Про арабов
Вышли из Суэцкого канала и следуем в порт Джебел Али, что в земле дубайской.
В канал мы, кстати, опоздали на сутки, хотя и пришли на 3 часа позже назначенного времени. Но, конвой ушёл позавчера рано и без нас. И нам пришлось стоять на якоре сутки.
Теперь же мы нагоняем график, который нам подвинули на 19 часов. Летим, так сказать, голубой стрелой, обгоняя всех подряд.
И подумалось мне вдруг,что ежели арабы когда-нибудь объединятся, то будут великой силой. И вряд ли шибко доброй.
Вот, например, электрик суэцкоканальный, как только на борт взошёл, сразу потребовал провести его в каюту. А ведь обычно коллеги его сначала на бак идут, дабы прожектор проверить. Но, этот товарищ, молодой парень, первым делом в каюту захотел.
Повели мы его, а он по дороге увидел каюту для швартовщиков открытой, да вдруг так агрессивно начал возмущаться тем, что ему не такая каюта положена, а офицерская. Пришлось вмешаться, ибо так он напирал на моего бортового электрика, что то бедолага - добродушный филиппок, чуть заикаться не стал. Объяснили арабскому гостю, что эта каюта и не его вовсе, а по дороге попалась. А ему мы каюту, как положено, офицерскую и отвели. Замолчал электрик Суэцкого канала. Но, извиняться не стал, и даже вид смущённо-раскаивающийся принять не соизволил.
Или вот лоцман один, старый уже, лет за 70. Важный, аж вздохнуть рядом страшно. Фуражка белая, китель чёрный, шарф, как у историка моды из небезызвестной передачи. Во время завтрака пасту шоколадную на хлебушек намазал, а баночку с пастой-то в портфель и припрятал. Туда же следом и пакет молока, и пачку печенья, и банку кофе растворимого, и ещё банку с джемом. А сверху парой блоков Мальборо всё дело прижал. И вся его важность сдулась, как шарик после праздника.
За свою жизнь корабляцкую видел я добродушного араба всего разок. Да и тот в конце у меня сигарет блок выпросил.
В канал мы, кстати, опоздали на сутки, хотя и пришли на 3 часа позже назначенного времени. Но, конвой ушёл позавчера рано и без нас. И нам пришлось стоять на якоре сутки.
Теперь же мы нагоняем график, который нам подвинули на 19 часов. Летим, так сказать, голубой стрелой, обгоняя всех подряд.
И подумалось мне вдруг,что ежели арабы когда-нибудь объединятся, то будут великой силой. И вряд ли шибко доброй.
Вот, например, электрик суэцкоканальный, как только на борт взошёл, сразу потребовал провести его в каюту. А ведь обычно коллеги его сначала на бак идут, дабы прожектор проверить. Но, этот товарищ, молодой парень, первым делом в каюту захотел.
Повели мы его, а он по дороге увидел каюту для швартовщиков открытой, да вдруг так агрессивно начал возмущаться тем, что ему не такая каюта положена, а офицерская. Пришлось вмешаться, ибо так он напирал на моего бортового электрика, что то бедолага - добродушный филиппок, чуть заикаться не стал. Объяснили арабскому гостю, что эта каюта и не его вовсе, а по дороге попалась. А ему мы каюту, как положено, офицерскую и отвели. Замолчал электрик Суэцкого канала. Но, извиняться не стал, и даже вид смущённо-раскаивающийся принять не соизволил.
Или вот лоцман один, старый уже, лет за 70. Важный, аж вздохнуть рядом страшно. Фуражка белая, китель чёрный, шарф, как у историка моды из небезызвестной передачи. Во время завтрака пасту шоколадную на хлебушек намазал, а баночку с пастой-то в портфель и припрятал. Туда же следом и пакет молока, и пачку печенья, и банку кофе растворимого, и ещё банку с джемом. А сверху парой блоков Мальборо всё дело прижал. И вся его важность сдулась, как шарик после праздника.
За свою жизнь корабляцкую видел я добродушного араба всего разок. Да и тот в конце у меня сигарет блок выпросил.