Дед Саша. Часть 1. В людях
Давно хотел написать о своем деде - Александре Дмитриевиче, тем более, что есть его воспоминания, записанные моим отцом. Дедушка Саша был незаурядным человеком - великого мужества, неуемной энергии, упрямый, увлеченный жизнью, всегда находивший возможность пошутить. «Саша! Я никогда не могу понять: когда ты серьезно говоришь, а когда нет!», - бывало жаловалась ему Марья Петровна, хлопотавшая на кухне с обедом для нас, внуков, приехавших к ним в гости на "Весеннюю".
На меня дедушка повлиял не только генетически, был один эпизод, непосредственно с ним связанный, который фактически стал отправной точкой моего развития. Ценнейшее его качество - он никогда не учил жить, не пускался в нравоучения, если что-то ему не нравилось - просто говорил, что не нравится, а дальше - твоё дело. Общаться с ним было - огромное удовольствие.
Жизнь его не уместить в один пост, поэтому собираюсь сделать серию не очень больших по объему публикаций, надеюсь, вам будет интересно и не очень утомительно.
Родился дедушка Саша 15 декабря 1918 года, но история о нем будет неполной, если не сказать несколько слов о той цепи событий, которая предшествовала его появлению на свет. Первое звено этой цепи, дошедшее до нашего времени, залегает в Москве, где служил почтовым ямщиком дед дедушки Саши, мой прапрадед Тихон. Он рано умер (примерно в 1890-м году), прожив 30 лет и оставив сиротами двух сыновей - Владимира и Дмитрия.
Тихон был выходцем из деревни Каменка Калужской губернии, места примечательного тем, что расположено оно неподалеку от Шамордино, известного женским монастырем, основанным в конце 19-го века знаменитым Оптинским старцем преподобным Амвросием. Восстановленный после рассеяния советской власти монастырь сейчас называется - Казанская Свято-Амвросиевская женская пустынь . Интересно, что строился монастырь на деньги известного чаеторговца Сергея Васильевича Перлова, одного из продолжателей династии Перловых, именем которой названа наша платформа Перловская. Оттуда я ежедневно отправляюсь на электричке в Москву.
В Каменке существовала традиция: мальчиков, рано лишившихся отца, отправляли в разные места Российской Империи, а конкретно - в Крым (Алушта, Алупка), Одессу или Москву. Жестокий по отношению к детям обычай, позволявший крестьянской общине в условиях малоземелья избавляться от лишних ртов. Старшего из братьев Митю (моего будущего прадеда) отправили в Москву, а младший пятилетний Владимир остался с мамой в деревне.
Мите было 7 лет, когда он оказался в учениках у булочника Филиппова , прославленного впоследствии Гиляровским в его знаменитых «Москве и москвичах» (эта хрестоматийная история про таракана в сайке, обернувшегося изюмом, «И очень просто!»). Начинал Митя разносчиком булок, потом стал рабочим, пекарем, приказчиком, а, накопив первоначальный капитал, открыл собственное пекарское дело.
Помню рассказ дедушки Саши о тех временах, когда его отец только начинал свое восхождение по хлебопекарной стезе. Способ транспортировки свежевыпеченного в те плохо механизированные годы был прост: блюдо с горой булок водружалось на макушку ребенка, и вот, придерживая одной рукой сдобный груз, а другой расчищая себе путь, маленький хлебоноша устремлялся в торговую лавку, может быть, на другой конец города, заменяя собой современный фургон с надписью «Хлеб» на боку. Дмитрий Тихонович на старости лет любил демонстрировать свою голову, утверждая, что, нагружаемая с детства такой тяжестью, она стала приплюснутой.
Необычная форма черепа не помешала моему прадеду в годах примерно 1903-1905-х жениться на односельчанке Афониной Татьяне Григорьевне. Дмитрию Тихоновичу пришлось побороться за Татьяну. Она была девицей дородной, выше его ростом и к тому же мечтала выйти замуж за другого. Ей пришлось подчиниться воле своего отца. Семья поселилась в Москве, на Серпуховской улице, там в 1909 году родился их первенец Дмитрий. Всё шло своим чередом вплоть до известных событий 1917 года.
Дедушка Саша очень скептически относился и к революции (называл её переворотом), и к советской власти в целом, про которую говорил, что это была «сила, угнетающая всё живое и здоровое, искажающая истинную природу человеческих отношений». Он имел веские основания для таких слов, о чем будет рассказано в своё время.
А пока, уберегаясь от голода и погромов, Татьяна Григорьевна была вынуждена зимой 1918 года вернуться в свою родную деревню в купленный по этому случаю маленький старый домик. Там, в Каменке, и появился на свет мой дед Александр Дмитриевич. Впоследствии, в 1922 году, здесь же родился младший брат Иван. Всего же у Татьяны Григорьевны и Дмитрия Тихоновича было 9 детей, шестеро из них умерли в раннем детстве, как предполагал дедушка Саша, от скарлатины.
Продолжение следует.
На меня дедушка повлиял не только генетически, был один эпизод, непосредственно с ним связанный, который фактически стал отправной точкой моего развития. Ценнейшее его качество - он никогда не учил жить, не пускался в нравоучения, если что-то ему не нравилось - просто говорил, что не нравится, а дальше - твоё дело. Общаться с ним было - огромное удовольствие.
Жизнь его не уместить в один пост, поэтому собираюсь сделать серию не очень больших по объему публикаций, надеюсь, вам будет интересно и не очень утомительно.
Родился дедушка Саша 15 декабря 1918 года, но история о нем будет неполной, если не сказать несколько слов о той цепи событий, которая предшествовала его появлению на свет. Первое звено этой цепи, дошедшее до нашего времени, залегает в Москве, где служил почтовым ямщиком дед дедушки Саши, мой прапрадед Тихон. Он рано умер (примерно в 1890-м году), прожив 30 лет и оставив сиротами двух сыновей - Владимира и Дмитрия.
Тихон был выходцем из деревни Каменка Калужской губернии, места примечательного тем, что расположено оно неподалеку от Шамордино, известного женским монастырем, основанным в конце 19-го века знаменитым Оптинским старцем преподобным Амвросием. Восстановленный после рассеяния советской власти монастырь сейчас называется - Казанская Свято-Амвросиевская женская пустынь . Интересно, что строился монастырь на деньги известного чаеторговца Сергея Васильевича Перлова, одного из продолжателей династии Перловых, именем которой названа наша платформа Перловская. Оттуда я ежедневно отправляюсь на электричке в Москву.
В Каменке существовала традиция: мальчиков, рано лишившихся отца, отправляли в разные места Российской Империи, а конкретно - в Крым (Алушта, Алупка), Одессу или Москву. Жестокий по отношению к детям обычай, позволявший крестьянской общине в условиях малоземелья избавляться от лишних ртов. Старшего из братьев Митю (моего будущего прадеда) отправили в Москву, а младший пятилетний Владимир остался с мамой в деревне.
Мите было 7 лет, когда он оказался в учениках у булочника Филиппова , прославленного впоследствии Гиляровским в его знаменитых «Москве и москвичах» (эта хрестоматийная история про таракана в сайке, обернувшегося изюмом, «И очень просто!»). Начинал Митя разносчиком булок, потом стал рабочим, пекарем, приказчиком, а, накопив первоначальный капитал, открыл собственное пекарское дело.
Помню рассказ дедушки Саши о тех временах, когда его отец только начинал свое восхождение по хлебопекарной стезе. Способ транспортировки свежевыпеченного в те плохо механизированные годы был прост: блюдо с горой булок водружалось на макушку ребенка, и вот, придерживая одной рукой сдобный груз, а другой расчищая себе путь, маленький хлебоноша устремлялся в торговую лавку, может быть, на другой конец города, заменяя собой современный фургон с надписью «Хлеб» на боку. Дмитрий Тихонович на старости лет любил демонстрировать свою голову, утверждая, что, нагружаемая с детства такой тяжестью, она стала приплюснутой.
Необычная форма черепа не помешала моему прадеду в годах примерно 1903-1905-х жениться на односельчанке Афониной Татьяне Григорьевне. Дмитрию Тихоновичу пришлось побороться за Татьяну. Она была девицей дородной, выше его ростом и к тому же мечтала выйти замуж за другого. Ей пришлось подчиниться воле своего отца. Семья поселилась в Москве, на Серпуховской улице, там в 1909 году родился их первенец Дмитрий. Всё шло своим чередом вплоть до известных событий 1917 года.
Дедушка Саша очень скептически относился и к революции (называл её переворотом), и к советской власти в целом, про которую говорил, что это была «сила, угнетающая всё живое и здоровое, искажающая истинную природу человеческих отношений». Он имел веские основания для таких слов, о чем будет рассказано в своё время.
А пока, уберегаясь от голода и погромов, Татьяна Григорьевна была вынуждена зимой 1918 года вернуться в свою родную деревню в купленный по этому случаю маленький старый домик. Там, в Каменке, и появился на свет мой дед Александр Дмитриевич. Впоследствии, в 1922 году, здесь же родился младший брат Иван. Всего же у Татьяны Григорьевны и Дмитрия Тихоновича было 9 детей, шестеро из них умерли в раннем детстве, как предполагал дедушка Саша, от скарлатины.
Продолжение следует.