оба хуже
У нас есть пациентка.
Началось с того, что пришел благотворитель и сказал, что он хочет помочь имеено этой девочке. Он встретил девочкиного папу в больнице, папа рассказал, что в России предлагают девочке ампутировать ногу, а он хочет поехать за границу, чтобы там ногу сохранили. Вот только нужны деньги. И благотворитель пришел к нам, чтобы мы нашли клинику, где девочке сохранят ногу, а он за операцию заплатит.
Времени было "в обрез", пациентка с точки зрения операбельности была "не подарок", и никто в Германии не горел желанием ее брать. На счастье, откликнулся один немецкий профессор с хорошей репутацией, и сказал, что попробует, но дело очень срочное, надо оперировать немедленно. Счет за лечение - 20 тысяч евро.
В этот момент выяснилось, что благотворитель "перегорел", решил помогать церкви, а на девочку может пожертвовать только если благословит батюшка. Переговоры с батюшкой как-то сами собой увяли, едва начавшись. Девочку надо было спасать. Фонд оплатил лечение девочки, ведь она не виновата в том, что. И девочка уехала в Германию.
На неделе из Германии пришли новости. Профессор осмотрел девочку и считает, что лучше будет все-таки ампутировать ногу выше колена, отрезанное хитрым образом распилить, перевернуть и пришить обратно так, чтобы из отрезанной пятки получилась новая коленка. И уже к новой коленке сделать протез. Вероятность рецидива в этом случае 20%. Папа и в Германии продолжает настаивать, чтобы ногу сохранили целиком. Это можно сделать, но с учетом развития болезни, это будет безумно дорого (80 тысяч евро), и вероятность рецидива в этом случае повышается до 30 процентов. Решить надо прямо сейчас.
С одной стороны, в интересах сохранения жизни девочки стоило бы выбрать протез. С другой стороны, мы-то можем написать в Германию, что мы платим только за первый вариант, но не факт, что папа в этом случае не откажется от операции вообще и не оставит девочку без лечения. Если платить за второй вариант, то получится, что мы платим деньгами жертвователей (а денег этих пока нет и в помине) за ухудшение прогноза лечения.
Что бы мы ни решили, оба хуже. Хотелось бы, чтобы решал кто-то другой, очень мудрый. Но мудрого, который решал бы за нас, не существует
UPD Поскольку речь идет о дополнительных 65 тыс евро, то проблема безболезненно решается только в том случае, если появляется благотворитель, готовый помочь, зная, как обстоят дела на самом деле.
Началось с того, что пришел благотворитель и сказал, что он хочет помочь имеено этой девочке. Он встретил девочкиного папу в больнице, папа рассказал, что в России предлагают девочке ампутировать ногу, а он хочет поехать за границу, чтобы там ногу сохранили. Вот только нужны деньги. И благотворитель пришел к нам, чтобы мы нашли клинику, где девочке сохранят ногу, а он за операцию заплатит.
Времени было "в обрез", пациентка с точки зрения операбельности была "не подарок", и никто в Германии не горел желанием ее брать. На счастье, откликнулся один немецкий профессор с хорошей репутацией, и сказал, что попробует, но дело очень срочное, надо оперировать немедленно. Счет за лечение - 20 тысяч евро.
В этот момент выяснилось, что благотворитель "перегорел", решил помогать церкви, а на девочку может пожертвовать только если благословит батюшка. Переговоры с батюшкой как-то сами собой увяли, едва начавшись. Девочку надо было спасать. Фонд оплатил лечение девочки, ведь она не виновата в том, что. И девочка уехала в Германию.
На неделе из Германии пришли новости. Профессор осмотрел девочку и считает, что лучше будет все-таки ампутировать ногу выше колена, отрезанное хитрым образом распилить, перевернуть и пришить обратно так, чтобы из отрезанной пятки получилась новая коленка. И уже к новой коленке сделать протез. Вероятность рецидива в этом случае 20%. Папа и в Германии продолжает настаивать, чтобы ногу сохранили целиком. Это можно сделать, но с учетом развития болезни, это будет безумно дорого (80 тысяч евро), и вероятность рецидива в этом случае повышается до 30 процентов. Решить надо прямо сейчас.
С одной стороны, в интересах сохранения жизни девочки стоило бы выбрать протез. С другой стороны, мы-то можем написать в Германию, что мы платим только за первый вариант, но не факт, что папа в этом случае не откажется от операции вообще и не оставит девочку без лечения. Если платить за второй вариант, то получится, что мы платим деньгами жертвователей (а денег этих пока нет и в помине) за ухудшение прогноза лечения.
Что бы мы ни решили, оба хуже. Хотелось бы, чтобы решал кто-то другой, очень мудрый. Но мудрого, который решал бы за нас, не существует
UPD Поскольку речь идет о дополнительных 65 тыс евро, то проблема безболезненно решается только в том случае, если появляется благотворитель, готовый помочь, зная, как обстоят дела на самом деле.