Попадем в рай, если не будем стараться// О нашем положении на шахматной доске
Большой обзор текущего состояния российско-американских отношений от бывшего коллеги этих парней из Asia Pacific Center for Security Studies, US Pacific Command - места, где планируют войны.
Т.е. мой обзор.
В связи с началом новой гонки ядерных вооружений, стоит напомнить, как удалось отказаться от старой.
В 1945 году Советский Союз, ослабленный потерей десятков миллионов жизней и опустошением своей территории, очутился лицом к лицу с непострадавшей от войны Америкой, обладающей атомной монополией.
СССР вскоре пришлось иметь дело и с новым президентом США - Трумэном.
Трумэн был деревенским политическим гангстером из «святых 30-х». Возможно, кодекс американского преступного сообщества, которому он отдавал должное всю свою жизнь, требовал от него, чтобы экс-покровитель провинциальной политики и профсоюзного движения в их специфически американском понимании действовал не только пистолетом, но и добрым словом.
На таком же подходе настаивали и советники, доставшиеся ему от Рузвельта, которые помнили довоенные времена, когда, казалось, существовали предпосылки для советско-американского союза мирного времени.
Во всяком случае, Трумэн решил начать с добрых слов.
Уже в первые месяцы мира англичане и русские получили от него два недвусмысленных послания в неподражаемом гангстерском стиле.
Чтобы установить постоянный контакт с лидерами союзников, Трумэн решил направить эмиссаров в Лондон и Москву.
Гарри Гопкинс, давний поверенный Рузвельта, был направлен в Москву. Выбор же кандидатуры посланника к Черчиллю был просто издевательским, с точки зрения «великого англичанина», более заинтересованного в укреплении позиций Англии в Европе, чем в сохранении мира - такова была американская оценка поведения Черчилля в годы войны.
Ему пришлось беседовать с Джозефом Дэвисом, довоенным американским послом в СССР, автором бестселлера «Миссия в Москву», в котором он выступил в качестве самозванного пропагандиста советских достижений. По этой книге был снят фильм, который, правда, советским руководителям не понравился. Тем более, Дэвис имел мало шансов понравиться Черчиллю.
Суть задания Трумэна, надо полагать, состояла в чем-то противоположном обольщению. Возможно, американский президент решил, что Европа уже созрела для нового порядка, и хотел дать понять Черчиллю, что любые британские идеи подлежат предварительному согласованию в Вашингтоне.
На анализ Черчилля касательно «советской угрозы» Дэвис отреагировал фразой, более уместной в устах советского представителя, и которая даже предвосхитила реакцию Сталина на фултонскую речь, еще не произнесенную: «не сделали ли Черчилль и Британия ошибки, не поддержав Гитлера, ибо [британцами] теперь высказывается доктрина, которую прежде провозглашали Гитлер и Геббельс, берется реванш за прошедшие четыре года при помощи принципа «разделяй и властвуй».
Черчиллю тем самым объяснили, что Британии не следует думать о реванше или о любой другой версии их национальных интересов. Теперь и то, и другое не могут иметь самостоятельного значения и приемлемы лишь как часть американской политики. Британия, как мы знаем, с таким подходом США согласилась, выторговав себе роль второго плана в американском спектакле.
На Сталина решили не оказывать такого же откровенного нажима. Гопкинс прибыл в Москву в качестве старого друга, что должно было подчеркнуть приверженность Америки гармонии мирного времени.
Характеризуя миссию Гопкинса и свои собственные переговоры со Сталиным в Потсдаме, Трумэн в беседе с Дэвисом позже отметил, что «хотел убедить его, что мы не имеем враждебных намерений по отношению к ним; мы не хотим для себя ничего, кроме безопасности для нашей страны».
Должно быть, эти слова лишь усилили у Сталина впечатление от американской позиции как неискренней. В беседах с Гопкинсом советский руководитель выразил недоумение озабоченностью Америки по поводу выборов в Польше. В конце концов, ведь Советский Союз не ставил так вопрос применительно к Италии и Бельгии, где выборы тоже еще не прошли. Почему, если Америка не хочет «ничего для себя», американцы столь озабочены положением в Польше и в других странах Восточной Европы, которые находятся так далеко от границ США?
На эти вопросы Сталина инструктивный документ госдепартамента, подготовленный к встрече в Потсдаме, отвечал, «что сферы интересов будут представлять собой силовую политику в чистом виде. Первейшей задачей США будет устранение причин, заставляющих нации полагать, что такого рода сферы необходимы для обеспечения их безопасности, а не содействие одним странам накапливать силы против других стран».
Если бы Сталин прочитал этот документ, он мог бы сказать, что эти тезисы напоминают прежнюю риторику Вудро Вильсона и не имеют иной цели, кроме как разоружить все страны Европы для включения их в состав заморских территорий США. Он мог бы напомнить американским дипломатам, что это предложение было отклонено после первой мировой войны, а то, что теперь Запад готов этот порядок принять, объясняется лишь тем, что Запад в последней войне проиграл.
Но проиграл ли Советский Союз? Нет, конечно. Советский Союз выиграл вторую мировую войну, и само собой разумеется, что Советский Союз, а не США будет диктовать условия мира на той территории, которая оккупирована СССР. Это и есть приз победы.
Американское предложение не могло быть принято.
В течение полутора лет после Потсдама общение дипломатов двух сверхдержав строилось вокруг желания СССР получать от США экономическую помощь и желания США оспорить политическую формулу Сталина.
В апреле 1947 года, после восемнадцати месяцев тупиковых и все более острых встреч министров иностранных дел, Сталин пригласил государственного секретаря Джорджа Маршалла на личную встречу.
Обе стороны выложили на стол свои козыри. Как во Франции, так и в Италии коммунисты были вторыми по влиянию партиями. Несмотря на военную помощь США положение Гоминьдана в Китае не было прочным, а силы Компартии достигли 600 тыс. человек.
Сталин предложил на этом фоне достичь нового соглашения с США на основе идеи раздела сфер влияния и экономического сотрудничества.
Советское предложение было отвергнуто.
Это очень напоминает нынешнюю ситуацию, не так ли?
Россия сегодня - страна, разоренная тем человеком, который претендует на «сферы влияния». Конечно, США это понимают и не желают вести диалог иначе, как на языке ультиматумов. Но и Сталин имел за собой не слишком прочный тыл. К послевоенной разрухе добавлялись опасения, что СССР в лице США столкнулся с совершенной новым типом угрозы.
В 1946 г. известный советский экономист еврейско-венгерского происхождения Евгений Самуилович Варга опубликовал работу «Изменения в экономике капитализма после второй мировой войны». Он утверждал, что возникла новая американская модель капитализма, которая распространится на Европу и подчинит ее диктату США чтобы объединить весь Запад для нового нападения на СССР.
Всего год назад закончилась вторая мировая война. Неужели враг снова у ворот? До сих пор марксисты считали неизбежной войну между капиталистами, но не их совместное нападение на СССР. Угроза совместного нападения всех сил Запада - вот о чем предупредил Сталина Варга, и такая возможность более всего беспокоила советское руководство.
Чтобы противостоять натиску империи, прежней организации труда в СССР было недостаточно. Нужно было ликвидировать, прежде всего, умственное отставание: в идеях развития, в научной картине мира, в методах управления.
Создание НАТО в 1949 г., война в Корее в 1950 - 53 гг., когда СССР и Китаю впервые пришлось столкнуться с коллективным ответом Запада, еще при жизни Сталина блестяще подтвердили предсказания его экономического советника.
СССР так и не смог найти эффективный ответ на давление капитализма новой волны. Нельзя же считать таким ответом переделку государственного механизма СССР в нечто похожее на власть воров и жуликов.
Подробнее о предсказаниях Евгения Варги.
Преодолена ли угроза, осознанная еще при жизни Сталина? Нет, конечно! Она еще более усугубилась.
Помимо Исламской республики Иран, США являются единственной в мире страной положившей в основу политики религиозные убеждения. Про американцев так редко думают. И они о себе так не думают. Но если проследить американскую практичность и американскую же исключительность к их истокам, то нетрудно заметить, что религия больших денег - это именно религия, сохранившая и в своих современных проявлениях все признаки веры в иррациональное начало.
Хотя Первая поправка к конституции США провозглашает запрет на установление государственного вероисповедания, на Капитолийском холме, в Белом доме и Пентагоне заправляют евангельские христиане-баптисты, мейнстрим-баптисты (чисто американское понятие) и квакеры, а в ЦРУ и ФБР, соответственно, мормоны или квакеры. Все эти американские конфессии разделяют основную идею Вестминстерского исповедания веры: не вера делает человека христианином, а тайное решение Бога.
Из этого следует, что избранник Бога свободен от уз совести и может творить любое зло, и это никак не скажется на его посмертном спасении.
Возникает вопрос: каким образом, члены американской элиты узнают о своем избранничестве? Допустим, Трамп, вокруг личности которого столько споров, избранник Бога или нет? Оказывается, Бог сообщает избраннику о том, что он предназначен к христианству и спасению, наделяя его деньгами. Богатый человек в США - это и святой, и проповедник веры.
Не важно, что избранник убил столько-то миллионов арабов и раскрашивает свой зад в цвета радуги - такие мелочи на Господа не действуют!
То и дело появляющиеся в американских либеральных СМИ (управляемых обычно из-за океана, из Великобритании) разоблачения дичайших выходок «святых купцов» у себя дома и, так сказать, прилюдно, за рубежом, никак не сказываются на отношении простых американцев к руководителям их страны. Ну, пишут и пишут.
И даже когда эта критика появляется в великой американской книге, своего рода, народной библии, это тоже всего лишь критика. Роман «Над пропастью во ржи» Джерома Сэлинджера считается наиболее читаемой американской книгой в Америке. Это лучшее повествование об американской душе (если она существует!):
«Пока я учился в Пэнси (Сэлинджер имеет в виду частную школу для детей богатых родителей), я жил в новом общежитии, в корпусе имени Оссенбергера. Там жили только старшие и младшие. Я был из младших, мой сосед - из старших. Корпус был назван в честь Оссенбергера, был тут один такой, учился раньше в Пэнси. А когда закончил, заработал кучу денег на похоронных бюро. Он их понастроил по всему штату - знаете, такие похоронные бюро, через которые можно хоронить своих родственников по дешевке - пять долларов с носа. Вы бы посмотрели на этого самого Оссенбергера. Ручаюсь, что он просто запихивает покойников в мешок и бросает в речку. Так вот этот тип пожертвовал на Пэнси кучу денег и наш корпус назвали в его честь. На первый матч в году он приехал в своем роскошном «кадиллаке», а мы должны были вскочить на трибуны и трубить вовсю, то есть кричать ему «Ура!». А на следующее утро в капелле он отгрохал речь часов на десять. Сначала рассказал пятьдесят анекдотов вот с такой бородищей, хотел показать, какой он молодчага. Сила. А потом стал рассказывать, как он в случае каких-нибудь затруднений или еще чего никогда не стесняется - станет на колени и помолится богу. И нам тоже советовал всегда молиться богу - беседовать с ним в любое время. «Вы, - говорит, - обращайтесь ко Христу просто как к приятелю. Я сам все время разговариваю с Христом по душам. Даже когда веду машину». Я чуть не сдох. Воображаю, как этот сукин сын переводит машину на первую скорость, а сам просит Христа послать ему побольше мертвяков».
После вступления Америки в морскую войну с Германией в апреле 1917 г., Вильсон высказался о европейцах следующим образом: «Когда война окончится, мы сможем принудить их мыслить по-нашему, ибо к этому моменту они, не говоря уже обо всем прочем, будут в финансовом отношении у нас в руках».
Очень характерный шаблон мышления «святых купцов»! В контексте их мировоззрения американское моральное право устанавливать мировой порядок базируется на правах кредитора.
Подробнее о "святых купцах" Америки.
Когда до наших ушей доносятся слухи об очередных американских «крестовых походах», у нас часто делают вывод о том, что это всего лишь риторическая оболочка финансовых требований США. И, что, если мы удовлетворим эти требования, крестового похода не будет.
Приведенный выше анализ заставляет считать подобные ожидания опасной ошибкой. Деньги возьмут, а крестовый поход не отменят. Так они и вели себя в отношении России все последние 20 лет.
Благодаря союзу психиатра, дельца и президента, американский капитализм трансформировался в «машину по производству счастья». Возможно, это не самая высокая форма счастья. Есть даже в этом что-то идиотское: быть счастливым от покупки мороженого. Только большинство из нас совсем не хочет быть героями, а счастливыми хотят быть все. И если счастье доступно по цене эскимо - зачем платить дважды?
Ключевой элемент хэппикратии - умелое манипулирование эмоциями. На появление такого типа властвования указал Айзек Азимов, автор трилогии «Основание», созданной им в конце 1940-х - начале 1950-х гг. Азимов предсказывал рождение власти, опирающейся на манипулирование эмоциями.
Это предсказания контрастировало со ставкой СССР на передовые машины. Как писала в 1959 г. «Правда», советская выставка в Нью-Йорке должна была показать американцам «макеты трех советских спутников, макет последней ступени космической ракеты, сделанные в натуральную величину, макеты атомных электростанций, атомного ледокола «Ленин» и самого большого в мире синхрофазотрона».
Выставка оставила американский народ равнодушным. Жители Нью-Йорка, видимо, не смогли установить эмоциональную связь с синхрофазотроном.
Зато простым людям в Советском Союзе очень понравилась экспозиция достижений США, развернутая в том же году в «Сокольниках», особенно, кухонное оборудование, бытовые телевизоры и кулинария. Выставку посетили 3 млн. человек, которые унесли с собой буквально все, что можно было унести, хотя уже в первые дни выставочные буклеты с красивыми картинками стали прибивать к стендам гвоздями. Но отрывали и их. «Выставочную войну» СССР с треском проиграл. Это была прелюдия к тому, чтобы проиграть свою страну за джинсы.
Подробнее о хэппикратии.
Возможна ли (суверенная) российская хэппикратия? Вы могли подумать, что раз у них есть хэппикратия, то и у нас она может быть. Ну, бросим пить и воровать…
Не получится!
Невозможность иной хэппикратии следует из того, что это власть над мыслями и эмоциями, заставляющая людей ощущать себя счастливыми. Для такого типа властвования аксиомой является отсутствие альтернатив предлагаемому типу счастья.
Осознав невозможность бороться с США мирными средствами, СССР избрал стратегию ударов по периферии американской империи.
Вслед за войной в Корее, которую американцам удалось не проиграть, был нанесен удар во Вьетнаме, обернувшийся для противника тяжелейшим за всю историю США поражением. И лишь после победы СССР во Вьетнаме американцы сели за стол переговоров, в конечном итоге прекративших гонку ядерных арсеналов.
Итак, вывод из урока истории кажется ясным: следует навязать конфронтацию США там, где их хэппикратия не слишком преуспела.
Россия пытается повторить игру СССР эпохи Брежнева (хотя начал это Хрущев, а задумал, возможно, Сталин). Цель прежняя: заставить США согласиться на признание сфер влияния, возобновить экономическое и технологическое сотрудничество.
Каковы шансы повторить победу Брежнева?
Брежнев не принимал в Верховный Совет бандитов, не грабил советское общество, не вывозил валюту из страны и не оставлял ее в банках стран НАТО, за исключением тех сравнительно небольших средств, которые требовались на секретные проекты международного отдела ЦК, и поэтому опирался на неизмеримо большие ресурсы и мог быть спокоен за тылы.
Напротив, России содержание одного только бандита из Совета Федерации обошлось в 15 раз дороже, чем мы вместе с Китаем потратили на войну во Вьетнаме (2 млрд. долларов). И если бы Брежневу сделали такой золотой подарок как Венесуэла, он бы от него не отказался.
Но. При наличии ресурсов и надежного тыла.
Этого у Путина нет. Issue in doubt, как сказали бы мои бывшие коллеги из APCSS.