, что христианизации ожесточённо сопротивлялись и что в этом сопротивлении погибла то ли треть, то ли две трети населения Руси). В Польше таким правителем, возможно, стал Бесприм, один из сыновей Болеслава Храброго, одобривший демонтаж церковной иерархии Польши. Язычники разрушали церкви, срубали кресты, убивали священников; началась полная анархия.
Этой ситуацией не могли не воспользоваться старые соперники Пястов - Пшемысловичи. Бржетислав Чешский в 1038 году занял Малопольшу, а потом взял и столицу, Гнезно, полностью её разорив. Бржетислав был христианином, но тем не менее гнезненский собор он тоже разграбил, увёз в Прагу все церковные ценности и мощи святого Адальберта. Вернулись времена двух чешских Болеславов, власть которых простиралась до самой Волыни; а к северу - только нищие разрозненные племена, воюющие друг с другом.
Но такое усиление Чехии было слишком опасно для императора, и он решил помочь объединению заново этих самых племён. И правитель нашёлся - внук Болеслава Храброго Казимир. Его мать Рикса Лотарингская (внучка императора Оттона Второго), убегая из Польши, захватила с собой не только сына, но и королевские регалии. Впрочем, Казимира она, согласно легенде, посвятила Богу. О дальнейшем Великая польская хроника рассказывает так: «Знатные люди Польского королевства отправились в Саксонию к своей госпоже королеве, разыскивая своего господина Казимира. От нее они узнали, что она определила его в Париж для изучения свободных наук, где он и находится и учится, и что он вступил в орден святого Бенедикта в монастыре в Клюни. Когда же они поспешили туда, то нашли его уже посвященным в диаконы. Посоветовавшись с аббатом, они не вернулись на родину, но отправились в Рим и обратились со смиренной просьбой к папе Бенедикту IX, чтобы он приказал вернуть им их правителя, а также милостиво уделил бы ему пособие, чтобы тот мог взять себе жену, и, таким образом, Польское королевство не останется без наследника. [Они ссылались также] на несчастья Польши, на поношение христианской веры, на пролитие крови в результате нашествия… нечестивых народов, находившихся вокруг Польши, которые постоянно совершали набеги и вторжения. Папа же отнесся к их просьбам с отцовским уважением, разрешил, дабы польский народ не остался без правителя, чтобы князь Казимир, который в Саксонии жил под именем Карла, а в монастыре - Ламберта, ушел из монастыря ради управления королевством, и милостиво выдал ему диспенсию, чтобы он имел возможность взять себе жену. За эту диспенсию князь Казимир и польский народ обязались выплачивать постоянно с каждого человека динарий на светильник св. Петра и на построение церкви».
В Германии Казимир набрал войско из пятисот рыцарей и вступил в Польшу. Вот он на картине, недавний монах, единственный представитель успевшей прославиться династии, приехавший в глухие польские леса из не менее, впрочем, глухого Парижа. Настоящая, богатая и культурная, жизнь кипела в те времена только на Балканах да в мусульманской Испании… Князь, похоже, молится, увидев тело убитого священника, на котором лежит срубленный крест. Я бы подумал, что на этом кресте священника и распяли, да лежит он на спине. Видимо, крест - это просто символ поруганной христианской веры, как и валяющиеся рядом книга (надо полагать, молитвенник), кубок для причастия и рассыпанные облатки. Рядом с телом священника - тело Христово, символизирующее всю церковь и всю Польшу.
Казимир вполне преуспел. Правда, столицу ему пришлось перенести из совсем разорённого Гнезна в Краков, много лет пришлось воевать за возвращение Мазовии с местным князем и Силезии с чехами (500 гривен серебра и 30 золота в год - такой была цена, о которой он смог договориться с Бржетиславом), восстанавливать церкви и приходы, замирять привыкших к неповиновению крестьян. За всю эту деятельность он и получил прозвище «Восстановитель» и очень уважительную характеристику у всех историков. Кстати, женился он на сестре восточного соседа - Ярослава Мудрого, и все последующие правители Польши были одновременно потомками германских императоров и киевских князей. Вполне характерная деталь.
А Герсон оставил нам ещё один вариант картины - более ранний и менее удачный, как мне кажется:
«Казимир Восстановитель возвращается в Польшу» - картина Войцеха Герсона, действие которой происходит в 1030-е годы. Первая из смутных эпох польской истории.
Болеслав Храбрый почитается на родине последнюю тысячу лет как национальный герой, храбрый и непобедимый воитель. Его поклонники предпочитают не вспоминать о том, что первый король рассорил Польшу со всеми соседями без исключения и разорил её постоянными войнами. И реальность нанесла ответный удар. Через несколько лет после смерти Болеслава королевство распалось на множество «дельниц» (уделов на польский манер), нового короля свергли, а потом убили, а языческое крестьянство восстало против новой веры. В каждой новообращённой стране случается такой период языческой реакции, поддерживаемой правителем. Юлиан Отступник в Риме, Владимир в Болгарии, Аба Шамуэль в Венгрии (на Руси такого правителя не было, и некоторым любителям остаётся только апеллировать к археологическим данным, якобы показывающим, что христианизации ожесточённо сопротивлялись и что в этом сопротивлении погибла то ли треть, то ли две трети населения Руси). В Польше таким правителем, возможно, стал Бесприм, один из сыновей Болеслава Храброго, одобривший демонтаж церковной иерархии Польши. Язычники разрушали церкви, срубали кресты, убивали священников; началась полная анархия.
Этой ситуацией не могли не воспользоваться старые соперники Пястов - Пшемысловичи. Бржетислав Чешский в 1038 году занял Малопольшу, а потом взял и столицу, Гнезно, полностью её разорив. Бржетислав был христианином, но тем не менее гнезненский собор он тоже разграбил, увёз в Прагу все церковные ценности и мощи святого Адальберта. Вернулись времена двух чешских Болеславов, власть которых простиралась до самой Волыни; а к северу - только нищие разрозненные племена, воюющие друг с другом.
Но такое усиление Чехии было слишком опасно для императора, и он решил помочь объединению заново этих самых племён. И правитель нашёлся - внук Болеслава Храброго Казимир. Его мать Рикса Лотарингская (внучка императора Оттона Второго), убегая из Польши, захватила с собой не только сына, но и королевские регалии. Впрочем, Казимира она, согласно легенде, посвятила Богу. О дальнейшем Великая польская хроника рассказывает так: «Знатные люди Польского королевства отправились в Саксонию к своей госпоже королеве, разыскивая своего господина Казимира. От нее они узнали, что она определила его в Париж для изучения свободных наук, где он и находится и учится, и что он вступил в орден святого Бенедикта в монастыре в Клюни. Когда же они поспешили туда, то нашли его уже посвященным в диаконы. Посоветовавшись с аббатом, они не вернулись на родину, но отправились в Рим и обратились со смиренной просьбой к папе Бенедикту IX, чтобы он приказал вернуть им их правителя, а также милостиво уделил бы ему пособие, чтобы тот мог взять себе жену, и, таким образом, Польское королевство не останется без наследника. [Они ссылались также] на несчастья Польши, на поношение христианской веры, на пролитие крови в результате нашествия… нечестивых народов, находившихся вокруг Польши, которые постоянно совершали набеги и вторжения. Папа же отнесся к их просьбам с отцовским уважением, разрешил, дабы польский народ не остался без правителя, чтобы князь Казимир, который в Саксонии жил под именем Карла, а в монастыре - Ламберта, ушел из монастыря ради управления королевством, и милостиво выдал ему диспенсию, чтобы он имел возможность взять себе жену. За эту диспенсию князь Казимир и польский народ обязались выплачивать постоянно с каждого человека динарий на светильник св. Петра и на построение церкви».
В Германии Казимир набрал войско из пятисот рыцарей и вступил в Польшу. Вот он на картине, недавний монах, единственный представитель успевшей прославиться династии, приехавший в глухие польские леса из не менее, впрочем, глухого Парижа. Настоящая, богатая и культурная, жизнь кипела в те времена только на Балканах да в мусульманской Испании… Князь, похоже, молится, увидев тело убитого священника, на котором лежит срубленный крест. Я бы подумал, что на этом кресте священника и распяли, да лежит он на спине. Видимо, крест - это просто символ поруганной христианской веры, как и валяющиеся рядом книга (надо полагать, молитвенник), кубок для причастия и рассыпанные облатки. Рядом с телом священника - тело Христово, символизирующее всю церковь и всю Польшу.
Казимир вполне преуспел. Правда, столицу ему пришлось перенести из совсем разорённого Гнезна в Краков, много лет пришлось воевать за возвращение Мазовии с местным князем и Силезии с чехами (500 гривен серебра и 30 золота в год - такой была цена, о которой он смог договориться с Бржетиславом), восстанавливать церкви и приходы, замирять привыкших к неповиновению крестьян. За всю эту деятельность он и получил прозвище «Восстановитель» и очень уважительную характеристику у всех историков. Кстати, женился он на сестре восточного соседа - Ярослава Мудрого, и все последующие правители Польши были одновременно потомками германских императоров и киевских князей. Вполне характерная деталь.
А Герсон оставил нам ещё один вариант картины - более ранний и менее удачный, как мне кажется: