Орхан Памук -- два романа и три переводчика
Про Памука много говорят, и я давно собиралась что-нибудь прочесть, ну всё-таки нобелевский лауреат.
И вот наконец в нашем уютненьком тель-авивском литклубе предложили для обсуждения роман "Рыжеволосая женщина" (на флибусте лежит в переводе Аврутиной).
Чем дальше я читала, тем больше меня одолевало недоумение. Тусклые, невыразительные фразы. Гипсовые персонажи. Неуклюжие разговоры про турецкую политику....
"Я пошёл на площадь. Там было много народу. Я увидел женщину. У неё были рыжие волосы. Она была красивая. Я не знал, что делать. Она шутила со всеми. Мне было грустно. Я купил кебаб. Потом я ушёл обратно".
Что это вообще? Это - литература? Так пишут книги нобелевские лауреаты?
На мой взгляд, это тянет на сочинение шестиклассника "как я провёл лето". И то я бы за орфографию поставила четвёрку (за боязнь использовать сложные конструкции), а за содержание - не больше тройки.
Потом на обсуждении прозвучала мысль, что, дескать, это всё сделано намеренно, ибо на самом деле историю героя пишет не он сам, а кое-кто другой - малограмотный исламист, и он не должен хорошо писать. Тут я, товарищи, в корне несогласна. Когда Фазиль Искандер пишет рассказ от имени малограмотного абхазского мальчика, ни у кого не возникает сомнения, что этот мальчик именно так видит и чувствует. Что же мешало Памуку написать так, чтобы мы увидели всех героев во всей красе, а не просто бездарную тягомотину?
.
Да, и насчёт темы романа - она тоже не вызвала во мне отклика. Вот это бесконечное обсасывание классических мифов. Нет, я не возражаю, когда в начале романа герой читает про троянского коня, а потом что-то в этом духе происходит. Это красиво - а может быть даже очень красиво. Но когда с первых строк герой уныло бубнит про этого коня, а потом идёт работать в конюшню, а потом всю дорогу заглядывает в брюхо каждому встреченному коню, которые носятся по роману целыми табунами - это пошло, товарищи. Хочется сказать автору - дорогой, пойди выдумай что-то своё, прекрати паразитировать на чужих идеях.
И вообще я вижу в этом неуважение к читателю. Это как в пьесе, где ружьё висит на стене и каждые пять минут герой подбегает к краю сцены и драматическим шёпотом говорит: а вы видели ружьё?? То-то же! Не забудьте про него!!
В общем, как вы уже поняли, первый роман мне активно не понравился, и если бы не литклуб, я бы на этом и закончила с Памуком. Но поскольку всё-таки надо было подготовиться и что-то говорить, желательно цензурно, то я решила рискнyть и прочесть ещё один роман:
"Имя мне - Красный"
Тут сразу стало интереснее. Этот роман выложен в двух переводах : Михаила Шарова и Веры Феоновой. Я начала читать параллельно, но довольно скоро поняла, какой из них лучше, и Феонову решительно закрыла.
Вообще такое ощущение, что авторы двух этих романов не только разные люди, но и никогда не встречались. Конечно, тут всплывает тема переводчика, и Аврутину я точно никогда больше в руки не возьму, но ведь не всё же от переводчика зависит!
Написано по-прежнему очень простым языком, несложными предложениями. Но насколько же они отличаются от первого романа! Тут ведётся неторопливая резьба по канве романа, вычурная и замысловатая. Повествование ведётся от разных рассказчиков и далеко не сразу становится понятно, что действие происходит вовсе не сотню лет назад, а гораздо раньше. И меня неожиданно очень заинтересовала сама идея книги.
Когда-то в советские времена у нас дома были сборники восточных поэм - Рустам и Сухраб, Шахнамэ, Хосров и Ширин. Все они были малоформатные, в мягких обложках и с иллюстрациями тех времён. В детстве я любила их рассматривать и раздумывать - вот до чего же люди не умели рисовать! У этих рисунков нет перспективы, все фигуры равной величины, все кони похожи как две капли воды, все красавцы стоят в одинаковых позах и все красавицы сидят с одинаковыми лицами на гладком фоне. Даже сравнить нельзя с европейской живописью.
И вот внезапно, сейчас, из этого романа, я узнала поразительные вещи. О том, почему нельзя было пользоваться перспективой. Почему нельзя было рисовать разные лица. Почему нельзя было подписывать свои рисунки! Почему ценились не те, кто умеет рисовать лучше всех, а те, кто умеет повторить лучше всех!
И эта идея неотличимости очень хорошо вписалась в роман: ибо всё-таки это типа детектив, и там происходит типа убийство, и круг подозреваемых довольно быстро сужается до однозначного числа. А кто из них виновен - и в чём - это мы узнаем в конце, но они настолько похожи, что уже и не важно.
Короче, это прекрасный роман в переводе Михаила Шарова (повторю ещё раз). Кстати, я была очень горда собой, выловив немало отсылок к Эко и Борхесу, а потом почитала рецензии и увидела, что об этом все пишут. Так что не буду углубляться, сами ищите.