(no subject)
Когда мы встречались с читателями, собравшимися в Додо, по скайпу, Шаши процитировала кого-то (имя не помню), сказавшего, будто художники делятся на две категории: "правильный художник в неправильном мире" и "неправильный художник в правильном мире". И спросила у меня, кто я.
А я и не знаю.
Ну то есть, как, я знаю, что деление чего бы то ни было на две категории - всегда ложь, придуманная ради ублажения ленности человеческого ума.
И ещё я примерно знаю, что имел в виду автор процитированного изречения: многие люди (не только художники) описывают свои отношения с реальностью одним из описанных способов.
И ещё я знаю, что я ничего не знаю (пришёл, пришёл тот светлый период жизни, когда это уже не цитата, а просто понимание сложности бесконечно огромного мира и ограниченности возможностей собственной человеческой, слишком человеческой головы). Исходя из этого, я, конечно, непойми кто в непойми каком мире (и это очень, очень близко к правде).
С другой стороны, "правильный" - это же просто вопрос доверия к перетасовавшему нас и бросившему на стол Игроку. Если нам кажется, будто Он - лось неразумный, тогда что-то безусловно должно быть неправильным: или я, или мир. Ну или вообще всё, чего мелочиться.
Но если думать, будто Он знает, что делает, концепция не может не измениться. Все мы становимся правильными фигурами, правильно расставленными по местам на самой правильной сцене, какую только можно вообразить. Хотя вообразить, конечно, нельзя; в сцену тоже можно только верить.
И вот в эпицентре этого восхитительного сияющего незнания, скудной верой своей я утверждаю сияющий огнями неидеальный, но единственно верный рождественский мир, где люди, с большинством которых мне не о чем, незачем и неинтересно было бы говорить, идут из храмов, садятся за праздничный стол, встают из-за стола, обмениваются подарками, радуются, обижаются друг на друга, плачут, целуются, смотрят в окна, курят, выскакивают в ночь погулять с собакой, спят тяжёлым сном с празднично набитыми животами, видят сны.
Я хочу сказать, мне совершенно неинтересна вся эта людская суета, праздничная и не только. Я хочу сказать, она для меня священна. Потому что я доверяю Игроку, который устроил всё именно так. А что меня не спросил, так это нормально. Было бы странно, если бы спросил.
Мне, будем честны, мало что нравится тут, в вашей реальности, зачем-то данной мне в ощущениях. И именно поэтому она (эта ваша нелепая реальность, данная зачем-то в ощущениях именно мне) стала идеальным полигоном для учений, цель которых - разбудить способность любить.
В сериале "Твин Пикс" есть прекрасный персонаж агент Розенфельд, который сперва всю дорогу хамит и обзывается, а потом, получив по морде от шерифа, с пафосом отказывается дать сдачи и читает присутствующим лекцию о любви, завершающуюся заявлением: "Я люблю тебя, шериф Трумен!" И одно другому совершенно не противоречит.
Я с первого же просмотра всё ржу, что агент Розенфельд - чёткая пародия на меня. Но только три года живу той жизнью, в которой лекция о любви - чистая правда. Даже если не произносить её вслух. Но можно и произносить. То есть, вообще всё равно.
Так вот, возвращаясь к началу.
Рождественская ночь - хороший повод сказать: совершенно неважно, кто я. И не очень важно, насколько правилен этот мир. Важно, что он действительно полон любви, которая льётся натурально с неба вечным благодатным дождём. Мне каждый день удаётся промокнуть под ним насквозь. А кому не удаётся, не беда, не всё сразу. Ни одному живому (в высшем, не биологическом смысле слова) этой участи не избежать.
Будьте живыми, пожалуйста. Мы все трогательные такие дураки, органические на всю голову.
Когда-нибудь на небесах (в сияющем лотосе, где угодно, на ваш выбор) будем вспоминать, как подписались статистами в этот самодеятельный спектакль о жизни на планете Земля, поржём. И сентиментально заключим, что это были хорошие времена.
И вот оттуда, из нашего общего далёкого, но неизбежного прекрасного будущего, из самого центра сияющего лотоса, с самой вершины небес я шлю всем нам сюда бутылку с письмом, в котором сказано: "Чуваки! Хорошие времена - это уже вот прямо сейчас".
Очень всех люблю, имейте в виду. Даже больше, чем агент Розенфельд шерифа Трумена. Тем более, что вы не дерётесь :)
А я и не знаю.
Ну то есть, как, я знаю, что деление чего бы то ни было на две категории - всегда ложь, придуманная ради ублажения ленности человеческого ума.
И ещё я примерно знаю, что имел в виду автор процитированного изречения: многие люди (не только художники) описывают свои отношения с реальностью одним из описанных способов.
И ещё я знаю, что я ничего не знаю (пришёл, пришёл тот светлый период жизни, когда это уже не цитата, а просто понимание сложности бесконечно огромного мира и ограниченности возможностей собственной человеческой, слишком человеческой головы). Исходя из этого, я, конечно, непойми кто в непойми каком мире (и это очень, очень близко к правде).
С другой стороны, "правильный" - это же просто вопрос доверия к перетасовавшему нас и бросившему на стол Игроку. Если нам кажется, будто Он - лось неразумный, тогда что-то безусловно должно быть неправильным: или я, или мир. Ну или вообще всё, чего мелочиться.
Но если думать, будто Он знает, что делает, концепция не может не измениться. Все мы становимся правильными фигурами, правильно расставленными по местам на самой правильной сцене, какую только можно вообразить. Хотя вообразить, конечно, нельзя; в сцену тоже можно только верить.
И вот в эпицентре этого восхитительного сияющего незнания, скудной верой своей я утверждаю сияющий огнями неидеальный, но единственно верный рождественский мир, где люди, с большинством которых мне не о чем, незачем и неинтересно было бы говорить, идут из храмов, садятся за праздничный стол, встают из-за стола, обмениваются подарками, радуются, обижаются друг на друга, плачут, целуются, смотрят в окна, курят, выскакивают в ночь погулять с собакой, спят тяжёлым сном с празднично набитыми животами, видят сны.
Я хочу сказать, мне совершенно неинтересна вся эта людская суета, праздничная и не только. Я хочу сказать, она для меня священна. Потому что я доверяю Игроку, который устроил всё именно так. А что меня не спросил, так это нормально. Было бы странно, если бы спросил.
Мне, будем честны, мало что нравится тут, в вашей реальности, зачем-то данной мне в ощущениях. И именно поэтому она (эта ваша нелепая реальность, данная зачем-то в ощущениях именно мне) стала идеальным полигоном для учений, цель которых - разбудить способность любить.
В сериале "Твин Пикс" есть прекрасный персонаж агент Розенфельд, который сперва всю дорогу хамит и обзывается, а потом, получив по морде от шерифа, с пафосом отказывается дать сдачи и читает присутствующим лекцию о любви, завершающуюся заявлением: "Я люблю тебя, шериф Трумен!" И одно другому совершенно не противоречит.
Я с первого же просмотра всё ржу, что агент Розенфельд - чёткая пародия на меня. Но только три года живу той жизнью, в которой лекция о любви - чистая правда. Даже если не произносить её вслух. Но можно и произносить. То есть, вообще всё равно.
Так вот, возвращаясь к началу.
Рождественская ночь - хороший повод сказать: совершенно неважно, кто я. И не очень важно, насколько правилен этот мир. Важно, что он действительно полон любви, которая льётся натурально с неба вечным благодатным дождём. Мне каждый день удаётся промокнуть под ним насквозь. А кому не удаётся, не беда, не всё сразу. Ни одному живому (в высшем, не биологическом смысле слова) этой участи не избежать.
Будьте живыми, пожалуйста. Мы все трогательные такие дураки, органические на всю голову.
Когда-нибудь на небесах (в сияющем лотосе, где угодно, на ваш выбор) будем вспоминать, как подписались статистами в этот самодеятельный спектакль о жизни на планете Земля, поржём. И сентиментально заключим, что это были хорошие времена.
И вот оттуда, из нашего общего далёкого, но неизбежного прекрасного будущего, из самого центра сияющего лотоса, с самой вершины небес я шлю всем нам сюда бутылку с письмом, в котором сказано: "Чуваки! Хорошие времена - это уже вот прямо сейчас".
Очень всех люблю, имейте в виду. Даже больше, чем агент Розенфельд шерифа Трумена. Тем более, что вы не дерётесь :)