От пинчономании до пинчонофобии
Молодое поколение моей семьи читает Томаса Пинчона. Обмазываются им по полной программе. Каждый день слышу из говорящего утюга: Пинчон то, Пинчон сё... Решил приобщиться. Взял "Радугу тяготения" - самая продвинутая книга Пинчона - "интеллектаульный бестселлер читает весь мир". Смутило слегка вот это - "интеллектуальный бестселлер". Меня подбодрили, мол, ничего, что ты совковый ватник и венцом творения считаешь Акунина с Донцовой, втянешься понемногу. Главное, говорят, прочитай не меньше 200 страниц, поскольку вешь сложная, не сразу увлекает.
Читаю. С надеждой посматриваю на номера страниц: когда же либо мне уже интересно станет, либо 200-ю страницу осилю. На двухсотой и закончил. Я редко книгу до конца не дочитываю. Последний раз это было с романом Аксенова "Редкие земли". Хрень еще та. А что с "Радугой" не так? Пространственное многословие. Бесконечное количество героев, полугероев и четвертьгероев. Нескончаемое нуднописание, как один из персонажей выращивает бананы, жарит бананы, ест жареные бананы, угощает жареными бананами друзей... Бомбы, ракеты, капсулы, собаки. И психи, психи, психи...
200 страниц осилил. Осталось еще 594. Точка. Мой интеллект не дотянул до уровня истинного пинчономана. Я теперь скорее пинчонофоб. Я не понимаю: 200 страниц и ни о чем. Вот, например, любимый мной Юрий Трифонов, "Московские повести". "Дом на набережной" - всего 155 страниц. И целая жизнь. А герои - как будто я с ними в одном дворе рос. Разбуди меня ночью и спроси: кто такой Шулепа? Я тут же отвечу: ну Левка же, помнишь, у него отчим в НКВД служил, а потом Левка грузчиком в мебельном работал, а еще сторожем на кладбище; бухал, врал, хамил, но все равно гордый был и простой одновременно, как в детстве. А повесть "Обмен" - всего 68 страниц. И тоже целая жизнь - нескольких поколений.
Трифонов - это уважение к читателю. Каждая повесть как пуля. В короткий миг удара время сжимается, спрессовывается; вся прожитая жизнь перед глазами; краски и запахи яркие, все смыслы открыты. Пинчон, Керуак, Берроуз - американские герои химического времени. Нескончаемый монолог обожженого амфетамином сознания. Бесконечные самосовокупления и оплодотворения внутреннего "Я". Интеллектуальный поток сознания. Читателю здесь вообше нет места. В лучшем случае он должен скромно стоять на галерке, робея и чуть дыша, осознавая свое ничтожество и интеллектуальную ущербность. Мне это не подходит.
Я сдаю свой входной билет надменному билетеру. Прощай Пинчон! Простите меня, пинчонолюбы.
Читаю. С надеждой посматриваю на номера страниц: когда же либо мне уже интересно станет, либо 200-ю страницу осилю. На двухсотой и закончил. Я редко книгу до конца не дочитываю. Последний раз это было с романом Аксенова "Редкие земли". Хрень еще та. А что с "Радугой" не так? Пространственное многословие. Бесконечное количество героев, полугероев и четвертьгероев. Нескончаемое нуднописание, как один из персонажей выращивает бананы, жарит бананы, ест жареные бананы, угощает жареными бананами друзей... Бомбы, ракеты, капсулы, собаки. И психи, психи, психи...
200 страниц осилил. Осталось еще 594. Точка. Мой интеллект не дотянул до уровня истинного пинчономана. Я теперь скорее пинчонофоб. Я не понимаю: 200 страниц и ни о чем. Вот, например, любимый мной Юрий Трифонов, "Московские повести". "Дом на набережной" - всего 155 страниц. И целая жизнь. А герои - как будто я с ними в одном дворе рос. Разбуди меня ночью и спроси: кто такой Шулепа? Я тут же отвечу: ну Левка же, помнишь, у него отчим в НКВД служил, а потом Левка грузчиком в мебельном работал, а еще сторожем на кладбище; бухал, врал, хамил, но все равно гордый был и простой одновременно, как в детстве. А повесть "Обмен" - всего 68 страниц. И тоже целая жизнь - нескольких поколений.
Трифонов - это уважение к читателю. Каждая повесть как пуля. В короткий миг удара время сжимается, спрессовывается; вся прожитая жизнь перед глазами; краски и запахи яркие, все смыслы открыты. Пинчон, Керуак, Берроуз - американские герои химического времени. Нескончаемый монолог обожженого амфетамином сознания. Бесконечные самосовокупления и оплодотворения внутреннего "Я". Интеллектуальный поток сознания. Читателю здесь вообше нет места. В лучшем случае он должен скромно стоять на галерке, робея и чуть дыша, осознавая свое ничтожество и интеллектуальную ущербность. Мне это не подходит.
Я сдаю свой входной билет надменному билетеру. Прощай Пинчон! Простите меня, пинчонолюбы.