Первое стихотворение этого выдающегося поэта, которое я услышала в детстве запало в память на всю жизнь. И оно показалось мне страшно антисемитским. Я хорошо помню приглушённый говор бабушкиных подруг в очередях спецполиклиники, куда бабушка меня нередко брала с собой, когда я не ходила в детский сад. "А тот... а этот... ну конечно женат то был он на..." и так далее. Антисемитизм в этом кругу был приглушённый, причём не очень распространявшийся на покойных мужей, а в основном на их живых вдов, сидящих в той же очереди и, как правило надолго переживщих своих упокоившихся на Новодевичьем, и Троекуровском мужей. Ну и когда отец со своими гостями обсуждали поэзию под коньячок с акстафой я и услышала это стихотворение.
".... Пуля меня миновала,
Чтоб говорили нелживо:
«Евреев не убивало!
Все воротились живы!» ...."
И только лет через тридцать я поняла, что оно столь же антисемитское, как и Шолоховский "Тихий Дон" антисоветское и "Жизнь Клима Самгина" антисоветское тоже. Хорошее стихотворение, и Борис Слуцкий очень большой поэт. Прочитав во
( ... )
Смотрите! Вот они пирожные едят! Им стыдно, и смешно, и сладко. Украдкою приподнимая взгляд, Они жуют с улыбкой и с оглядкой! По многу! По четыре! И по шесть! А дети думают: зачем им столько? Наверно, трудно сразу это съесть, Не отходя от магазинной стойки. Им - 35. Им - 40. 45. Им стыдно. Но они придут опять: От этого им никуда не деться. За то, что недоели в детстве, За «Не на что!», за «Ты ведь не один!», За «Не проси!», за «Это не для бедных!» Они придут в сладчайший магазин И будут есть смущенно и победно!
Comments 20
Reply
Reply
Первое стихотворение этого выдающегося поэта, которое я услышала в детстве запало в память на всю жизнь. И оно показалось мне страшно антисемитским. Я хорошо помню приглушённый говор бабушкиных подруг в очередях спецполиклиники, куда бабушка меня нередко брала с собой, когда я не ходила в детский сад. "А тот... а этот... ну конечно женат то был он на..." и так далее. Антисемитизм в этом кругу был приглушённый, причём не очень распространявшийся на покойных мужей, а в основном на их живых вдов, сидящих в той же очереди и, как правило надолго переживщих своих упокоившихся на Новодевичьем, и Троекуровском мужей.
Ну и когда отец со своими гостями обсуждали поэзию под коньячок с акстафой я и услышала это стихотворение.
"....
Пуля меня миновала,
Чтоб говорили нелживо:
«Евреев не убивало!
Все воротились живы!»
...."
И только лет через тридцать я поняла, что оно столь же антисемитское, как и Шолоховский "Тихий Дон" антисоветское и "Жизнь Клима Самгина" антисоветское тоже.
Хорошее стихотворение, и Борис Слуцкий очень большой поэт.
Прочитав во ( ... )
Reply
Евреи в лавках торгуют,
Евреи рано лысеют,
Евреи много воруют.
Евреи - люди лихие,
Они солдаты плохие:
Иван воюет в окопе,
Абрам торгует в рабкопе.
Я все это слышал с детства,
Скоро совсем постарею,
Но все никуда не деться
От крика: «Евреи, евреи!»
Не торговавши ни разу,
Не воровавши ни разу,
Ношу в себе, как заразу,
Проклятую эту расу.
И пуля меня миновала,
Чтоб говорили нелживо:
«Евреев не убивало!
Все воротились живы!»
1960
Это именно что семитское, а не антисемитское стихотворение. В СССР оно было запрещено, ходило в списках. Я его тоже с детства знаю.
Reply
Смотрите! Вот они пирожные едят!
Им стыдно, и смешно, и сладко.
Украдкою приподнимая взгляд,
Они жуют с улыбкой и с оглядкой!
По многу! По четыре! И по шесть!
А дети думают: зачем им столько?
Наверно, трудно сразу это съесть,
Не отходя от магазинной стойки.
Им - 35. Им - 40. 45.
Им стыдно. Но они придут опять:
От этого им никуда не деться.
За то, что недоели в детстве,
За «Не на что!», за «Ты ведь не один!»,
За «Не проси!», за «Это не для бедных!»
Они придут в сладчайший магазин
И будут есть смущенно и победно!
Reply
Reply
Но не хорошо, не далеко,
Глория по-русски значит слава,
Это вам запомнится легко.
Шел корабль своим названьем гордый,
Океан старались превозмочь,
В трюме добрыми мотая головами,
Лошади томились день и ночь.
Тыща лошадей, подков четыре тыщи,
Счастья людям вы не принесли,
Мина кораблю пробила днище,
Далеко-далеко от земли.
Люди сели в шлюпки, в лодки сели,
Лошади поплыли просто так,
Как же быть и что же делать, если,
Места нет на лодках и плотах.
Плыл по океану рыжий остров,
В синем море остров плыл гнедой,
Лошадям казалось плавать просто,
Океан казался им рекой.
Но не видно у реки той краю,
На исходе лошадиных сил,
Вдруг заржали кони возражая,
Тем, кто в океане их топил.
Кони шли на дно и ржали, ржали,
Все на дно покуда не ушли,
Вот и все, но все-таки мне жаль их,
Рыжих, не увидевших земли.
Reply
Leave a comment