БАШЛАЧЕВ Александр Николаевич
Дождь все дороги заливает,
Небо как будто решето.
Мой островок остался с краю
И не плывет сюда никто.
Где вы, друзья?
Что стало с вами
В мире, затихшем как во сне?
Только прощальными гудками
Ваш телефон ответил мне.
Эй, помогите!
Мне очень трудно одному.
Эй, вы поймите то,
Что и сам я не пойму.
Это гений. Не в смысле: поэт-гений, а он гений по сути. Он время опережал. Он придумал, сказал мне: «Олега, давай сделаем алфавит». С такой интонацией придумать алфавит мог только Башлачев. Игра интонации. Он чувствовал вот это все - слово, слог, интонации - это же очень важно для поэта. И сейчас уже Башлачева вспомнили. Хотя, в принципе, его не видели, не знали, никто его не воспринимал. Парадокс заключается в том, что жизнь расставляет все на свои места во времени. Я теперь понимаю, почему Саша сгорел-то. В общем - то он тоже не человек мегаполиса. Он добрый нормальный человек, который думал, можно сказать, сидя у себя там, на Энгельса 61 .Он видел больше и знал больше, он был очень умным талантливым человеком. Он видел, он знал все. Он эту жизнь, которой сейчас мы живем, он ее знал, он ее чувствовал уже. Я сейчас пою эти песни и они, будто написаны вот-вот, только что. А уже 20 лет прошло. Вот на чем, я считаю, надо заострить внимание. Потому что мы не можем сами себя оценить. Для людей Башлачев - это ностальгия, в первую очередь. Потому что это был «Рок-сентябрь», и без Башлачева его нет. И может быть без «Рок - сентября» Башлачева нет, потому что он впитал в себя это все, потому что для него, это период был такой стартовый, площадка такая - Дом Культуры».
В 1984 году Башлачев уволился из редакции газеты «Коммунист», и в том же году поехал на питерский рок-фестиваль, а позже, находясь в гостях у своего друга Леонида Парфёнова, познакомился с музыкальным критиком и журналистом Артемием Троицким. Башлачев спел несколько песен, одна из которых была «Время Колокольчиков», и Троицкий предложил Башлачеву переехать в столицу. Через несколько недель Александр воспользовался советом, приехал в Москву, где Троицкий каждый вечер водил его к кому-нибудь в гости, непременно давая возможность Башлачеву исполнять свои песни.
Чутье на подвело Троицкого. Песни Башлачева слушатели приняли с восторгом, он играл квартирники и в Москве, и в Ленинграде, и в Сибири, и в средней Азии, написав много песен в этих поездках. Пик его творчества пришелся на 1985 год, в течение которого были написаны песни «Ванюша», «Посошок», «Егоркина Былина», «На Жизнь Поэтов», «Абсолютный Вахтер» и «Случай в Сибири». Сам Башлачев говорил, что песни его просто «осеняли», а смысл некоторых строчек он разгадывал спустя месяцы. Все эти произведения в исполнении Башлачева производили на слушателей неизгладимое впечатление. Так, например, былина «Ванюша» приводила слушателей в ступор, показывая вывернутую наизнанку русскую душу со всеми ее противоречиями, рваными краями, уродством и красотой. Башлачев забывал обо всем, когда пел «Ванюшу», а слушатели, очнувшись с последним аккордом, обычно замечали, что гитара была в брызгах крови, так как Башлачев разбивал себе пальцы, добиваясь того, чтобы у слушателей стояли слезы в глазах, и было ощущение исповеди в сердце.
Click to viewИменно благодаря записям с этих концертов песни Башлачева стали известны широкому кругу слушателей. Сам Башлачев сделал лишь одну студийную запись альбома «Вечный пост» в 1986 году на даче у Александра Липницкого на Николиной горе, но уничтожил впоследствии оригинал из-за того, что был недоволен результатом. Однако у Липницкого сохранилась копия этой записи, и позже она была издана на кассетах и компактдисках.
Борис Гребенщиков рассказывал: «Первое впечатление Башлачев произвел очень сильное. Столкновение с человеком, в котором от природы есть дар и который умеет им пользоваться производит впечатление, будто заглянул в печку горящую. Этот внутренний жар, захлебывающийся поток всегда действует сильно на кого бы то ни было, не может не действовать. Этот самый дар, Божий дар, есть у всех, просто один из ста тысяч доводит его до ума. Башлачев его почти доводил, хотя он так и не смог с ним, по-моему, технически до конца справиться. Все забывают, когда говорят, какой он был великий, что он так и не сумел ритмически себя окантовать - так, чтобы его можно было записать на студии, на хорошую аппаратуру. Его поток очень клокочущий, очень неровный. Он принципиально был непрофессионалом. У Липницкого, например, сидел несколько месяцев, пытался записать что-то, но так и не получилось. Вернее, что-то получилось, но не то, не совсем то... Потому что, когда он ровный, он сам себе неинтересен. Вот оттого он уникальной был фигурой, не вписывался даже в те рамки, в которых творил, он все равно из них вылезал. И слушать его я, честно говоря, много не мог...»
В марте 1985 года состоялось первое публичное выступление Башлачева в Ленинграде, во время которого он вместе с Юрием Шевчуком спел несколько песен на неофициальном концерте в зале медицинского училища. Запись этого концерта была позже издана в 1995 году фирмой Manchester Files под названием «Кочегарка». В том же 1985 году на студии Алексея Вишни в Ленинграде Башлачев записал альбом «Третья столица», а через год окончательно выбрал Ленинград местом жительства, где вступил в местный рок-клуб, участвовал в устном выпуске журнала «Рокси» и работал в известной всем поклонникам рок-музыки котельной «Камчатка». Башлачев носил на шее три колокольчика. Характерный звук, который слышится на большинстве его записей - также звук колокольчиков на браслете, надевавшемся Башлачевым, когда он исполнял свои песни под гитару.
В течение январь 1986 года были сделаны две записи песен Башлачева, впоследствии рассматриваемые издателями как студийные - запись на домашней студии А.Агеева и запись концерта в Театре на Таганке. В мае 1986 года в Череповце была написана последняя из сохранившихся песен под названием «Вишня».
В начале 1987 года Башлачёв дал несколько квартирных концертов, а в период с марта по май снялся в документальном фильме «Рок» Алексея Учителя. Но в процессе съёмок неожиданно отказался от своей роли, и из фильма были вырезаны кадры с его участием. Но позже в картину вошли некоторые кадры, снятые во время выступления Башлачёва на пятом рок-фестивале, на котором Башлачёв получил приз «Надежда». После этого Башлачев появился на фестивале в подмосковной Черноголовке, и принял участие в работе над фильмом Петра Солдатенкова «Барды проходных дворов». Однако и в этот раз Башлачев по неизвестным причинам в последний момент снова передумал сниматься. А в августе Александр написал свою последнюю песню, которая не сохранилась, как не удалась и попытка профессиональной записи песен Башлачева для выхода пластинки в ленинградском отделении фирмы «Мелодия».
Алексей Дидуров рассказывал: «Он появился у меня в коммуналке в Столешниковом за год до взрывного 1985-го Позвонил Артем Троицкий главный акушер отечественного рока «Хочу привести к тебе феноменального парня из Череповца он знает твои песни, хочет показать свои». Услышав песни Башлачева я понял, что нужно что то делать. Обзвонил с Темой всех знакомых на радио и на «телеке», все квартирные тусовки - и с организацией домашних концертов долго не задержались. С массмедиа все оказалось сложнее. Сегодня, удивляясь количеству превосходных степеней и величального пафоса в оценках башлачевского творчества, я вспоминаю белое от гнева и душевной боли Саши, но лицо и наивно округленные глаза с немым вопросом, на который я давал ответ банальный и бесполезный: «Саша, они тебя просто боятся, ведь если они позволят джинну Башлачева вырваться из бутылки, им самим придется собирать на пропитание бутылки по подъездам, поскольку ты тогда подымешь планку художественного качества на такую высоту, какую ни им самим, ни им подобным из ихней банды не взять!» Саша хрипло похохатывал - голос был перманентно сорван на бесчисленных, бесконечных выступлениях по столичным тусовкам. Метафора с собиранием бутылок срабатывала лекарственно, так как мы с Сашей частенько именно этим популярным в нашем кругу видом трудовой деятельности снискивали хлеб насущный в его заезды. Лишь потом я понял, что любое лекарство нужно менять со временем, человек к нему привыкает, и оно перестает лечить. И более всего - при попытках лечить словом мастеров оного Господи, он же сам делал со словом что хотел! Многие каскады рифмовки на строфу, многострунная звукопись, о содержании обжигающем я уже не говорю - после концертов Саши люди ощущали себя опаленными духовной лавой творения башлачевского мира. Мира нашего, но объясненного, проясненного и предъявленного нам, как слепящее до слез судящее зеркало. Тогда, когда Саша был жив, я несколько раз пересказывал ему свой разговор с Окуджавой, в конце которого Булат Шалвович сказал: «Леша, у вас будет опубликовано все, нужно только постараться до этого дожить». Саша не дожил - не хватило сил стараться, они ушли в песни».
В последний год своей жизни Башлачев явно испытывал внутренний кризис, причины которого остались неясны. Возможно, это была неадекватность восприятия окружающей действительности. Он совершал неоднократные попытки самоубийства, одна из которых произошла накануне пятого рок-фестиваля. В начале 1988 года Башлачев дал несколько концертов в Москве и запланировал новые выступления, но концерт на квартире Марины Тимашевой 29 января 1988 года оказался его последним выступлением. 17 февраля 1988 года Александр Башлачёв после возвращения в Петербург покончил с собой, выбросившись с девятого этажа квартиры на проспекте Кузнецова. Позднее в том же году родился его сын Егор.
Башлачев оставил потомкам совершенно уникальное наследие. За короткий промежуток времени он создал более шестидесяти песен, на формирование стиля которых и его поэтического языка, повлияла песенная поэзия Высоцкого и Галича, песни Гребенщикова и Науменко, поэтические эксперименты начала века и древнерусская эпическая поэзия. Башлачев создал свой собственный художественный мир, влияние которого, в свою очередь, заметно во многих песнях групп «Алиса», «Кино», «Калинов мост» и многих других рок-коллективов.
Константин Кинчев рассказывал: «Я познакомился с Башлачевым прежде того, как увидел его вживую. Ко мне попали записи квартирных концертов, и не побоюсь этого слова, потрясли - так это было мощно, неожиданно и самое главное - высокохудожественно, если говорить о слове. А познакомились мы в мае 1985 года. Я слышал его записи, а он увидел меня на рок-клубовском фестивале. Он позвонил после фестиваля, а я уже знал кто он, и с радостью откликнулся на предложение просто пообщаться. Он приехал ко мне в гости, мы распили с ним много бутылок вина, ходили несколько раз в магазин. Мы здорово пообщались, посидели, попели песен. Потом он пригласил меня на день рождения, и там уже мы поближе познакомились, по-человечески. Это было на юго-западе у Жени Каменецкой. Задерий был, Фирсов… Потом у Фирсова зависали пару суток. Саня тогда пел и пел… И это был такой восторг! Просто лились из него - эта сила и любовь. Глаза лучились, фикса сверкала! Непередаваемые ощущения… Саня мне дал, вообще, очень много. Я тогда к слову относился так: «что бог на душу положит», а благодаря Башлачеву стал более ответственным и бережным. Посмотрев, как он работает над песнями, я понял, что любой человек, пишущий песни, должен отвечать за свои слова и не зазорно над этими словами, в принципе, и поработать. Замечательно, когда существует импульс и его можно зафиксировать на бумаге, но потом его нужно обязательно поправить, подравнять, сделать более четким. Этим Башлачев и занимался. Это я в меру своего скудного, по сравнению с Башлачевым, таланта почерпнул и, как умею, пытаюсь до этих вершин докарабкаться. Планку он всем поставил, будь здоров. Человек у тебя живет, показывает свои тетрадки, показывает формулу написания - какое слово за какое цепляется. Целая структура у него была разработанна, и здесь технологии очень много. Ведь каждое слово должно вытекать одно из другого, подчеркивая и подкрепляя его, слова превращаются в предложение, которое стимулирует рождение следующего предложения, состоящего из таких же слов. И он чертил графики и схему, стрелочки рисовал, как одно слово с другим должно соотноситься. Не в рифме дело, а должно соотноситься именно смыслово. И стилистически как они должны завязываться и, соответственно, начинать играть благодаря этой огранке, гореть, как бриллианты. Да, он так работал. Он научил меня шлифовать и заниматься огранкой. То есть, конечно, он меня не учил, мне просто было интересно, и он мне рассказывал, как он работает над текстами. Я именно этим интересовался, и он делился, как ученик-отличник за партой руки не ставил, давал списывать мне, двоечнику. Пожалуйста... Осознание его уровня пришло как бы «от противного», я это еще на записях понял. Мне на записях попадались и песни Юры Наумова, к примеру, но здесь было по-другому. К Юре Наумову я относился как к равному, а Башлачева сразу воспринял, как учителя. Он меня пронзил при первом прослушивании записи какого-то квартирника. В первый день, когда мы вот так у меня на Щелчке посидели, я помню очень хорошо, у меня была написана «Иди ко мне». Он меня, кстати, поправил, подсказал, что надо именно «иди» петь. У меня там было по-другому… И «Мое поколение» было написано так же. А у него в ту пору, в мае 1985 года, был написан «Посошок». Он мне его спел как песню, которую только-только написал. Я и Насте говорил, что слышал «Посошок» в мае. Она же его атрибутировала осенью 85-ого. Он его не пел на концертах. Не знаю, работал над ним, наверное. Просто был импульс, захотелось поделиться, а потом он просто работал над текстом. Песня написана, а он ее лопатил и чистил, чистил, чистил… Как настоящий поэт трудился…»
В 1991 году издательство «Новый Геликон» выпустило собрание песен и стихов Башлачева «Посошок», а с 1989 года были изданы несколько десятков пластинок, кассет и компакт-дисков с концертными записями Башлачева, чье творчество стало одним из наиболее значительных явлений в отечественной рок-музыке. В его многослойных, полных неожиданных ассоциаций, парадоксального юмора и виртуозной игры словами, смелых рифм и сложных размеров стихах-песнях причудливо переплелись архаика и современность, былинные сюжеты и реалии рок-бытия, откровенное скоморошество и высокая трагедия. Борис Гребенщиков рассказывал: «Мне кажется, он взял больше, чем уже мог вытащить, и надорвался. Московская интеллигенция подняла его на щит и с криком понесла. Не надо было это делать. Очень сложно чувствовать себя гением, когда ты еще совсем молодой человек. И вот ему говорят, что он гений, а он еще не успел свои ноги найти, не успел материал переварить. Если бы он больше знал, ни хрена бы он из окна не выкинулся. По-моему, его подвело то, что от него ждали очень многого. А он полгода или больше, год - сухой, ничего из него не выжать. Это страшно, я знаю по себе. Это страшно… Но мне-то, простите, за пятьдесят, я могу с этим жить, потому что знаю, что это пройдет, а он-то этого не мог знать в свои двадцать семь лет…»
Александр Башлачев похоронен в Санкт-Петербурге на Ковалевском кладбище.
Об Александре Башлачеве был снят документальный фильм «Смертельный полет».
You can watch this video on www.livejournal.com
Использованные материалы:
Материалы сайта www.bashlachev.net
Материалы сайта www.bashlachev.nm.ru
Материалы сайта www.history.rin.ru
Материалы сайта www.sashbash.ucoz.ru
Книга А. Голева и А. Мурзич «Знак кровоточия. Александр Башлачев глазами современников»
27 мая 1960 года - 17 февраля 1988 года