У Юлии (
yuliacoba ) сегодня День Рождения. По случаю чего ею написан
этот пост. Можно прямо вот в него и поздравлять:)))
Поздравляю, Happy Birthday и всего-всего-всего!!!!!
![](http://s10.rimg.info/b4b7961c0ed1d374b40ec1306f97d3a2.gif)
Да, и от медведей тоже!
![](http://s20.rimg.info/a96d3a71174658117022053f1f189784.gif)
...Как-то раз, одним погожим днем одной зимней ночью, мы с Юлией беседовали на тему того, как нам без того, что мы считаем очень важным в своей жизни. О музыке . Но в контексте выбранных направлений. Юлия говорила, что
не может не петь....Что это очень важно для нее, необходимо просто. Поэтому, хотя было бы весьма "к столу" сказать о пении и вообще о вокальном искусстве (и все такое), но я лучше промолчу на эту тему (потому что Юлия сама может рассказать, если захочет в эти самые "стопицот" раз больше и лучше, чем я). Зато я могла бы много чего рассказать, со своей стороны, со стороны того, кто занимался другим - танцевал.
Но, на сегодняшний день, всякий раз , когда я пытаюсь что-то написать на эту тему, у меня встает пред глазами строки из повести Ю. Короткова "Виллиса (ы?)", сейчас известную также под названием "Танцующие призраки", которую читала (и перечитывала много раз) еще в школе. Тогда эта повесть была опубликована в каком-то молодежном журнале ("
Парус", по-моему).
Спустя годы по этой повести выпустили фильм. Или два. Но мне они не нравятся. Я честно старалась их посмотреть. И даже не один раз. Но это не помогло, только утвердило меня в первоначальном мнении.
Предлагаю ее всем вам. Скажу сразу, она не совсем День Рожденьевская, объединяет ее с этим постом только имя главной героини - Юлька.
--------------
Юрий Коротков
Виллиса
Такие морозы иногда случаются в конце февраля - будто напоследок, зиме вдогонку. Ранним вечером вымирает Москва, воздух едва прозрачен от взвешенных колючих льдинок, свет окон, реклам и фонарей расплывается, как чернила на сырой бумаге, грохочут по ледяным ухабам троллейбусы - промерзшие жестяные короба, в которых еще холоднее, чем на улице; из метро валит тяжелый пар и пахнет баней, редкие прохожие, до глаз укутанные шарфами, спешат домой, каждый в одиночку храня свой островок тепла. Да что спешат - бегут, спасаются. Но и крепкие стены домов не всегда спасают, потому что в такие морозы трещат по швам панельные башни и рвутся обледеневшие провода.
А бездомному и вовсе горе…
В последнем письме мать виновато, вполстрочки, после «крепко целую» и приветов от родни и знакомых, сообщала, что вернулся отец, и Юлька сразу после уроков помчалась на «междугородку» звонить в Рудник - соседям через улицу, у которых стоял телефон.
На том краю земли давно была ночь. Юлька переполошила соседей, слышно было плохо, мать тотчас начала плакать. «Гони его, поняла? - кричала Юлька, приставив ладонь к трубке. - Гони к черту!» - «Жалко…». Сквозь стекло переговорной кабины на нее пялился солдатик-узбек с серыми обмороженными ушами. Юлька повернулась к нему спиной. «А себя тебе не жалко? А Зойку с Катькой не жалко?» - «Жалко…» - и снова слезы. На редкость содержательный получился разговор.
Троллейбуса долго не было - наверно, опять где-то оборвалась линия, и Юлька пошла обратно пешком, срезая дорогу через Арбат. Москву она знала плохо, только район вокруг училища да центральные улицы, сразу заблудилась и теперь металась по темным, наполовину выселенным переулкам наугад сворачивая то налево, то направо. Короткая нейлоновая куртка от мороза стояла колом, под нее задувал ветер, колени одеревенели и едва гнулись, и Юлька вдруг с ужасом поняла, что никуда не дойдет, просто упадет и замерзнет посреди огромного чужого города, под равнодушным взглядом чьих-то теплых окон.
Она нырнула в подъезд, дернула внутреннюю дверь - заперто.
Юлька, подвывая от отчаяния, перебежала в другой дом, здесь над замком был крупно выцарапан код. Она потыкала в кнопки окоченевшими, негнущимися пальцами, замок нехотя щелкнул, она вошла и поднялась на второй этаж. Откинула капюшон, зубами стащила варежки и всем телом прижалась к высокой батарее, просунув руки между секциями.
Больно заныли отходящие от мороза пальцы, куртка оттаяла, свитер стал понемногу пропитываться теплом. За дверью ближней квартиры слышался звук наполняемой ванны - гулкий, уютный: неразборчиво бубнил телевизор, прошаркали по коридору шлепанцы. Юлька представила себе эту квартиру с высоченными потолками, ванную с мягким ковриком, набором косметики на полочке под зеркалом, кухню со стопкой тарелок в раковине, комнату с длинными, наискосок, тенями от настольной лампы. И ее обитателей, неторопливо, по-домашнему пьющих чай, не подозревающих даже, что рядом с ними чуть не замерз живой человек…
Внизу хлопнула дверь подъезда, загудел, поднимаясь, лифт и остановился на втором этаже. Юлька отскочила от батареи и принялась деловито рассматривать номера квартир, ожидая, когда человек пройдет. Но шаги замерли у нее за спиной. Тетка с авоськой, набитой пакетами молока, бдительно следила за ней. Юлька подумала, что молоко в пакетах замерзло, и если разорвать картонку, молоко будет стоять в тарелке голубоватым столбиком, потихоньку оплывая.
Она осмотрела все четыре квартиры и пошла вниз по лестнице.
- Вам кого? - спросила тетка.
- Мне?.. Так… - не оборачиваясь, ответила Юлька.
- А если так, нечего по подъездам шляться!.. Подзаборники!
Строгий фасад училища светился в густой морозной тьме тремя сплошными рядами окон. Юлька пробежала через пустынный заснеженный сквер, еще из-за стеклянных дверей увидела в интернатском вестибюле двух чужих парней и вахтершу Ольгу Ивановну, стоящую перед ними с раскинутыми руками. Один из парней присел, пытаясь прошмыгнуть под рукой...
Читать полностью.----------
P.S.Откуда у меня новый аватар, смотреть (для тех, кто не видел)
сюда