Красный дом. Цветы и женщины
Со студенческих лет мне хотелось попасть в Красный дом (Red House) Уильяма Морриса. Это не просто загородный дом человека сыгравшего огромную роль в английской культуре второй половины XIX века. Этот дом - воплощенная в жизнь мечта дизайнера и мыслителя. Принципы, по которым он создавался, будут позже положены во главу угла всеми проектировщиками особняков эпохи модерна. Долгое время попасть в Красный дом было почти невозможно, поскольку он находился в частном владении, и лишь сравнительно недавно стал объектом Национального траста: http://www.nationaltrust.org.uk/main/w-redhouse/
Но мечты сбываются. И вот, покинув Лондон, мы оказались «на каменной дорожке, которая вела к старому дому <…> Сад между стеной и домом благоухал июньскими цветами и розы теснились одна над другой в пышном изобилии хорошо возделанного цветника, при виде которого рассеиваются мысли и остается только впечатление восхитительной красоты. Дрозды громко пели, голуби ворковали на коньке крыши, грачи в высоких вязах перекликались среди молодой листвы, и ласточки кружились над кровлей. А сам дом был достойным стражем всей красоты этого летнего дня». Цитату я взяла из утопического романа Морриса «Вести ниоткуда». Она точно передает то, что мы увидели, услышали и ощутили, оказавшись рядом с Красным домом:
Перед отъездом из Лондона нам удалось побывать на выставке в Музее Виктории и Альберта «Культ красоты. Эстетическое движение 1860-1900 гг. (The Cult of Beauty: The Aesthetic Movement 1860-1900).
Образы этой выставки невольно вспоминались на садовых дорожках. Розы вызвали в памяти знаменитую картину Данте Габриэле Россетти «Bocca Baciata» (целованные губы). Название картины взято из «Декамерона» Боккаччо: «Целованные губы не утрачивают своей прелести, но, наоборот, обновляются, как луна». Заказана эта картина была Бойсом, другом Россетти. Это - портрет Фанни Корнфорт, которая была любовницей того и другого. «Bocca Baciata» написана в 1859 году, когда Моррис женился на Джейн Барден, натурщице Россетти, и приступил к строительству Красного дома.
http://www.vam.ac.uk/users/sites/default/files/1860_rossetti_bocca_1000.jpg
После поездки я прочитала роман Морриса «Вести ниоткуда». По сути дела, «ниоткуда» - это наше время, каким представлял его Моррис. И как-то естественно стали сплетаться впечатления о доме, выставке и книге…
Пылающие маки в саду напомнили о другом портрете, возникшем вне ближайшего окружения Морриса. Но дама на портрете Уильяма Блейка Ричмонда вполне соответствует тому идеалу женской красоты, который мы встречаем в утопии Морриса: «Теперь перед вами здоровая женщина (почти все наши женщины здоровы и по меньшей мере миловидны), женщина, уважаемая как мать и воспитательница детей, желанная как любовница и ценимая как друг и товарищ». Герой романа Морриса переносится в светлое коммунистическое английское будущее, где все с удовольствием трудятся, не отказывают себе в красивых предметах, долго сохраняют молодость и не отягощают свою жизнь узами брака.
http://www.vam.ac.uk/users/sites/default/files/1870_richmond_ionides.1000.jpg
Сад вокруг Красного дома сегодня поддерживают волонтеры. Делают они это с любовью и пониманием того, что ценил Моррис. И если в самом доме осталось очень мало от первоначального убранства, то сад кажется совершенно аутентичным:
Выставка «Культ красоты» была невозможна без изображений Джейн Моррис, хозяйки Красного дома. Ее колдовская красота отвечала вкусам прерафаэлитов. Россетти изображал Джейн в разных обличьях. Например, как Прозерпину. И опять стоит процитировать «Вести ниоткуда», поскольку в романе слышны отголоски отношений в любовном треугольнике «Уильям, Джейн и Россетти»:
«Мужчину более зрелых лет часто охватывает необъяснимое желание быть всем на свете для какой-нибудь женщины, чьи самые обыкновенные душевные качества и внешность он идеализирует до сверхчеловеческого совершенства, делая ее единственным предметом своих мечтаний. Возьмем наконец разумное стремление сильного, здравомыслящего человека сблизиться с красивой и умной женщиной. Она для него непревзойденное воплощение физической и духовной красоты. Испытав в наших любовных переживаниях все наслаждения и восторженный полет духа, мы покорно несем печали, нередко сопровождающие любовь. Вспомним строки древнего поэта (я привожу по памяти один из переводов девятнадцатого века):
Затем так часто боги терзают горем нас,
Чтобы потом слагали мы песню и рассказ».
http://www.artrenewal.org/pages/artwork.php?artworkid=597&size=large
В создании убранства Красного дома принимал участие давний друг Морриса Эдвард Берн-Джонс. Мы еще увидим его витражи и росписи в интерьерах.
А пока смотрим витраж «Дочь торговца», который был на выставке:
http://www.vam.ac.uk/users/sites/default/files/1860_burne_glass.1000.jpg
Морриса и Берн-Джонса сближала любовь к Средним векам. Женщины с птицами и животными в росписи еще одного экспоната выставки напоминают о том, как выглядели люди будущего в книге Морриса. Вот как он описывает женщин: «Что же касается их одежды (на которую я, конечно, обратил внимание), то я бы сказал, что они были скромно задрапированы, а не превращены в узлы с тряпками и не обиты ими точно кресла, как большинство женщин нашего времени. Короче говоря, их одежда представляла собой нечто среднее между античным нарядом и простой одеждой в стиле четырнадцатого века. Но в фасонах отнюдь не чувствовалось подражания. Ткани были легкие, светлые и подходили ко времени года».
http://www.vam.ac.uk/users/sites/default/files/1860_burne_sideboard.1000.jpg
Как хороши в саду колокольчики!
Моррис был не силен в изображении людей. Его портрет Джейн ни в какое сравнение не идет с работами Россетти. Он любил рисовать другое - цветы, чтобы потом превращать их в дивные орнаменты:
http://www.metmuseum.org/works_of_art/collection_database/all/blackthorn_william_morris/objectview.aspx?page=3&sort=4&sortdir=asc&keyword=%22William%20Morris%22&fp=1&dd1=0&dd2=0&vw=1&collID=0&OID=90057923&vT=1&hi=0&ov=0
Вот фотография Морриса и Берн-Джонса в 1874 году. К ним в гости в Красный дом мы войдем в следующий раз.
http://commons.wikimedia.org/wiki/File:Frederick_Hollyer_Edward_Burne-Jones_and_William_Morris_1874.jpg
Книгу «Вести ниоткуда» можно прочитать здесь: http://www.modernlib.ru/books/morris_uilyam/vesti_niotkuda_ili_epoha_spokoystviya/read/
Но мечты сбываются. И вот, покинув Лондон, мы оказались «на каменной дорожке, которая вела к старому дому <…> Сад между стеной и домом благоухал июньскими цветами и розы теснились одна над другой в пышном изобилии хорошо возделанного цветника, при виде которого рассеиваются мысли и остается только впечатление восхитительной красоты. Дрозды громко пели, голуби ворковали на коньке крыши, грачи в высоких вязах перекликались среди молодой листвы, и ласточки кружились над кровлей. А сам дом был достойным стражем всей красоты этого летнего дня». Цитату я взяла из утопического романа Морриса «Вести ниоткуда». Она точно передает то, что мы увидели, услышали и ощутили, оказавшись рядом с Красным домом:
Перед отъездом из Лондона нам удалось побывать на выставке в Музее Виктории и Альберта «Культ красоты. Эстетическое движение 1860-1900 гг. (The Cult of Beauty: The Aesthetic Movement 1860-1900).
Образы этой выставки невольно вспоминались на садовых дорожках. Розы вызвали в памяти знаменитую картину Данте Габриэле Россетти «Bocca Baciata» (целованные губы). Название картины взято из «Декамерона» Боккаччо: «Целованные губы не утрачивают своей прелести, но, наоборот, обновляются, как луна». Заказана эта картина была Бойсом, другом Россетти. Это - портрет Фанни Корнфорт, которая была любовницей того и другого. «Bocca Baciata» написана в 1859 году, когда Моррис женился на Джейн Барден, натурщице Россетти, и приступил к строительству Красного дома.
http://www.vam.ac.uk/users/sites/default/files/1860_rossetti_bocca_1000.jpg
После поездки я прочитала роман Морриса «Вести ниоткуда». По сути дела, «ниоткуда» - это наше время, каким представлял его Моррис. И как-то естественно стали сплетаться впечатления о доме, выставке и книге…
Пылающие маки в саду напомнили о другом портрете, возникшем вне ближайшего окружения Морриса. Но дама на портрете Уильяма Блейка Ричмонда вполне соответствует тому идеалу женской красоты, который мы встречаем в утопии Морриса: «Теперь перед вами здоровая женщина (почти все наши женщины здоровы и по меньшей мере миловидны), женщина, уважаемая как мать и воспитательница детей, желанная как любовница и ценимая как друг и товарищ». Герой романа Морриса переносится в светлое коммунистическое английское будущее, где все с удовольствием трудятся, не отказывают себе в красивых предметах, долго сохраняют молодость и не отягощают свою жизнь узами брака.
http://www.vam.ac.uk/users/sites/default/files/1870_richmond_ionides.1000.jpg
Сад вокруг Красного дома сегодня поддерживают волонтеры. Делают они это с любовью и пониманием того, что ценил Моррис. И если в самом доме осталось очень мало от первоначального убранства, то сад кажется совершенно аутентичным:
Выставка «Культ красоты» была невозможна без изображений Джейн Моррис, хозяйки Красного дома. Ее колдовская красота отвечала вкусам прерафаэлитов. Россетти изображал Джейн в разных обличьях. Например, как Прозерпину. И опять стоит процитировать «Вести ниоткуда», поскольку в романе слышны отголоски отношений в любовном треугольнике «Уильям, Джейн и Россетти»:
«Мужчину более зрелых лет часто охватывает необъяснимое желание быть всем на свете для какой-нибудь женщины, чьи самые обыкновенные душевные качества и внешность он идеализирует до сверхчеловеческого совершенства, делая ее единственным предметом своих мечтаний. Возьмем наконец разумное стремление сильного, здравомыслящего человека сблизиться с красивой и умной женщиной. Она для него непревзойденное воплощение физической и духовной красоты. Испытав в наших любовных переживаниях все наслаждения и восторженный полет духа, мы покорно несем печали, нередко сопровождающие любовь. Вспомним строки древнего поэта (я привожу по памяти один из переводов девятнадцатого века):
Затем так часто боги терзают горем нас,
Чтобы потом слагали мы песню и рассказ».
http://www.artrenewal.org/pages/artwork.php?artworkid=597&size=large
В создании убранства Красного дома принимал участие давний друг Морриса Эдвард Берн-Джонс. Мы еще увидим его витражи и росписи в интерьерах.
А пока смотрим витраж «Дочь торговца», который был на выставке:
http://www.vam.ac.uk/users/sites/default/files/1860_burne_glass.1000.jpg
Морриса и Берн-Джонса сближала любовь к Средним векам. Женщины с птицами и животными в росписи еще одного экспоната выставки напоминают о том, как выглядели люди будущего в книге Морриса. Вот как он описывает женщин: «Что же касается их одежды (на которую я, конечно, обратил внимание), то я бы сказал, что они были скромно задрапированы, а не превращены в узлы с тряпками и не обиты ими точно кресла, как большинство женщин нашего времени. Короче говоря, их одежда представляла собой нечто среднее между античным нарядом и простой одеждой в стиле четырнадцатого века. Но в фасонах отнюдь не чувствовалось подражания. Ткани были легкие, светлые и подходили ко времени года».
http://www.vam.ac.uk/users/sites/default/files/1860_burne_sideboard.1000.jpg
Как хороши в саду колокольчики!
Моррис был не силен в изображении людей. Его портрет Джейн ни в какое сравнение не идет с работами Россетти. Он любил рисовать другое - цветы, чтобы потом превращать их в дивные орнаменты:
http://www.metmuseum.org/works_of_art/collection_database/all/blackthorn_william_morris/objectview.aspx?page=3&sort=4&sortdir=asc&keyword=%22William%20Morris%22&fp=1&dd1=0&dd2=0&vw=1&collID=0&OID=90057923&vT=1&hi=0&ov=0
Вот фотография Морриса и Берн-Джонса в 1874 году. К ним в гости в Красный дом мы войдем в следующий раз.
http://commons.wikimedia.org/wiki/File:Frederick_Hollyer_Edward_Burne-Jones_and_William_Morris_1874.jpg
Книгу «Вести ниоткуда» можно прочитать здесь: http://www.modernlib.ru/books/morris_uilyam/vesti_niotkuda_ili_epoha_spokoystviya/read/