История без истории. "Наша трагическая вселенная".
Жаль, что я прочитала эту книгу (а вот если книга мне не понравилась, то я останавливаюсь на этой фразе :)) в середине июля, а не в промозглом ноябре в кресле у камина. По крайней мере, общее впечатление именно такое - промозгло-ноябрьское, дождливое, серое, неторопливо-размеренное, с бесконечно-долгими беседами о проблемах, смысле жизни и тайнах вселенной.
Попытка описать сюжет «Нашей трагической вселенной» привела меня сначала к выводу о том, что я не помню ничего - никаких активных действий, никаких линий, ничего! Неужели я настолько невнимательно читала книгу, которой поставила бы даже не пять, а все десять баллов, и которую готова начать перечитывать прямо сейчас? Да быть того не может! Просто дело в том, что роман этот - история без истории. Собственно, сам автор дает это понять читателю через мысли и беседы своей героини - Мэг. И сдается мне, что запись в блокноте героини-писательницы
"Проблемы с этим романом: скучно; непонятно о чём; графоманство; отвратительная главная героиня; слишком депрессивно; никто ничего не хочет; никто ничего не делает; перед героями не стоит никаких вопросов; слишком много описаний"
была и в блокноте самой Скарлетт Томас, работающей над «Нашей трагической вселенной». По крайней мере, мои попытки поставить себя на ее место и посмотреть на этот роман не как на великолепное произведение, которое я буду читать и перечитывать, а как на собственное творение, вызвали именно такие мысли. Парадокс, но роман тем и примечателен для читателя (хотя, наверное, дело все же в личных предпочтениях - мне дай только волю почитать что-нибудь затянутое и депрессивное). Так или иначе, мне понравилась эта практически бессюжетная история без истории.
Как я уже успела отметить, повествование в этом романе очень неспешное, местами затянутое, но было бы странно, если бы история без истории развивалась динамично в духе какого-нибудь голливудского экшена, только на бумаге. Описания, долгие беседы, которые кажутся немного нереальными (хотя жаль, что я не могу ни с кем поговорить о таких вещах, как смысл жизни и тайны вселенной, даже завидно), размышления героини, ее воспоминания - все это идеально вписывается в концепцию романа.
Герои тоже, несомненно, интересны, и их явно нельзя назвать плоскими.
Мэг - главная героиня; писательница, которая не может написать свой собственный роман из-за необходимости зарабатывать на жизнь, работая автором-призраком. Ей хорошо за 30, что выяснилось как-то не сразу и оказалось неожиданностью, - ее отношение к жизни, ее размышления позволяли сделать вывод, что ей лет 25. Поначалу жизнь ее как-то невыразительна и сера, и единственным светом оказывается несчастливая любовь к человеку, который старше ее на 25 лет, и собака, конечно. С собакой в любом случае жизнь кажется веселее.
Кристофер - бойфренд Мэг, и что-то мне даже не хочется о нем ничего писать, потому что мои мысли сведутся к осуждению «маменькиных сынков» и инфантильных «недомужчин». Еще и примеры из жизни приводить начну, так что оставим депрессивного придурка Кристофера валяться на диване и страдать.
Либби - подруга Мэг, которая любит рассуждать о Толстом и «Анне Карениной», а также сравнивать себя с ней и предполагать, что у Анны на момент самоубийства был банальный ПМС. В общем-то, общение Мэг и Либби является квинтэссенцией не самых приятных проявлений типичной женской дружбы - обсуждение мужчин и трудностей выбора между мужем и любовником, а также и придумывание версий на тему «как бы половчее соврать мужу, чтобы он не понял, что он рогоносец».
Джош - брат Кристофера, и тот, с кем можно поговорить о самых нелепых и самых невообразимых теориях о жизни вселенной. Мэг в конце истории охарактеризовала его так: «Мой друг, который придумал безумную теорию всего». Очень необычный и приятный герой, пусть он и страдает обсессивно-компульсивным расстройством и однажды не смог выйти из магазина, потому что его путь преграждала стойка с открытками, на которых были пугающие его цифры.
Роуэн - тот самый человек, в которого влюблена Мэг. Они изредка встречаются, беседуют на очень интересные и необычные для большей части людей темы (например, про культурные предсказания, о механизмах самоисполняющихся пророчеств и проч.).
Вообще, все герои «Нашей трагической вселенной» показались мне приятными и интересными людьми (кроме Кристофера, разумеется); живыми, естественными, с кучей всяческих недостатков. Я была бы не прочь пообщаться с ними.
В психологии отношений героев этой книги хочется отметить один большой плюс - она есть. Их взаимоотношения нестандартны и порой даже непредсказуемы, что радует, конечно, после огромного количества литературы с предсказуемыми героями-марионетками.
Меня тут попросили высказать основную мысль этой книги, и я ответила цитатой: «Я не хочу жить во вселенной, где смысл уже заранее определен и нет ничего загадочного. Вселенная обязана быть непостижимой. Человек не должен быть в состоянии постичь смысл вселенной, точно так же как он не должен суметь пересказать "Гамлета" или "Анну Каренину" с помощью одного предложения или объяснить, о чем эти произведения. Я хочу трагическую вселенную, а не такую, в которой все ясно и понятно, и в конце тебя ждет мораль».
Хотя мораль в этой книге (если рассматривать ее как часть вселенной) я для себя все-таки выделила. Героиня мечтает написать свой собственный роман, настоящий, серьезный. Что же в итоге? Она снимает домик на берегу моря и начинает вести собственную колонку в газете, каждую неделю пробуя на собственном опыте какое-то хобби и рассказывая о нем читателям.
"Знаете, мне нужно еще несколько книг. Пожалуйста, вон ту, про вышивание, еще про то, как сделать домик для летучих мышей, вот эту про акварельную живопись и еще вон тот справочник орнитолога".
"По вечерам я засиживалась за книгой Айрис и, следуя ее инструкциям, сделала аппликацию в виде трясогузки в нижнем правом углу покрывала, отрезав несколько полосок ткани от старой наволочки. Остатки я разрезала на относительно ровные квадраты и сложила в новую сумку с материалами для лоскутного рукоделия. Я решила сшить себе к зиме лоскутное одеяло и написать об этом колонку".
Ее это устраивает, ей это нравится, ее делает счастливой жизнь в маленьком городке, вязание носков, лоскутное шитье и неторопливые беседы с друзьями. Что произошло с ней? Да вот же, вот оно, то самое:
"Сначала главные персонажи мечтают вырваться со своего острова, но потом понимают, что, оставшись там, смогут достичь просветления и отбросить все желания, - и парадоксальным образом начинают хотеть именно этого".
Понимаете, да? «Буду просто вязать второй носок и дожидаться весны» - и все! Элементарный секрет счастья и спокойствия, который я никак не ожидала встретить в художественной литературе.
Ну и в заключение всех этих впечатлений «по горячим следам» хотелось бы сказать о том, что я так люблю в литературе, - об ощущении волшебства, о малой толике повседневной магии, о будничной мистике. В «Нашей трагической вселенной» Скарлетт Томас с этим отлично справляется цветочное снадобье, варенье из ревеня, таинственный зверь, скрывающийся в местных лесах, и лабиринт - «не тот лабиринт, в котором можно заблудиться».
Попытка описать сюжет «Нашей трагической вселенной» привела меня сначала к выводу о том, что я не помню ничего - никаких активных действий, никаких линий, ничего! Неужели я настолько невнимательно читала книгу, которой поставила бы даже не пять, а все десять баллов, и которую готова начать перечитывать прямо сейчас? Да быть того не может! Просто дело в том, что роман этот - история без истории. Собственно, сам автор дает это понять читателю через мысли и беседы своей героини - Мэг. И сдается мне, что запись в блокноте героини-писательницы
"Проблемы с этим романом: скучно; непонятно о чём; графоманство; отвратительная главная героиня; слишком депрессивно; никто ничего не хочет; никто ничего не делает; перед героями не стоит никаких вопросов; слишком много описаний"
была и в блокноте самой Скарлетт Томас, работающей над «Нашей трагической вселенной». По крайней мере, мои попытки поставить себя на ее место и посмотреть на этот роман не как на великолепное произведение, которое я буду читать и перечитывать, а как на собственное творение, вызвали именно такие мысли. Парадокс, но роман тем и примечателен для читателя (хотя, наверное, дело все же в личных предпочтениях - мне дай только волю почитать что-нибудь затянутое и депрессивное). Так или иначе, мне понравилась эта практически бессюжетная история без истории.
Как я уже успела отметить, повествование в этом романе очень неспешное, местами затянутое, но было бы странно, если бы история без истории развивалась динамично в духе какого-нибудь голливудского экшена, только на бумаге. Описания, долгие беседы, которые кажутся немного нереальными (хотя жаль, что я не могу ни с кем поговорить о таких вещах, как смысл жизни и тайны вселенной, даже завидно), размышления героини, ее воспоминания - все это идеально вписывается в концепцию романа.
Герои тоже, несомненно, интересны, и их явно нельзя назвать плоскими.
Мэг - главная героиня; писательница, которая не может написать свой собственный роман из-за необходимости зарабатывать на жизнь, работая автором-призраком. Ей хорошо за 30, что выяснилось как-то не сразу и оказалось неожиданностью, - ее отношение к жизни, ее размышления позволяли сделать вывод, что ей лет 25. Поначалу жизнь ее как-то невыразительна и сера, и единственным светом оказывается несчастливая любовь к человеку, который старше ее на 25 лет, и собака, конечно. С собакой в любом случае жизнь кажется веселее.
Кристофер - бойфренд Мэг, и что-то мне даже не хочется о нем ничего писать, потому что мои мысли сведутся к осуждению «маменькиных сынков» и инфантильных «недомужчин». Еще и примеры из жизни приводить начну, так что оставим депрессивного придурка Кристофера валяться на диване и страдать.
Либби - подруга Мэг, которая любит рассуждать о Толстом и «Анне Карениной», а также сравнивать себя с ней и предполагать, что у Анны на момент самоубийства был банальный ПМС. В общем-то, общение Мэг и Либби является квинтэссенцией не самых приятных проявлений типичной женской дружбы - обсуждение мужчин и трудностей выбора между мужем и любовником, а также и придумывание версий на тему «как бы половчее соврать мужу, чтобы он не понял, что он рогоносец».
Джош - брат Кристофера, и тот, с кем можно поговорить о самых нелепых и самых невообразимых теориях о жизни вселенной. Мэг в конце истории охарактеризовала его так: «Мой друг, который придумал безумную теорию всего». Очень необычный и приятный герой, пусть он и страдает обсессивно-компульсивным расстройством и однажды не смог выйти из магазина, потому что его путь преграждала стойка с открытками, на которых были пугающие его цифры.
Роуэн - тот самый человек, в которого влюблена Мэг. Они изредка встречаются, беседуют на очень интересные и необычные для большей части людей темы (например, про культурные предсказания, о механизмах самоисполняющихся пророчеств и проч.).
Вообще, все герои «Нашей трагической вселенной» показались мне приятными и интересными людьми (кроме Кристофера, разумеется); живыми, естественными, с кучей всяческих недостатков. Я была бы не прочь пообщаться с ними.
В психологии отношений героев этой книги хочется отметить один большой плюс - она есть. Их взаимоотношения нестандартны и порой даже непредсказуемы, что радует, конечно, после огромного количества литературы с предсказуемыми героями-марионетками.
Меня тут попросили высказать основную мысль этой книги, и я ответила цитатой: «Я не хочу жить во вселенной, где смысл уже заранее определен и нет ничего загадочного. Вселенная обязана быть непостижимой. Человек не должен быть в состоянии постичь смысл вселенной, точно так же как он не должен суметь пересказать "Гамлета" или "Анну Каренину" с помощью одного предложения или объяснить, о чем эти произведения. Я хочу трагическую вселенную, а не такую, в которой все ясно и понятно, и в конце тебя ждет мораль».
Хотя мораль в этой книге (если рассматривать ее как часть вселенной) я для себя все-таки выделила. Героиня мечтает написать свой собственный роман, настоящий, серьезный. Что же в итоге? Она снимает домик на берегу моря и начинает вести собственную колонку в газете, каждую неделю пробуя на собственном опыте какое-то хобби и рассказывая о нем читателям.
"Знаете, мне нужно еще несколько книг. Пожалуйста, вон ту, про вышивание, еще про то, как сделать домик для летучих мышей, вот эту про акварельную живопись и еще вон тот справочник орнитолога".
"По вечерам я засиживалась за книгой Айрис и, следуя ее инструкциям, сделала аппликацию в виде трясогузки в нижнем правом углу покрывала, отрезав несколько полосок ткани от старой наволочки. Остатки я разрезала на относительно ровные квадраты и сложила в новую сумку с материалами для лоскутного рукоделия. Я решила сшить себе к зиме лоскутное одеяло и написать об этом колонку".
Ее это устраивает, ей это нравится, ее делает счастливой жизнь в маленьком городке, вязание носков, лоскутное шитье и неторопливые беседы с друзьями. Что произошло с ней? Да вот же, вот оно, то самое:
"Сначала главные персонажи мечтают вырваться со своего острова, но потом понимают, что, оставшись там, смогут достичь просветления и отбросить все желания, - и парадоксальным образом начинают хотеть именно этого".
Понимаете, да? «Буду просто вязать второй носок и дожидаться весны» - и все! Элементарный секрет счастья и спокойствия, который я никак не ожидала встретить в художественной литературе.
Ну и в заключение всех этих впечатлений «по горячим следам» хотелось бы сказать о том, что я так люблю в литературе, - об ощущении волшебства, о малой толике повседневной магии, о будничной мистике. В «Нашей трагической вселенной» Скарлетт Томас с этим отлично справляется цветочное снадобье, варенье из ревеня, таинственный зверь, скрывающийся в местных лесах, и лабиринт - «не тот лабиринт, в котором можно заблудиться».